Ю Джунхёк уловил, как чужое сердце у него в ушах ускорилось, но не заострил на этом внимание. Он слышал, как пульс учащается, но ему было все равно. Это коварное сердце продолжит стучать, и коварный человек выживет как в этой битве, так и в следующей. В этом он не сомневался. Сейчас у Ю Джунхёка иные цели, к которым нужно стремиться, и другие планы по сценарию, которые нужно завершить. Его меч был легким и смертоносным, а ноги не переставали двигаться; такого не было за две регрессии ни разу. Всегда были новые сердцебиения, которые следовало оборвать, и всегда были новые бои, в которых можно было как выиграть, так и проиграть.
Сценарии никогда не менялись.
Сейчас он прорубал себе путь сквозь последних врагов большой группы, рядом с ним кружилась в смертоносном танце Ли Джихе. Достаточно скоро она станет еще быстрее, сможет без дрожи расправляться со всеми врагами, кроме сильнейших. Ю Джунхёк поможет ей достичь этого, и в конце этого пути ее невозможно будет остановить. В конце концов она станет его адмиралом, именно поэтому он взял ее с собой.
Ли Джихе, возможно, смогла бы сравниться с ним, если бы тоже была регрессором. Он рад, что это не так.
Это одинокий путь.
Она и сейчас была опасной, хотя, возможно, излишне неаккуратной. Мышцы ее руки реагировали недостаточно быстро, и она не знала, что нужно ожидать ударов и снизу. Со временем она либо этому научится, либо погибнет.
И Ю Джунхёк не позволил ей умереть сейчас. Он заблокировал каждый удар, направленный ей в бок, поймал самодельное копье, прежде чем то успело рассечь ее ребра. Он не потрудился увернуться от кастета, прилетевшего с другой стороны: удар и так был слишком слабым.
Они могли проткнуть каждый сантиметр его кожи — ему было бы все равно.
— Спасибо, мастер, — сказала Ли Джихе, снова поднимая меч. «Клинок трясется так, будто скоро сломается», — подумал Ю Джунхёк, лениво перехватывая кулак, стремящийся к его боку. Он стремительно притянул врага к себе и сломал ему шею. Это было настолько безболезненно, насколько эффективно.
От противника ничего не осталось, и его сердце не стучало.
Ли Джихе тормозила. Нынешней ей будет трудно учиться в таких условиях: убийства не начнут оттачивать ее навыки, пока она не будет достаточно уверена, чтобы стоять в одиночку. Ю Джунхёк справился с оставшимися людьми и отправил ее ждать в стороне. Она перестанет быть полезной, если сейчас упадет в обморок.
— Больше следи за своей левой частью, — сказал он и выпотрошил следующего человека, который пришел за ними. Эти движения были монотонными, его меч двигался по мышечной памяти, которой у этого тела даже не было, пока его разум прокручивал сценарий и его подводные камни. Время на сбор достаточного количества флагов ограничено, но отдых пропустить не выйдет. Ли Джихе нельзя переусердствовать, но также нельзя пока остановиться.
Ю Джунхёк убил следующего человека и посмотрел вперед, на длинный участок тоннеля перед собой.
Все было выполнимо. Он не прислушивался к привычному сердцебиению, его не волновало, что гид находится слишком далеко. Он не обратил внимания на то, что чужое сердце ускорилось еще сильнее, обезумев. Он не стал подстраиваться под этот темп, и не оглянулся в темноту, которая вела к Ким Докче.
Он ничего не сделал, кроме завоевания флага, поэтому, когда скорость биения чужого сердца стала слишком большой, Ю Джунхёк оказался не готов. Он не был готов к тому, чтобы почувствовать собственного гида и успокоить, и это лишило его возможности дышать.
Ю Джунхёк не был готов к тому, что вместе с чужим сердцем остановится и его.
Было тихо.
На мгновение ему показалось, что не было слышно ни звука. Его меч не издавал ни звука, когда разрубал человека. Его сапоги не шаркали о землю, и плащ не шуршал при каждом шаге. В тоннеле было тихо, ритм сердца затих, а Ю Джунхёк разучился двигаться.
