Около полудня

Иногда, просыпаясь от кошмаров, Жан не мог двигаться — какое-то время они держали его за ноги и руки, приковывая к кровати. В густой темноте ночи образы растворялись издевательски медленно, и не существующие касания еще пару бесконечных минут не сходили с его кожи. Парализованный, он ждал, когда в комнату медленно прокрадется полоска света из коридора и, становясь всё шире, покажет тень человека. Когда к его кровати сделают несколько уверенных шагов. Когда низкий голос прямо у его уха прикажет Жану идти за ним, и ему придется услышать — и послушаться. Жан привык просыпаться из-за кошмаров и попадать в еще один кошмар. Но — сегодня на полу не появилось никакой полоски света. Привыкая к темноте, Жан начал медленно, деталь за деталью различать очертания знакомой комнаты. Через пару минут он наконец смог сделать глубокий вдох и осторожный выдох. Жан потянулся к наручным часам, которые оставил на тумбочке, — подарок от Кэт и Лайлы, — и нажал на кнопку сбоку: небольшой экран загорелся, показав два двадцать. Рано. Его сердце всё еще стучало слишком быстро, когда он поднялся, чтобы сходить за водой на кухню. Под его пальцами щелкнул выключатель, Жан прищурился, почти наощупь нашел стакан и потерянно сел за стол. Мерное гудение холодильника немного успокоило его заострившиеся нервы. Стакан воды закончился через пару минут, но он не смог встать с места. Его лоб мягко стукнулся о дерево стола — спина и шея будут болеть, когда он проснётся, но Жан тренировался в состояниях гораздо, гораздо хуже. Он почти уснул: перед глазами поплыли цветные пятна — Жан надеялся, они не станут превращаться во что-то, что так часто сулили ему сновидения. — Жан? — Он тяжело вздохнул и поднял голову: Кэт стояла поодаль, но шагнула к нему, как только попала в его поле зрения. Сонная, растрепанная и нахмурившаяся, она осторожно положила руку на его предплечье. — Всё хорошо? Жан не знал, как ответить на этот вопрос сейчас — и не знал, как отвечать на него в принципе, так что выбрал пожать плечами. — Не можешь спать один? — догадалась она. Так и было. Пустая комната делала пустым его самого: казалось, его выпотрошили, избавили от всего, что делало Жана Моро Жаном Моро. Он потерял так много себя и теперь с отчаянием ребенка держался за те крупицы, что смог сохранить. Без чужого присутствия в комнате они рассыпались легче и прятались по углам. Он снова выбрал не отвечать. — Хочешь поспать с нами? — спросила Кэт, тут же добавив: — У нас квин-сайз, ты точно поместишься. Жан устал. В его глазах был песок, и разум подернулся сонной, утомленной дымкой. Это была не первая ночь без Джереми, не вторая и не третья, и он должен был привыкнуть, но у него не получалось спать. Ему было страшно просыпаться. Тишина казалась зловещей — он знал, что она часто услужливо прятала в себе чужие угрозы. Жан отвел взгляд. — Лайла? — спросил он наконец. Кэт бегло сжала его руку, прежде чем встать. — Я сейчас спрошу. — Жан подождал, пока она вернётся, борясь с желанием снова лечь на стол и закрыть глаза. — Пойдем. Жан послушался. В комнате горел ночник. Лайла сидела по-турецки — они застали ее в зевке. В ее ногах свернулось одеяло, еще одно было распластано вдоль стены, а между лежал сложенный плед — Жан полагал, для него. Ему захотелось извиниться за хлопоты, но он вовремя прикусил язык: в этом странном доме его извинения принимались редко. Лайла похлопала по кровати. — Любишь обниматься? — хрипло спросила она. — Лайла… — начала Кэт. — Что? — Она прочистила горло. — Я думаю, объятия пойдут тебе на пользу. Они всем идут на пользу. Это научно доказано, честно. Жан заторможено моргнул. Кэт сочувствующе похлопала его по руке — если бы она пыталась дотянуться до плеча, вышло бы менее убедительно. — Если передумаешь, можешь уйти в любую секунду. Или, если хочешь, я могу вернуться с тобой и поспать на кровати Джереми, это не проблема. Странно, но Жану не нравилась последняя идея, так что он мотнул головой: его сознание уже закрепило второе место в комнате за Джереми, и ему упрямо не хотелось ничего менять. Как ребенку. Наверное, ему должно быть стыдно. Лайла снова похлопала по матрасу, и Жан забрался на середину кровати. — Чудесно, — сказала она и снова зевнула. — Я спать, дальше сами разберётесь. Она откинулась на подушку и уткнулась лбом в собственные запястья. Жан был уверен, что ей удалось уснуть примерно за четыре секунды. Кэт, задержавшись на несколько мгновений, легла по другую сторону от Жана. — Если что-то будет не так… — Я понял, — отозвался Жан. Кэт нахмурилась и сжала его предплечье. — Жан, — упрямо продолжила она, глядя ему в глаза. — Пожалуйста, буди, если что-то будет не так. Жан медленно кивнул. — Спокойной ночи, — наконец сказала Кэт и легла. Жан лег следом, неловко натянув на себя разноцветный плед. Идея принести из комнаты свое одеяло пришла ему слишком поздно: он не смог бы встать, даже