***
30 seconds to mars - stuck
— Если ты не ответишь мне через пять секунд, мелочь, я куплю тебе острые чипсы и спрячу всю таулетку дома! — шипит Сону в голосовое сообщение, которое отправляет брату. Пробежки раньше помогали ему справиться со стрессом. Ну, он в это искренне верил. В последние же три дня — они только раздражают его, но Сону упорно продолжает бегать в надежде, что в один прекрасный день образ ластящегося к нему Рики пропадёт к чертям. Вот и сегодня, после очередной пробежки, он по просьбе Джинхёка пошёл в магазин, чтобы купить снэков на вечер, но уже десять минут не мог ни дозвониться до младшего, ни дописаться. Чёртовы баскетбольные сходки, на которых он стал пропадать теперь почти ежедневно. — Йа! Сону! Пачка чипсов валится у Сону из рук вместе с телефоном, когда он подпрыгивает на месте, оборачиваясь на басовитый окрик. — Твою мать… — шепчет он, но натягивает улыбку. — Рики! Ты чего здесь? — Хёк там весь в игре, попросил меня сбегать к тебе, чтобы ты не купил, цитирую: «какую-нибудь херню ему на зло», — смеётся Рики. Сону не смешно ни капельки. Он и сам после пробежки выглядит слегка помято. Волосы на мокрой повязке на лбу, раскрасневшиеся щёки, застрявшие кажется в заднице короткие шорты. Но Рики…его широкая майка липнет к полуголому телу, серые шорты открывают спортивные икры, а влажные светлые волосы зачёсаны назад. Сону прикипает взглядом к его жилистой шее, по которой видно, как струятся капельки пота. Кажется, у него кружится голова… — Я как раз планировал купить ему самые острые чипсы, — бормочет Сону, наклоняясь за упавшей пачкой и телефоном. И делая это одновременно с Рики, едва не ударяясь лбами, но соприкасаясь с пальцами. По Сону проходится токовый разряд. Кожа Рики безумно горячая… — Советую так и сделать, потому, что Хёк останется ещё на один раунд, — усмехается Рики. — А мои уже ушли. Так что, если ты не против, я подожду его дома? Сону сглатывает, поднимаясь на негнущиеся ноги. Конечно, Рики, побудь со мной наедине, думает судорожно он, посвети ещё своим полуголым подтянутым телом в квартире. Кинь спичку в лужу бензина. Корми тигра с руки. Сону встряхивает головой. — Да, конечно, — улыбается он нервно. — Возьми себе что-нибудь тоже. Я не мастер в готовке. — У меня есть карманные деньги, Сону, — подмигивает Рики, легко перехватывая корзинку с продуктами. — У Хёка они тоже есть, — ворчит Сону, вздыхая и бросая туда пачку. — Но он расплатится за это кое-чем другим. — Лупишь его ремнём? — смеётся Рики. — Морю голодом, пытаю сопливыми дорамами и рассказываю парням, которых он иногда таскает домой о том, как он ел козявки до пяти лет. — Ты ужасен! — Я — идеален, — хмыкает Сону, вскидывая подбородок и бросая в корзинку ещё сырные палочки. — Как старший брат. — Как друг тоже вроде ничего. Рики поддевает его плечом и направляется к полкам с напитками, а Сону поджимает губы, тяжело вздыхая. Вот уж нет. Друг он настолько паршивый, насколько вообще это всё вырисовывается. Потому, что Сону не смотрит на полки со снэками или хотя бы себе в телефон, в надежде, что Хёк отвлечётся на минутку и ответит ему. Нет. Сону смотрит на красивые мышцы под бледной кожей на влажной спине Рики, на то, как красиво сочетаются его широкие плечи и узкая талия…он скулит внутренне и проклинает себя сто раз, пока плетётся следом за Рики. И, если он думал, что в магазине, постоянно идя впритык к спине Рики, у него был Ад, то в душном лифте, в котором они остаются наедине напротив большого зеркала — всё начинает становиться хуже. — Странно, но не замечал раньше, что ты такая кнопка, — усмехается Рики, глядя в отражение. — Бесишь, — шикает Сону. — Ты прямо, как Хёк. Он тоже вечно стебёт меня за мой рост. А кто виноват, что вы вымахали такими шпалами?! — Сону, я не стебу тебя, — мягко улыбается вдруг Рики. — Я просто