Who got the power?

Половину этой бессонной ночи Лиля в итоге провела за изучением соцсетей Олега. Все последние дни клялась себе этого не делать, но сегодня сломалась. Со многих фотосессий Фадеева знатно покринжевала, но в остальном — хорош, собака. Она почти понимала, что Майя в нем нашла. Но у нее все равно в голове не укладывалось, как Розалес, прожженная лесбиянка, могла, ну… запасть на мужчину. И тогда Лиля сделала все еще хуже — полезла в тик-ток, прошла по хэштегу #Шепсалесы и… едва не померла. От ревности или от бисексуальной паники — сама не поняла. Здесь оказалось очень много эдитов со времен двадцать первого сезона — фанаты замечали все их переглядки, все мимолетные теплые улыбки… — Майя! — Фадеева не выдержала и принялась тормошить спящую девушку, рядом с которой всю ночь так откровенно и рассматривала все эти эдиты. — Майя, вставай! — Лиль, бля, дай поспать… — проворчала Розалес, пытаясь запихнуть голову под подушку, но в итоге та была жестоко отнята. — Майя! Майя, что у тебя с Шепсом?! И вот этот вопрос, действительно, заставил ее не просто разомкнуть веки — он заставил ее подскочить на постели и посмотреть на Лилю самым бешеным и испуганным вгляделся, на который мексиканка вообще была способна. Внутри все сжалось от ужаса, сердце глухо заколотилось, и сон как рукой сняло. — Ты о чем?.. — кое-как просипела Майя. — Ой, только не ври мне! Я видела, как ты на нем сидела, когда вы в баскетбол играли! — Фадеева не кричала, напротив, почему-то почти шептала, но при этом все равно звучала очень эмоционально. — Вот, смотри! Это видео весь инет облетело! Розалес кинуло сначала в жар, а затем в холод, когда Лиля принялась тыкать ей в лицо телефоном. Она шокировано захлопала ресницами, даже не представляя, как будет оправдываться. Ведь она никогда не могла врать своей девушке. Никогда. Набрав побольше воздуха в легкие, Майя уже хотела выдать все, как на духу, когда Фадеева вдруг огорошила ее своими слезами. — Ты влюблена в него?.. — Нет! — тут же подскочила на месте Майя, принимаясь порывисто вытирать мокрые дорожки на лице Лили. — А когда-нибудь была влюблена? — Я… — Только не смей лгать, — упавшим тоном попросила Фадеева, мягко убирая руки Розалес. Лиля всегда была похожа на пушистого котенка. Может, на персидского — маленький, светлый комочек. И теперь, когда она плакала, Майя чувствовала себя последней сволочью. Она вздохнула и, стараясь смотреть куда угодно, только не на свою девушку, призналась: — Была. — И у вас что-то было? — продолжала уточнять Фадеева, тихо шмыгая носом. — Нет, — поспешила заверить Розалес. — Никогда и ничего. — Но ты бы хотела? Вот сейчас? Майя тяжело сглотнула. Зачем Лиля давит на нее?.. Потому что знает, что ответом будет «да»? Потому что хочет расстаться сама, разочаровавшись? — Я хочу быть с тобой, — шепотом отзывается мексиканка, вновь предпринимая попытку положить ладонь Фадеевой на щеку, и на этот раз та даже не противится, хотя и продолжает настаивать на своем: — А с ним? — Лиль, какая разница? Я бы никогда не изменила тебе. Что бы там не чувствовало мое тупое тело, — вздыхает под взглядом девушки и продолжает тише, но уже куда более открыто: — Да, он, кажется, мне нравится. Я не знаю. Я чувствую… Трепет такой внутри рядом с ним, понимаешь? Ты этой правды хотела? — Да, — Фадеева вдруг благодарно улыбается, чем вгоняет Майю в ступор. Но в следующее мгновение ее покрасневшие от слез глазки вновь начинают блестеть, и тогда Розалес притягивает ее к себе, обнимает, укачивает в своих руках, целуя в макушку: — Но люблю-то я тебя, понимаешь? — Да. Я тоже тебя люблю. Прости, что разбудила, — Лиля шмыгает носом и гнусаво хихикает. — Дурында, — смеется Майя в ответ, крепче сжимая девушку. — Я просто хотела сказать, что считаю, что любить оба пола — нормально. Для меня главное, чтобы ты не разлюбила меня, — Фадеева проникновенно заглянула ей в глаза. — Не разлюблю, — Розалес же с улыбкой погладила ее по щеке. — Никогда. *** Сегодня Майя заявляется в готзал в длинной красной баскетбольной майке с номером 13, которую еще в Лос-Анджелесе отжала у Франклина, вместо платья. На ногах — бессменные джорданы, обесцвеченные прядки у лица она заплела в косички и дополнила образ золотой цепью со значком доллара. Влетает в гримерку одной из последних и громко бросает всем присутствующим: — Ола, кулебрас! Ищет глазами Некрасову, чтобы сразу подойти, сесть на соседний стул и стукнуться лбом о столешницу. Не поднимая головы, выдает: — Эва, это пиздец. Мы должны нажраться. Снова. — Я, кажется, даже знаю повод, — усмехнулась Некрасова. Сама она сильно за всеми этими каналами со сплетнями не следила, по определению считая, что это — редкостная хрень. Зато их обожал Матвей, которого во всех этих чатах встречали, как родного. Он старательно комментировал все посты со времен двадцать первого сезона, и Эва иногда смеялась, что если бы не этот горе-шпион, фанаты бы лишились львиной доли контента. Собственно, брат ей это видео, взорвавшее все интернет-пространство, и показал. И Эва даже пересматривала раз десять, все надеясь, что это плод ее воображения. Увы, но реальность. — Я так понимаю, пьем без Лили? — уточнила Некрасова тут же. — Почему? — Майя вскинула голову. — С Лилей. Она на меня не злится. И ей тоже прибухнуть не помешает. Фадеева, и правда, на удивление деликатно восприняла информацию о симпатии Розалес к младшему Шепсу, как только поняла, что они не расстаются. Даже сегодня утром, мурлыча кей-поп исполнителей себе под нос, наделала сырников на завтрак, словно ничего не случилось. Правда, улыбка у нее была больно загадочная. — Она — божественная женщина, — усмехнулась Майя. Эва аж закашлялась от неожиданности. Может, конечно, у нее на подобное был пунктик, но… она бы в жизни не простила, если бы ее любимый человек даже просто посмотрел в сторону кого-нибудь другого. А вот то, что происходило на баскетбольной площадке — это уже было слишком. Ревнивица и собственница до глубины души, Эва бы точно не простила. — То есть, ты исключаешь вариант, что она уже выпустила ему кишки? — чуть понизив тон, поинтересовалась Эва, кивая в сторону Олега, который уже минут пятнадцать сидел с кружкой остывшего кофе и явно преисполнился в своем познании. Эва бы вот выпустила. Не столько из-за того, что не доверяла бы партнеру — он просто не мог бы им стать, если бы она ему не доверяла, — сколько из-за того, что начала бы сомневаться в себе. — Ну, она сказала, что любить оба пола — нормально… — как-то неопределенно пожала плечами Майя. Она, признаться, и сама не поняла, что имела в виду Фадеева. Ведь с утра Лиля, закончив с завтраком, сбежала из дома гораздо раньше своей девушки, поцеловав ее на прощание со словами, что ей сегодня нужно пораньше в танцевальный зал. На самом же деле… Она, зная то, как Майя любит опаздывать, хотела опередить ее в приезде к особняку Стахеева. Минут сорок назад Фадеева перехватила Олега прямо у входа — вот и причина его явно ахуевшего вида сейчас. Лиля, в своем молочном платье с крупными рюшами, радостно нагнала младшего Шепса, окликнув: — Олег! Как удачно, что я тебя встретила! Не боись, я не безумная фанатка, — остановилась около него и растянула алые губы в невинной улыбке. — Я типа соседка Майи. Случайно захватила с утра ее ключи, ты не мог бы ей передать? А сама следит за его реакцией на имя своей девушки. Олег сначала даже растерялся. Энтузиазм, с которым к нему обратилась эта «соседка Майи», заставил как-то невольно напрячься. Пристальный взгляд, которым она его изучала — тоже. Тем не менее, он постарался сильно не подавать виду. Наверное. Получалось-то плохо. — М-м-м, без проблем, давай, — согласился Шепс, но даже после этого соседка Майи никуда уходить явно не собиралась. — Или ты все-таки фанатка? — неловко усмехнулся Олег. Духи вопили, что здесь что-то не то. Но Олег к ним не прислушался. Черт, а ведь Фадеевой пришлось признать, что в жизни он даже красивее, чем на экране. Закусив нижнюю губу, она усмехнулась в тон ему: — Пока не фанатка. А затем, хихикнув, достала телефон, чтобы показать Шепсу фотографии с Майей из Лос-Анджелеса. Невинные такие, будто они просто подружки — те, где они целуются на фоне заката в Санта-Монике, намеренно скрыла. — Поверил теперь? — проверила время, делая вид, словно прикидывает в уме, опаздывает куда-то или нет. — Знаешь, а она тут недавно кое-что сказала о тебе. — Допустим, — чуть помедлив, согласился Олег. Ощущение того, что здесь что-то не то, так и не покидало его. Может, все из-за того, что он впервые сталкивался с такими настойчивыми подругами своих девушек? Черт, он только что невольно причислил Майю к кругу своих девушек? Осознание этого в совокупности со следующими словами пока-не-фанатки заставило сердце екнуть. — Та-ак, — тянет дурак Олежка, даже не зная, что сам себя и закапывает сейчас. — И что же