13 лет назад
Сергей сидел в своей комнате, осматривая её, пытаясь запомнить каждую мелочь. На глаза мальчика наворачивались слёзы. Почему он должен уходить? Разве мало горя ему досталось? Он уже достаточно взрослый и самостоятельный. Почему у него отбирают последнее, что осталось? — Серёженька, пора ехать, — приятная на вид женщина из органов опеки мягко погладила подростка по плечам. Разумовский покачал головой. Он не хочет никуда ехать. Будь бы его воля, заперся бы и вообще никого не впускал. — Не хочу, я уже достаточно взрослый, я не буду им мешать, почему? Женщина тяжело выдохнула и погладила мальчика по длинным рыжим волосам - Серёжиной гордости. Мама очень любила их расчесывать, и когда-то у неё были такие же. А ведь именно для неё он их и отращивал, надеялся, верил, молил… но всё оказалось зря, и длинные волосы тоже оказались зря… — Серёжа, мы бы с радостью оставили тебя, но ты… пойми. За что судьба поступила так с ним? У них же была счастливая, полноценная семья. Когда всё пошло не так? Когда отец изменил? Или может, когда ушёл из семьи, забив на своего единственного сына? А может, когда в один день пришли ужасные результаты анализов его матери? — А мне тут нравится! Только надо переделать эту комнату, ой… твой ещё не ушел. Сергей медленно поднял взгляд голубых глаз и посмотрел на некогда любимого отца, который был для мальчика героем, настоящим примером, тем, кто всегда выручит, поддержит. А кто сейчас перед ним? Жалкий, никчёмный предатель, отказавшийся от его матери, променяв на какую-то поблядушку. Никудышный, ужасный отец, поставив свою любовницу выше здоровья и счастья единственного ребёнка. — Мы уже уходим, пошли, Серёжа, — женщина мягко взяла мальчика под локоть, стараясь поднять подростка, который волчонком смотрел на отца и любовницу. — Почему? — на глазах мальчика навернулись непрошенные слёзы. Сколько он выплакал за последние дни? Отец молча смотрел в глаза сына и не решался хоть что-то ответить ему. Мужчина с трудом выдерживал этот полный ненависти и отвращения взгляд своего ребёнка. — Серёж, пойми, мне надо строить свою личную жизнь, а ты уже взрослый, справишься, и ты не подумай, я не бросаю тебя, нет. Просто в детском доме тебе определенно будет лучше, но я не оставлю тебя, помогать буду, деньгами, квартирой, всем, просто так будет лучше для всех. –… Это квартира моей матери, а ты отправляешь меня в детский дом! Да чтоб ты сдох на своей шлюхе! — Разумовский не сдержался и плюнул своему отцу в лицо, с ненавистью переведя взгляд на глупую блондинку, стоящую в проёме его двери, — Ты ещё пожалеешь. — Уймись, радуйся, что не на улице оказываешься, я очень добра к тебе, не находишь? Ведь мне ты никто. Подросток схватил свой рюкзак и чемодан, выходя из квартиры. Его трясло от накатывающей истерики. Родной отец отказался от него, его любимой мамы больше нет, а та, кто разрушила его семью, будет жить в его квартире, будет носить мамины украшения, а её дети будут прыгать на его кровати и рвать его любимые книги. Мальчишка был полностью опустошён внутри. Как ему справиться с переполнявшими его чувствами? Как ему жить дальше? Как его жизнь могла так сильно измениться? В этом мире нет любви. Её не существует.Истинные предназначены друг другу самой судьбой. Один дополняет другого. Только вместе они могут быть счастливы. Истинные — это единое целое.
