plenty

«in joy and sorrow my home's in your arms»

в палящую и изнуряющую субботнюю жару они собираются на вечеринку в честь дня рождения какого-то друга. именно «какого-то», потому что для хао этот человек был почти никем. он, к своему стыду, даже не помнил его имени. и да, ему было немного жаль. китаец мельком пересекался с ним, пару раз на тренировках с ханбином, и каждый раз наблюдал, как тот переговаривал с младшим, улыбаясь и смеясь тому так ярко, что скрип зубов непреднамеренно выходил изо его рта. они могли долго болтать о чем-то, заливаясь смехом и усмешками, и множество времени тратить на переглядки, видимо, вызванные своими локальными шутками и приколами, которые хао не понимал. честно, он предпочёл бы остаться сегодня дома. включить какую-нибудь романтическую дораму на фон, приготовить соленый попкорн в печи, открыть ледяную банку колы зеро и просто лежать. утопиться на диване с включенным кондиционером в объятиях… ханбина. он даже готов пожертвовать прохладой ради него, отдав последний деньги на источник энергии, лишь бы тот остался с ним. — тебя что-то беспокоит, хао-щи? ханбин всё же замечает его изменившееся настроение и мягко смотрит, через пленку июньской духоты. ему так жарко, что перед глазами все начинает плыть. — может, останешься дома, малыш? хао медлит, прежде чем ответить. он не хочет признаваться, но его немного нервирует сама мысль о том, чтобы пойти на вечеринку. чужой дом. десятки незнакомцев. дешевый алкоголь. пьяные разговоры. неловкие прикосновения. крики, переходящие в драки. хао дрожит только от мыслей, что может ждать его там. но, в то же время он не хочет разочаровывать ханбина, поэтому не высказывает своё мнение.

просто...

он не хочет отпускать его одного. он хочет быть с ним в этот вечер. и неважно дома или где-то еще.

но всё же..

это его друзья и его ночь. имеет ли вообще право чжан просит его остаться с ним? в отражении зеркала он видит, как ханбин убирает шелковые волосы со своего лба и открывает воротник, чтобы высвободить на волю созвездия чернильной татуировки на его ключицах. потому что это привлекательно, сексуально и очень нравится ему. и другим тоже. к горлу, как не кстати, подкатывает неконтролируемый комок ревности, давящий на органы. стоп. что за чертовщина? хао одергивает себя, щипая кожу предплечья, возращаясь так в реальность. просто соберись, чжан хао, и не веди себя как ревнивая пятнадцатилетка. — нет, — выдавливает он наконец, хотя голос дрожит, даже на таком простом слове. — просто… — просто что? — мягко переспрашивает ханбин, ватным диском поправляя свой подпортившийся макияж. чжан наблюдает за каждым его действием, погружаясь все глубже. ханбин и сегодня был очень красивым. ему идет эта кружевная рубашка на тонких завязках, которые пальцы так и тянуться развязать на крепкой груди, эти джинсы с открытыми коленями, хао не перестает смотреть на них, пленяясь, на ремень с шипами, который они вместе выбирали, чтобы сделать этот образ более диким и опасным. у хао кружится голова от этого вида. он сам еще не виделся в зеркало. — я в порядке. переволновался немного, только и всего, — отвечает, заставляя себя улыбнуться. ханбин ласково прикасается к его щеке и слегка сжимает жирок его яблочной щеки, вверх-вниз, как ягодное желе тормоша. со стороны это выглядит наверное странно и глупо, но чжану кажется это слишком милым. — хорошо, тогда давай просто повеселимся. я буду рядом, не волнуйся и сообщи мне сразу, если захочешь домой. джихун хороший парень и он не будет угнетать трезвых или тихих людей у себя в доме. возможно, он устроит геноцид только самых агрессивных и неадекватных. и в этом мы ему поможем.

а, джихун… теперь хао хотя бы попытается запомнить его имя.