она сказала? Ведь ему действительно чертовски интересно. — Ну-у-у… — ухмыляется Лиля. Может, попросить у него что-то взамен? Угостить клубничным милкшейком? Поцелуй? Фадеева смеется своим же мыслям — она явно чувствует себя сейчас в выигрышном положении. В конце концов, она любила Майю всем сердцем — значит, готова полюбить и того, кого тоже любит Розалес. — Она сказала, что ты вызываешь у нее трепет. Вот буквально сегодня с утра болтали. По-моему она втюрилась. Вот тут затрепетал уже Олег. Значит, он все понял правильно? По итогу, конечно, неловко получилось с этим завирусившимся видео с баскетбольной площадки, но… И все же, он улыбается. Стало легче. — Я рад. Потому что это взаимно, — не стал лукавить Шепс. Правда осознание того, какую бесценную информацию ему только что слили, накатит уже потом. — Что-то еще? Взаимно — так Лиля и думала. На мгновение она сузила глаза, глядя на Олега, но потом снова открыто улыбнулась. — Ага, что-то ещё, — Фадеева поднялась на носочки и коснулась губ Шепса своими в коротком, мимолетном поцелуе, тут же смеясь, как отпрянула: — Черт, а я ее понимаю. И, как ни в чем ни бывало, сияющая девушка пошла в обратную от особняка Стахеева сторону, на ходу выкрикивая: — Кстати, приглашаем тебя к нам в гости! И не забудь отдать моей девушке ключи! Хотя скоро они и ему пригодятся. — Любить оба пола — это нормально? — смеясь, переспросила Эва уже в реальности. — Тут не спорю, конечно, но любить два пола и любить двух людей сразу — это разное, скажи же? И второе, как мне кажется — такая себя идея. Ей пришлось заткнуться, потому что загадочный Олег вдруг встал со своего места и направился к ним, как будто что-то вспомнив. Эва усмехнулась, глядя на его абсолютно озадаченную моську… но потом озадачилась и сама, когда Шепс вдруг положил перед Майей знакомую связку ключей. Молча. — Примерно про это я и говорила, — многозначительно хмыкнула Некрасова. У Розалес тут же уголки губ опустились, и внутри все затряслось так, как если бы рядом проезжал грузовой поезд. Это же ключи Лили. Майя смотрела вслед уходящему Олегу, и ее разрывало от желания тотчас броситься за ним — чтобы потребовать объяснений или начать объясняться самой. Но она одернула себя. Что за порыв такой? — Пиздец, — вновь заключила она, обращаясь к Эве. *** Стоило ли говорить, как неловко Майе было стоять рядом с Олегом в готзале? Она понимала, что с ним виделась Лиля, но понятия не имела, что девушка могла сказать. И почему-то это очень волновало. Марат объявлял оценки недавней тройки от телезрителей — Александр Шепс получил наивысшую оценку в виде 9,2 балла, Надежда Эдуардовна — 6,2, а Юля — 7,3. — Юлия, вы расстроены? — сразу же ухватился Башаров. — Мне кажется это не у меня нужно спрашивать, — пожала плечами Стеканова, намекая на достаточно низкий балл Надежды Эдуардовны, — Мне нравится моя оценка, начало положено! — очаровательно улыбаясь, ответила Юля, но признаться честно — было обидно. Все таки в своем сезоне она достаточно часто собирала белые конверты и становилась лучшей на неделе, а тут…. Ну такое. Когда же Марат объявил новую тройку — Эва, Дима и Костя — съемки завершились. Майя поспешила отойти от Олега и подлетела к Юле, сжимая ее в своих объятиях со словами: — Отличный старт, сис! Слушай… Мы после испытания Эвы собираемся снова затусить у нее дома, ты с нами? Девушка с удовольствием сжимает коллегу в своих объятиях и не отрываясь, отвечает: — Слушай, я бы с радостью, но мне надо переговорить с одним человеком, — произносит Юля, а сама смотрит на маячащего на фоне Костю. Кажется тот выглядел не очень довольным общением жены с Розалес. — Пару минут, хорошо? — улыбнулась Стеканова, после чего подошла к мужу. Она хотела пожелать ему удачи на испытании, а заодно и рассказать о своих намерениях на ближайшей неделе. — Кость, удачи на испытании! — лучезарно улыбнувшись, пожелала Юля и незаметно для всех взяла его руку в свою. Но Гецати руку забрал, почти воровато оглядевшись по сторонам — не хотел, чтобы кто-то даже мимолетно обратил на них внимание. А потом, насупившись, посмотрел на жену сверху вниз: — Они опять тебя куда-то зовут? Не зачастили ли? — Ну-у-у, Кость, мы всего во второй раз встретимся. В прошлый раз же мирно прошло, — девушка расстроено поджала губы, из-того, что мужчина скинул её руку. Это ведь было совсем незаметно и ненавязчиво, никто бы ничего и не подумал. — Они классные. — Классные? — хмыкнул Гецати. — Ты сейчас говоришь про наркоманку? И вторая тоже… не вызывает доверия. Костя опасался, что эти двое будут банально плохо влиять на его жену, мать его ребенка. Юля ведь ещё такая молодая, а значит — ведомая. И ему, черт возьми, приходится выполнять строгого отца, лишающего ее дурной компании. Это было ужасно. Он ведь не хотел быть таким. Но она в последнее время банально вынуждала. — Кость, ну правда. Я понимаю, что наркота это плохо, но это ведь всего лишь трава. Не более, — Стеканова даже не заметила как начала оправдывать Майю. Это как-то ужасное чувство, когда с одной стороны ты понимаешь, что твой друг не идеальный, но если ты признаешь это, то твой родитель точно запретит с ним общение. И это так расстраивало, ведь в итоге ты начинаешь выглядеть глупенькой малолеткой не видящей очевидных фактов. Черт, ну почему Костя заставляет ее чувствовать себя такой несуразной? — Кость, не бери на себя роль отца, — тяжко выдохнув, ответила Юля, — Я все равно поеду, я так решила. Если переживаешь, кто будет сидеть с Леней, то я позову Машу и она поможет. В крайнем случае может Лена помочь, — сестра Гецати очень часто помогала им сидеть с ребенком, так как очень любила своего племянника, да и своих детей не имела. — Ладно, — в итоге Гецати просто махнул рукой, устало выдохнув. Как же ему эти ее новые подружки уже успели надоесть. — Мне на испытание пора. *** Пожалуй, еще ни одна тройка не ехала на испытание в таком напряжении. Повезло еще, что ехать было недолго — они все еще оставались в пределах Московской области и направлялись сейчас в село с воодушевляющим названием Черное. Такое ощущение, словно редакция «Битвы» реагировала на обращения только из таких вот населенных пунктов. Поняв, что из экстрасенсов сегодня не вытянешь ни слова, администратор проекта задала им гениальный вопрос: — Как думаете, кто окажется слабейшим сегодня? — Они, конечно, — невозмутимо откликнулась Эва, кивнув на Гецати и Матвеева. Константин, рядом с которым ей пришлось сесть, всю дорогу сверлил ее мрачным взглядом, и Эва просто не могла не перейти в нападение в ответ. — Без вариантов. — Я считаю, что мы должны сосредоточиться на нашей помощи людям, а не на первенстве, — спокойно хмыкнул Гецати. — Да, что это за провокации такие? — поддакнул Дима. — Мне бы хотелось верить, что здесь никто не соперничает, — согласился Костя. — Ой, вы ж мои благородные, — наигранно всплеснула руками Эва. — Никто не соперничает… Сами-то себя слышите, джентельмены? Это даже смешно, на самом деле. И пусть она прослыт потом как бешеная стерва, вот эту всю якобы дружбу Эва не одобряла категорически. Помощь людям — бесспорно, важна, но вряд ли кто-то откажется от высоких баллов за свою работу. — Хочу рассеять уверенность Константина — я буду соперничать, — продолжила Эва. — Кстати, я иду последняя. Гецати отвернулся к окну, поджав губы — и вот с ней хочет дружить Юля? Таскается, как к себе домой? А Дима коротко усмехнулся, продолжая сверлить Эву взглядом: — Хорошо, мы же джентельмены. Уступим. — Исправляешься, Дим, исправляешься, — усмехнулась Некрасова. Хорошо, на самом деле, что Матвеев сдался без боя. И все-таки, хотя Дмитрий продолжал сверлить ее взглядом, Эва быстро потеряла к нему интерес, вбрасывая: — А Константин, видимо, не знает, что посреди разговора отворачиваться от девушки — не по-джентельменски. Если у тебя ко мне претензии, сообщи мне их в лицо. — Никаких претензий, Эвелина, — холодно отзывается Гецати. — Просто смотрю в окно. — Что-то ты особенно злая сегодня, — следом усмехается Дима. Матвееву ведь обидно было — его Эва с подружкой Майей к себе на пушечный выстрел не подпустили, а сами развлекаются с Шепсами. Одна своим баскетболом заспамила все соцсети, а другая… Дима-то ведь видел, как Александр садился в машину Некрасовой на прошлых съемках. Эвелина. Еще никогда ее имя не звучало так оскорбительно. Хотя нет, обычно в таком же тоне с ней разговаривала мать. «Эвтида!», — ледяным голосом звала она, когда находила новый повод прицепиться к дочери, которую не желала. Только претензии так называемой матери Эве были понятны. Гецати — пока не очень. И все же, она временно его оставляет, прекрасно понимая, что у них еще будет время прицепиться друг к другу. Тем более, уже напрашивался Дима. — Я не злая, а всего лишь готовая к работе. Поверь, ты бы не хотел видеть меня злой, — парировала Эва. — Но теперь я чувствую