если бы захотел. Его веки были тяжелыми, но, прежде чем он успел закрыть глаза, Лайла слегка протянула руку и слабо зацепилась пальцами за свободный рукав его футболки. Жану нельзя было чувствовать к людям тепла: это ни разу не заканчивалось ничем хорошим. Понимать это было всё равно что смотреть на приближающуюся волну цунами и ощущать желание бежать так же остро, как неизбежность. Жан поддался сну раньше, чем успел начать ругать себя за то, что так глупо ведётся на чужое добро. * Джереми осторожно поскребся в дверь комнаты и подождал пару секунд, прежде чем войти. Было слишком рано даже для него самого, и он планировал доспать несколько часов: у них не было особенных планов на этот выходной, и он был бы не прочь остаться дома. Может, заказать пиццу и посмотреть что-нибудь легкое... Его мысли остановились, как только он открыл дверь. Он ожидал увидеть Жана — тот казался меньше, когда спал, и Джереми втайне считал это настолько же трогательным, насколько очаровательным. Гораздо менее очаровательным было то, как Жан просыпался от кошмаров: иногда он подрывался на кровати, тяжело дыша, а иногда вздрагивал и тут же замирал, словно боясь, что кто-то из плохих снов последует за ним в реальность. Джереми ценил моменты, когда Жан спал спокойно. Он старался не смотреть на него подолгу: казалось, что так он переступит чужие границы, — но не смотреть совсем было невозможно. Запрещать себе думать, что Жан красив, было нелепо — это знал любой зрячий человек, — но беспечность, появлявшаяся на его лице только во сне, грела ту часть сердца Джереми, которую он неожиданно обнаружил замерзшей. Увидев кровать Жана пустой, он почувствовал, как его сердце упало к пяткам. Джереми не мог пропустить его на кухне, но всё равно вернулся. Прошелся до прихожей и уткнулся взглядом в две (Лайла заставила Жана купить вторую) пары кроссовок. В гостиной тоже было пусто, но Жан же не мог уйти без обуви? Если только его не вытащили из дома насильно, чего, конечно, не могло произойти, хотя Джереми почувствовал крючок страха, противно дернувший что-то в его животе. Оставалось проверить только одну комнату. Дверь к Лайле и Кэт не была закрыта, так что он не стал стучаться и, легонько поддев ее пальцами, потянул на себя. Зрелище перед ним заставило все мыслительные процессы Джереми остановиться. Кэт и Лайла спали по обе стороны от Жана — расслабленного и умиротворенного. Кэт трогательно уткнулась лбом в его плечо, а Лайла умудрилась подлезть ему под руку. Её колено лежало на бедре Жана, одеяла и плед были смяты в их ногах. Джереми не смог заставить себя отвести взгляд: знал, что пялиться неприлично, но у него не было сил себя остановить. В идеальном мире он бы растолкал Кэт и Жана, чтобы лечь между ними, но в этом — Джереми знал, что не стоит. С другой стороны, в идеальном мире этой картины могло и не быть, так что он не стал ни о чём жалеть. — Увидел кого-то симпатичного? — раздался насмешливый шепот. Лайла, заспанная, но крайне довольная, смотрела на него, лежа на плече Жана. Джереми почувствовал жар на щеках. И кивнул. — Не завидуй. Джереми закатил глаза и вышел из комнаты. Ложась в прохладные простыни он вдруг понял, что одному в комнате и правда бывает одиноко. * Когда Жан вернулся, Джереми спал — или ему так казалось. — Ты в порядке? У Джереми было сонное лицо; Жан привык к нему и был удивлен светлому, но тоскливому чувству, прокравшемуся ему под ребра. В порядке ли Жан? Никогда. В этот раз он проснулся не от кошмара, но всё равно успел запаниковать, почувствовав на себе чужой вес. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы вернуть себя в реальность, вспомнить, что ни одно касание в этом доме не несло за собой жестокости и зла. В это было сложно поверить, прежде всего потому что даже в самых диких фантазиях Жан не мог представить себя объектом чьей-то искренней заботы. Сама мысль казалась ему нелепой. Он до сих пор учился не воспринимать всё это в штыки. Жан пожал плечами. — Наверное. Джереми кивнул, подложил руки под голову и улыбнулся. — Сегодняшний фильм выбираешь ты. — Я ничего в этом не понимаю. — В этом вся прелесть. Жан смотрел на него так долго, что Джереми заерзал под его взглядом. В последнее время Жан делал это специально, проваливаясь в попытках игнорировать странное удовольствие, которое получал. — Пробежка, — в итоге сказал Жан. Джереми кивнул и вылез из-под одеяла. Когда они вернулись, Кэт готовила завтрак, и Жан успел сходить в душ, пока тот не остыл. Лайла недовольно выползла из комнаты чуть позже и, смерив взглядом Жана и Джереми, хитро улыбнулась. — Ну, хотя бы один из вас выглядит выспавшимся. Стук, с которым Джереми поставил на стол кружку, показался Жану непривычно громким. Кэт подмигнула ему. Что бы ни происходило на кухне, Жан знал две вещи: оно было за гранью его понимания, но не направлено против него. Второго было более чем достаточно.