Винета будет сиять!

      Винета — венец индустриализации. «Родина» человечества, которая с каждым днём процветала всё больше, обрастая небоскрёбами и удивительной природой.       Казалось, что через несколько лет наши предки достигнут пика возможностей и будут жить на идеальной планете и в идеальном обществе. Но революция и последовавшие за ней войны расставили все свои точки в этой истории. Разрушительное оружие, продолжительные битвы и разрушение Луны, привели их дом к тому, что из урбанистических и природных видов, захватывающих дух, осталась лишь морская синева, которая теперь наполняла эту планету. А человечество покинуло свою «Родину», заселяя оставшийся космос.       Плакаты Евсанской Нации называют Винету просто — Колыбель человечества. Но, находясь здесь, могу лишь сказать, что слово «кладбище» подошло бы ей больше. Винета — кладбище человеческих душ и мечтаний. Сейчас она представляет собой лишь острова, покрытые окопами, кровью и железом, на которых остались руины бывшего Прогресса. За самые большие части земли Империя и Нация вгрызаются из последних сил, чтобы удержать там свои позиции и усилить влияние на планете. Для Нации все было бы проще, если мы смогли занять Китеж. Но случилось так, что Винета оказалась проще в плане прорыва. Поэтому теперь мы находимся в лапах Империи, окружённые с двух сторон. Сколько длится эта война? Не могу сказать. Никакой солдат не хочет вспоминать эти времена. А сам я тут ещё очень мало побывал.