Какая же это чушь! Серёжа всегда мечтал о семье как у родителей. Они были истинными, понимали друг друга с полуслова. Отец был строгим, серьёзным, иногда с дурацкими шутками и взрывным характером. Мама всегда была весёлой и отходчивой, никогда подолгу не обижалась, закрывала на многое глаза и хранила мир и покой в доме. Она была настоящим ангелом — ласковым, всепрощающим и поистине добрым. Как и в каждой семье, у них были свои разлады, но… они были идеальной семьей, как с рекламы, разве что собаки только не хватало. Хотя, с недавних пор у Серёжи появилась чудесная кошка Марго - единственное, что у него осталось от мамы. Мальчик присел у переноски и запустил руку к мягкой шёрстке. Кошечка была довольно упитанная, с добрыми зелёными глазами, умеющими заглядывать в самую душу, и шелковистой белой шерстью. Сергей мягко поглаживал любимицу, пока по щекам текли слёзы. И даже единственное, что ему дорого, ему приходится отдавать из-за этой стервы Анжелы! — Эй, Серый, — ровесник Серёжи упал рядом с ним на скамейку. Парень растрепал волосы на затылке и, услышав жалостливый мяу, немного грустно выдохнул. Игорь был не из тех, кто умел утешить словцом, не из тех, кто умел подтирать слёзы и гладить по голове. Всё это получалось у него как-то ломано и по-дурацки. — Позаботься о Марго, хорошо? Я буду навещать её… и тебя тоже. — Не волнуйся, мы с батяней уже и корм купили, и когтеточку твою забрали с игрушками, не заскучает эта пухляшка. — Она не толстая! — тут же слегка вздёрнулся Разумовский, доставая кошку из переноски, укладывая на своё плечо. Вот только в мыслях у парня было, что Марго действительно немного тяжёлая, но всё равно горячо любимая, ласковая и драгоценная. — Ладно-ладно, бодипозитивщик, твоя кошка в меру упитанная, — Гром легко усмехнулся, но увидев, как подъехала машина, недовольно выдохнул и забрал Марго из рук друга. — Приходи, когда сможешь. Батяня постарается забрать тебя оттуда. — Спасибо… главное, заботься о Марго. Погладив кошку по шёрстке, Разумовский сел в старенький автомобиль под душераздирающее мяуканье его любимицы, которая так и норовила выскочить из рук Игоря и побежать за своим хозяином. Из глаз Разумовского потекли слёзы с новой силой, он чувствовал себя сейчас настоящим предателем. Он оставляет своё единственное близкое существо, хоть и на лучшего друга, но ведь оставляет! А всё из-за этой дряни и отца, который отказался от него. В моменте в голове мальчика промелькнула мысль. А испытывал ли его отец такие же угрызения совести, когда предавал семью, которую клялся защищать и оберегать? Чувствовал он себя хоть на йоту так же паршиво, как чувствовал себя сейчас Серёжа? К счастью парня, ехали они недолго. Правда, место, куда его привезли, не внушало парню хоть какие-то приятные эмоции или впечатления. Элементарное доверие и то не вызывало. Здание было абсолютно серым, с решетками на окнах. По одной стене шла внушительная трещина, и было ощущение, что здание вот-вот расколется на две части. Унылый садик у дома был абсолютно неухоженным, а пожухлая листва под ногами превратилась в кашу из грязи и каких-то помоев. Видимо, обитатели этого места не особо заботились о чистоте и уюте. — Серёженька, нам пора. Парень выдохнул и потащил свой чемодан в это не особо внушающее доверия место. Может, ему лучше сбежать, пока не поздно? Перекантуется пару дней у Игоря, дядя Костя будет не против, а за это время что-нибудь придумает. В конце концов, подработку найдёт, комнату в коммуналке снимет и как-нибудь проживёт. Зайдя в затхлое старое помещение, где штукатурка практически сыпалась на голову, Разумовский вздрогнул от пробегающих мимо детей. Повсюду был шум и гам. Как же ему хотелось побыть одному, уединиться, просто отключиться от внешнего мира и оплакать свое горе! Но теперь это было роскошью, непозволительной роскошью. Серёжа не особо запомнил, что ему говорила директриса, воспитательница, он даже не помнил, как оказался в небольшой комнатке с двумя кроватями. Одна половина комнаты была обжитой. К удивлению парня, у его соседа были брендовые шмотки, планшет, а дверь закрывалась на ключ, благо ему выдали запасной. Разумовского это поразило. Он не видел ни на одной двери, кроме этой — замка. Что за особое отношение? Буквально через пару минут открылась дверь, и в неё вошёл парень, Серёжин ровесник. С виду обычный подросток в старых конверсах, потёртых