Я устал, но спасибо

*** Подросток плюхается на жёсткий асфальт. Он закрыл глаза от страха, а когда понял, что находится один, то понемногу стал привыкать. Состояние Паши было плачевным: разбитая голова от исчезнувших нар, синяки практически по всему телу, из-за чего оно болело, одежда вся в крови и сломанная психика. Ему страшно. Вершинин совершенно не понимает, где находится и в каком году. Самый главный вопрос возник у юноши практически сразу: "Где Костенко?" Юноша оглядывается по сторонам. Его окружает недавно сделанная дорожка, какие-то клумбы, в которых тот не нашёл ничего красивого, позади стоял многоэтажный дом. Нужно ли Паше вставать? Ему очень хотелось спать, и он не придумал ничего лучше, чем просто лечь и отдохнуть. Для многих сейчас это было бы ненормальным, но у подростка стёрты эти грани. Казалось, что ему сейчас примерно на всё наплевать. Случится с ним что-то или он, возможно, умрёт — всё равно. Юношу лишили абсолютно всего, и он не знал, что делать и как жить дальше. Может не планировал? Вершинин не подпускал к себе ни одну мысль. Он нуждается в хорошем отдыхе. Возможно, парень потом придумает, где ему жить, есть и сдохнуть. —Паша?, - знакомый голос неожиданно раздался рядом, названный по имени открыл глаза в испуге. Кто здесь его знает? Подросток подорвался и присел, от чего зашипел, но повернулся головой в сторону звука, начав немного трястись. Старый мужчина опустился на колени, находясь на одном уровне с юношей. Он был одет во что-то однотонное, парня сейчас это не интересовало. Пожилой человек пытался руками что-то объяснить, начиная разговор, но вдруг заметил быструю смену "настроения" будущего собеседника. Вершинин искривился. До этого он дрожал, но не так сильно, как сейчас. Мужчина пытался руками дотронуться до Паши, но тот посчитал такие действия за угрозу его жизни и начал отмахиваться. Он не понимает, что с ним. Он полностью не осознаёт происходящее. Из глаз вот-вот хлынут слёзы. Страшно. Врач рвано взял за руку подростка и отодвинул края грязной кофты. На запастье пацана виднелись следы от человеческих рук, что напугало мужчину ещё сильнее. Всё это время Вершинин брыкался, не зная, что сделать, чтобы от него отстали. Солёные реки уже стекали по его щекам, поэтому лицо щипало. Старший вколол что-то парню, и через несколько секунд Паша потерял бывалый страх: на смену ему пришло помутнение рассудка. Возникало такое чувство, как будто он сейчас упадёт в обморок, и ребёнок был не против. *** —..вообще халявщик. Я б сам с удовольствием сейчас отдохнул, - сквозь пелену услышал Паша, но не открыл глаза. Ему надо убедиться в безопасности. Голова ужасно болела: казалось, что сейчас кожа возле висков сморщиться и отпадёт, попутно забирая себе все силы. Где он? Павел Вершинин жив или это уже "другой" мир? Дыхание было умеренным, необходимо, чтобы оно не изменялось, иначе люди в комнате поймут, что парень не спит. Паша лежал, судя по всему, на медицинской кушедке. Пахло спиртом и чем-то ещё. Подросток не любил больничные запахи — они всегда значали что-то плохое. Юноша решил, что подождёт, разузнает хотя бы место его пребывания, а потом будет что-то делать. Или умрёт? — Сейчас ещё и Костенко не понятно какой: то добрый, то начинает свою.. Ну то, что он обычно говорит, - уверенно проговорил мужской голос. Значит, в комнате, кроме Паши, двое? И они знают про Сергея. По звуку они находятся в 2-х метрах от него. Почему парню так не везёт? Он так желает находиться в безопасности, но обстоятельства творят ужасные вещи. — Ну, тут не поспоришь. Начальник такой, какой есть, - было слышно, как проговоривший это усмехнулся и повернулся в сторону собеседника. В этой вселенной у Сергея Костенко есть подчинённые. Послышался звук из другого помещения: какие-то шаги неторопливо подходили, видимо, к двери. Теперь Вершинин примерно понимает, где выход из этой комнаты. Спасибо. Скрепучая дверь открылась, и люди начали шептаться, но юноше было не слышно, о чём именно. Через время выход закрылся, к парню кто-то подошёл. Тяжёлые шаги отражались от кафельной плитки. — Пацан, вставай, - Паша испугался, но не подал вид, что не спит, всё также продолжая лежать. Это был голос одного из тех, кто говорил в этой комнате. Мужчина взял парня за место возле ключицы, и стал будить. Противно. Сейчас