The legend of the White Wolves

Уён возвращается в дом вожака вместе с остальными, чувствуя внутри себя смятение. Ему не даёт покоя тот факт, что они с Юджуном находятся на территории белых — и не только — волков. Как теперь себя вести? Что с ним и Юджуном будет дальше? Их выгонят? Сонхва всё также сидит на плотных шкурах, опираясь спиной о стену, и глядит на вернувшихся людей. Почувствовав неопределённость, исходящую от Уёна, он смотрит на него с особым теплом, безмолвно говоря, что ничего страшного не произойдёт. Уён и Юджун садятся напротив него; Уён сразу же прижимает младшего к своему боку, а Хантер и Сынён усаживаются возле Сонхва. — Что ты хочешь узнать, Уён? — мягким тоном спрашивает Сонхва. Тот задумывается на несколько секунд, пытаясь привести мысли в порядок, но это выходит с трудом. — Кто вы такие? Возможно, это некорректный, даже некрасивый вопрос, но именно он больше всего мучает Уёна. — Мы своего рода волки, — отвечает Сонхва, прикрывая глаза. — Все люди, живущие в этой деревне, относятся к волчьим потомкам. — Они смогли убить захватчиков в облике волков, — шепчет Юджун, смотря ярким взглядом то на брата, то на сидящих перед ними людей. — Никогда не думал, что белые волки на самом деле люди. Это многое объясняет, — со вздохом произносит Уён и аккуратно глядит на Хантера. — Значит, белые волки всё ещё живы? — Да, но нас осталось мало, — кивает Хантер, поджимая губы. — В этом поселении всего трое: я, вожак и мой старший брат. Если с первыми двумя Уён уже познакомился, то вот с третьим явно не всё так просто. По крайней мере, об этом говорит недовольный блеск, мелькнувший в глазах Сынёна. Может, тот волк, который спас Уёна, и есть брат Хантера? — Как давно вы скрываетесь от… обычных людей? — Уён говорит совсем тихо, так как не уверен, какие вопросы можно задавать. Но, пока никто не высказывается против, значит, он не переходит черту дозволенного. — Наши предки ушли от людей после того случая, — Хантер смотрит таким взглядом, что Уён сразу понимает, что он имеет ввиду. — С тех пор мы живём глубоко в лесах. — А другие… волки? — Уён переводит неуверенный взгляд на Сынёна и Сонхва, что переглядываются между собой. — Я раньше слышал только о белых волках, поэтому очень удивился, узнав, что есть и другие. — Изначально больше всего было белых волков, которые договорились с людьми о мире. Но мои предки, а также предки Сонхва не решились на это, так как их было не так много, поэтому они скрывались от обычных людей, — поясняет Сынён, слегка нахмуриваясь. Его запах рябины чуть горчит, но он старается говорить и вести себя спокойно. — Мы не ненавидим людской род, но всё же стараемся не попадаться им на глаза. Уён понимает его. Будь он волчьим потомком, наверняка придерживался бы такой же позиции, что и сидящие перед ним люди. Уёну грустно от того факта, что волчьих потомков осталось мало, но ему греет душу то, что они не отчаиваются и живут так, как хотят — в лесу, вдали от посторонних глаз, и со своими близкими. — Вы до сих пор сидите здесь? — позади Уёна и Юджуна слышится голос вожака, от чего двое омег немного вздрагивают. — Нужно было прояснить кое-какие моменты, — Сонхва, увидев мужа, сразу улыбается. Он поглаживает рукой свой живот, что еле заметно выпирает, и от Уёна не ускользает это действие. — Ясно, — Хонджун ведёт себя уверенно, но нежный блеск в его глазах говорит о многом. Хотя бы о том, что он всем сердцем любит своего мужа. — Сынён, Чан просил передать, чтобы ты зашёл к нему. — Понял, — альфа кивает и незамедлительно встаёт со своего места. — Тогда зайду сейчас, не хочу заставлять его ждать. Бросив мимолётный тёплый взгляд на