какую-то обиду еще и от тебя. Может, хоть ты поразговорчивее, чем Гецати? — Никаких обид, Эвелина, — Матвеев улыбается во весь рот, почти цитируя недавнюю фразу Кости. По крайней мере, это не та обида, которую бы он хотел обсуждать на камеры. Не желал выставлять себя дураком. — Аргх, — заворчала Эва, закатывая глаза. Понятно, что она самостоятельно выбирала это имя, но тут в дело вошел принцип элементарного созвучия — сложно было после Эвтиды стать, например, какой-нибудь Марией… — Начнем с того, обидчивые вы джентельмены, что Эвелина — это не мое имя. Ехавший с ними оператор Коля, только переставший снимать, потому что решил, что у экстрасенсов начались уже личные разговоры, вновь поднял камеру, но Эва взмахом руки заставила ее отключиться. Ну нет, вот эту информацию она на весь мир афишировать пока не готова. — И вот этим Эвелина вы меня оба точно злите. Намек понят, Константин и Дмитрий? — Как интересно, — оживился Матвеев с усмешкой. — И как же тогда тебя зовут? Ему определенно нравилась подначивать эту львицу. — Может, сосредоточимся на испытании? — предложил уставший Гецати. — Мы почти приехали, насколько я понимаю. — Вот так, Дим, Гецати запрещает нам разговаривать, — наигранно обреченно вздохнула Эва, разводя руками. — Как-нибудь потом расскажу. Естественно, не расскажет. *** Еще не дослушав задание Веры Сотниковой, Эва махнула рукой, потребовав: — Принесите мою сумку. В силу того, что ее работа была почти всегда ритуальной, атрибутов она с собой носила много. И сейчас ведущая обескураженно наблюдала за тем, как Некрасова достает из сумки красную свечу в подсвечнике, устанавливая ее слева на пустом кофейном столике, а еще одну, черную — справа. — Красная свеча — для Львицы. Черная — для избавления от негативных воздействий, — пояснила Эва. Вера, за время двадцать первого сезона привыкшая, что Некрасова никогда не спрашивает согласия на свою работу, но при этом всегда ее объясняет, даже усмехнулась по-доброму. Между свечами Эва поставила рамку. Внутри с одной стороны была ее собственная фотография, с другой — собственноручно сделанное изображение богини. Завершили приготовления четыре камня, по числу сегодняшних героев испытания — тигровый глаз. — А теперь, как хорошие котятки, делаем тишину, — мурлыкнула Эва, зажигая свечи и закрывая глаза. Хорошо, что Сотникова, уже работавшая с ней, потребовала заранее закрыть собак в другой комнате. Даже съемочная группа услышала раскатистое львиное рычание. Богиня-львица вступила в дом, и под ее огненным взором местные бесы с визгами бросились в рассыпную. Но она отловила всех и каждого, швыряя уродливые скрюченные тельца ей под ноги. Среди них, правда, выделяется одна сексуально-изящная фигура — его Львица припечатала лапой к земле с угрожающим рычанием. — Бесы у вас тут, — поделилась Эва, не открывая глаз. Наблюдатели потом долго будут шептаться о том, что ей даже не озвучили суть задания. — И инкуб. Слышится вам всякое, видится… оргии в том числе. Жестокие оргии. Отец семейства густо покраснел. Эва усмехнулась, как будто бы видела его. Пройдя весь дом, Львица присела рядом с ней, безупречная, как и всегда. Эва глубоко вдохнула, шумно выдохнула и начала заклинание: — Вот я стою пред тобой в круге света. — Для этого ей нужна была своя фотография. — Отныне, Сехмет, охраняй место это. — Эва пронесла свечи вокруг рамки. — Спаси, сохрани меня, словно родное дитя, повсюду, в каждую минуту ночи и дня. Тяжелые лапы опустились ей на плечи, огромная голова — на ее макушку. Под покровительством Львицы Эва ощущала себя как никогда защищенной… нет. Уже чувствовала. Когда обнимала Сашу на пепелище своего дома. Мысль встревожила Эву, лапы на ее плечах сжались, когти оцарапали кожу. Она скривилась, быстро заканчивая: — Как только погаснет молитвенная свеча, благослови меня львиным рычаньем и яркостью солнечного луча. Эва поднялась на ноги, вручая камни каждому из членов семьи. Свечам нужно было догореть. А вот почему Гецати, который опозорился перед ней, не додумался первым делом провести ритуалы для защиты себя — это уже загадка мироздания. А вместе с фитилями свечек с мерзким воем в пламени богини сгорали местные бесы. Бедный Дима, который, как вернется, не обнаружит в доме никого. — Вот теперь и поработать можно. Бесов больше нет, — объявила Эва. Растерянная Вера посмотрела на нее почти с ужасом: — Так вы же… уже… — Ну, бесы — это проблема, но не ключевая, — возразила Некрасова. — Нужно разбираться с тем, откуда эти бесы берутся. Что-то ее здесь смущало. Ощущение такое, как будто погружаешься в вязкое болото. Над головой — трясина, выбраться не можешь, а внизу дерьмо все. Сосредоточием разной пакости был как раз этот дом, но Эва не могла понять, в чем именно проблема, хотя основной источник путаницы — бесов — она устранила, да и себя защитой оградила. Взяв уже другую свечу, она обошла дом, но остановилась в итоге в той же комнате, с которой и начинала. — Такое ощущение, что у вас тут… аномальная зона какая-то, — призналась Некрасова. — Как локальный бермудский треугольник. Пока не зайдешь, даже не чувствуешь, что тут столько всего нехорошего. — И что с этим делать? — вцепилась в нее Вера. Очевидно, что сегодня придется звать не только Львицу. Кивнув самой себе, Эва снова полезла в сумку, доставая из нее систр — ударный музыкальный инструмент на манер трещоток. Наблюдатели смотрели на нее, как будто она сама тут в кошку превратилась. Тряся инструментом, Эва, обходя импровизированную ритуальную зону с восточной точки, начала: — Радость исходит от Баст, Госпожи Кошек. Богиня любви и защищает всех животных. Как дочь Баст, я призываю ее Излить на меня свое благословение. Обычно для этого ритуала она брала с собой Ра, но сегодня кот, любимец самой богини, остался дома с Матвеем. В последнее время Эва редко обращалась за помощью непосредственно к Кошке, ведь душа ее стремилась к разрушению, а Бастет, богиня любви, не поощряла этого. Но сегодня… сегодня она поразительно быстро откликнулась на зов. — Привет, Баст, Госпожа кошек, Привет, богиня земных удовольствий, Научи меня наслаждаться своим бытием, Научи меня любить и быть счастливой. Последние слова традиционной формы заклинания впервые отозвались таким тревожным уколом в сердце. Ей снова вспомнились те спонтанные объятия, но в этот раз Эва не смогла избавиться от картинки так легко — Кошка заставляла ее смотреть, проживая каждую секунду заново. Весь трепет сердца, то, как она впервые позволила себе размякнуть… — Нет, — прошипела Эва упрямо. — Не сейчас. Тогда картинка изменилась. Перед ее взором предстал возрастной мужчина. Он что-то воодушевленно мастерил, взбудораженный, тревожный, нервный… От взрыва, который произошел в следующую секунду, Эва невольно подпрыгнула, роняя ритуальный инструмент. Череда следующих образов была хаотичной, но она смогла собрать их в кучу, вскоре озвучивая свою версию — прошлый хозяин дома, ученый, проводил эксперименты, в ходе которых разорвал пространство, делая удобный проход для всей нечисти, которую только можно представить. В последующем другие жильцы, чувствуя темную ауру этого места, активно практиковали здесь, подкармливая бесов и зазывая сюда еще больше сущностей. Теперь они потеряли контроль, здесь больше никто не практикует так, как раньше, поэтому бесы и тревожили новых жильцов, подпитываясь хотя бы их страхом. — И что нужно делать? — уточнила Вера, как будто бы хоть что-то в этом понимала. — Заштопать пространство, только и всего, — просто отозвалась Эва. — Защиту на дом я уже поставила. После этого можно будет спокойно здесь жить. — После консилиума, — напомнила Сотникова. — После консилиума, — согласилась Эва, прекрасно понимая, что никакого консилиума не будет. *** На самом деле, Константину было нечего сообщать коллегам, хоть и старательно делал вид, что это не так. А вот Дима с ходу заговорил, пока Гецати кивал, с умным видом внемля каждому слову: — Я почувствовал здесь бесов. Дом этот — рабочий, здесь практиковали. Бес огня и инкуб оставались тут, и я бы хотел их забрать. — Внимательнее посмотри, — заговорщическим шепотом посоветовала Эва. Интересно, кто из тех тощих жалких слизней был бесом огня? Название-то солидное. Сама она уже удобно устроилась на полу, доставая одну из многочисленных статуэток Бастет. Для восстановления пространства понадобится созидательная энергия богини, а значит — ей нужно будет временное материальное тело. И хотя после того, какие видения ей показывала Кошка, Эва справедливо опасалась начинать работу, вариантов не было. Дима сначала недоумевает, о чем она говорит, но потом прислушивается к ощущениям и понимает… что бесов нет. В доме пусто. — Ты уже забрала их? — уточняет Матвеев то ли с раздражением, то ли с восхищением. — Это не очень красиво по отношению к коллеге, — качает головой Гецати. — Не забрала, а уничтожила. Зачем