Ничего не было. Ничего не было, пока, внезапно, Ю Джунхёк не услышал все. Если он напряжет свое чувство сильнее, сердцебиение вернется. Если он вытянет руку вперед, если сдавит ее сильнее, звук снова донесется до его слуха.
Ему просто следует идти вперед.
Он просто должен…
Он просто…
Этого недостаточно.
Ю Джунхёк всегда был сильным стражем, и в этом не было ничего удивительного. Он три жизни тренировался контролировать свои чувства, сражаясь, живя и умирая в одиночестве. Он побывал в самых суровых местах, до которых только мог добраться страж, в поисках нового места для тренировок. Ю Джунхёк провел столетия в пустоте, лишенный всех чувств, и умел переживать эту боль.
Он был сильным стражем. У него был контроль, о котором большинство могли только мечтать. Он начал кричать. Он со временем понял это сквозь потрескивание пламени, мерцающего вдали, тихие стоны людей вокруг и звук его собственных шагов.
Ю Джунхёк бежал, но так и не понял, когда двинулись его ноги.
Он также не понял, в какой момент остановился, но это произошло спустя кучу времени после того, как в комнате вокруг него все затихло. Это было кучу времени спустя как комната вообще исчезла и языки затухающего драконьего огня обвили его лодыжки.
Было слишком тихо.
На земле лежал мертвый дракон, разрубленный мечом, похожим на его собственный. Ю Джунхёк бросил на него всего один взгляд, кровь стекала по его клинку и собиралась лужицей на полу. Этот звук был громким, все было оглушающим, но не важно. Это ничего не значило.
Это было ничто в тишине пустого зала. Это было ничто и всегда будет ничем. Ю Джунхёк почувствовал, как его пальцы сжались вокруг гладкой металлической рукояти. Впившиеся узоры больше не приводили его в чувства, тактильные ощущения больше его не успокаивали.
Больше ничего не было, без…
Ту-дум. Ту-дум.
Без биения этого сердца.
Стук тихонько начал разноситься по комнате, постепенно доходя до его слуха и отдаваясь громом под кожей. Звук был ровным, здоровым, громким, таким, к которому он привык. Звук был гипнотизирующим, и он последовал за этой мелодией к его источнику, рассекая мечом воздух.
Тело Ким Докчи под его пальцами было теплым. Пальцы Ю Джунхёка прижимались к мягкой коже, к изгибам бедер без синяков, принося внутреннее успокоение. Ким Докча был жив, голый и чистый на земле, голый и чистый в объятиях Ю Джунхёка. Он был жив.
Ким Докча был жив и пытался сесть. Глупая идея. Ю Джунхёк снова крепко прижал Ким Докчу к себе. Это сердце больше не могло затихнуть.
Его практичная часть, регрессор, который прошел через слишком многое, чтобы беспокоиться о смерти своего гида, уставился в глаза этого человека. «Временная смерть», — подумал он и заметил, как выражение лица Ким Докчи сменилось с удивления на тщательный мыслительный процесс.
Ким Докча спланировал это.
Все в нем было окутано эхом единственного звука. Ю Джунхёк придвинулся настолько близко, пока не начал чувствовать пульс Ким Докчи под своими пальцами. В комнате были и другие люди, но Ю Джунхёк не смотрел на них. Его слух полностью сосредоточился на этом стуке, его глаза следили за дыханием Ким Докчи, фиксируя каждую заминку и подергивание обнаженной кожи.
Ким Докча был жив.
Он надавил ладонью вниз, на грудь Ким Докчи. Пульс увеличился. Он начал постепенно увеличивать силу, пока мужчина не упал плашмя на землю.
— Ю Джунхёк, — произнес Ким Докча тверже, чем следовало. В конце концов, гид не боялся смерти стража.
Гид не слышал
этого.
Ю Джунхёк не ответил. По частям его рассудок возвращался к нему. Но чтобы не обращать внимание на слова, Ю Джунхёк уделял коже Ким Докчи, сердцу Ким Докчи и лицу Ким Докчи все свое внимание. Даже та его часть личности, которая была расчетливой и осторожной, не стала слушать его речи.
