Дитя искушений

      Мамины нежные руки касаются детских каштановых волос, заплетают так умело косы, будто это и есть призвание всей жизни. Вплетают розовую атласную ленточку, выбранную Яной. Долго она выбирала. Для маленькой девчонки было важно выглядеть сегодня красиво, и даже ленты выбирать приходилось долго. Последний штрих — и Гречкина подходит к зеркалу, полюбоваться на себя и на получившийся результат. Одобрительно улыбается, проводя рукой по косе. Поправляет скатившийся гольфик белого цвета. И после полного удовлетворения получившимся результатом, Яна подходит к матери, крепко-крепко зажимая в объятиях, что аж дух захватывает.       — Яночка, отпусти, задушишь, — произносит нежный женский голос.       Яна отстраняется, вновь улыбается. Мама поднимает настроение просто своим присутствием. Ее голос, как глоток свежего воздуха. Ее ласковый взгляд передает всю любовь. А ее улыбка в ответ — такая родная.       Сегодня день рождения у Марты — подруги из садика. И Яне уж очень хотелось выделяться на их фоне. Быть самой красивой, потому что на празднике будет Вова, тот мальчик, который завоевал маленькое сердце Яны.       Машина катит с высокой скоростью, вокруг творится анархия, это Надежда Сергеевна подмечает сразу же. Такой беспредел творится непрекращаемо практически пять лет. Невыносимо так жить. Но делать нечего. Яна рисует на запотевшем, от идущего дождя, стекле, болтая ногами. Кресло неудобно сдавливало, ремень мешал полностью погрузиться в творчество, но отстегнуться она не могла — мама заругает. Красные туфельки на ногах переливались, девчонка на них смотрит, ногами двигает, чтобы сместить блик.       Резкий удар. Мама       Яну не любил отец, он давал ей денег, исполнял любой каприз. Но не любил. Для него — она убийца, должна была умереть вместе с матерью. Но ведь не умерла, ни раны, ни царапины. Воспитанием ее занимались многочисленные няни, но ни одна не дала ту мамину заботу и тепло. Ни одна из них не заменила родителей. Она стала сиротой еще тогда, когда произошла та авария. Ненависть отца постепенно уходила, он стал понимать то, что она невиновна, но новая смерть любимого сына покачнула его, вновь заставив усомниться в невиновности девчонки. Почему всегда умирают вокруг нее, но она жива? 18 июня. 10:07       Никогда не знаешь, что может произойти завтра, послезавтра или через неделю. Жизнь течет своим ключом, так было всегда. Она вносит свои правки, когда нужно и когда нет. Но во всем том, что случается, непосредственно виноваты мы. Думала бы Яна, не явилась бы на похороны, зная, что хоронят на третий, но никак не на четвертый день. Конечно же, девушка об этом знала, почему-то вылетело из головы.       Как бы Гречкиной не хотелось понять, что происходит, сейчас, почему-то она просыпается не у себя в кровати, хотя она совершенно не помнит, почему так. Слова отца вчера ничего для нее не значат. Если она будет в доме, вряд ли его снесут. Поэтому, нужно было бы занять его. Дмитрий Алексеевич ведет себя очень странно. По-детски играя в эти качели, ничего не объясняя. Хотя, казалось бы, взрослый человек. То он лишает ее всех денег, то готов оплатить новую квартиру. Этот дом, ей и не нужен вовсе, квартира — удобнее в разы, она это прекрасно понимает. Просто девчонке хочется, что бы все было именно так, как ей надо. И дом сносят пусть не сегодня, а завтра. Это ее ультиматум, специально сделает так, чтобы подорвать все планы отца.       С кровати она встает нехотя, потому что пора разобраться, где вообще сейчас находится. Озирается по сторонам и видит довольно знакомый интерьер. Опять она на этом диване, опять она у Разумовского. Он, к слову, почему-то больше не вызывал отвращения, по крайней мере, лишь упоминание о нем.       Спускает ноги на кафельный пол, тело сковывает от холода. В глазах на доли секунды темнеет, она упирается рукой о ручку дивана, дальше, когда горизонт перестанет плыть, она устойчиво встает на две ноги и после этого, вглянув по сторонам, Сергея она не находит.       Зато находит то, чем можно утолить сильный голод. Привлек ее внимание автомат с многочисленными газированными напитками, а также, скорее всего, и снэками. Раньше такой завтрак был ей абсолютно неприемлем. Обычно на завтрак она ела здоровую и полноценную пищу, ведь это наиболее важный прием пищи.       