они тут нужны? — пожала плечами Эва. Хлесткий удар когтистой лапой по щеке заставил ее нервно дернуть головой и поспешно исправиться: — Ладно, не я, а моя богиня. Сути это не меняет. Повернулась к, кажется, не имеющему никакой версии Гецати. Усмехнулась, смотря на него снизу вверх. — Но мы же тут не соперничаем, а людям помогаем, правильно, Константин? И зажгла третью свечу за сегодня, только зеленую. Статуэтка богини-кошки стояла напротив огня, а Эва, словно ничего не произошло, начала свой ритуал: — О Бастет, Правительница Всего, Божественная Кошка, леди Анктави, Жизнь двух земель! Я, Твоя ученица, вызываю к Тебе. Услышь мои молитвы. Я пред Тобою в мире. Я пред Тобою в любви. Я пред Тобою в радости. Я спрашиваю, могу ли я говорить с Тобой? Прошу, пусть Твоя сущность войдет в статую передо мной и временно станет Твоим жизненным телом в этом мире. Останься со мной ненадолго, Бастет. И даруй Твое благословение. Да будет так! И сожгла в пламени свечи веточку заранее подготовленной кошачьей мяты. Сехмет была строга и разборчива в подношениях для нее — для Бастет было достаточно даже самых мелочей, главное, чтобы это было с душой. — Бесы здесь были, плюс один Диме. Но это — не первопричина проблемы. Корень зла — в огромной дыре в пространстве, через которое это все и лезет, — продолжила начатый разговор Эва, пока скромная статуэтка обрастала воистину божественной мощью. — А теперь послушаем версию Гецати. Ах да, подождите… ее же нет. — Я, как и ты, говорил об изломе в пространстве и аномальной зоне, — попытался воспротивиться Костя, пока Дима вовсе притих. — Ты сейчас очень некрасиво себя ведешь. — Тем временем некрасиво ведущая себя Эва готовится срастить пространство с помощью целебной энергии Богини-Кошки, а великий аланский провидец жует сопли и ноет, — невозмутимо парировала Некрасова. Пламя разгоралось все сильнее, а от присутствия божественной энергии задребезжали зеркала. — Тогда я лучше буду сукой. Дима покачал головой и… просто вышел. Позже на камеру он скажет: «я ушел, потому что не видел никакого смысла оставаться». Костя, помедлив, вздохнул с осуждением и тоже оставил египетскую жрицу с ее ритуалом наедине, также говоря на камеру: «эта девушка не хочет ничего слышать, с ней говорить бесполезно». И лишь Эва по итогу останется донельзя довольной своей работой. Людям-то она все-таки помогла. *** «Тебя уже зачморили все, кому не лень?))) 😁», — пишет ей Матвей. Брат испытание смотрел особенно тщательно, по итогу заявив, что хоть что-то пытался сказать только Дима. Гецати, попавший в вакуум почти сразу, как оказался в доме, выкручивался, как мог, но, по мнению брата, получилось все равно никак. «похуй как-то.», — честно отписывает она в ответ. От героев испытания, Эва в этом не сомневалась, она получит высший балл — отец семейства так проникся ее практиками, что готов был весь дом заставить фигурками Кошки. Зрители тоже поставят высокий балл — у нее все еще оставалась хоть и нейтральная ко всем конфликтам, но достаточно крепкая аудитория, да и поклонников никто не отменял. А экстрасенсы… Ну, Эва в своей работе уверена абсолютно. Захотят прикрываться мнимым благородием — пусть. И все же, быть изгоем оказалось немного неприятно. Она приехала раньше всех, следом — Гецати, реагирующий на нее, как на пустое место. Матвеев шкерился по углам, все еще не отошедший от увлекательного разговора с Лилей Олежка просто прошел мимо. Задело? Ага. Так что Эва, продолжая переписываться с братом, в почти что гордом одиночестве устроилась на диванчике. Даже интересно было, кто будет смертником, который к ней подойдет. Но такой внезапно нашелся. Александр Шепс прошествовал к ней вальяжной походкой со своей извечной широкой белозубой улыбкой и присел рядом. — Ну ты… отожгла, — рассмеялся он вместо приветствия. И против воли Эва даже просияла. Заблокировала телефон прямо посреди диалога с братом, которого, вообще-то, забыла предупредить о втором раунде пьянки, и повернулась к Шепсу с самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна. — Это так, полыхнуло только немного, — заявила Некрасова. — А вот если бы я посреди испытания устроила ритуальное убийство Гецати, вот тогда бы да. И тут же губу прикусила. С днем шуток про убийство из уст реальной убийцы! А Саша все равно рассмеялся — ему все ни по чем. К тому же, он Эву убийцей не считал и ни в чем не винил. Ее родители заслужили. — Это и без ритуального убийства было красиво. Знаешь, я начинаю все больше бояться оказаться с тобой в одной тройке. Надо же, длинные клыки тут у него, а кусает всех она. — Переста-ань, — Эва даже засмеялась, прикрывая рот ладонью, — я не кусаю тех, кто относится ко мне хорошо. Список, правда, стремительно сокращается, сводясь к очень маленькому количеству людей. Тотальное одиночество не пугает, но заставляет нервничать, как ту самую львицу. — Я так и не поблагодарила тебя тогда, — вдруг переключилась Некрасова. — Тут мало простого «спасибо», но… правда, я невероятно благодарна. Я еще ни с кем не делилась… этой историей. — Да брось, — с его лица не сходит самая лучезарная улыбка. — Зато теперь я спокоен за тебя. Ведь правда же успела в душу запасть. Саша проникся Эвой, проникся даже тем крохотным фрагментом ее души, что она успела ему явить — а что же будет дальше, если ему удастся узнать ее получше? Ее честность рядом с ним растапливала сердце Шепса. — Я рад, что ты поделилась именно со мной. И рад помочь тебе. Но что теперь? Саше хочется пригласить ее куда-нибудь, но между ними доверие пока столь хрупко, что он боится отказа. Тем не менее, решает попытать счастье: — Ещё я был бы рад пообщаться с тобой вне проекта. Может… Тебе было бы интересно побывать в моей мастерской? Или просто сходить куда-то? У него что, иммунитет на нее какой-то? В большинстве случаев мужчины разбегались от нее сами — не выдерживали ее скверного характера и «некрасивого поведения» дольше пары дней. И все же, агрессией на теплое и уважительное отношение к ней Эва отвечать не могла. И бесконечно ценила его… ненавязчивость. Тактичность? У нее почему-то так быстро билось сердце. «Я спокоен за тебя», «рад, что ты поделилась именно со мной», «рад помочь тебе»… А так вообще бывает, а? О, богини, да он буквально знает о том, что она прирезала обоих своих родителей! И все равно… не уходит. — Тогда второе откровение, — чуть неловко смеется Эва, поворачиваясь так, чтобы смотреть Саше в глаза, — я в жизни не ходила на свидания. И первой чисто рефлекторной реакцией было отказаться. Однако… она этого не делает. — Тогда я вновь рад, что это буду именно я, — весело отзывается Саша. — Ты же согласна? На самом деле, он ведь даже и не говорил, что это будет именно свидание — боятся спугнуть. Но раз Эва сама сказала… — Обещаю организовать все по правилам. Чтобы запомнилось. Знаешь, как в кино. На мгновение у нее мелькнуло запоздалое сомнение — как будто бы она немного поторопилась, назвав это свиданием. Однако Саша ее утверждение не опровергает, и Эва испытывает одновременно и облегчение, и новую волну предательских сомнений. Точно, сердце сейчас из груди выпрыгнет. — Я согласна. — Пожалуй, она еще никогда не была настолько уверена в своем желании. — Но, не буду лукавить, теперь я очень сильно волнуюсь. — Волноваться надо сейчас перед готзалом, — усмехнулся Саша, поднимаясь с дивана. — Хотя на мою десятку и поддержку можешь рассчитывать. *** Все эти пару дней Лиля вела себя, как обычно, даже больше улыбаться стала. Майя так и не решилась спросить, откуда у Олега оказались ее ключи — неозвученный вопрос неловко повис в воздухе между девушками. И не только между ними — Розалес, как назло, поставили в готзале рядом с Олегом. Опять. Благо только, что она вновь намеренно опоздала, явившись лишь к самому началу. И вот — Марат уже здоровается со всеми, готовый объявлять оценки от наблюдателей. Начали с Димы, который получил две девятки и две же десятки. Костя собрал лишь одну десятку и три девятки, в то время как Эву наблюдатели единогласно признали лучшей на испытании, удостоив высшего балла. Майя тут же радостно захлопала в ладоши, глядя на подругу. — Эвелина, поздравляю, — присоединился к аплодисментам Марат. — Отличный старт. Но готовы ли вы узнать оценки от соперников? Потому что начнем мы с вас. — Всегда готова, — весело отозвалась Эва, скрестив руки на груди. — Нападайте. На самом деле, она была настолько окрыленной будущим свиданием, что начала относиться к оценкам еще более философски, чем до этого. Однако коллеги ее удивили. Пятерка от Райдос, десятка с очаровательной кошачьей мордочкой от Майи, и Эва, смеясь, послала ей воздушный поцелуй, девять от Олега, девять от Юли, а завершили все это особенно приятные десятки — от Саши и Надежды Эдуардовны. Некрасова просияла. — Удивили? — заинтересовался Башаров. — Ну скажите же, что удивили! — Удивили, — согласилась