на всякий случай.

сон улыбается и, приближаясь к его лицу, обдувает теплым дыханием влажные от тинта губы. — поцелуй смелости для моего хена. он целует хао нежно и неспеша, скользя по изящным губам и сминая по очереди каждую. старший тихо стонет и приоткрывает рот навстречу, когда ханбин случайно кусает его, открывая себе путь для переплетения их языков. он позволят младшему притянуть себя ближе и держаться за его крошечную талию, пока тот не возмущается, когда ладонь хао касается его затылка и сплетается пальцами в его отросших волосах. он наблюдает, как длинные ресницы застенчиво падают на худые щеки парня и, обнимая того за сильную шею, нежно целует каждую из них. они, так кажется хао, хотя он и не смотрит на часы, целуется больше чем нескольких нетленных лет, прерываясь и отсоединяясь только на набор необходимого воздуха в легкие. дышат обрывками, так, что внутри всё равно не хватает кислорода. но им как-то и всё равно. как два атома, отскакивают друг от друга, обжигаясь прикосновениями, чтобы через пару вздохов снова притянутся губами и найти друг друга. за время их сеанса терапии чжан успевает испортить укладку ханбина, полностью сделав того похожего на проснувшегося со спячки ежа, а сон стирает с губ старшего весь нанесённый алый тинт цвета красной груши. из-за чего хао после этого выглядит слишком раскрепощенным и несобранным. — теперь получше? они быстро приводят себя в порядок и хао кивает, ощущая, как волнение растворяется в предвкушении предстоящего вечера с его участием. он тянется, чтобы напоследок обнять ханбина, вдыхая и вбирая его запах в себя. — спасибо, ханбин-а, — шепчет, едва слышно проходясь по коридору. тот кивает ему и протягивает свою руку, чтобы на манер джентльмена и его прелестной дамы взять под локоть хао. — пойдем, мы же не хотим опоздать на вечеринку? может старший сначала и смущается такой позы, но смотря на яркий румянец, расцветающий на красиввх щеках ханбина, бессознательно получает несколько процентов в копилку своей уверенности. всё в порядке, пока рядом ханбин. в таком положении парочка и входят в двери статно обустроенного дома. чжан, покрасневший от недавней жары в душном салоне, с блеклым засосом на шеи, и сон, расцелованный и улыбающийся с огоньками чертей в глазах. им предстоял веселый вечер.

* * *

хао напился. нет, он правда настолько сильно напился, что не мог в уме посчитать до тысячи, даже на родном языке. это было нечто постыдное. и реально смущающее. как он, один из самых адекватных и непьющих людей в своем окружении, мог дойти до такого? он слышит язвительные комментарии рики в своих мыслях и смех одногруппников, по типу тэрэ, дразнящий его в ближайшие пару месяцев. а может и нескольких лет.

да уж.

хао не помнит, сколько видит цветных коктейлей вокруг себе или сколько сидит на одном месте, прижимаясь бедрами к чужим ногам, но, видимо, к нему кто-то подходит познакомиться. возле него кружит какой-то странный незнакомец, всё пытаясь предложить выпить чего-нибудь крепкого. как будто хао и так не хватало всех тех коктейлей, которые он уже принял на свой борт. как назло, рядом не было ханбина, который последние пару часов был рядом с ним, а хао был просто не в том состоянии, чтобы элементарно оттолкнуть назойливого собеседника. он забывает все корейские или китайские ругательства, которыми мог находчиво послать оппонента, поэтому и молчит, тихо засыпая под шум скрипящего пола. как не вовремя всё это. он хочет спать и неожиданно... обниматься. спустя несколько минут активного бурчания в его уши, хао наконец-то решает обратить внимание на юношу, сидящего рядом с ним и без умолку что-то рассказывающий. его туманный взгляд скользит по его внешности, и в мыслях он не может не признать, что тот весьма привлекательный. ухоженные темные волосы красиво обрамляли худое лицо с правильными чертами: аккуратный нос, с изящной линией изгиба, покрашенные гигиеничкой губы, и карие глаза, которые искрились какой-то внутренней энергией и эмоциями, как будто тому было всё мало выражать их. чжан ловит лишь обрывки фраз о каких-то походах в горы, наблюдении за рождением белых ласточек, созерцанием за проснувшимися ночными цикадами, и если честно ему так…

ему так всё равно.