говорю, что ты кнопка рядом со мной. И это мило. Сону тут же захлопывает рот и отворачивается от зеркала. Слова Рики, да ещё и его этим низким и слегка вибрирующим голосом — нездорово отдаются во всём теле. — Я не хотел тебя обидеть, — и доводят до исступления, когда Рики слегка наклоняется ему и произносит в самое ухо, будто намеренно делая голос ещё ниже. — Я и не обиделся, — мямлит он, поглядывая на сменяющиеся этажи и моля внутренне всех богов, чтобы они уже приехали на их чёртов пятнадцатый этаж. — Очень надеюсь. Створки лифта едва успевают открыться, как Сону уже вылетает из него, хватая ртом прохладный воздух подъезда и сходу доставая ключи. К счастью, как в его любимых и глупых дорамах, он не ковыряется в замке сто лет, а быстро открывает его, скрываясь в квартире первым и швыряя кроссовки куда-то под обувную полку. Но, как и в его любимых дорамах, Рики идёт прямо за ним по пятам, почти дыша в затылок. — Оставь пакет на столе и можешь сходить у нас в душ, — тараторит Сону, открывая холодильник. — Я сейчас дам тебе полотенце. — Очень заботливо и любезно с твоей стороны, — фырчит Рики, приседая на край стола и наблюдая за тем, как Сону закидывает продукты на полки и достаёт грейпфрутовый сок, слишком громко грохая коробкой о кухонную тумбу. — Ещё можешь взять у Хёка шмотки. Будет ему наказанием, — Сону ополаскивает руки в раковине и едва ли держится от того, чтобы плеснуть воды в краснеющее лицо. Маленькая кухонка наполняется резким запахом дезодоранта Рики, в котором Сону улавливает какие-то приторно шоколадные нотки. Плохо дело. Сону сходит с ума от подобных запахов. — Так ты идёшь? И, кажется, вдобавок, ловит глюки. Иначе он не может оправдать то, что, когда он резко оборачивается, задавая Рики вопрос, тот непринуждённо ловит его своими непростительно длинными ручищами за талию и притягивает меж своих ног, заковывая, как в капкан. — Ты чего творишь?! — задушенно шепчет Сону, оказываясь в нескольких сантиметрах от лица Рики и не зная куда девать руки. — Проверяю слова Хёка, — негромко произносит Рики, оглаживая широкими ладонями талию Сону, скрытую пока ещё просторной футболкой. — Какие ещё слова? — Сону загипнотизированно прилипает к чёрным глазам с поволокой. — О том, что ты на меня заглядываешься. — Какая чушь! — Почему тогда ты краснеешь и дрожишь? — приподнимает бровь Рики. — П-потому, что твои ладони… — На твоей пояснице, ага. — И они очень близко к…ай! Сону вздрагивает, как только ладони Рики оказываются на его заднице, крепко сжимая её и притягивая его ещё ближе. Сону ничего не остаётся, как схватиться за голые плечи Рики, чтобы удержаться и не рухнуть на него совсем с подломившихся колен. — Джейк убьёт меня, — выпаливает он, чувствуя на губах усмешку Рики. — У нас уже есть один секрет от него. Будет ещё. — Мы не можем, Рики. Перестань. — Этого не хочешь ты или этого не хочет Джейк? — Сону почти задыхается, чувствуя, как пальцы Рики уверенно и нагло мнут его задницу, разбрасывая по коже мурашки. — Клянусь, он оторвёт нам головы. И, если тебя, как брата, он однажды, простит, то я буду в чёрном списке до конца дней своих. — Кто сказал, что он о чём-то узнает? — Рики… — Один поцелуй, Сону? — Рики поддевает его нос своим, дразня и подбираясь к губам. — И мы ни о чём ему не скажем. Сону ещё никогда так рьяно не боролся со своими демонами. Сону никогда ещё так быстро им не сдавался, первым бросаясь к полным губам и целуя Рики до головокружения. Его пальцы покидают широкие плечи и вплетаются во влажные светлые волосы на затылке, тело гнётся ближе, потому, что одна рука Рики возвращается на его поясницу, прижимая к себе теснее. Сону кажется, что он в жизни так остервенело ни с кем не целовался. Отрываться не хотелось совершенно, но было необходимо. — Джинхёк вернётся в любое время, — задушенно бормочет