Наши семь жизней

Минхо с детства манил океан, его просторы и солёный, чуть противный запах водорослей. Ему нравится ощущать мокрый песок и пенящиеся барашки волн. Но ещё больше Минхо нравится Джисон. Тот словно буря вошёл в пиратскую жизнь, словно цунами прокатился по борту корабля, топя его в своей лучезарной улыбке. Джисон не похож на пирата. У него мягкий характер и такие же мягкие щёчки. Даже когда он с излюбленным проржавевшим топором в руках, всё равно выглядит слишком нежно. Минхо именно это и нравится — смущённый смех от пошлых шуток команды тёмными холодными вечерами, искорки в глазах от созерцания бескрайних вод, просторная белая рубаха поутру, когда почти никого нет на палубе. Минхо очень нравится Джисон, но он постоянно оттягивает момент, чтобы сказать ему об этом. Вдруг это не взаимно, потому что пираты тоже обладают сердцем, которое можно разбить. Джисон же по уши влюблён в Минхо, как влюблён в глубокий синий океан, по которому каждый день плывет корабль, ставший домом. У Джисона трепетно бьётся сердце при виде капитана, он любит ловить его дерзкий взгляды и мимолетные касания. Минхо такой притягательный и в то же время далекий, будто яркая путеводная звезда на ночном небе. Джисон пришёл на этот корабль не потому, что захотел стать пиратом, а потому что на пристани увидел Минхо. Тогда он властным голосом отдавал приказы о пополнении провизии, а местные жители вокруг попрятались за свои лавки. Капитан внушал людям страх, но Джисона это только больше манило. В его глазах Минхо — бушующий непокорный океан, который успокаивается только под ласками тёплых солнечных лучей. На корабле ходит много слухов, матросы уже давно перемыли все косточки, но одна сплетня с каждым днем только набирает обороты — капитан влюблен в своего подчиненного. А Минхо не мешает ползти тихим шепоткам и надеется, что так до Джисона дойдут его чувства, потому что он вовсе не смелый, когда дело касается откровений. Хочется просто, но слова «я влюблён в тебя» никак не сорвутся с губ. Джисон же всем сердцем надеется, что слух правдив. Он всматривается в Минхо, стараясь найти ответные чувства, но каждый раз натыкается на маску уверенного капитана, непревзойденного пирата и саркастичную улыбку. Поэтому Джисон режет яблоко своему капитану, ночью подолгу смотрит с ним на бушующий океан, а утром встречает рассвет. Джисон просто старается быть рядом, надеясь, что так покажет, сколь сильные чувства вызывает в нём улыбка на любимых тонких губах. Лучше бы они вдвоем осмелились сказать о влюблённости, потому что океан не прощает промедлений.