но как-то не культурно слушать и не говорить что-то в ответ.

— а? — издает он короткий ничем не примечательный звук лишь бы что-то сказать, а незнакомец рядом тут же вскакивает и принимается прыгать на стуле. хао морщит лоб, пытаясь сосредоточиться и успокоить неожиданные мыльные звезды над веками. ладно, возможно, он сейчас приукрашивает, и незнакомец просто немного подпрыгивает на гладкой поверхности и стискивает пальцами кромку стула сильней положенного. но знаете, со стороны это и выглядит слишком сюарилистически для такого пространства. наверное, только для хао. — ой, прости, я не хотел тебя напугать, — извиняется незнакомец, запыхавшись и принимая сидящее положение. он смотрит на хао, с искренним восторгом в глазах. «почему?» – проносится ветер в голове китайца. он хочет узнать, чем вызвана такая реакция. — я просто… я просто хотел с тобой познакомиться. — познакомиться? хао замирает, переспрашивая и не веря. он так давно не знакомился с кем-то новым, не считая его интернет друзей, потому что так привык быть дома, проводя время в одиночестве или в компании ханбина. парень рядом закусывает нижнюю губу и окидывает полным взглядом фигуру хао, краснея резко и заметно. — почему ты так странно себя ведешь? вопрос в лоб, потому что у чжан хао отключен фильтр. — ну, — он смущенно пожимает своими широкими плечами и по-детски зажимает пальцы, снова кусая свои губы. и хао не заостряет на этом свое внимание, правда. — я просто… я очень нервничаю. — хорошо… прости, но зачем тебе это вообще? ты же видел, что я не заинтересован в общении. уверен, что здесь есть другие парни или девушки, которые были бы только рады твоей компании. чжан наблюдает, как на тонких щеках парня распускаются ямочки. — потому что ты типа местная легенда, — говорит он. — моя сестра учится с тобой на одном курсе. я слышал, что ты очень харизматичный и умный студент на своем потоке. хотя по слухам ты и редко посещаешь такие мероприятия, говорят, что с тобой весело и ты чуткий собеседник. хао качает головой. удивительно, как мал их круг общения и какие слухи преувеличенные. — я обычный студент. сказав это, он тихо усмехается и отвлекается на недопитый вишневый коктейль, одиноко грустивший рядом с ним. — и простой пьяница, как видишь. незнакомец смеется, а хао продолжает сравнивать его смех со знакомой искренностью. и, почему-то, он не находит схожести. — это неважно. мы все выпиваем, такая наша жизнь. меня не пугает дружба с пьянчугами. ты просто не встречал еще марка, знаешь его? вот он может посоревноваться с нашем физруком, который... брюнет смотрит на него долгим и тяжелым взглядом, перед тем как внятно ответить, перебив очередной лепет. — понятно. он притягивает ему свою ладонь для рукопожатия, чтобы так сцепить их недолгое знакомство. — я чжан хао. а тебя? — меня зовут...кх, ынсок, — смущаясь, отвечает ему незнакомец, тепло пожимая руку. – приятно, чжан хао. –и я рад познакомиться с вами, кх ынсок. он намеренно дразнит его, наблюдая за реакцией, и отмахнувшись на небольшую улыбку, разворачивает к стойке, бросая: — а теперь, ынсок, пожалуйста, отвали. я очень занят спаиванием своей внутренней принцессы. и пока не готов на продолжение такой интересной и приятной дискуссии. — эй, чжан хао хен! хао ощущает, как его игриво ударяют по плечу. в шутку, не более. смех выходит из груди сам по себе. кажется, он слишком пьян. — не отталкивай меня так быстро, – возмущается тот. – вообще-то, я не успел представиться. я новый танцор в команде ханбина, ты ведь знаешь его? я слышал, что ты его друг. хотя мысли хао и не