он в губы Рики. Но тот лишь тянет их в ухмылке, поддевая пальцами кромку коротких шорт и касаясь ими голой кожи ягодиц Сону, доводя до дрожи. Сону догадывается моментально. — Он не придёт, да? — Ага. Они с парнями ушли в бар и пробудут там до самой ночи. — Боже…вы оба это спланировали? — Только скажи, что ты не хочешь — и я тебя отпущу. Сону хочет. До бесстыдства и скрежета зубов хочет, и упирается лбом в лоб Рики, крепко жмурясь и пытаясь собрать последние силы в кулак. Но в кулак здесь только Рики собирает его задницу, подбираясь всё ближе к неотвратимому и интимному. Сону хнычет, сдаваясь. — Если Джейк хоть когда-нибудь узнает… На этот раз целует его Рики. Выбивая из головы лишние мысли, последнюю совесть и недосказанные слова. Откровенно уже ласкает его задницу под шортами, заставляя тихонько стонать в поцелуй и хвататься уже за скользкую спину и лопатки. — Оскверним вашу кухню или пойдём в спальню? — между поцелуями бормочет Рики, прикусывая нижнюю губу Сону. — Спальня, — чуть слышно выдыхает тот. — Тогда цепляйся. Поднимаясь со стола, Рики легко подхватывает Сону на руки, позволяя обвить ногами торс и снова вовлечь себя в жадный, неаккуратный поцелуй. Но на полпути, Рики не выдерживает и вжимает Сону в стену, спускаясь губами к его шее, и так некстати, среди беспорядочных стонов и мыслей о многообразии поз, напоминая Сону о том, после чего оба они вернулись домой. — Рики, — сглатывает Сону, закатывая глаза. — Рики, я ведь только после пробежки. — Мгм, а я после баскетбола, — мычит тот в его шею. — Нам нужно в душ. Тихонько смеётся в неё, окутывая горячим дыханием влажную теперь уже от поцелуев кожу. Рики немного отстраняется, заглядывая Сону в прикрытые глаза. — В душ, так в душ. Там у меня ещё не было. — Ты чокнутый. И оба они такие. Когда оказываются в крохотной ванной, почти срывая друг с друга одежду и возвращаясь к шалым поцелуям. Когда оба ютятся в узкой кабинке, вставая под горячий душ и глотая стоны друг друга. Когда всё же переходят грань и наслаждаются долгожданным сексом, становящимся ещё одним их общим секретом.***
BMTH feat Halsey - ¿
В полночь Сону не спит. Он сидит на кухне, буравя тяжёлым взглядом одну пустую и одну открытую бутылку соджу, и вслушивается в тихий скрежет ключа в замочной скважине. Надеется, что Джинхёк вернулся не совсем уж в стельку. Им нужно было поговорить. — Какого хрена ты не…оу, — младший замечает бутылки на столе и пустой взгляд Сону, закутанного в махровый халат и с нероно высохшими волосами. — Рики не… — Рики — да, — тихо говорит Сону. И никак не ожидает того, что Джинхёк вдруг присядет перед ним на корточки, укладывая тёплые руки на колени и пытаясь заглянуть в глаза. — Сону? Братишка, посмотри на меня? — просит он встревоженно, а когда Сону всё же переводит взгляд с бутылки на него, со всей печалью в голосе спрашивает: — У Рики что, маленький член? И Сону, как бы не был до этого опечален и озадачен, не сдерживается и прыскает смешком. Джинхёк смеётся, утыкаясь лбом ему в колени тоже. — Ты придурок, Хёк, — Сону шутливо лупит его по затылку, а после вплетает пальцы в волосы, ероша их. — Но с таким примером перед глазами — даже не осуждаю. — Что стряслось-то? Расскажешь? — вздыхая и немного потираясь затылком о ладонь брата, Джинхёк усаживается на стул рядом и наливает стопку себе, тут же опрокидывая её. — Денег не хватило. Мы не смогли нажраться в сопли. — Я снёс все деньги с твоей карты, как только Рики ушёл, — фырчит Сону. — Вот она — благодарность. — Хёк, это буквально может разрушить мою дружбу с Джейком и Хисыном. Какая тут благодарность? Я совратил младшего брата лучшего друга. — Во-первых, — выставляет палец Джинхёк, — ты поддался на соблазнения мальчишки. Во-вторых, ему целых семнадцать и он, по его словам, спал уже с тремя парнями. — Что?! Но он