Эва. — Приятно, на самом деле. Всем спасибо. — Мне кажется, что Эва заигралась во всевластие, — Райдос аж распирало, — это абсолютное неуважение к коллегам, уверенность в том, что только я, я одна права… Ты пытаешься всеми способами стянуть на себя внимание, не слушая и не слыша другие версии. — Как будто бы Виктория описывает свое прохождение испытания, — пожала плечами Эва. — О каких вообще других версиях идет речь? Их не было. — Ну не скажи, — тут же подхватила Викторию Юля, — У Константина и Дмитрия были были отличные версии, просто ты их не захотела слушать! — скрестив руки на груди, добавила Стеканова. Конечно Диму она приплела для красного словца, в общем то она защищала именно Костю, которого Эва на испытании нещадно засрала и продолжала делать это и сейчас. Юле было обидно, что её любимого мужа так опускают в глазах коллег. Да, возможно он не сразу с ориентировался и показал лучшую работу, но тем не менее он отработал от и до. — Меня до глубины души восхищает твоя умилительная коалиция с Викторией, особенно то, как Виктория этим пользуется, — усмехнулась Эва, косясь на Стеканову со всем возможным снисхождением, на которое только была способна, — а так же то, что мои слова о том, что я согласна с Димой, но сообщила ему, что он видит не первопричину, а скорее следствие, были благополучно тобой упущены. Но я все же спрошу. И какая же у Гецати была версия? Ведь он сам ответа на вопрос не дает, зато отдает мне на съедение тебя. Вероятно, это действительно красивое поведение для мужчины. Юля пару раз глупенько хлопнула глазами, а потом все же собравшись с мыслями ответила: — Костя уже говорил, что почувствовал в доме аномальную зону, разлом в пространстве, — разводя руками, добавила Стеканова. Ее данная ситуация не сколько злила, сколько задевала — с чего вообще Эва возомнила, что может так отзываться о её муже, — А у тебя точно проблемы с умением слушать коллег, — насупившись, закончила свою тираду ведьмочка. — У-у-у, Константин теперь уже Костя. Даже я себе таких вольностей не позволяю, — с наигранным изумлением протянула Эва, склонив голову к плечу. — Девочка, я прекрасно слушаю своих коллег, если их слова хоть чего-то стоят. Мне искренне досадно из-за того, что ты снова упускаешь из внимания очевидный факт — Костя заговорил о разломе в пространстве только после того, как это сказала я. — Олеж, готовь попкорн, — как-то даже забывшись, хихикнула Майя младшему Шепсу. — Или лучше чипсы? Блин, я бы от начос не отказалась. — Стоп! — грозно прикрикнул Гецати. — Во-первых, я сам могу за себя говорить, и версия у меня была. Во-вторых, Эвелина, почему ты позволяешь себе так говорить с Юлей? И это с ней собирается дружить его жена? — Начос с соусом табаско, — вздохнула Розалес. — Во-первых, если сам можешь за себя говорить — говори. Версии на момент прохождения испытания у тебя не было, и ты просто с важным видом кивал то мне, то Диме. В какой-то мере, Мотя правильно сказал — он просто вертелся, как уж, пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы совсем не опозориться. И сейчас успешно продолжает это делать. — Во-вторых, благородный джентльмен с красивым поведением, мы с Юлей прекрасно разговариваем. Я лишь обозначила свое удивление, что большой и страшный аланский провидец прячется за спиной маленькой девочки, в словах которой, несмотря на очевидные недочеты, и то больше смысла, чем в твоих вялых репликах. Заметь, все это время ты не сказал ни-че-го. Притих даже обычно очень ярко реагирующий на подобное Башаров. Эва же повернулась к Гецати. Она была ниже его на добрые двадцать сантиметров, но за счет гордо поднятой головы выглядела как будто бы даже выше. — В-третьих, если ты еще раз рискнешь повысить на меня голос, я вырву тебе кадык. Может, спасу тебя от твоей маскулинности уровня первобытного неандертальца. — Нет, ну это уже возмутительно! — вскинулась Виктория Райдос. Костя же запыхтел так, что ноздри раздувались, а под скулами заходили желваки. Тем не менее, он показательно отвернулся от Некрасовой и обратился к Марату: — С этой истеричной женщиной бессмысленно вести диалог. — У тебя какие-то проблемы с женщинами, Костя? Ты так пытаешься самоутвердиться на моем поле, что мне, право слово, за тебя тревожно. — А Эва сохраняла все тот же снисходительный взгляд и определенную ленцу в голосе. — Да, я женщина. Мне за это не стыдно. И лучше я буду истеричной женщиной, чем тупоголовым мужланом, который всем в лицо тыкает, что он мужик. Сомнительный повод для гордости. Башаров неловко закашлялся. Когда Эва посмотрела на него, кашель только усилился. — В таком случае предлагаю перейти к оценкам Константина Гецати… — продолжил явно обескураженный ведущий. Виктория поставила ему восьмерку, Майя ограничилась четверкой с грустным смайликом, мол, все очень плохо, Олег поставил семь, Юля — десять, а Саша и Надежда Эдуардовна завершили парад восьмерками. — Я был шокирован, когда Константин предложил общение с любой душой, потому что настоящий медиум никогда не предлагает общение, это — вынужденный контакт. Мертвый вызывается либо по крайней необходимости, либо приходит сам. Виктория принялась, как обычно, защищать Константина, на что Майя случайно (или нет) зевнула. И тогда перешли к оценкам Димы — завершающим выпуск. Девять от Виктории, девять же и от Майи, десять от Олега с подписью про шестьдесят третий регион, десять и от Саши, шесть от Надежды. На том и порешали. Как только закончилась съемка, старший Шепс поспешил подойти к Эве с вопросом: — Эй, как ты? Сильно тебе настроение попортили? — Все хорошо, правда, — улыбнулась Эва в ответ. И когда вообще хоть кто-то реально искренне интересовался ее состоянием, настроением?.. — Меня не задело, на самом деле. На выходе с готзала уже приплясывала Майя, готовая мчать тусить вот прямо сейчас. Юли не было, зато взгляд Эвы зацепился за неловко мнущегося в ожидании брата Олега. Идея, конечно, была немного странная, но Эва не могла удержаться, когда сказала: — У меня сейчас дома будет небольшая вечеринка. Я тебя приглашаю. — И засмеялась сама, покачав головой. — Олега тоже, но сомневаюсь, что он поедет. — Вот это неожиданно, — разулыбался Саша. — Я с радостью. А Олега уговорю, ему выпить не помешает, больно пришибленный последние дни. А ведь старший брат даже не имел представления почему — Олег молчал, как убитая веслом рыба. — Пойду с ним поговорю как раз. Тогда встретимся у входа. Майя, которая, к счастью, ещё не знала о приглашении Шепсов, подошла к Эве сразу, как отошел Саша и спросила: — А куда делась Юлька? Неужто обидку кинула? — В гримерке, наверное. Не думаю, что реально обиделась. Я ее позову, все равно еще вещи забирать, — рассеянно отозвалась Эва, с улыбкой еще какое-то время провожая взглядом Александра. А потом, почти что между делом, объявила: — Я позвала Шепсов. То есть, конечно, она хотела позвать только Сашу, но несчастный Олег просто пришелся к слову. Да и… если бы знала только Сашу, наверное, это было бы навязчиво. А так получилось вполне неплохо. — Ты сделала что?.. — у Майи аж в горле пересохло. Необходимо срочно залить горячительным. Тем временем, в гримерке разворачивалась своя драма. Костя был готов рвать и метать: — Ты серьезно, Юль? Собираешься поехать к ним после этого? — Костя, ну не злись пожалуйста, — девушка максимально аккуратно постаралась взять руки мужчины в свои ладони. — Ну я же пообещала девочкам. — она виновато пожала плечиками, — Я понимаю, что ситуация неприятная получилась. Но я думаю, что отношения на съемках и вне них стоит разделять. К тому же я тебя защищала, — Юля мягко улыбнулась и потянулась к мужчине, чтобы быстро его чмокнуть в губы. Раньше это помогало, чтобы сбросить градус гнева мужа. Но Гецати перехватил ее руки, проникновенно заглядывая девушке в глаза: — Юль, ты ебанулась? — самым строгим тоном поинтересовался он, а если уже Костя позволяет себе мат, значит, пиши пропало. — Я не понимаю, чего ты добиваешься. Так, собирайся, мы едем домой. И точка. Юля ошарашено выдохнула глядя на разъяренного Костю. От такого вида мужчины у неё в груди зародилось дикое чувство страха — она еще не видела мужа таким злым. Он еще ни разу не оказывал на неё физическое давление. Запястья заныли и девушка попыталась вырваться из захвата. — Кость, ну не кипишуй так, пожалуйста, — гораздо тише отозвалась девушка, хотя болящие запястья побуждали её повысить тон в несколько раз. Но она держалась, — Отпусти пожалуйста, я сама решу куда мне ходить, — выглядя в этот момент как загнанный в угол котенок, насупилась Стеканова. И в этот момент раздалось многозначительное покашливание. Эва стала невольным свидетелем чертовски интересной сцены. Интересной — и заставившей ее выйти из себя. — Руки от нее убрал, — рыкнула Эва, опасно приближаясь к мужчине. — Ты думал, я пошутила, что вырву тебе кадык? Руки, мать