собраны и разбросаны на разные части тела, мозг как будто проясняется, когда имя ханбин звенит между ними в дымчатом воздухе. друг? были ли они просто друзьями? а может он говорит о другом ханбине? много ли ханбинов в их городе? стоит ли ему утром посмотреть статистику? он непроизвольно задает вопрос, мучавший его: — сон ханбин с подготовительного? — да! он, — подтверждает ынсок, несколько раз кивая для большего эффекта. сколько вообще ему лет? он кажется таким ребёнком. — мы вместе работаем над новой хореографией для предстоящего фестиваля. он просто невероятный танцор! его движения резкие, но такие четкие и красивые, что некоторые из наших… ынсок воодушевленно начинает рассказывать о том, как они создавали новую постановку, совмещавшую взрывную энергию и грациозные движения. хао зевая в своих мыслях, слушает это вполуха, но его внимание привлекает только один абзац, отпечатывающий неосознанно в его покрасневших ушах: — мне удалось даже побыть с ним в уединенном пространстве, когда была мини вечеринка по поводу нашей победы. и знаешь, он так хорошо… внезапно свободная рука хао была грубо сжата, и кто-то буквально отрывает его с земли, поднимая с мягкого стула. он переводит невидимый взгляд вверх и быстро узнает апатичное лицо. пьяная улыбка растягивается на мутном лице, боясь порвать его пунцовые щёки. потому что это ханбин. сон ханбин. его bǎo bèi. он пытается притянуть его к себе, повесившись на изгибе шеи и поцеловать, но ханбин не позволяет ему этого. хао хмурит брови и губки надувает, не понимая, почему лицо напротив искажено гневом, а взгляд такой мерзлый и пронзительный, когда тот смотрит на рядом сидящего ынсока. младший не обращает на хао внимание, крепко сжимает его запястье, словно пытаясь раздавить его. чжану должно быть больно, но его мутный мозг не чувствует ничего. он только ощущает, что тело напротив напряжено, как у хищника, готового к нападению и защите свой территории. ханбин не произнесит ынсоку ни звука, но его молчание говорит громче любых глупых слов. его недовольство очевидно, а у хао одна плюс тысячи сомнения, чем это может быть вызвано. почему ханбин готов был взорваться в любой момент, унося его с собой. он чувствует холодный и промозглый пот, стекающий по каждому из позвонков, и отчаянно пытается понять, что происходит. но его мысли такие несобранные и такие текущие вязкой непонятной жижей, что собрать их в единую общую картинку не составляется возможным. что мог сказать ему ынсок, что вызвало такую бурную реакцию у сона? брюнет гадает пару секунд, но мозг быстро устает от количества информации и догадок. — отпусти. хао пытается вырваться из хватки ханбина, но тот держит его слишком крепко и слишком близко к себе. он тащит его к выходу, не обращая внимания на сопротивление и толчки борьбы. старший спотыкается об деревянный выступ в коридоре и чуть не падает, но ханбин вовремя успевает подхватить его за талию и, недовольно цокая языком, поднимает на руки, как легкое пёрышко. потому что так быстрей и не травмоопасно вынести его в безопасность. — поехали домой, — наконец бросает он, даже не глядя на хао. ханбин прощается с каким-то парнем у входа, извиняется и шепчет что-то про пьяного парня и поездку домой, желает хорошего вечера перед тем, как выскочить на прохладную улицу, освещенную единственным горящим фонарем. свет смущенно падает на лицо, отражая солнечные блики на юном лице. хао продвигается ближе и замечает небольшую стаю побелевших мотыльков, обжигающих тонкие крылья в ночи. пламя манило его, кружа голову, как и пылающие глаза парня рядом.