от времени джинсах и осветлевшей от постоянной стирки красной толстовки. После осмотра шкафа с одеждой у Разумовского определённо возникли вопросы. Зачем носить старьё, если у тебя лежат и пылятся новенькие вещи с бирками из брендовых магазинов, и откуда они вообще здесь? — Ты новенький? — мальчишка снял наушники, кидая рюкзак на кровать, смотря на соседа с небольшим сочувствием во взгляде, — Лёша Макаров. Ты откуда? — Серёжа Разумовский, — и усмехнулся на вопрос. Откуда он? Из дома, вот только там он теперь никому не нужен, да и… дома, получается, у него теперь нет. Государство не даст ему квартиру, ведь у него есть доля, но… как будто ему позволят вернуться через три года. Да уж, не самые радужные перспективы, — Отец отказался от меня, решил жениться, а его новой шлюхе я бы лишь глаза мозолил. А мамы больше нет, так что теперь я сам за себя. — Сочувствую. Разговор быстро сошёл на нет. Сосед, скинув кроссовки, завалился на кровать и достал из кармана айфон. Сергей вновь выгнул бровь. И как давно их государство так разбогатело, что у сирот и шмотки брендовые, и айфоны последних моделей? Что за странный детский дом? С виду разваливается, коридоры обшарпанные, а комната уютная, светлая, мебель хорошая. — Можешь пользоваться всем, чем хочешь, но из комнаты не советую выносить, — Макаров, словив заинтересованный взгляд на себе и обстановке, слегка улыбнулся, стараясь выглядеть максимально дружелюбно. Разумовский кивнул. Он, наверное, ещё не скоро осознает, как сильно изменилась его жизнь. Ещё неделю назад у него было всё, были мечты и перспективы, а теперь… он даже не знает, куда податься, теперь он абсолютно одинок, никому не нужен. Кажется, именно сейчас он понял, для чего нужны эти глупые решётки на окнах. Ближе к ночи, Серёжа лежал на своей кровати, игнорируя светящийся экран смартфона от соседней кровати и сдавленные смешки. Вот пробрало этого Макарова на ночь глядя с кем-то переписываться! Немного тяжело выдохнув, Разумовский смотрел в абсолютно белый потолок. Как там его кошечка? Игорь явно за ней будет ухаживать, заботиться, но… всё же на душе было погано. Это был последний подарок мамы. Ему было горько и тяжело с ней расставаться, словно оторвал частичку своей души, порвал последнюю ниточку, связывающую его с мамой. Невольно на глазах парня навернулись слёзы, и он отвернулся к стенке. Серёжа не должен, не имеет право зарыдать, точно не здесь. Полночи мальчишка так и не спал. В голову лезли разные мысли. Начиная от любимого кота и мамы, заканчивая отцом и ненавистной Анжелой. В какой-то момент ему в голову даже пришла мысль, а не убить ли их? Или искалечить до безобразия, чтоб родная мать не узнала. Вот только осознав, о чём он думает, Разумовский испугался своих мыслей. Откуда в нём эта жестокость? Он всегда был добрым, как его мама. Разве бы она одобрила эти мысли? Уже утром, Разумовский сидел в столовой и черпал ложкой мерзкую остывшую кашу. Она была слишком водянистой, парень сказал бы ещё и кислой, прям под стать его настроению. — Новенький, посмотрю. Откуда? — подошедший парень по-хозяйски сел на край обеденного стола, смиряя новичка пронзительным, немного змеиным взглядом, — С Макаровым живешь? Не советую с ним иметь дело, хотя, не спорю, жить комфортно. — А? — Разумовский, погруженный в свои мысли, не сразу осознал, что ему говорили, да и парень немного его настораживал, даже чуть пугал, — А что, так не у всех? — Домашний, значит… Нет, конечно не у всех. Алтан, — парень протянул руку, слегка сжимая протянутую руку в ответ, — Как оказался здесь? — Отец отказался от меня. Сергей Разумовский. От Серёжи не укрылась слегка выгнутая бровь нового знакомого. Он казался ему странным и осадок оставлял жуткий, как змея, даже взгляд, и тот был похожим. — Случаем, твой батя не Хирург? — Да, а что? Знаешь его, что ли? — Ну так… пересекались. Разумовский удивлённо посмотрел вслед уходящему парню. И зачем тот подходил? Хотя, не в его положении задавать вопросы: ему бы выжить здесь, прибиться бы к кому-нибудь сильному и дожить до совершеннолетия, а там он уже что-нибудь придумает. Мимолётно Серёжа бросил взгляд на сидевшую в центре компанию, пересекаясь взглядом с незнакомым парнем. По телу парня пробежали мурашки, дыхание остановилось, зрачки расширились, а пальцы мелко задрожали. «Да быть не может…» А на лице незнакомца расцвела довольная, хищная ухмылка.