Брать что-то без спроса для девочки не казалось чем-то непростительным. Всегда говорили, что в гостях она должна чувствовать себя как дома. Подойдя ближе к автомату, она изучила его содержимое и выбрала себе завтрак, после чего просто ввела цифры на маленьком мониторе. Упаковка мармелада мгновенно выпала из автомата и уже почти оказалась в руках девочки, когда она услышала позади себя голос.       — Без спроса? — произнес с усмешкой Сергей.       — А нельзя было? — она разворачивается и корчит такую физиономию, будто виновата не она, а он.       — Да, нет-нет, кушай на здоровье, я пошутил. Прости, — пора уже Яне привыкнуть, насколько Разумовский все же ранимый, что буквально после такой безобидной беседы извиняется, словно сделал что-то не так, хотя на самом деле извиняться стоило бы Яне. Но в ее голове, даже мысли об этом не пролетело.       — Да ладно, не извиняйся, все нормально, — произносит девушка пренебрежительным тоном.       Как только Яна все же приступает к трапезе, разорвав упаковку, Сергей начинает окончательно просыпаться, понимая, что происходит:       — Это ты завтракаешь? — тот посмотрел на нее с неким удивлением.       — Ну, как видишь, — Гречкина закидывает в рот цветных мишек.       — Нет-нет, пойдем ты поешь в нормальном месте, — говорит тот, заправляя прядь рыжих волос за ухо.       Была бы Яна хоть на грамм воспитаннее, отказалась бы и поблагодарила за приглашение, но Гречкина есть и всегда останется собой, так что ответ последовал такой:       — Нет. Не пойду.       Сергей недоумевающе смотрит, ответ был слишком резок для него.       — М-могу поинтересоваться почему? — произносит он, еле слышно заикаясь. Опять это его смущение, не дающее сделать ни вдох, ни выдох.       ー Можешь, — она слабо усмехается, вновь.       Яна откидывает упаковку на пол, отряхивается. А Сергея эта усмешка задевает, пора бы ему привыкнуть к ним, а не сжигать себя изнутри за то, что не так задал вопрос.       — Почему? — произносит тихо.       — Я дома поем, — отвечает та, пройдя собрать вещи.       Разумовский, конечно, феноменальной памятью не обладал, но для того, чтобы запомнить вчерашний резонанс, места хватило. Конечно, он знал о проблемах в доме, но напомнить Яне об этом посчитал излишним.       — Ясно, н-ну если ты не против, я могу пойти с тобой, в смысле, если ты хочешь.       Яна на минуту замолкает, тем самым давая Сереже новую причину корить себя во всем. Опять накручивать себя в том, что был не прав.       — М-м, нет, не хочу, — Гречкина чуть веселеет, на лице появляется ухмылка. А Сережа потом от стыда покрывается. 14:37       Во дворе стоит не одна рабочая машина, желающая поскорее выполнить свою работу — снести дом. Отец звонит уже в десятый раз, звонок начинает действовать на нервы, но Гречкина отвечать не планирует. Сейчас занята более важными делами — играет в приставку.       Пальцы скользят по джойстику, выводя комбинации. Героиня в розовом одеянии должна пробежать полосу препятствий, чтобы добраться до главного приза игры. Девчонка закусывает нижнюю губу от усердия. Старается выиграть. Еще один звонок почему-то заставляет вздрогнуть. Палец соскальзывает с клавиши, и она падает, потеряв последнюю жизнь.       Она теперь полна злости, особенно на звонящего отца, ему стоило бы прекратить. Тем более он знал Яну, зачем донимать звонками, если она все равно не возьмет?       Приходится выйти из игры и выбрать новую. Но сделать это Гречкина не спешила. Джойстик кладет на стол, с него же берет клубнику. Свежая, сладкая ягода растекается во рту, сок расстилается и докасается до рецепторов, заставляя испытывать гастрономический оргазм. Клубника — несомненно, являлась любимой ягодой Яны. Особенно ей нравилось есть ее в сочетании с белым вином и нарезкой из различных сыров. Но их дома не было, а заказывать — не было настроения. Так что на столе стояла лишь клубнику и сухое вино.       Запивает клубнику терпким напитком, он растекается по горлу, Яна улыбается от самой себя. От своего превосходства. От того, что она может так быстро менять планы людей, заставляя весь день провести в машинах.       На телефон, внезапно, приходит новое уведомление и почему-то Гречкина спешит посмотреть по какому поводу и кто беспокоит ее, с надеждой, что это не отец.