любое прикосновение противно ребёнку. Он не хочет, чтобы его вообще когда-то кто-то трогал. Захотелось исчезнуть из этого мира прямо сейчас. Затошнило. Тело Вершинина было очень горячим из-за высокого пульса. Он всё же боится. Спустя несколько движений, которые по задумке должны были "разбудить" Павла, незнакомец понял, что подросток в сознании. — Егор, он не спит, - раздался голос над ухом Вершинина. Юноша ещё сильнее испугался: он закатил зрачки, настолько сильно насколько это было возможно. Успокаивало ли это? — Он сейчас от сердца сдохнет, - пояснил всё тот же голос с усмешкой. Товарищ Егора отпустил подростка, ожидая, пока собеседник подойдёт ближе. — Паш, ты не должен нас бояться, ты в безопасности, - сказал, судя по всему, тот самый Егор. — Харе притворяться, - несдержался бойкий мужчина, который тронул юношу. Походу, он был не из терпеливых, не из тех. кто ждёт по 100 лет одного действия. Страшно. Паша задержал дыхание — так было легче не думать о происходящем. Они должны понять, что подросток спит. — Если ты сейчас не встанешь, то у нас будут проблемы, - объяснил Егор спокойным голосом. Вероятно, он понимал как сложно сейчас парню довериться кому-то, поэтому действовал без агрессии. Почему-то Паша захотел открыть глаза. Скорее всего, он потом пожалеет об этом, но сейчас юноша должен сделать хотя бы что-то. Вершинин аккуратно открывает правый, а затем и левый глаз, рассматривая двух мужчин перед собой. Ближе к нему, по всей видимости, стоял Егор — брутальный мужчина под 190, с лёгкой щетиной, одетый в форму...ФСБ? Что это значит? Где Паша находится? Глаза подростка округлились. Он совершенно не понимал, что делает рядом с ним такая секретная служба. Второй мужчина был в той же одежде, немного пониже сослуживца, но по лицу можно было сказать сразу: проблем с ним нельзя иметь, убьёт ещё. Губы подростка желали спросить всё, но сформулировать вопрос почему-то было тяжело, поэтому они слегка дрожали, собственно, как и весь парень. — Ты в медпункте здания ФСБ, - ответил высокий на непроизнесённый вопрос юноши. Паша решил, что для дальнейшего разговора стоит сесть. Он стал подниматься, опираясь правой рукой на холодное перило кушедки по сторонам, но внезапно почувствовал резкую боль в кисти и быстро оторвал конечность. Голова от смены положения заболела ещё сильнее, но отступать Вершинин не стал. Нельзя показывать боль. Это чужие люди, которым что-то необходимо от него. Парень оставил ноги на месте, затем повернул голову в сторону фсбшников, чтобы было проще. — Что вам нужно?, - резко, с хрипоцой в голосе проговорил подросток. Ему смотрели прямо в глаза. — Мы не совсем посвящены в это. Через несколько минут к тебе придёт человек и объяснит всё, что требуется,- честно ответил Егор. Было ли ему жалко юношу или он просто выполнял то, что должен? В любом случае, спасибо. — Хорошо, я понял, - опустил голову Паша, смотря вниз. Клонило в сон, но парень не мог позволить себе такую роскошь. Всё тело болело. Что с его рукой? Вершинин не мог точно сказать какую травму получил, но точно не открытый перелом, иначе бы кость торчала вместе с кусками мяса. Да и не выглядит она как совсем опухшая. Люди в комнате больше не разговаривали: два товарища подошли к стене и что-то шёпотом обсуждали, а Паша думал как сейчас ему можно умереть. Причин для дальнейшего существования нет. Его любимая девушка погибла по его вине, также как и друзья. Он не смог защитить никого, кто был ему дорог. Жалел ли себя Паша в тот момент? Через несколько минут в комнату постучались. На это сразу обратил внимание Павел Вершинин, ожидая неизвестно кого. Он совершенно не представлял как вообще сюда попал, а о том зачем необходим фсбшникам, речи не шло. Дверь открылась, из неё показался самый ужасный человек для ребёнка.Сергей Костенко был в тёмно-синим костюме, который ему подходил. На голове ничего, кроме давней лысины, не было. Увидев Сергея Александровича, Вершинин начал дрожать. Фсбшники, с которыми говорил подросток, подошли ближе к генерал-капитану ФСБ, а затем шёпотом передали что-то. Тело парня не слушалось: его руки тряслись до такой степени, что казалось они не принадлежат ему; дыхание стало сумашедше-прерывистым и слишком громким; из глаз полились слёзы, поэтому внешний мир был виден расплывчато.