сказал… — Забудь, это я так, к слову. В-третьих, какая цена вашей дружбе, если секс с Рики её разрушит? Ну, в самом деле. — Знаешь, не хотел бы я однажды узнать, что ты трахался с кем-то из моих лучших друзей, — кривится Сону. — Вот как. А ответишь — в чём причина? — Ну…вот смотри, — вздыхает Сону. — Растишь ты своего любимого братишку всю жизнь, холишь, лелеешь, пиздюлей отвешиваешь, когда нужно. Заботишься и любишь. Он для тебя — всегда ребёнок. И у тебя есть лучший друг. С которым ты обсуждаешь все ваши любовные похождения, слёзы, расставания, быстрые перепихи в клубах. А потом, бац! И в одном из рассказов о сумасшедшем, сногсшибательном, невероятном сексе — узнаёшь своего младшего братишку. — Всё было настолько хорошо? — ухмыляется Хёк. Сону закатывает глаза. — Не на том фокус, Хёк-а! — Но всё-таки? — Да, чёрт, — щёки Сону розовеют, он пинает брата в коленку. — Всё было просто прекрасно. Но ты же понял, о чём я? — То есть, тебе просто не хотелось бы услышать о том, как кто-то трахался с твоим братом? И всё? — Нет, ты…ну, то есть, да. И это тоже. Но… — Сону вдруг хмурится. — Вообще, знаешь…ты прав. Это всё. Для меня. — Тогда — это херня, а не причина. Твой друг просто может сказать тебе это, как факт. Я трахался в твоим братом. Но без подробностей. Ты же не будешь плохо чувтвовать себя из-за этого? — Ну… — Сону задумывается, вздевая глаза к потолку и дуя губы. — Нет. Точно нет. Но. Если они сделали это тайно, я буду чувствовать обиду. Что никто из них не доверился мне. — Сильную обиду? — щурится Джинхёк. — Возможно…поччему ты спрашиваешь? — Ян Чонвон, ваш последний год в школе, — хлопает он Сону по колену и тут же наливает им обоим полные стопки. Сону распахивает глаза. — Гонишь! Чон-и не мог… — А ты думаешь, почему вдруг после выпуска вы перестали общаться? — пожимает плечами Джинхёк, протягивая стопку Сону. — Ему было стыдно и он решил отдалиться. Глупо, кстати. Просрал идеального друга в твоём лице. И неплохой регулярный секс в моём. — Отвратительно… — морщится Сону, выпивая соджу. — Я не хотел этого знать. — И как себя чувствуешь? — Оскорблённо из-за того, что Чон-и так и не сказал мне о причине игнора. И разозлённо, потому, что ты молчал тоже! — Прости, — вздыхает Джинхёк. — Я боялся, что ты наругаешь меня. Хотя, знаешь, сказать: «я трахнул твоего лучшего друга», по-моему немного лучше, чем сказать: «я позволил твоему брату трахнуть меня». — Спасибо, Хёк. Ты не помогаешь. — Всё хуйня, вопрос в другом. — М? — Сону поднимает на брата опечаленный взгляд. — Было ли это у вас на один раз или вы оба хотите продолжения? — поджимает губы младший. — Мы это как-то не обсуждали, знаешь. Просто…после всего случившегося, мы ещё немного целовались, болтали о том, о сём. А потом он ушёл, так как Джейк уже начал написывать ему. — Что он сказал перед уходом? — «Увидимся»? — Логично, он ведь ещё будет приходить ко мне. И ты к ним, — задумчиво тянет Джинхёк. — Есть одна идея…но ты не имеешь права слиться. Это ради твоего же будущего. — М? — Налей соджу, я пока быстро переоденусь в домашнее и выложу тебе весь план, — Джинхёк поднимается со стула, а Сону усмехается. — Ты просто хочешь сходить поссать, а потом уже разглагольствовать, да? — Да, блять… Сону смеётся, пока Джинхёк сбегает в туалет, и наливает им ещё соджу. Но улыбка сходит на «нет», когда он думает о том, что ему и впрямь оказалось неприятным, спустя три года, узнать о том, что его брат спал с его бывшим лучшим другом, а тому не хватило смелости признаться в этом. Чонвон сам погубил их дружбу своим молчанием. И, если уж Сону и разрушит дружбу их с Джейком, то за правду. Он уже поступил не честно, врать дальше и усугублять всё не хотелось совершенно. — В эти выходные у нас районная игра, — возвращается в кухню Джинхёк, на ходу натягивая футболку. — И вот, что я предлагаю…