твою, убрал. Костя сразу же отступил назад — их с Юлей тайна была ему гораздо дороже, чем препирательства с Некрасовой. Тем не менее, последний взгляд он бросил на жену… разочарованный. — Пиздец тебе, Гецати, — мрачно заверила Эва, приобнимая Юлю за плечи. У нее не было ни малейшего представления о том, что тут вообще происходило до ее появления, но… плевать. Мужчина, который может применять силу к женщине, по определению не является мужчиной. — Юль, поехали. *** Майя сегодня должна была сама забрать Лилю и отвезти на вечеринку к Некрасовым — недавно наконец нашла в прокате идеальную машину. «Линкольн» семидесятых годов — почти такой же, как остался у нее в Штатах, только без тюнинга. Однако, идея тусовки уже перестала казаться такой радужной. Розалес не знала, как ей вести себя рядом с Олегом и Лилей одновременно. Она до сих пор не знала, о чем они, блять, говорили! — Привет, крошка, — улыбнулась Фадеева, забираясь в машину. — Чего кислая такая? Бухать же едем, все как ты любишь. Майя сглотнула и завела автомобиль. Сжала руль почти до побелевших костяшек, выезжая на дорогу, и лишь потом предложила: — Может, мы лучше домой? — С чего это вдруг? Ты кто такая и куда мою Майю дела? — захихикала Лиля. — Ну… — а чего таить дальше? — Лиль, там будет Олег. Шепс который. И я знаю, что ты виделась с ним. — М-м-м, так Олежка проболтался? — в ее голосе слышался искренний интерес. — И что же он сказал? Ему понравилось? — Понравилось что?.. — Я его поцеловала, — невозмутимо пожала плечами Фадеева и поправила помаду, глядя в зеркало заднего вида. — Ты… что?! Майя от удивления резко дала по тормозам, из-за чего в их бампер едва не влетела следующая за ними машина. Водитель протяжно засигналил и заматерился, показывая в окно средний палец, когда проезжал мимо, но Розалес, обычно смачно и яростно отреагировавшая бы на подобный выпад, даже не заметила. — Мы в Москве, а не в «Эл-Эй», тут нужно водить аккуратнее, — промурылкала Лиля. — Поехали уже на вечеринку, не стой посреди проспекта. Майя вновь надавила на педаль газа, пытаясь переваривать то, в чем ей только что призналась девушка. Она его… поцеловала? Зачем? И… Как он отреагировал? — Я просто много думала обо всем, — продолжила Фадеева. — И поняла, что хочу, чтобы ты не была ограничена со мной. Хочу, чтобы ты была счастлива на сто процентов, а не на пятьдесят. Я не против, если вы будете вместе, главное, чтобы и меня не забыли. Губы у него хорошие. И… как это понимать? Розалес вновь нервно сглотнула, будучи не в силах вымолвить ни слова впервые в жизни — обычно-то ее не заткнешь. — Лиль, я… — Не говори ничего, лучше обдумай, как это сделала я. Поехали. Расслабимся, выпьем. Посмотрим на поведение нашего Олежки. *** Девушки приехали в лофт Некрасовых, как и ожидалось, позже всех. Матвей уже встретил Эву, Юлю, Сашу и Олега, ожидая только их. В этот раз уже Майя, коротко кивнув присутствующим, непривычно тихо прокралась к колонке, чтобы включить свою музыку — у нее был плейлист с ниггерским рэпом, подходящим под любые вечеринки. Лиля же присела ко всем за стол и тут же отжала по рюмке для себя и Майи — сегодня все пьют настоящий карибский ром. — Привет всем, — улыбнулась она и вдруг подмигнула: — Особенно тебе, Олеж. Я предлагаю сразу перейти к алкогольным играм! Что насчет «Я никогда не»? Розалес выкрутила басы похлеще и молчаливо присоединилась к остальным. Эва не могла удержаться от смешка, косясь на нервозно вжавшегося в диван Олега. Да и притихшая Майя — это что-то из ряда вон выходящее. Атмосфера неловкости невольно распространилась и на нее, потому что оказалось, что вот в такой неформальной обстановке сидеть так близко к Саше самую капельку волнительно, но… сила карибского рома точно творит чудеса. — В этой ситуации меня успокаивает только то, что эти бешеные напьются раньше всех, потому что в их жизнях было буквально все, — засмеялась Некрасова. — О-ой, не скромничай, — возразил Матвей, который все еще был в легком недоумении от того, как к их импровизированному ковену присоединились Шепсы. Причем сразу двое. После той увлекательной сцены на баскетбольной площадке. — Нам тоже есть, чем похвастаться. Мы в деле. А сам периодически поглядывал на забавно смущенную в присутствии старшего Шепса сестру. Черт знает, что там у них происходит, но если он желает узнать Эву получше, информацию он сегодня точно получит. — Отлично! — Лиля радостно отбила дробь по столу. — Тогда я начинаю, раз идея моя. Все помнят правила? Выпивают те, кто делал то, что загадали. Итак — я никогда не целовалась с парнями! И Фадеева радостно опрокидывает в себя рюмку. Это делают вообще все, кроме Саши, Олега и Майи. Последняя хмурится — ее девушка тут ее окончательно смутить решила? И даже выпил Матвей. Вот это прикольчик, признаться. Но Розалес решила, что в долгу не останется, ведь следующая очередь была за ней. Насупившись, она выдает: — Я никогда не целовалась с незнакомым человеком в первую встречу. И сама смотрит то на Лилю, то на Олега. Оказывается, быть участником чужих игр — это сомнительное удовольствие. Особенно когда ты понимаешь, что в этой игре ты как какая-нибудь ценная статуэтка, которая страсть как всем нужна. Но кому-то, может быть, и не нужна — открытие о том, что Майя реальная лесбиянка (сама же пить не стала на поцелуях с парнями), продолжало будоражить голову Олега. Так что, когда звучит следующее задание, он опрокидывает рюмку, не задумавшись, где-то в глубине души надеясь, что если напьется, то сможет легче воспринимать этот пиздец. — У меня возникло много вопросов, — протянул ничего не подозревающий Матвей. Но следом за Олегом выпила и Лиля, и одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы младший Некрасов заявил: — Юлька, дай бутылку, пожалуйста. Я бухну вне очереди. — Я тогда тоже, — присоединилась Эва, быстро посмотрев на Майю с немым «Тебе там нормально с этого?» в глазах. — Я с вами, — выдохнула Розалес. — Э-э-э, нет-нет-нет! — возмутилась Лиля, надув губки. — Мы все должны играть, а не бухать просто так! — Вот вот! — согласно хохотнула Юля, хотя сама была под большим впечатлением от увиденного. Значит девушка Майи целовалась с Олегом? И Розалес об этом прекрасно знала? — Давайте я лучше предложу следующую тему. Я никогда не становилась ничьей крестной, — а сама с хитрой улыбкой смотрит на так и не пившего Сашу. Старший Шепс усмехнулся и опрокинул рюмку. Сам он был крестным Лени — сына Юли и Кости. Но разве ребята не скрывают своего ребенка? Решив не выдавать их, он сменил тему, уцепившись за Фадееву: — Ты так резво предложила играть, а мы даже не знакомы. — О, я исправлю это упущение! — хихикнула девушка. — Я Лиля. Девушка Майи. — Девушка?.. — искренне удивился Саша. — Ага, два года уже вместе. С финала двадцать первого сезона. Майя вдруг невзначай толкнула ее локтем, но это лишь больше развеселило Лилю. Та заливисто рассмеялась и, погладив Розалес по руке, вновь обратилась к Саше: — Твоя очередь, ковбой. — Что ж… — старший Шепс крепко задумался, но потом вдруг усмехнулся: — Пройдемся по беззаконию. Я никогда не подделывал документы. — Свои или чужие? — уточнила Майя, а, когда на ней скрестились недоуменные взгляды, пояснила: — Что? Мои лучшие друзья в «Эл-Эй» входят в преступную группировку «Бладс». Олег тем временем успел искренне пожалеть, что подделкой документов никогда не занимался — ситуация становилась чертовски сильно похожей на сюр. Зато в этот момент синхронно выпили уже Некрасовы. — Что? Мы пили за свои, — невозмутимо откликнулся Матвей. Действительно, нормальными документами они обзавелись только после побега в Москву. Даже свидетельств о рождении не было — почти безумные родители не посчитали нужным заморачиваться. Так что все пришлось делать с нуля, во избежание вопросов — за кругленькую сумму. Некрасовы — это фамилия той сердобольной бабульки, приютившей их; Матвей уже не раз ловил себя на том, что не может вспомнить ее имени, хотя похоронили они ее не так давно. Имена выбирали по принципу созвучия с теми египетскими, что дали родители, а отчества — чтобы просто было красиво. — Вот как, — усмехнулся Саша. Хотел бы и поинтересоваться, как Некрасовых зовут на самом деле, но не хотел смущать Эву ещё сильнее. Предполагал, что это как-то связано с тем, что он узнал на пепелище. Потому просто пихнул сидящего рядом брата, напоминая: — Олег, твоя очередь. — Я никогда не врал о чужой симпатии к другому человеку. Вопреки собственным ожиданиям, у Олега получилось сказать это так, как будто ничего необычного не произошло. Хотя вся эта ситуация продолжала его неимоверно напрягать… и смущать. Нет, серьезно, он ещё никогда не чувствовал себя таким придурком. Но, может быть, у него сейчас будет шанс охренеть от жизни гораздо сильнее — Лиля-то так и не выпила. — А я и не врала, — Фадеева с усмешкой пожала плечами и вдруг