ханбин всё так же молчит, а хао не готов что-то сказать.

хао ощущает сладкий аромат клубники на теле ханбина и, отмахнувшись, списывает это на запах дорогого алкоголя. они садятся в такси и до конца поездки не пророняют ни слова. хао, удобно устроившись на плече у ханбина, быстро засыпает, совсем забыв о мыслях и начальных планах, а ханбин… ханбин смотрит на начинающийся звон теплого дождя за окном, барабанящий в темноте падающего небе и, поглаживая уставшую голову старшего, думает, что возможно, и их скоро ждет непогода в доме.

***

в один из четвергов, наполненный утренней свежестью и ярким солнцем, хао встречается с джиуном в небольшом кафе. ким джиун, по совместительству лучший друг по учебе, приглашает его отсидеть пару десятков минут до начал пар за чашечкой ароматных зерен и цветущих печенек, а кто такой чжан, чтобы отказать? на часах еще не видно и восьми утра, но столики уже до краев заполнены тихим журчанием людей, наслаждающихся утренними напитками и ранними сплетнями. невольно сморщившись из-за запаха крепкого кофе, летающий дымкой вокруг их столика, хао отпивает свой мягкий молочный чай, листая ленту твиттера. джиун, сидевший напротив и читающий новостные источники, как уверен хао, посвещенные очередными интрижками знаменитостей, с удовольствием пригубливает американо. «как можно пить такую гадость…» — мелькает у хао в голове, но он, конечно же, ничего не говорит. если честно, это было в стиле старшего – восседать на хрупком качающемся стуле, с самым пафосным и серьёзным лицом из всех существующих на этой планете, читая про то, кто кого сегодня трахнул, изменил или раскрепостил, и одновременно с этим наслаждаясь обычной горькой водой. не будь хао стеснительным, он бы уже рассмеялся на всё кафе от души. но как хорошо, что он не такой. неожиданно, джиун выпрямляется и прерывает их вдумчивую тишину вопросом, который звучит как удар воздушной ракеткой в волнующее лицо: — хао-щи, ты же был с ханбином на той вечеринке, да?

что...?

ким поднимает на него взгляд, прищуривая свои черные кошачьи глаза и слегка улыбается, сразу смягчивая морщинки. и это происходит за миллисекунду, что хао не успевает и в моменте перестроиться.

после той ночи они с ханбином стали меньше разговаривать. теперь поцелуи остались с ним только на ночь. больше ханбин не лез к нему с объятиями, когда хао грустил или плакал из-за глупых мыслей. они больше не делили одну баночку мороженного на двоих. он просто отмахивался от него, говоря, что хао всё съел сам. кажется, они отдалялись так быстро, что у чжана кружилась не только голова, а вся планета перед глазами. и чем это вызвано, он мог только гадать.

возможно, они слишком быстро летали, а может, это было связано с тем, что ханбин просто закрыл свои крылья.

чтение его мыслей стало сложнее, как будто тот чего-то боялся. хао чувствовал его тревогу, но не мог понять, что было ее источником. а ведь сон ханбин всегда открыт и честен, как детская сказка про добрую любовь двух разных людей, где конец – это вечно про долго и счастливо. но сейчас он что-то скрывал. и чжан хмуриться, пытаясь разгадать этого парня. он мог так и продолжать сидеть в своих мыслях, как голый землекоп почивший в вечной темноте своей норы, но джиун, поджимающий губы и глаза, не может столько ждать. — да, был, — бормочет в полголоса, пытаясь собраться. всё под контролем, ведь так? — а что? — просто интересно, — простодушно продолжает джиун, почесывая основание шеи. комаров этим летом было больше, чем обычно, поэтому от укусов не был застрахован даже всегда продезинфицированный ким. — я видел, как он там с каким-то новеньким разговаривал. я его раньше не встречал, возможно, это новый студент на его курсе или знакомый знакомого – не знаю. они потом ушли в одну из вверхних комнат вместе, закрывшись на замок, кстати. гонук бы зашел к ним, если бы не запертая дверь. ммм, и подожди-ка, как же его зовут? кажется, мэччу упоминал его имя… хао замирает, как только слышит началом предложения. он знает, что ханбин общается с кем-то еще. он знает, что ханбин проводит время с кем-то еще. он знает, что ханбин возможно был с кем-то еще. он знает, что ханбин... не делится с ним кем-то еще. тот ничего ему не рассказывал, а когда хао интересовался, отмахивался, кратко говоря в трех словах и особо не делясь о своих знакомствах. хао думает, что их отношения основаны на взаимном доверии и открытости. возможнозно, он обманывает себя этим сам.

