Неправильные цели, неправильные средства

Лето медленно приходил в себя, понемногу выходя из бессознательного состояния, с каждой секундой ощущая все большую боль. Он почувствовал холодный укол в руку, когда доктор ввел ему что-то, и тут же острое чувство разогнало туман в его голове, оставив после себя гулкий звон. Лето резко сел, но тут же застонал от боли, пронзившей его голову. — Не двигайся так резко, ты сделаешь только хуже, — сказала Джессика тем тоном, которым она упрекала Пола за то, что он портил свои книги. Лето знал ее достаточно хорошо, чтобы уловить скрытое беспокойство в ее голосе, и сжал ее руку. Оглядевшись, он понял, что все еще лежит на веранде, где они играли в карты. Под глазом у Дункана зияла страшная рана, вероятно, такая же опухшая, как и у самого Лето. К счастью, Дункану удалось не потерять сознание. Гурни и Суфир тоже были рядом с ним, на их лицах было написано беспокойство. — Вы можете назвать свое имя и сегодняшнее число? — спросил доктор, светя ему в глаза маленьким фонариком, чтобы проверить реакцию зрачков. Лето отмахнулся от фонарика. — Я знаю свое чертово имя. Кто-нибудь скажет мне, что происходит? — Доктор нагнулся к его раненой голове и начал наносить антисептик. Лето шипел, но продолжил говорить. — Я помню, как играл в карты, потом пришел слуга, и тогда Фейд ударил меня… — Его глаза расширились, и он резко вдохнул. — Где Пол? — Да, Дункан. Где Пол? — сурово спросила Джессика. — Они ушли, — тихо ответил Дункан, опустив взгляд. — Пол позволил Фейду выйти через боковые ворота, затем схватил набор для пустыни и побежал за ним. — Какого черта ты его не остановил? — сердито спросил Гурни, шагнув вперед. — Этот змей Харконнен чуть не убил герцога, а теперь похитил Пола. Должно быть, он околдовал его, или шантажировал, или соблазнил. Вот почему мы не должны были пускать его во дворец. Сэр, позвольте мне найти их, пока с Полом ничего не случилось. — Ты ошибаешься, — сказал Дункан. Все взгляды обратились к нему. ; Ты ошибаешься по поводу того, что произошло. Слуга сказал что-то такое, что вызвало у Фейда помешательство. Я встречал такое раньше, и если Пол смог вывести его из этого состояния, значит, он уже боролся с этим явлением. Они друзья, поэтому Пол поможет ему. — Это смешно, — фыркнул Гурни. — Харконнену не нужно никакого принуждения, чтобы напасть на герцога. Он обвел вокруг пальца и вас, и Пола. Если бы он был невиновен, зачем ему сбегать? — Из-за нашего разговора, — произнес герцог. — Дункан, я доверяю твоим суждениям. Я всегда подозревал, что барон мог подстроить такую ловушку. Слуга еще жив? — Да, мой герцог, — ответил Дункан. — Суфир, допроси его, выясни, что ему известно. Если он действительно был причиной принуждения, мне нужно знать, что он сказал. Дункан, ты в состоянии возглавить поисковую миссию? — Если наложить пару повязок, я буду в порядке, мой герцог. — Хорошо. Я хочу, чтобы ты нашел этих мальчиков как можно быстрее. Возьми небольшую команду, не проявляющую злобы к Харконненам. — Он посмотрел на Гурни после этих слов. — Независимо от того, виновен Фейд или нет, я хочу, чтобы он вернулся живым и невредимым, понятно? Никто не должен трогать этого мальчика. Он находится под моей защитой как мой подопечный. — Мой герцог! — воскликнул Гурни, шагнув вперед и жестикулируя руками. — Этот пес Харконнен пытался убить вас; он не заслуживает вашей доброты. Позвольте мне… — Ты никуда не пойдешь, Гурни, это ясно? Ты останешься рядом со мной и будешь охранять меня от дальнейших нападений. Это не обсуждается. — Гурни стиснул зубы и кивнул, сжимая губы, — все вокруг видели его ярость. Его шрам выделялся на фоне розовой кожи лица, а брови были нахмурены, но он не посмел бы ослушаться прямого приказа. — Ты знаешь, в какую сторону они направились? — спросил Лето, повернувшись к Дункану. — Извините меня, сэр, я