обратилась к Майе: — Крошка, ты разве не говорила мне, что Олег вызывает у тебя трепет? Розалес густо покраснела. Сердце забилось предательски сильно, когда она просипела: — Ты ему сказала? А Лиля, тем временем, уже вновь говорила улыбалась младшему Шепсу: — Видишь, я не лгунья, — призадумалась, глядя на их явно ахуевшие кислые мины, закатила глаза и поднялась из-за стола: — Олег, Майя, вы оба нужны мне сию секунду. Кажется, нам надо прояснить ситуацию. — Лиль… — слабо воспротивилась Розалес. — Что «Лиль»? Жопы оба подняли и за мной. И просто пошла в ближайшую закрывающуюся комнату. Майя бросила затравленный взгляд на Олега и жалобно попросила: — Поговорим? — О чем нам разговаривать? — с предательским недоумением поинтересовался Олегу. Да, без лишних ушей — как минимум, брата — разговаривалось уже гораздо лучше. — Я же не идиот, — продолжил Шепс, но на Майю смотрел предательски несчастным взглядом. — Но было бы круто узнать все… не вот так. — Просто поцелуй его и всё, — вмешалась неугомонная Фадеева. — Лиля! — шикнула Розалес и, шумно выдохнув, вновь посмотрела на Шепса. Забористый карибский расслабил мышцы, но общего напряжения пока так и снял. — Олег, ты мне нравишься. Как парень. И это звучит пиздец ебануто, потому что мне никогда не нравились парни. Кроме, опять же, тебя в нашем сезоне. И я… я… — Давай, выговорись, — продолжала подбадривать Лиля. Поддержка Фадеевой сейчас была и как нельзя кстати, и ощущалась очень неуместной в одно и то же время. Майя и не думала, что когда-нибудь попадёт в такую тупую ситуацию. Она стояла, пялилась на Олега и могла думать только о том, что Лиля уже познала вкус его губ. Что Лиля… сама предлагает… что? Шведскую семью, блять? — Ты хочешь его поцеловать или нет? — Хочу! — сдалась Розалес, а у самой аж глазки забегали. — Олеж, смотри, — в итоге Фадеева подошла к ним ближе и взяла ситуацию в свои руки. — Любой другой парень на твоем месте убил бы за такую возможность. Перед тобой стоят две чудесные девушки, и ты можешь иметь обеих. — Лиль, ты… — Майя обреченно прикрывает глаза. — Да что вы оба ломаетесь? Я, между прочим, из-за вас двоих все и затеяла. Крошка, что ты чувствуешь к Олегу? Это давление со стороны девушки сводило с ума, но придавало смелости. Розалес еле сдерживается, чтобы не броситься ему на шею в страхе, что Шепс сейчас просто сбежит. — Я влюблена в тебя, Олег, — выдыхает Майя уже куда более уверенно. — Пиздец как. Настолько, что меня это даже пугает. Лиля же с сияющей улыбкой касается его плеча, чуть треплет и спрашивает уже его: — Отлично, одна сдалась. Олег, а ты что чувствуешь к Майе? И только попробуй сбежать от вопроса! Взгляд, которым Шепс наградил неугомонную девушку, был поистине убийственным. Если у него до этого было ощущение абсолютной сюрреалистичности ситуации, то сейчас оно достигло просто максимума. Олег действительно не мог поверить в то, что эта Лиля затирает подобные вещи на полном серьезе. Потому что пока это все выглядело так, что не только он тут ценная награда, которой можно обмениваться и делиться, но и Майя. Поразительное рвение сплавить, получается, свою же девушку Шепсу. И это заставило Олега чуть нервно дернуть плечом, сбрасывая руку девушки. — Ты, блять, сама слышишь, какую хуйню несешь? — раздраженно поинтересовался Олег. И несмотря на весь пиздец ситуации, претензии его были направлены к Лиле. На Майю даже не смотрел. Слышать ее признание было приятно, но… в свете всего происходящего в искренности этих слов возникали сомнения. — Отъебись от меня, пожалуйста. Пока я еще прошу по-хорошему. И, не оборачиваясь, выходит из комнаты, возвращаясь к остальным ребятам. Исключительно ради того, чтобы не вызывать еще больше вопросов у брата, которые у него и без того имелись. — А как же он будет просить по-плохому? — тянет Лиля, но Майя уже рычит на нее в ответ: — Ну ты и чупакабра! Розалес покидает комнату следом, почти пулей вылетает из нее, стремительно принимаясь собирать свои вещи — отключает телефон от колонки, забрасывает его в рюкзак. Музыка обрывается резко, отчего воцарившаяся тишина кажется гробовой, почти звенит. Дрожащими руками Майя опрокидывает в себя налитую до краев рюмку и уже собирается свалить нахуй из лофта, когда Фадеева вдруг жалуется ребятам: — Меня только что назвали вампиром из мексиканской мифологии. — Не просто вампиром, — огрызается Розалес. — Чупакабра пьет кровь скота. — Нет, ну вы слышали?.. — но все же Лиля смягчается, пытается взять Майю за руку, но та вырывается, шипя: — Нахуй иди. — Ты собралась садиться пьяной за руль? — Сто раз так делала, ты прекрасно это знаешь. А ты хочешь остаться? Прекрасно, оставайся! Я все равно тебя видеть не хочу. — Крошка… — Нет! Здравомыслие Эвы стремительно таяло под воздействием карибского рома. И все же, сложить дважды два ей под силу. Вот эти вот все сомнительные шутки про поцелуи с незнакомцами, про «я не врал про чужую симпатию», загадочные разговоры за закрытыми дверями, после которых Олег возвращается с таким лицом, как будто сейчас кого-нибудь ударит, а тусовщица Майя буквально от них сбегает… Любить оба пола — это нормально, да? Мысль заставила Некрасову скривиться. Понятно, всякое в жизни бывает, но что-то подсказывало, что со своим гениальным предложением Лиля знатно проебалась. И потому, залпом опрокинув рюмку, Эва поднялась, перехватила Майю за руку и заявила: — Майя остается. Пьяную я тебя на московские дороги не выпущу, хоть заупирайся. Зато госпожа Фадеева съебывает. Желательно бегом. Лиля вздыхает и качает головой. А ведь если бы Олег не был таким ограниченным во взглядах… — Ладно, — она не собирается упрашивать оставить и ее — очевидно, что всем им нужно многое обдумать. И тогда Фадеева, действительно, уходит. Майя же с самым обреченным видом валится обратно за стол, складывая руки на груди. Ей не хочется здесь оставаться. Не хочется и домой с Лилей. Она, блять, только что призналась мужику в чувствах впервые в жизни — причем под давлением. И все обернулась катастрофой. — Что вообще происходит? — обращается Саша к брату. — Я тебе потом расскажу, — отмахивается Олег и снова пьет, хотя знает, что легче вряд ли станет. И как будто бы даже хочется подсесть к Майе, просто ее успокоить, но… он сомневается, стоит ли. Вообще уместно ли будет. А Саше он вряд ли вообще наберется смелости рассказать. Пиздец? Объективно говоря, да. Но совершенно безумное предложение против воли засело в голове, хотя Олег и старался отмахнуться от этих мыслей. Чем он вообще думает? — Ты знаешь, что мой дом — это твой дом, — мягко напомнила Эва, погладив Майю по голове. — Это всех касается, — с легким нажимом добавила Некрасова, покосившись на притихшую Юлю. И тогда в этой атмосфере всеобщей неловкости Матвей с самым невозмутимым видом выдает: — Я никогда не сосался с богом! И тут же в гордом одиночестве пьет. Осознав, что привлек внимание, как ни в чем не бывало поясняет: — Что? Кто-то же должен был вас растормошить! Майя коротко, почти истерически хохотнула — непонятно, шокирована она признанием Некрасова или вообще всем этим днем. — Ладно, Моть, тебя уже не переплюнуть, — горько усмехается она. — Но раз уж у нас пошел самонажер… Мне тоже есть, чем похвастаться. Я никогда не участвовала в перестрелках, никогда не обносила чужой дом ночью и никогда не выставляла себя круглой идиоткой перед тем, в кого влюблена. Ой… Пью все три раза, получается? И вместо рюмки просто берет бутылку, прикладываясь к горлышку — хлещет, как холодную воду в жаркий день. «Перед тем, в кого влюблена». Быстрее, чем успевает среагировать Матвей с резонным возмущением, что вот это уже точно не честная игра, Майю стопорит Олег, просто забирая бутылку. Не так, как мяч на баскетбольной площадке, но все же. — За последнее можно было не пить, — на едином духу выпаливает младший Шепс быстрее, чем успевает задуматься над сказанным. Розалес, сознание которой уже успело поплыть, пялится на него все глаза. Сердце колотится до тахикардии быстро, но от очередной неловкой ситуации ее спасает Саша, усмехающийся: — Я никогда не разносил Гецати в готическом зале. Эва выпила без ложной скромности, потому что готзал получился гениальный. Но потом почти игриво пихнула старшего Шепса в плечо, со смехом заявляя: — Эй, ты тоже пей! Мне понравилась твоя речь про ненастоящего медиума. Это… — Некрасова замешкалась на секунду, прежде чем расплыться в очаровательной улыбке, — это было мило. Может, она ошибочно расценила эту разносную речь как в том числе жест в поддержку ее самой, но факт оставался фактом. И неожиданно вместе с Эвой пьет и Юля, после чего собирает ошарашенные взгляды приятелей: — Что? — смущено спрашивает Стеканова, — Ну было в восемнадцатом сезоне кое-что. Это вырезали потом Кажется Юля вспылила на Костю из-за какой-то неоднозначной фразы в сторону Сони Егоровой. Они с ней очень хорошими подружками