Под его пальцами билось сердце, и Ким Докча был жив. Ю Джунхёку действительно было наплевать на то, что говорит этот человек и есть ли рядом с ними другие люди.
Он не отпустит его.
Ким Докча этого не понимал. Этот человек все еще был дураком.
— Ю Джунхёк, ты можешь отпустить меня. Нам нужно двигаться.
— Заткнись, Ким Докча, — сказал он и заключил мужчину в объятия. Он понимал необходимость движения даже после критической ситуации дальше. Ему уже доводилось покидать тела товарищей раньше, и в будущем он сделает это снова.
Но это не означает, что он собирается дать этому человеку уйти сейчас.
— Ты можешь опустить меня.
Ю Джунхёк прислушался к биению этого сердца и подавил желание опуститься на землю, закрывая Ким Докчу собственным телом. Он игнорировал слова, и людей вокруг них, и кровь, стекающую с его меча.
Если бы он не ушел, это все равно бы произошло?
Ю Джунхёк знал, что Ким Докча может умереть. Он не думал, что это будет иметь значение. Он не думал, что его это будет волновать. Но в глубине души он понимал: в нем все еще оставалась предательская часть души, которая привязывалась слишком быстро. Было логично, что к Ким Докче, к его странному, быстро соображающему гиду, он привязался даже быстрее обычного.
Он должен был знать. Ю Джунхёк пытался вырезать этот кусочек из своей личности, но и на этот раз у него ничего не вышло. Будет ли он продолжать наступать на те же грабли и в новых регрессиях?
Он не знал, но что-то в нем не давало ему сдаться.
— Нет, — возразил Ю Джунхёк и придвинул мужчину ближе. Обнаженная кожа теплела под его пальцами, и он сильнее сжал пальцы. На теле Ким Докчи не было никаких отметин, оно было чистым, без единого шрама. Ю Джунхёк потратит лишнее время, чтобы изучить его со всех сторон: как всегда анализирует проблему на все 100%, как и подобает бывшему геймеру.
Сердце застучало сильнее. Как и приближающиеся шаги. Ю Джунхёк слышал их так же, как и предсмертные вздохи дракона. Он точно так же проигнорировал их.
— Докча-сси! Ты в порядке!
— Докча-сси!
Ю Джунхёк зарычал, и этот звук раздался из глубины его груди. Он почувствовал, как рев сотрясает его кости, эхом отдается по коже и поднимается вверх по горлу. Пальцы, держащие Ким Докчу, дернулись в поисках смертельного клинка.
Другой страж стоял слишком близко.
— Отойди! — рявкнул он, и шаги замедлились. Пульс под руками Ю Джунхёка ускорился.
Это так громко.
— Докча-сси…
— Все в порядке. Джунхёк-а, нам нужно вернуться на базу.
Это сказал Ким Докча, сердце Ким Докчи билось под его пальцами, поэтому Ю Джунхек послушался.
Это была логичная просьба. Не было причин не пойти в их лагерь. Чем скорее он отдалиться от чужих сердец, тем скорее он сможет дозволить себе подавлять желание испробовать каждый кусочек кожи Ким Докчи. Ю Джунхёк ничего не сказал, проходя вперед, пока остальные не отошли.
— Ю Джунхёк, ты в Зоне? Одичал?
Ю Джунхёк не удостоил фразу ответом. Чья-то рука поднялась, чтобы прижаться к его лбу, и на один болезненный удар сердца Ю Джунхёк почувствовал, как разум Ким Докчи обвил его душу.
Это было всепоглощающее, могущественное чувство, которого он никогда раньше не ощущал. Это было все равно что стоять под светом звезды и наблюдать, как ее мысли окутывают твои собственные.
Ю Джунхёк чувствовал теплоту чужих пальцев.
Через мгновение рука отстранилась, и вместе с ней исчезло и приятное чувство. Ким Докча смотрел на только на него, в его глазах смешалось замешательство и уверенное понимание, которое, казалось, всегда защищало его.
Ю Джунхёк совсем не чувствовал себя спокойным.