Уёна, тем самым смутив его, Сынён покидает дом, оставляя после себя запах терпкой рябины. — Думаю, нам тоже пора идти, — Уён поглаживает Юджуна по пшеничным волосам, вдыхая лёгкий запах фиалки. — Хантер, проводи их до дома, — просит Хонджун, садясь возле мужа, и тот кладёт голову на его плечо. — Конечно! — альфа выпрямляется как штык и, встав со шкуры, подаёт руку сначала Юджуну, а затем Уёну, помогая им встать. — Может, мне попросить кого-нибудь отнести тебя, Уён? — спрашивает Хонджун. Он знает, что омеге сейчас непросто даётся ходьба, и поэтому готов оказать любую помощь. — Не стоит, всё в порядке, — Уён качает головой. Хоть у него всё ещё болят ноги, он не хочет лишний раз беспокоить кого-либо. — Спасибо вам за всё, — Юджун робко кланяется, вызывая у пары умиление. Этот очаровательный омега поначалу был напуган и всех сторонился, но теперь доверяет им. Возможно, это из-за брата, что находится рядом и оберегает его. Хантер и Юджун идут к выходу, а Уён немного задерживается по просьбе Сонхва. — Уён, давай завтра сходим вместе в купель. — Купель? — Да, это место, где можно искупаться в тёплой воде. — Буду только рад, — Уён искренне улыбается. — Спасибо за предложение и за всё, что вы сделали. Он чуть кланяется, а после направляется к выходу, не смея больше задерживаться в доме пары. Им явно хочется побыть вдвоём. Как только дверь закрывается, Хонджун прижимается к своему омеге и накрывает ладонью его живот, даря нежные поглаживания. — Как вы тут без меня? — Всё хорошо, — Сонхва поднимает уголки губ, опуская взгляд на живот, и накрывает руку мужа своей. Он ведёт ею чуть в сторону, чтобы альфа смог почувствовать зарождающуюся внутри него жизнь. Хонджун ощущает тёплую кожу омеги, его ведёт от давно полюбившегося запаха сладкой ежевики, которым он готов дышать всю жизнь. Альфа слегка наклоняется над Сонхва, оставляет на его лице и шее мягкие поцелуи, пробирается руками под меховую жилетку и плотную ткань рубахи, нежно поглаживая округлившийся живот. Хонджун помогает омеге снять тёмную жилетку и аккуратно укладывает его на шкуры, поднимая рубаху выше. — Ты так сладко пахнешь, — шепчет альфа, потираясь щекой о живот Сонхва, и смотрит довольным взглядом янтарных глаз на разнеженного мужа. Ему нравится податливость омеги, а его внутреннего волка удовлетворяет то, что Сонхва беременен от него. — Это всё… и-из-за беременности, — омега говорит с краткими вздохами, ощущая поцелуи на животе и заботливые движения пальцев Хонджуна на пояснице. Он чувствует усилившийся запах своего альфы: смолянистый аромат сосны пробирает до приятных мурашек, а пряные нотки гвоздики заставляют успокоиться и полностью открыться возлюбленному. Сонхва зарывается одной рукой в светлые, почти белые, волосы мужа и с мелодичным стоном прикрывает глаза, когда тот, сняв с него штаны, облизывает истекающий смазкой член. Его омега слишком красивый и страстный. Хонджуну трудно сдерживать себя, но он хочет доставить удовольствие любимому. Альфа опускается ниже, раздвигая длинные ноги Сонхва в стороны, и осторожно подхватывает его под ягодицы. Хонджуна конкретно ведёт при виде истекающего естественной смазкой и нуждающегося в нём омеги. Его омеги. Он облизывает ложбинку между ягодиц, улавливая острым слухом томный вздох Сонхва, дающий намёк на то, чтобы он продолжал. Альфа неторопливо проникает внутрь омеги языком, чуть разводя пальцами ягодицы, чтобы проникнуть как можно глубже. Он старательно и медленно ласкает Сонхва, даря ему приятные, такие нужные ощущения, и вдыхает запах сладкой ежевики. Этим вечером Хонджун даст омеге ещё больше любви и ласки, которой тот хочет получать как можно чаще.