Казино «Золотой Дракон» Здравствуйте, Яна Дмитриевна! Хотим пригласить вас на открытие казино сегодня вечером. Будем рады вашему присутствию!

      Ставит бокал на стол и решает: «Почему нет?»       Теперь план мести отцу, кажется, был под вопросом. Ладно, пусть сносит дом, есть еще много вещей, в которых ему можно насолить. 20:57       Грудь сильно сдавливает затянутый корсет от красного платья. Если честно, даже вдохнуть тяжело. Но Гречкиной не впервой носить неудобную одежду. Зато красиво. Она отдергивает задравшуюся его часть, после этого, достает телефон, заходит в камеру и смотрит на себя с экрана. Прядь вьющихся волос заправляет за ухо, поправляет на губах ярко-алую помаду, тяжело вздыхает. Нет, конечно, она любила такого плана вечеринки. Когда съезжается вся элита, когда чувствуешь себя в своей тарелке. Но после последних событий, конечно, очень опасно заявляться на них. Но Яне, как обычно, все равно, пронесет.       Машина проезжает около Исаакиевского собора, ехать осталось буквально две минуты. Телефон убирает в клатч черного цвета. Машина резко останавливается, водитель оборачивается, а Яна произносит:       — Поаккуратнее нельзя было? — после чего продолжает сидеть и ждать.       Водитель цокает, выходит из машины открыть дверь. Яна тяжело вздыхает, долго идет. Несомненно, она сделает все, чтобы испортить ему балл, ведь вел машину он не осторожно, да и надменно смотрел все время. А девушке ну очень хотелось одним нажатием кнопки испоганить человеку жизнь. Дверь открывается, Гречкина свешивает ноги, после все же ступает на неровный тротуар. Встает на шпильки, чуть пошатнувшись.       Водитель смотрит на нее с неким презрением, Яна в ответ корчит рожицу, в попытке повторить его, после тихо молвит, что бы лишь он услышал:       — За такое лицо вас сегодня уволят.       Девчонка язвительно улыбается, бросает последний взор на водителя, а дальше проходит. Проходит сквозь арку, поднимаясь по ступенькам и каждый раз стуча каблуками, создавая неприятный отзвук.       Погода стояла замечательная. Теплый ветер дул прямо в лицо, но это не вызывало никакого отторжения или отрицательных эмоций. Перед дверью стоят два мужчины лет сорока. Проверяют пропуски, удостоверение личности. Дальше, пропускают.       — Имя, фамилия, — произносит один из них, как только Яна подходит ближе.       — Гречкина, — делает паузу, — Яна.       Дальше дверь беспрекословно отворяется, девушка входит вовнутрь.       Приглушенный свет приветствует глаз. Джазовая музыка — уши. Прямо на входе стойка с шампанским. Яны приметила сразу, подойдет к ней чуть позже. Толпы стоят около стола, какой-то богатей на кон поставил свой дом. Ненавязчивая мелодия, которую поют молодые девушки, звоном в ушах отдается. Оглядевшись, все же, Гречкина решает взять бокал. Один бокал погоды не сделает. Подходит ближе, но тут перехватывает ее женская рука, поворачивается и видит фигуру в утонченном золотом платье.       — Яночка, привет! — восклицает девушка, заключая шатенку в объятия, целуя в щеку.       Гречкина здоровается в ответ. Вдыхает знакомый аромат с ее тела. Марта.       — Не думала увидеть тебя здесь после Кирилла, — говорит девушка, а ощущение, словно ядом плюется.       Отношения с Мартой Иероновой у нее всегда были напряженные. И виной этому не только соперничество отцов. Проблема в язвительности и мерзости характеров обоих. Но Иеронова выходила за рамки приличного, всегда принижая Яну.       — Думать меньше надо, тебе не идет, — Яна сразу взгляд переводит на знакомую фигуру, цепляется за нее взглядом в надежде не потерять.       — Мне идти пора, прости, — говорит Яна, после чего хватает бокал и спешит к лестнице.       Из бокала испивает. Жидкость горькая, но открывающая второе дыхание. Заставляющая улыбнуться. Конечно, выпив много — сознание помутнеет. Но Гречкина этого совершенно не боится. Лестница выполнена из камня, стук каблуков был достаточно шумный. Никакой скрытности. Поднимается медленно, по крайней мере, до того момента, как ее плеча не касается чья-то рука. Что же всем от нее нужно?       — Яна? — она поворачивает голову и видит девушку в ярко-красном парике, словно дождик или серпантин.       — Что?       — Можешь дать интервью насчет Чумного Доктора? Много времени не займет, минут пять, — произносит та в руках сжимая телефон.       — Не могу, — говорит Яна, окидывая ее взглядом, от которого мурашки идут.       Разворачивается и вновь уходит, пытаясь все-таки достигнуть цели, вряд ли ожидающей ее здесь.       Сергею это мероприятие казалось безнадежным, панику навивало быть одному в таком скоплении людей. Еще и Марго настаивающая сходить к владельцу казино, якобы его социальная сеть будет лучше продвигаться в массы.       Подходит сзади, чего, конечно, Разумовский не замечает. Но привлечь его внимание она решает обыденным для себя способом, но никак не для него. Ноготком резко проводит по позвоночнику вверх, отчего глаза парня превращаются в огромные шары, а тело покрывается мурашками. Сознание отвергает, но как же ему было приятно. Поворачивается, глотая воздух ртом, в недоумении и непонимании что сказать.       — Приве-ет, — произносит девушка, улыбнувшись.       — П-привет, — он вновь заикается.       — Пошли потанцуем? — говорит та, получая вновь удивленный взгляд от Сергея.       Как бы Разумовский не таил обиду за отвержение всех предложений и мыслей о том, что тот был навязчивым, хотя это было буквальным выходом из его зоны комфорта, отказать он не мог. Как бы это не было смешно, но она ему нравилась. Нравилась зажравшаяся богатейка, именно та, которая нахально ведет себя и вызывает лишь отвращение.       — Пойдем, — говорит более уверенно, сглатывая скопившуюся слюну с тяжестью.       Руки обвивают тонкую талию, Сергею на мгновенье кажется, словно он спит. Музыка раздается в ушах, а он делает скованные движения, пока Яна различно извивается. Музыка негромкая, но достаточно энергичная. Девушка поднимает руку партнера и прокручивается, словно волчок. Волосы ее такие объемные, что при поддержке он переставал видеть что-либо. Но пахнут они, конечно, отменно. Лимоном и имбирем. Хочется зарыться в ее волосах, лишь дышать ее запахом. Но мысли развеивают ее движения, которые такие быстрые, что девчонка будто ускользает у него из рук.       — Знаешь, мне тут не нравиться, — произносит робко Сережа, когда Яна отклоняется на его руку.       — Да, не самое приятное место, — после этих слов она встает, вновь кладя руки ему на шею.       Теперь двинется она чуть медленнее, подстать сменившейся музыке, но длиться это не долго.       — Блин, хочу выпить сильно, — произносит девушка, сводя брови к переносице. И нет, она не хотела избавиться от Разумовского таким образом, ей правда было легче, когда он находился рядом. Ей вправду просто хотелось еще немного алкоголя в крови.       — Да, я сейчас принесу, — говорит тот, отстраняясь от Гречкиной.       Она лишь одобрительно кивает, а после того, как он уходит, осматривается вокруг. Множество издали знакомых лиц. Они точно влиятельные и богатые, но видела девушка их лишь на такого плана мероприятиях.       — Гречкина, ты? — слышит знакомый голос — Игорь.       — Не знала, что в светское общество вписался пьяница-полицейский, — язвит девушка, проворачиваясь к собеседнику лицом.       — Ой-ой-ой, — говорит тот.       К слову, Яна Игоря знала давно. Он частенько ее регистрировал, в особенности, после пьянок. Что только дети богачей не творили в пьяном угаре. Но всегда виновницей всего оказывалась Яна. И нет, не из-за буйного характера. Частенько получалось так, что Марта придумывала безупречные алиби, а Яна в ответ могла лишь блевануть. Так что вопросов не оставалось.       Но почему-то, Игорь стал ее выгораживать спустя пару попаданий в отдел. Почему-то был уверен, что девчонка не виновата, и оказывался, к слову, прав.       — Так, как ты там? Больше с мостов купаться не желала? — усмехается, Яна лишь недовольно цокает и закатывает глаза. 22:58       Голова бухнет с каждой секундой, а внутри пусто. Она опять возвращается к этим эмоциям, вновь на те же грабли, единственное, что спасает — алкоголь. Никаких слез давно не вырабатывается, все выплакала.       Толпа людей в масках Чумного доктора врывается в казино. Угрожают, смеются, кричат. Они поддерживают убийцу, они хотят убивать людей. Да богатых, но ведь добились этого они сами, зачем убивать? А картинки в голове так и всплывают. И машина, и огонь, и крики Кирилла. Все проноситься мурашками по телу. Пелена перед глазами расстилается, не дав посмотреть на дальнейшее развитие событий. Она слышит голос Сережи, слышит воскликни людей, но не видит.       — Яна, идем, — звонком в ушах раздается. Яна не отвечает, лишь замерла и смотрит.       Теперь же идет по светлому городу. Рядом идет Разумовский, в руках несет бутылку.       — Знаешь, мне так тяжело сейчас, у меня теперь нет дома, у меня нет родителей, и брат умер прямо на глазах, знаешь, я ведь совсем одна... — Разумовский делает последний глоток из бутылки, после чего разрешает себе перебить девушку. Словно уже и не Сережа перед ней был вовсе.       — Нет.       Яна смотрит недоумевающим взглядом, но Разумовский лишь коротким словом не отделается:       — Нет, ты не одна. Ты буквально не видишь, что происходит вокруг тебя? Я каждый божий день верчусь около тебя, как дурак, а ты не видишь. Ты вообще меня ни во что не ставишь. Ян, я чувствую себя не то что подавленно, чувствую себя еще хуже. И все из-за того, что ты эгоистично глаза открыть не хочешь, ты вообще ничего не...       Он чувствует ее хрупкие губы на своих и от неожиданности вздрагивает, открыв глаза. Но нет, не сон. Хоть ущипнет себя, хоть что, все равно понимает, что не спит. Сергей краснеет, а Яна губы его обвивает, ладонью касаясь щеки.       Отстраняется буквально через мгновение, после улыбается, смотря на него. А Разумовский все в себя прийти не может. Виной тому алкоголь или монолог, девчонка сама не поняла, вероятно, и то, и другое, но получился неплохой симбиоз, который так желал этого поцелуя.       — Был бы ты всегда такой бойкий и уверенный в себе, — произносит девушка, заправляя прядь волос за ухо.       А он и медлить не стал, да даже просить об этом. Просто нагло целует. Так тепло и приятно обвивает губы, так нежно и трепетно.