Дитя что искало любви

Снова сон. Снова всё тот же сон в котором я смогу жить без риска быть убитым или не принятым, всё тот же сон где я до поры до времени не буду чувствовать ничего кроме спокойствия и удовлетворения. Пусть я не и знал кому суждено в этот раз подарить мне жизнь, всё же одно я знал точно. Эта некто не будет обычным человеком... Пусть я и не понимал речь что она говорит, всё же одно я понял точно, беременность для этого божества стало чем-то неожиданным и даже новым. Божества что суждено было подарить мне жизнь явно была озадачена появлением на свет ребёнком, то есть мной, настолько что я даже мог уловить нотки возмущения и гнева направленные в сторону моего другого родителя. Судя по всему это божество было молодым и сильным чтобы выносить здоровых детей, однако вместе с этим очень упрямым и своевольным словно бы никакое слово не принудит её и не заставит подчиниться. Однако вместе с этим я чувствовал что-то ещё, Что-то неуловимо знакомое, что порой заставляло моё тело замереть а разум невольно вспомнить прошлое, когда люди без всякого зазрения совести сожгли мою первую мать. Это чувство было и в её сердце и оно словно разьедало все органы заставляя разум снова и снова метаться медленно сводя с ума порой теряя свою истинную сущность без остатка. Боль. Это божество было словно создано из боли, словно боль была её проводником через все её невзгоды и печали. И тут меня осенило. Она не была готова была к новой жизни не потому что не любила своё дитя, а потому что считала себя недостойной даже и мимолетной надежды на такое счастье. Словно всё её естество, её разум противилось саму факту зародившейся жизни в ней... Однако вместе с этим в глубине души я почувствовал нечто, что кажись утратил весьма давно со смертью своей первой матерью. Это нечто буквально словно бы заставило вернуться в те времена, когда я весь побитый от хулиганов возвращался домой, а мама только обеспокоено нанося травы на мои многочисленные побои, говорила мне о том как важно помогать людям и направлять их на путь истинный, ведь это долг тех кто видит мир по другую сторону реальности. Именно в такие моменты моя первая и единственная мать обнимала меня и одаривала меня самой тёплой улыбкой. Именно тогда я чувствовал себя до конца любимым и принятым. И вот я снова ощутил это чувство, когда рука божества нежно коснулась барьера, что нас разделяет и пусть я не понимал что говорит божество на неизвестном мне языке всё же суть сказанного я смог уловить: " Не верится что такое счастье выбрало меня" И я попросту поверить не мог. Даже мой потомок узнав, что она носит нас с братом не была настолько искренна, как это божество, что словно бы отчаялось когда либо обрести своё счастье. И быть для кого-то этим счастьем было весьма необычным чувством, словно всё тепло что было в сердце божества окружило меня с ног до головы, словно отчаянно желая защитить меня, словно я был тем единственным, что осталось у этого до боли измученного божества. Божество было немногословным и очень редко обращалось ко мне, словно её разум до конца отказывался верить в происходящее, однако не смотря на её действия, её душа говорили больше чем слова, с каждым новым днём она беспокоилась обо мне закутываясь порой в слишком тёплые для климата одежды, чтобы не дай бог не простудить меня, снова порой перед сном или во время него она прикасалась к той грани, что нас разделяет желая ощутить меня и подарить то тепло в котором я нуждаюсь. И чем больше я находился в этом сне, тем больше осознавал, что на деле я был не один. Снова как и в прошлый раз то же сердцебиение, то же прикосновение, то же сокровенное чистое желание обнять меня. Сам не зная почему, но я был рад что мой брат, моё сердце переродилось вместе со мной, тем более, что он заслуживал такого тепла любящей матери намного больше чем я. Вед он чистый душой ребёнок, не знающий боли и страданий, а я лишь злобный дух мечтающий подвергнуть человечество вспять, тот кто не достоин спасения, тот кто не достоин любви. Почувствовав это мой брат словно недовольно начал ворочаться из стороны в сторону надеясь своими словами, хоть как-то привлечь своё внимание нашу нынешнюю мать. Что ему удалось и я смог услышать пронзительный и весьма чёткий голос божества, который сквозь толщу воды пусть и не был разборчив, но был весьма спокоен и размерен: " Ты довольно-таки беспокойный ребёнок. Ты это знаешь? " После чего братец решился немного ещё начал двигаться в качестве отрицания подобного высказывания, ведь обычно младший наоборот был самым спокойным и тихим, а на подобное он решился только для того, чтобы его братишка, снова почувствовал, что его кто-то да любит.

***

Подобное весьма тронуло великого оммеджи, ведь он и подумать не мог, что кто-нибудь когда-нибудь ради него решиться на подобное. Однако его брат не переставал его удивлять собственно как и его родитель, который положив ладонь снова в его сторону произнёс: - Не волнуйся я о тебе тоже помню. После чего искренне засмеялся, и в этом смехе для Хао словно бы зажглись миллионы огней, которыми он мог любоваться часами словно бы звёздным небом, пока он отчётливо не услышал другой чей-то бархатный голос, и пусть великий оммеджи не понимал, что тот говорит, всё же тот мог догадаться, что голос спрашивал о причине смехе, ведь следующее что ответило божество было: - Без разницы, хочу и смеюсь кто мне запретит? Уж явно не ты! - последнее было сказано так шутливо, что заставило Хао даже слегка улыбнуться, всё же у божества был некий внутренний стержень, что не позволял никому на свете увидеть его мягкую и чуткую сторону. Никому кроме Хао и его брата, что было более искренне, чем всё те лживые разговоры о любви, которыми был наполнены разговоры Кейко. Было в этом нечто сокровенное, словно таинство что раскрывается между матерью и её ребёнком, нечто что он когда-то ощущал но словно давно забыл. И пусть оммеджи не понимал что говорят взрослые божества, что существовали ещё до него всё же он сумел почувствовать возмущения божества на какой-то вопрос мужчины с бархатным голосом: - Придурок!!! Нашёл время распираться на ненужную нежность! После чего тихо словно бы про себя, чтобы этого не услышал его спутник произнёс: - Конечно, я беспокоюсь, это ведь мой ребёнок. И видимо мужчины находился рядом с божеством, чтобы произнести слова которые смутили не только Бога, но и самого великого оммеджи. Хоть он и не всё слова смог разобрать. - Я тоже беспокоюсь.... В..... я ведь впервые сталкиваюсь с этим. На что судя по возмущению божества и дальшейшим его тирадам, мужчина явно схлопотал пощёчину от своенравного божества, что словно бы боится проявить искренние чувства, боясь, словно бы то мимолётное счастье что есть у него отнимут. И отлично понимая чувства божества и разделяя их словно они были одним и тем же человеком Хао решил подать признаки жизни. И почувствовав это мужчина, что вечно крутился подле божества неуверенно приложил ладонь к тонкой грани между ними. И пусть не на это рассчитывал оммеджи всё таки ему было приятно ощутить такой трепет от своего предположительно отца. Однако ещё больше его улыбнуло новая пощёчина, которую новоявленный папаша получил от смущеного божества. Подобное невольно заставило самого Хао погрузиться в прошлое, когда его первая мать ещё была жива. И пусть эти две материнские фигуры и отличались друг от друга всё же оммеджи ощущал какой-то трепет перед божеством что в глубине души всё же прониклись к нему искренней любовью, и этот трепет заставлял древнего шамана буквально с нетерпением ждать дня начала своей новой жизни.