были и часто тусовались вместе вне съемок. Соня для Стекановой стала как старшая сестра, которая всегда подскажет и поможет. И поэтому не смогла молчать тогда, когда это в принципе можно было бы сделать. Просто юный подростковый мозг потребовал восстановления правосудия. Правда Гецати повел себя тогда максимально правильно — выслушал претензию, коротко ответил на неё, а после съемок еще и успокоил Юлю. Тогда были их первые обнимашки… и этот день, влюбленная ведьмочка запомнила надолго. — «Ты вообще не умеешь слушать коллег, Эва, у Костички была такая хорошая версия», — передразнила Стеканову на съемках Эва. — И что, скажешь после такого, что Гецати не мудак? И намекала она, конечно, в первую очередь не на таинственную ссору в восемнадцатом сезоне, а на увлекательную сцену с хватанием за руки, свидетельницей которой невольно стала. — Неа, не мудак, — на автомате ответила Юля и пожала плечами, хотя у самой до сих пор холод ужаса бежал по телу, от воспоминаний о сегодняшней сцене произошедшей между ними. И возможно если бы не вмешательство Эвелины в их ссору, то девушка и не заметила бы ничего странного в действиях своего мужа. Ну то есть да страшновато, да неприятно, да такого раньше не было… но с кем не бывает? Костя просто разозлился чересчур из-за выпадов Некрасовой, а Юля просто попала под горячую руку, — Он классный на самом деле. Мы с ним же были в одном сезоне и много общались за кадром, и он действительно хороший. Саша думаю знает, — переводя взгляд на Шепса, добавила Стеканова. Саша ведь с Костей тоже давно и достаточно близко знаком, сможет подтвердить ее слова и при этом не выдать тайну. — Саш, ты подумай лучше, с кем соглашаться, — засмеялась Эва, но без тени привычной для нее угрозы. Матвей в очередной раз покосился на сестру с вопросом в глазах, вообще не понимая, с чего вдруг пошли такие перемены. Или… — Так… — начал он, но Эва тут же встряла: — Моя очередь! — Младшим надо уступать, — парировал Матвей, зная, что если не спросит, то просто долбанется. — При условии, что вы все тут коллеги… я никогда не хотел завести служебный роман. Ну, или я никогда не заводил служебный роман. Майя покосилась на Олега и уверенно так влила в себя полную рюмку — она уже была сильно пьяна, так что решила, что терять нечего. Саша же, в свою очередь, вновь усмехнулся, глядя на Эву, и тоже выпил. Перевернула рюмку и Юля, после чего очаровательно улыбнувшись оглядела коллег. — И с кем это вы хотели замутить? — провокационно поинтересовалась она, хотя сама надеялась, что её никто не спросит, почему же она выпила. Играть все-таки хотелось честно, да и формулировка вопроса была двоякой. Так что придумает отмазу если что. Выпивший следом Олег от комментариев воздержался — в конце концов, все как будто было бы очевидно. Матвей, смотря на Эву, все еще сидевшую с полной рюмкой, выдохнул с облегчением, насмешливо протянув: — Ну да, ребят, у вас тяжелый случай. Вы что, не знали, что служебные романы обычно хорошо не заканчиваются? Так-то… И тут, прямо под его взглядом, Эва вдруг опрокинула рюмку. — Пиздец! — мгновенно переменился в лице Матвей. — Ты-то… ты-то точно только хотеть могла! — Завали, — огрызнулась на него Эва — Ну не-не, тогда я присоединяюсь к Юльке. Прям… душа требует подробностей. — Я позвал Эву на свидание, — невозмутимо пояснил Саша. — Надеюсь, это не проблема. Майя пялилась на них максимально осоловело — уже в глазах плыло, и голова начинала кружиться, но душа требовала одного — надраться ещё сильнее, чтобы прям в слюни. Поэтому она начала: — Кстати, а вы знаете, что по правилам, если ты загадал что-то, но никто не выпил, то ты должен выпить сам? Так что, хм… Я никогда не рожала, во! И уже собиралась влить в себя ещё одну рюмку, довольная идеальным ходом, но внезапно… выпила Юля. Розалес аж слюной поперхнулась, заплетающимся языком спрашивая: — Ангелочек, когда успела-то? От кого? — Я нет! Я не рожала! — Стеканова играть хотела по правилам, а потому и выпила. Но сделав это (по её мнению) незаметно, она привлекла даже больше внимания чем надо. И теперь пока еле сдерживающий ржач Саша прикрывал лицо ладонью, она пыталась придумать, как отвести от себя подозрения, — Мне просто выпить захотелось, — господи Юль, это вообще самая тупая отмазка, которую ты могла придумать. Ну нельзя же сейчас выложить все карты на стол и сказать, что у неё есть четырехлетний сын от Гецати. — У тебя было намерение, или даже уже есть служебный роман, ты типа случайно пьешь на родах… — А еще и плюсом болезненное желание защищать аланского мудилу и странная сцена в гримерке. Эва мрачно усмехнулась, поднимаясь на ноги. Не будь в ней уже черт знает сколько рюмок, она бы была деликатнее, но да — Некрасова была пьяна. И если ее опасения подтвердятся, следующим подношением для богинь действительно станет Гецати. — Дорогая, а ты знала, что Бастет, в том числе — это богиня любви? И пусть она не так часто практиковала именно любовные практики, делать их Эва все-таки умела. Да и установление любовных связей — это одна из самых простых вещей. — И для правды мне понадобится всего лишь красная свечка. Поразительно, но их у меня полно. — Да погоди, — Саша мягко взял ее за руку, надеясь переключить внимание Некрасовой на себя. — Так же хорошо сидим. Старший Шепс с уважением относился к тайне Кости и Юли и понимал, что сейчас Стеканова просто находится на грани фола. — Не уходи, — попросил он, погладив пальцы Эвы. Эва и рада была бы сказать, что в жар ее бросило исключительно из-за количества выпитого алкоголя, но это, по сути, был бы пиздеж чистой воды. — Кажется, обнаружен еще один заговорщик, — почти обиженно пробурчала Некрасова, садясь на место. — Я обиделась. А пьяная Майя вдруг прыснула со смеху, глядя на эту картину, и многозначительно протянула: — Все-е-е понятно с вами. Хоть у кого-то всё хорошо, да? Вновь подумала о том, что не может заявиться домой даже настолько в говно — там Лиля. Сегодня девушка разочаровала ее до такой степени, что, казалось, и вся великая любовь вмиг погасла. Видеть ее не хотелось, потому Розалес выдала: — Можно заночевать у вас? Боюсь, если я поеду домой, на утро обнаружат труп Фадеевой с дыркой в голове. У меня ведь и пушка имеется. Даже не спрашивайте, как я умудряюсь провозить такие вещи через таможню. Да, позолоченный пистолет с гравировкой образа Санта Муэрте на рукояти — подарок СиДжея. — Да хоть все оставайтесь, места хватит, — махнула рукой Эва. — Ну, тогда мой ход последний. Меня никогда не принуждали к сексу. И тут же залпом выпила полную рюмку. Потянулась к бутылке, чтобы налить еще… и вдруг поняла, что пьет-то не одна. Немного грустно выдохнув, Юля перевернула стопку. Ничего особо криминального — просто пару раз у них с Костей был секс, когда она этого не хотела, а он… ну не силой взял, но очень сильно настоял на интиме. У них тогда впервые за долгое время получилось сплавить Леню родителям Юли, и провести время наедине. Однако подняв голову, она встретилась с ошарашенным взглядом коллег. Ах точно, для большинства из присутствующих она невинный ангелок. Особенно удивился Саша — он знал, что у Юли не было отношений до Гецати, и… Неужели это он принуждал Стеканову? Тем не менее, он быстро отвлекся от этих мыслей, чтобы накрыть руку Эвы своей в желании поддержать — ведь он буквально видел то, что с ней случилось, глазами ее ублюдка-отца. — Не очень веселая вышла пьянка, — заключила Майя. — Ну, зато узнали друг друга получше, — с долей иронии откликнулась Эва. Вздохнула устало и позволила себе еще одну вольность — опустила голову Саше на плечо. Захотелось. Очень. — Всем спасибо, вы ухитрились споить даже меня. — Достижение разблокировано, — чуть неловко хохотнул Матвей. — Ну а так, ребзя, реально, кто хочет — оставайтесь. Организуем все. — А я бы наверно стала закругляться, мне домой надо, — немного не к месту сбивчиво объяснилась Юля. После этого выпада Эвы, стало страшно, что если они перепьют, то пиши пропало — Некрасова точно её считает. Плюс девушка краем глаза видела, что ей писал Костя, потому что наверняка уже заждался. Поэтому Стеканова стала резво подниматься на ноги, но потом также резво плюхнулась назад. Что-то она не думала, что её настолько развезет с нескольких рюмок рома. Неужели организм настолько отвык от алкоголя? — Не-не-не-не, — а вот тут к ней неожиданно резво подорвался Матвей, аккуратно беря девушку за плечи, — Юлька, мои религиозные убеждения не позволят отправить пьяную девушку домой в ночи. Оставайся. Пожалуйста. — Ох, — телефон продолжал вибрировать от приходящих сообщений, однако девушка его просто выключила. Возможно она об этом пожалеет…но ничего страшного, потерпит Костя, — Ну если ты настаиваешь, то хорошо, — девушка очаровательно улыбнулась. Все таки брат Эвы был гораздо более милым и чутким, нежели она. Такому даже отказывать не хотелось.