было ли что-то, что младший скрывал от него?

возможно, есть что-то важное, чего он не знает. возможно, много чего. кажется, что-то только-что падает на дне его желудка, звеня кругами по пустоте. кажется даже, что его собственное сердце принадлежит не ему. — ты уверен? может ты обознался? — хрипит он сквозь стиснутые зубы. джиун пожимает плечами, отводя глаза в сторону окна, где лучи солнца заполняют аккуратные клумбы цветов. — я еще не в такой форме, чтобы не узнать сон ханбина. не знаю, что там у них было, но они пробыли там довольно долго. – сколько? и откуда ты это знаешь? – кажется, где-то час? и владелец той квартиры парень моего брата, конечно, я обязан был приглядывать не только за ним, но за всеми.

как чжан мог забыть.

— я просто подумал, что ты захочешь знать. это конечно не мое дело, но и молчать тебе в лицо, прости, я не мог. — и что ты думаешь там происходило? джиун переводит на него серьезный взгляд и на его лице не цветёт и намек на улыбку. — мои предположения тебя не понравятся, хао. он чувствует, как кровь покидает лицо, заставляя и его сердце замереть в одном сжатие. раз. два. три. но он не ощущает биение. чжан встает со своего кресла, так резко, что посуда звенит, соревнуясь с дрожанием его тела. некоторые соседние столики обращают на него внимание, заинтересованно окидывая глазами и шепча что-то на уши своим знакомым. но так всё равно. он совсем не обращает внимания на взгляды незнакомцев, полностью погруженный в образ спокойного джиуна. тот сидит ровно, как натянутая древесная тетива во время наблюдения, с извиняющим взглядом смотря на него. он видит в его зрачках кокон сжатых пятен жалость и непонятного…

резкое вспышка заставляет сразу же закрыть глаза.

хао, очнувшись, промаргивает падающие капли звезд с ресниц и водит пальцами по запястьям, царапая кожу до крови. джиун жалеет его? его начинает трясти, так, будто в нем гниют все кости, что в итоге остаютсч только его внутренности и кожа, растекающиеся по полу. кажется, он не дышит. то ли от страха, то ли от переполнявших его эмоций. он не знает. чувств так много, что он, возможно, просто задохнётся. он захлебнется и никогда не всплывёт, с тяжелой проломанной головой падая на самое дно.

там ему и место.

– хао...? ему нужно как можно скорей выйти отсюда. он знает, что должен поговорить с ханбином. он знает, что должен выяснить, что случилось в ту ночь. но боль и возможные доводы так застилают ему разум, что только глупости в голову лезут. выбегая из кафе, оставляя кима в одиночестве тишины, хао чувствует только приступ подкатывающей тошноты и привкус кислой желчи на языке. он прислоняется к ближайшей стене, хватаясь рукой за грудь, освобождая так затяжку душившего его галстука. тело становится таким легким, что он буквально падает на грязный асфальт. но так всё равно. ему так всё равно. — это ошибка. это просто ошибка. шепчет себе под нос, как чертову молитву. пытается сам в это поверить.