не последовал за ними после того, как они прошли ворота. У вас было сильное кровотечение, и мне пришлось сделать выбор. Я остался здесь, чтобы оказать вам первую помощь. — В таком случае нам придется послать несколько отрядов. Действуй, как считаешь нужным. Я доверяю тебе доставить их домой в целости и сохранности. А теперь иди, мы теряем время, сидя здесь и споря как дети. — Дункан кивнул и быстро направился в сторону дворца. Лето снова почувствовал пульсирующую боль в голове после разговора и, опираясь на Джессику, встал. — С Полом все будет в порядке, любовь моя, — сказал он, обнимая ее за плечи, отчасти чтобы успокоить ее, отчасти чтобы подстраховать свои дрожащие ноги. Ему казалось, что его сейчас вырвет. — Он умный мальчик. Она не ответила, только кивнула. В такие моменты ей лучше было воздержаться от слов; они могли разрушить ее хрупкое самообладание. Джессика повторяла про себя литанию против страха, пока помогала мужу дойти до врачебной комнаты. *** Спустя некоторое время Дункан отправился в путь, собрав небольшую группу из пятнадцати надежных людей. Он решил разделить их на две группы: одну отправить прочесывать улицы Аракина, а другую — в пустыню. Дункан предположил, что Фейд побежал к ближайшим скалам, поэтому выбрал группу для поиска в пустыне. Он подумал, не послать ли гонца, чтобы предупредить городскую стражу об операции, но знал, что если станет известно, что наследник Харконненов в городе, это будет означать смерть для Фейда — люди не пощадят его, поскольку память о нападении еще свежа в их памяти. Большой отряд из десяти человек должен был прочесать улицы, таверны и трактиры Аракина. Дункан отчаянно надеялся, что все окажется так просто, но, зная этих парней, сомневался в этом. Пол обладал не по годам развитым стратегическим умом, а Фейд был хитер и находчив. Если бы они не хотели, чтобы их нашли, то найти их было бы нелегко. У ворот они разделились, и Дункан сел в орнитоптер, чтобы осмотреть пустыню вокруг дворца. Дункан терпеть не мог находиться на земле и носиться по песку, но он знал, что в небе от него будет больше пользы. Только он мог ориентироваться в узких коридорах между возвышающимися колоннами из песчаника, которые скрывали от глаз дно уступа. Ночь приближалась быстро, и он понял, что они потеряли слишком много времени, начиная поиски. Мальчики могли уже зайти довольно далеко в лабиринт скал, и чем дольше займет поиск, тем труднее и темнее будет. Примерно через час полета он получил по рации предупреждение о большом черве, движущемся близко к поверхности по ту сторону скал. Он не позволил себе задуматься о возможных последствиях этого сообщения. Он знал, что Пол прошел базовую подготовку по выживанию; он сам занимался с ним, а мальчик редко забывал то, что слышал. Но у Дункана не было времени научить его всем тем хитростям, которым он сам научился у фрименов, и теперь он проклинал себя за это. Пол захватил с собой набор для выживания, и это немного успокоило Дункана: еды, воды и укрытия хватит по крайней мере на неделю. В наборе также должна быть сигнальная ракета, и Дункан был уверен, что Пол воспользуется ею, если столкнется с неприятностями в одиночку, но сомневался, что тот захочет привести их к Фейду. — Дункан, к тебе приближается буря. Она относительно небольшая, но пролететь сквозь нее невозможно. По нашим расчетам, она достигнет этих скал примерно через час. Их еще не видно? — Нет, но я буду искать до последней минуты. У Пола есть все необходимое, у них есть палатка и литерджон, так что они смогут переждать бурю. Я мог бы провести новую группу через бурю пешком и попытаться снова обыскать скалы. — Ты не хуже меня знаешь, что ничего не сможешь разглядеть, и ты не спал, тебе нужно отдохнуть, если ты собираешься снова отправиться в путь. Я не могу потерять тебя в такое время. Возвращайся, как только станет