— Есть способы подавить потребность в гиде, — сказал Ким Докча будничным тоном, как будто говорил о чем-то настолько простом, о чем Ю Джунхёк по глупости не думал. Не имело значения, был ли этот человек пророком или богом: он не прожил тех лет, которые прожил Ю Джунхёк.
Он столетиями бродил по миру одиноким стражем. Он сохранил рассудок, несмотря на злые клыки сценариев, понял, как вытаскивать себя из Зоны без помощи успокаивающего прикосновения или направляющего разума.
Ему не нужен был гид.
Ю Джунхёк умел находиться в одиночестве, сражаться в одиночестве и жить в одиночестве. Конечно, есть способы существовать без гида. Он знал их все. Но когда они смотрели друг на друга на потрескавшемся мосту, Ким Докча называл себя не его гидом.
Он утверждал, что он его компаньон.
— Я знаю, — сказал Ю Джунхёк, не желая позорить Ким Докчу.
— Если знаешь, следовательно, ты понимаешь, как справляться с этим. Почему пришел сюда?
Ю Джунхёк проигнорировал его. Он проигнорировал и вопрос. Быстрыми шагами он скрылся в палатке, подальше от затихающих голосов и резких просьб.
Ю Джунхёк игнорировал его, пока они не остались наедине.
Он закутал Ким Докчу в одеяла и поддался давнему желанию нависнуть над ним, елозя до тех пор, пока у него не получилось уткнуться лицом в гладкую шею и глубоко вдохнуть. Его нос наполнился запахом боя, ржавого металла, пота и застарелой крови. От Ким Докчи пахло как от спасшегося от сценария, и на этот раз этот запах совсем не злил Ю Джунхёка.
Сердце снова забилось сильнее.
— Ты уверен, что хочешь это сделать, Ю Джунхёк?
Ю Джунхёк и это проигнорировал. Он переместился ниже, чтобы прижаться грудью к коже Ким Докчи. Между ними все было слишком много одежды, но он все еще мог чувствовать тепло тела Ким Докчи, проникающее через одежды. Он все еще мог чувствовать чужой пульс, стремительно пустивший корни в ушах Ю Джунхёка.
Он принял это чувство давным-давно, даже если и не признавался в этом. Они только вдвоем, и он не может не попробовать кое-что разок.
— Ты еще не понял? — спросил Ю Джунхёк и прикусил чужое горло. Новый вкус, состоящий из пота, звезд и пыли, распространился по его рецепторам. Вкус крови и костра усилялся с каждым движением языка, и наверняка останется с ним даже после того, как Ю Джунхёк перестанет пробовать кожу Ким Докчи. Он не даст ему исчезнуть.
Ким Докча двинулся под ним, желая избежать его и боли.
— Есть и другие способы сохранить вкус…
ах!
— Помолчи, Ким Докча, — сказал Ю Джунхёк и проследил языком дорожку по линиям мышц от горла к животу и ниже.
После этого мужчина заткнулся, напрягшись под ним. Ю Джунхёк ухмыльнулся бы, если бы его рот не был занят. «После ухмыльнусь», — подумал он, и сделал все возможное, чтобы заставить Ким Докчу отбросить свое нарочитое спокойствие.
Он преуспел, но Ю Джунхёк не привык довольствоваться одной победой.
В конце, когда Ким Докча тяжело дышал под ним, Ю Джунхёк стянул с него одежду. Ким Докча протянул руку и прижал ее к его лицу, трогая его, пока он раздевался.
Ю Джунхёк старался не вспоминать, что мужчина может прочитать его эмоции. Он старался не думать и том, насколько он благодарен за прикосновение и каким слабым оно делало его. Он взял чужое запястье в свою руку и поцеловал нежную кожу.
Таким образом он чувствовал сердцебиение Ким Докчи еще лучше. Оно слегка ускорялось с каждым касанием нежных губ, которыми Ю Джунхёк собирался завоевать дополнительную территорию. Он всегда был победителем; здесь и сейчас ему предстояла битва с самыми высокими ставками.
Ю Джунхёк снова аккуратно поцеловал нежную кожу.
— Ты не связался со мной, — произнес он, и в его словах горело желание, раздражение и холодное отчаяние от зависимости. Он сделал это, потому что желал. Он сделал это, потому что тогда вместе с сердцем Ким Докчи остановилось и его.