***

—Эй, Йенс! Развиваешь задатки писателя, как я посмотрю?       Закончив писать и обратив свой взгляд на вход в блиндаж, замечаю напарника, который стряхивал с дождевика воду. — Не сказал бы. Просто мысли, которые выражаю в бумаге. — Отложив пожелтевший блокнот рядом с лампой на столик, я вскинул голову, смотря в бревенчатый потолок и слыша звон капель. — Погода не собирается меняться, да? — А тебе не нравятся дожди? Или ты бы предпочёл греться под солнышком в траншеях? — Я, конечно, не страдаю клаустрофобией, но видеть эти стены уже пятый цикл подряд, выходя лишь на пару часов в слякоть — это начинает давить на голову.       Звали моего брата по месту в блиндаже — Пауль Вебер. Так получилось, что мы с ним разговорились ещё на борту, пока плыли сюда. Жил Пауль на Хаймате, но родился на Винете. Этим он объяснил свою мотивацию пребывания здесь. Не сиделось парню спокойно, решил защитить свой первостепенный дом. Тут ещё и программа набора солдат подвернулась вовремя. —Напомни мне, откуда ты. — Пауль сел на скамейку, снимая со своей шинели дождевик. — Ротфронт. Халкет. — Это объясняет, почему в такие прохлады ты сидишь в одной гимнастёрке. Стой, подожди. Халкет? Почему не пошел куда-то в горную промышленность? — Ты меня видел? Я бы не сказал, что кожа да кости, но и не пример Нации. Мне спину свою жалко. Да и к моменту, когда я уезжал, там все пошло под закрытие. Все ради какой-то одной перспективной станции. — Спину жалко… Сколько тебе там? Двадцать семь лет, верно? А ящики с патронами таскать не то же самое? — Одно дело таскать раз в пару дней, другое же, когда ты вкалываешь ежедневно на шахтах. — Посмотрим, Йенс, как ты будешь тут вкалывать, когда Имперский солдат будет у порога. — Вебер залился смехом, положив на столик свой шлем и вытягивая ноги. — Ты со мной на воздух полетишь, приятель. Мы с тобой вместе за эти патроны отвечаем. Помнишь? Сам умирай, но товарища не бросай!       Так получилось, что нас поставили на охрану амуниции, эдак ящиков пять под крышку набитых патронами, находились под столиком и скамьями, буквально заставляя сидеть нас «на пороховой бочке». Капитан приказал защищать их от потенциального нападения врага. По крайней мере, так нам сказал Мюллер, который сейчас был где-то на улице. Высадка проходила в спешке, поэтому отдельного погребка под патроны тут не имелось. Прошлый был завален после длительной непогоды и чьей-то опрометчивости. Слышал, что того, кто отвечал за этот погреб, пару Шторх отпинали настолько, что тот потом по своим делам ходил лишь кровью. Бедный мужик…       Решив освежить голову и убедиться в непогоде лично, я поднялся со скамьи, надел шлем и накинул шинель на плечи, а затем вышел наружу, наблюдая своими глазами знакомые пейзажи. Небо все так же было затянуто тяжёлыми и крупными облаками, меж которых не было и малейшего просвета. Похоже, сама планета устала терпеть эти войны и решила нарыдаться вдоволь. С тех пор, как нас привезли в местный космопорт, погода не становилась хотя бы чуточку лучше. Сделав шаг вперёд и осмотревшись, я заметил лишь пару караульных солдат, что стояли по струнке. Немного поодаль, на специально оборудованной площадке, стоял Мюллер, облокотившись на бруствер, а рядом с ним офицерская реплика с биноклем. Со спины не мог понять, кто это, но стоило только увидеть черную броню, стало ясно, что это модель Штар. По рассказам бывалых солдат, реплики тут находятся не для войны, а больше для контроля дезертиров, чтобы в случае побега ловить их и надлежащим образом наказывать.       В чём были плюсы раннего пробуждения ото сна, так это в таких вот моментах. Пока большинство состава спало и твою компанию составляли лишь караульные, которые чаще всего или просто молчали, или клевали носами от настигающей пелены сна. Ведь только в такие моменты можно было просто постоять и подумать о чем-то из того, что заполняло твой мешок мыслей в голове. Этим самым я и занялся, прижавшись к стенке траншеи и смотря на небо.       Так я бы дальше и стоял, если бы не почувствовал на себе пристальный взгляд, прожигающий меня насквозь. Опустив глаза, я встретился с окулярами той Штар, что минуту назад активно вела диалоги с Мюллером. Сказать честно, сердце в мгновение остановилось и ушло куда-то в пятки. Из-за лицевой маски я не до конца мог понять эмоцию, которую испытывает сейчас реплика, но её глаза были достаточно выразительными, чтобы показать весь холод ко мне. Или это ветер подул? Неважно. Я в любом случае знал, что к обычному ефрейтору, как я, у неё может быть только одно мнение, да и то не самое лучшее. — Раух! Подойди сюда.       Из ступора меня вывел знакомый офицерский голос. Просунув руки в рукава и застегнув на себе шинель, я ступил к площадке, заметив, что вода мне идёт уже по самые лодыжки. Я знаю, чем хочет занять нас Мюллер. — Здравия же… — хотел я отдать честь, как лейтенант вытянул руку, прерывая меня. — Обойдёмся без формальностей и пожеланий. Ты же видишь, что под твоими ногами? — Так точно! Вода. — Вот именно. Вода, которой некуда убывать. Пока хотя бы половина из состава проснется, нам затопит траншею. Этот ливень и не собирается становиться меньше. — Это уж точно. — Стоило мне договорить, как перед моим лицом оказалось два больших ведра. — Сейчас ты берешь Пауля за воротник, и вы вдвоём идёте убирать это недоразумение. По мере пробуждения состава пришлю еще солдат. Сейчас же компанию вам составит Штар.       Взяв в руки вёдра, я ожидал, что с нами пойдёт вот эта реплика, что минуту назад «жгла» своими окулярами во мне дыру. Но нет, та лишь по наплечному радио-модулю передала команду другой реплике, что находилась где-то в дальней стороне траншеи. Получив подтверждение на свои слова, она повернулась ко мне. — Берите своего напарника и ждите Штар V1016. Она прибудет через две минуты. Не заставляйте Протектора ждать.       Честно говоря, зная, на что они способны, я полностью верил словам офицера Штар. Поэтому, зайдя в блиндаж, я демонстративно и с громким звоном поставил ведро на скамью, от чего даже Пауль соскочил, подпрыгнув, как Винетский сайгак, но потом сел обратно, смотря на меня глазами, полными вопросов. — Рано садиться, боец. Нам нужно помочь нашей команде не утонуть во сне. Собирайся! — Ты серьезно так торопишься ради таскания вёдер с водой? Где-то ты недоговариваешь. Иначе я не понимаю твоей прыткости. — У нас есть две минуты. Уже даже меньше, пока сюда идёт Штар. — Штар? Они отправляют с нами протектора? Мы же не опасные преступники. — У меня вопросов не меньше, но времени в обрез. У тебя есть ещё минута и около десяти секунд на то, чтобы собраться. Реплики очень пунктуальны.       На самом деле, пару мыслей в голове проскочили. Слышал я о не очень приятном опыте гештальтов с репликами во время боевых действий. Неужто Мюллер хочет, чтобы мы начали привыкать к компании реплик через такие вот бытовые дела? Звучит странно, как минимум. Но не я тут лейтенант, не могу знать. В любом случае, сейчас нас ждала работа на благо Нации. Ведь своё здоровье — это важно, но важнее здоровье спящего товарища.