***

— Капитан, они зацепились тросами за наш корабль! — Чонин, славный юный мальчишка, совсем ещё зелёный, отчаянно кричал о настигающей катастрофе. Ещё недавно вражеский корабль был маленькой точкой на горизонте, а теперь его пушки видны без бинокля. Вся команда на взводе, готовится к битве, начищая топоры и затачивая кинжалы. Они не побьют врагов только раскалёнными ядрами, потому достают из сундуков своё лучшее оружие и покрепче завязывают сапоги. — Готовься к бою! — Минхо спустился по канату на палубу, готовя заточенный катлас. Его прыжок грациозен, а поступь решительна. Он снял свою любимую шляпу, заменив её на повязку, чтобы отросшие волосы не лезли в глаза, и теперь воинственный взгляд поражает врагов без клинка. Рядом Джисон хитро прищурился, топчась на месте от нетерпения. Он предвкушает битву, а у Минхо сердце сжимается — сегодня будет непросто, а потому волнение за одного беспечного пирата всё выше. Джисон умён и ловок, он обладает недюжинной силой, ценящейся в рядах пиратов, но зная его в обычной жизни, когда корабль спокойно раскачивается на волнах, сердце тревожно сжимается. Джисон обладает твёрдым духом и решительностью, но на деле он такой же человек из плоти и крови, смертный, хрупкий. Чонин убежал на другой конец корабля. Он ещё юн, но уже участвовал в бою, потому смело глядит на противника, что спускается по тросам прямо к нему в руки. Минхо тоже готов, он провёл пальцами по лезвию катласа, ощущая в нём силу. Потому что должен защитить Джисона, потому что должен, наконец, сказать ему о своих чувствах. Джисон стоит рядом, крутит пистолеты в руках скорее от нервов, чем от необходимости или хвастовства. Он должен защитить капитана, который дал всё: смысл жизни, свободу океана и лучшую команду на свете. Минхо стал семьёй, которая никогда не откажется от него, сколько бы дурных привычек и недостатков не нашлось. Потому Джисон первым срывается с места, когда противник достигает их корабля, потому он пускает первую кровь из живота толстого моряка, что неудачно подвернул ногу, когда прыгал с троса. Минхо бьётся почти не глядя, но почему-то ни на секунду не сомневается, что это противник. На корабле отчетливо проступил запах крови и пота, это воодушевляет всё больше, двигает сделать невозможное, проучить вторженцев. Корабль шатается, океан будто чувствует битву, хочет в ней поучаствовать. Вот только не понятно, чью сторону он займет. Минхо ставит на свою команду, потому что она давно показала океану силу, свыклась с его привычками и научилась жить в ритме морей. Команда Минхо завладела почти всем океаном и ни за что его не отпустит. Джисон оглядывается на секунду для того, чтобы отыскать Минхо. Вот он, сражается на корме, ловко уворачиваясь от чужих лезвий и пуль. Его подвязанная поясом рубашка прилипла к спине от пота, а повязка на голове сместилась чуть вниз, но глаза горят ярче огня, потому Джисон бежит к нему. Нужно помочь, защитить, показать свои чувства. Но Джисон не рассчитал силы, а Минхо допустил ошибку, когда без оглядки помчался навстречу. Несколько звонких выстрелов, оглушительных и почти не видимых. Одна шальная пуля, окрасившая светлую ткань в багровый. Пара глаз, неверяще смотрящих вперед. Минхо проехался на коленях, до крови сдирая на них кожу о грубые доски, а руки отчего-то дрожат. Он прижимает ими рану Джисона, отдавая повязку с головы, чтобы перетянуть, а рядом гремят выстрелы, слышится лязг железа и боевые кличи Чонина, который подбадривает остальных. Но у Минхо перед глазами плывёт кровоточащая рана и скорченное от боли лицо Джисона. Он же был всего пару мгновений назад на ногах, пышущий жизнью, а теперь лежит среди бочек и мешков. Так не должно быть, так неправильно, так не хочется. — Все в порядке, иди, — Джисон нагло врёт, потому что пули было две, и одна выше, прямо в сердце, прошла со спины. Низкий трюк — нападать сзади, но противник хочет, во что бы то ни стало, разгромить самых сильных пиратов океана, потому что тоже желают страха в глазах моряков и благоговейного трепета со стороны морских вод. Но буйный ветер любит команду Минхо, он давно на стороне сильных, потому что противник начал сдавать позиции. Однако, слишком поздно. — Нет, не в порядке, — Минхо трясёт. Он никогда не хотел видеть, как Джисон корчится от боли в собственной луже крови, но видит, а потому сдвинуться не может. Его пробрал холод до самых костей, отзываясь дурацким головокружением и тошнотой. У Минхо дрожат губы, и окровавленный катлас со звоном падает вниз. Джисон вдруг округляет глаза, словно увидел призрака, чуть приподнимая руку. Минхо не даёт, потому что нельзя. А рана всё больше, будто ползет по телу, или это кровь, что никак не остановит свой буйный поток. — Минхо, сзади, — голос Джисона совсем вялый, казалось, жизнь вот-вот покинет его побелевшее тело, но капитан оборачивается, натыкаясь на дуло мушкетона. Раз. Курок щелкнул. Два. Боль прострелила голову. Три. Минхо падает в темноту. И всё так быстро, даже мысль промелькнуть не успела. Просто в один миг солнечный свет начал гаснуть, словно его живительный огонь потушили. Приглушённый крик Джисона, мокрый пол то ли от воды, то ли от крови, и скребущее чувство в груди. А рука по-прежнему в чужой слабой хватке, холодной и бледной от близкой смерти. Уж лучше так, чем жить без Джисона. А Джисон видит любимые глаза, видит, как их покидает жизнь, видит неозвученные чувства и понимает, что они оба не успели. Потому Джисон дрожащей рукой прикрывает веки капитана, оставляя на них красные пятна крови, и сам закрывает глаза, молясь богам океана, чтобы он встретился с Минхо за границей людского мира. Жизнь медленно вытекает вместе с кровью, сочится из щелей и трещин корабля к самому океану. Остекленевшие глаза больше не видят голубое небо с чайками, зато чувства наружу, они слышат плеск волн. Два пирата лежат на грязном полу. Два пирата превращаются в пену. Два пирата наконец могут быть вместе, слушая песни сирен и тихий шум прибоя. Но два пирата не успели сказать, как сильно любят, не смогли открыть сердца друг другу и притворить в жизнь самые смелые мечты.