Зачем он это сделал?
— Я слабый гид, — сказал Ким Докча, слегка улыбнувшись и пожав плечами. — Это может подождать.
Ю Джунхёк прищурился, поворачиваясь, чтобы прижаться ухом к запястью Ким Докчи. Пульс здесь был самым сильным, хотя с такими органами чувств, как у Ю Джунхёка, он мог слышать его из любой точки мира.
Он чувствовал себя стабильно.
— Ты не слабый, — возразил он, вспоминая огромную силу, давившую на его мозг в тот раз. Последний ли это раз, когда он доверяет кому-либо? Эта связь предназначена только Ю Джунхёку? Это его слабость, а не Ким Докчи?
Эти мысли оставили кислый привкус во рту Ю Джунхёка, даже несмотря на стойкий вкус Ким Докчи. Теперь все пять его чувств были связаны с ним. Ким Докча был его маяком, и это было именно его решение.
Возможно он допустил ошибку в который раз.
⊱ ━━━━.⋅❈⋅.━━━━ ⊰
Несколько месяцев спустя Ю Джунхёк шел рядом со своим гидом и считал каждый удар его сердца. Он также считал каждую его смерть вместе с остановками собственного пульса.
Когда Ким Докча умер во второй раз, Ю Джунхёк держал его тело в своих руках, пока сердце, замедляясь, переставало биться. Он знал, что Ким Докча вернется. Он обязан.
Это не заставило его руки перестать дрожать или прекратить краем глаза смотреть на Шин Юсон, стоящую перед ним. В конце концов Ю Джунхёк не потерял своего гида и компаньона. Но он потерял стук его сердца на несколько минут.
Это было слишком.
Только тренировки трех регрессий не позволили ему одичать, когда Ким Докча умер в третий раз. Ничто не было способно остановить его в тот раз, ни сейчас, ни тогда, ни когда-либо.
Ю Джунхёк задумался. Если он умрет, будет ли Ким Докча ждать его в поезде? Встретит ли он этого человека снова, в новой регрессии, в новых сценариях? Это будет ли перенести их легче, чем вынести его смерть?
Ю Джунхёк хотел выяснить это, но он поклялся относиться к этой регрессии как к чему-то большему, чем просто очередному провалу.
Он обещал попробовать.
Но на самом деле, он знал, что его гид страдает так же, как и он. Было прозаично, что Ким Докча знаком со смертью в той же степени как и Ю Джунхёк. Это было уместно, как ничто другое, чего Ю Джунхёк когда-либо желал.
Позже, когда слухи о его истории начнут распространяться в царстве демонов, когда Ю Джунхёк пройдет сквозь пыль и разбитые истории и услышит биение нового знакомого сердца, он вспомнит это. Он посмотрит на то, как человек в белом халате ходит по промышленному комплексу, и поймет, что помнит его лицо как ничье другое. Он выбрал Ким Докчу со всей его дурной славой манипулятора.
Он бы выбирал его снова и снова.
⊱ ━━━━.⋅❈⋅.━━━━ ⊰
— Я доберусь до конца сценария, — сказал мужчина, крылья за спиной которого распахнулись позади компании Ким Докчи. Сценарий избрания Короля демонов еще не был завершен, но все понимали, что исход предрешен. Ю Джунхёк не удивлялся.
Созвездия все еще были кусками мусора.
— И я вытащу вас отсюда.
Ю Джунхёк слушал слова, острые, как лезвие его меча. Он слышал каждый вздох Ким Докчи и каждый стук сердца умного мужчины, слышал шорох движущихся волос мужчины, нервозное скольжение его пальца по телефону.
Ю Джунхёк слушал все это, наблюдая, как слова эхом разносятся среди звезд. Ким Докча обращался к созвездиям, к ночному небу, которое объявлял своим врагом, но именно Ю Джунхёк внимал ему больше всех. Он вслушивался в сердце Ким Докчи и верил его словам.
Пока Ким Докча рядом, Ю Джунхёк посвятит его цели всю свою жизнь.