слишком опасно. — Сквозь треск радиопомех Дункан услышал в его голосе боль и страх, и это напомнило ему, что, как бы плохо ему ни было, герцогу и леди Джессике, должно быть, в десять раз хуже. У него перехватило дыхание, и глаза заслезились при мысли о возвращении, когда Пол и Фейд могут быть еще здесь, но он понимал, что герцог прав. — Понял. — Спасибо, Дункан, — ответил герцог, после чего рация затрещала и снова замолчала. Дункан стиснул зубы и вновь сосредоточил свое внимание на скалах внизу. *** Пол почувствовал, как на него наваливается усталость, и, несмотря на жгучую боль в бедре, быстро уснул. Золотистый свет отражался от палатки вокруг него, а его рука лежала на талии Фейда. Ему снился дворец на Арракисе, но украшенный иначе, чем он помнил: яркие, насыщенные оттенки и золотая отделка изысканной мебели. Подушки сверкали шелковисто-красным, а стены украшали занавеси. Следы вторжения все еще оставались, но они были окантованы золотой фольгой, сохранены и приведены в порядок. Он увидел себя — более взрослого, хотя юношеская стройность все еще была заметна. Он был одет в цвета Атрейдесов, с орлом на воротнике рубашки, и выглядел спокойным. Ничто не удивило его, кроме глаз. От употребления специй они приобрели насыщенный синий цвет. Остался лишь оттенок естественной зеленой радужки, которая окрасила глаза в бирюзовый цвет в центре, но все равно лицо его казалось чужим. Он почувствовал, как сзади его талию обхватили руки, а тело прижалось к его спине прямо на него, и русые локоны рассыпались по плечам Пола, а Фейд прижался губами к его шее. Пол повернулся и посмотрел в голубые глаза, которые показались ему более родными, чем его собственные: белки были окрашены в бледно-голубой цвет, но серо-голубые радужки остались неизменными. *** Фейд слабо слышал звук лопастей орнитоптера над ними, пытаясь заставить себя заснуть. Он знал, что их палатка должна быть невидима с воздуха, но это не мешало его сердцу биться быстрее. Он прислушался к дыханию Пола позади себя. Его рука по-прежнему была перекинута через талию Фейда, и это вызвало новую волну чувства вины, когда он подумал о том, что Пол пытался защитить его, даже будучи раненым и без сознания. Он перестал слышать звук лопастей орнитоптера примерно в то же время, когда завихрения песка снаружи стали усиливаться и становиться все более хаотичными, частицы закружились между камнями. Сначала, в полусонном состоянии, он обрадовался этому — орнитоптеры исчезли, и песок представлял собой прекрасное зрелище, — но сонливое облегчение улетучилось, когда он подумал о том, что могло означать исчезновение орнитоптеров и быстрое движение ветра. Он резко сел и потряс Пола, который тут же открыл глаза. — Что случилось? — спросил Пол, протирая глаза и поворачиваясь к Фейду. — Думаю, надвигается буря, — ответил Фейд, не отрывая взгляда от теней, мельтешащих за пределами палатки. — Орнитоптеры улетели, и ветер усиливается. Фейд постарался, чтобы в его голосе не прозвучали нотки паники, но все, о чем они говорили прошлой ночью, вдруг стало реальностью. — Хорошо. Что будем делать? — Пол наблюдал, как остатки сна сменяются острой настороженностью. — У нас есть три варианта: пережить бурю, остаться здесь и переждать ее, или вернуться и столкнуться с тем, что ждет нас в Аракине. — Фейд открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Пол остановил его выразительным взглядом: — И как мы уже договорились, куда бы ты ни пошел, я пойду с тобой, так что нет смысла тратить время на споры. Пол удивился тому, как прозвучал его голос: ровно и холодно. Он чувствовал себя отстраненным от своих эмоций, остро ощущал надвигающуюся опасность, но не испытывал настоящего страха ни за себя, ни, что еще более тревожно, за Фейда. В другое время его собственная отстраненность испугала бы его, но он понимал, что все это происходит не просто так, и сейчас не время для чувств. После этого он заметил, что Фейд последовал его примеру, и принял суровое выражение лица, прежде чем ответить. — Я не могу вернуться. — Хорошо. Тогда у нас есть два варианта: остаться здесь, пока буря не закончится, или использовать ее как прикрытие, чтобы двигаться дальше. Если мы останемся, то во время бури будем в безопасности, но если попытаемся бежать по открытой местности, то нас заметят даже ночью. Если мы пройдем через бурю, наши шансы на выживание неизвестны, но у нас есть костюмы. Я захватил с собой еще одну пару очков для пустыни, а до следующих скал по песку совсем немного. Так что это возможно. Думаю, при нормальных условиях это займет час ходьбы, но против ветра — в два раза больше. — Если разразится буря, мы погибнем, — сказал Фейд, заглянув в глаза Пола в поисках страха, который должен был там быть, но ничего не нашел. Он знал, что спорить с Полом, чтобы тот вернулся один, бессмысленно — Пол ясно дал понять, что не оставит его. Но Фейд также осознавал, что не может вернуться сам. Он понимал, что правильнее было бы заставить Пола вернуться во дворец и принять свою судьбу, но не мог заставить себя сказать это. Как всегда, он оказался трусом. Он зажмурился от страдания и уткнулся лицом в ладони. — Пол, — прошептал он. — Если шторм усилится, мы погибнем, а с каждой секундой ожидания здесь становится все хуже, — твердо произнес Пол. Его мысли были ясны. — Мы должны идти сейчас, собрать палатку и двигаться как можно быстрее. Мы успеем добраться до тех скал до заката. Он открыл палатку и выглянул наружу, а затем вышел. Фейд на мгновение остался внутри один, затем схватил свой рюкзак и поспешил следом. Пол уже вытаскивал из трещин в скале палаточные штыри, затем натянул веревку, чтобы свернуть палатку, и аккуратно свернул ее. Песок кружился в воздухе, и на мгновение это напомнило Фейду о его родине, его настоящем доме на Ланкивейле, где в детстве он наблюдал за снежинками, кружащимися над замерзшими морями. Он отогнал эти мысли и полез в рюкзак, чтобы достать две пары защитных очков для пустыни. Пол засунул палатку обратно в рюкзак и достал упаковку болеутоляющего, проглотив одну таблетку и запив ее глотком воды из своего костюма. Фейд протянул ему очки, наблюдая, как Пол поправляет дыхательную трубку. — Пожалуйста, не умри, — сказал Фейд. Его поразила абсурдность их самоубийственного поступка, и это было даже забавно. Безумно, ничтожно смешно, но тем не менее смешно. — Я постараюсь, — ответил Пол. — Скалы находятся на востоке, на случай, если мы потеряем их из виду. Он снова полез в рюкзак и достал отрезок веревки. Взяв руку Фейда, он быстро обвязал веревку вокруг его запястья, а затем сделал то же самое со своим. — Чтобы ты не потерялся, — пояснил он, показывая Фейду конец веревки, торчащий из узла. — Потяни за него, если понадобится бежать. Я оставлю здесь приманку, чтобы отвлечь червей; нам нужно двигаться быстро, так что мы не можем идти как фримены. — Пол, — только и смог выговорить Фейд, но Пол, казалось, уловил его мысли. — Я уверен в этом. Я думаю, именно так мы и должны поступить. Прежде чем Фейд успел отреагировать, Пол крепко обнял его. Он запустил пальцы в волосы Фейда и прижал их тела так сильно, что стало почти больно. Фейд поднял руки, чтобы ответить на объятия, и вцепился в коричневый плащ Пола, а Пол спрятал лицо у него на шее. Он вздрогнул, почувствовав теплое дыхание Пола на своей коже. Прошло несколько секунд, прежде чем Пол отстранился и улыбнулся ему сквозь пыльную дымку, надвинув на глаза очки и закрыв лицо шарфом. Фейд последовал за ним, чувствуя, как веревка натянулась на его запястье. Он спрыгнул с камней первым, помогая Полу спуститься, чтобы не задеть раненое бедро. Пол установил приманку на песке и включил ее, прежде чем они двинулись в вихрь пустыни.