Солнцестояние

      Костёр освещал ночную лесную поляну, где в хороводе кружились молодые люди. Туники развивались от ветра и плавных движений омег с венками на головах из самых разных цветов, превращая их самих в своеобразные бутоны. Они окружили огонь, получая от него тепло и свет. Тот ласкал светлую кожу парня, что вырисовывал руками в воздухе узоры, несясь в общем потоке. Так бы кольцо и продолжало свой ход, если бы омеги не столкнулись друг с другом и со смехом не повалились на траву.                            Чонин полностью лёг спиной на землю, разглядывая звёзды в небе. Внутри пульсировал комок из самых разнообразных чувств, но самыми яркими были предвкушение и эйфория. Он не знает, что его ждёт, но не может уже дождаться этого момента, неизвестность лишь больше подогревает его интерес.                            - Пойдём, нас уже ждут! - девушка подняла парня за руки с травы с тихим хихиканьем.       - Куда? - Ян поспешил за ней, не размыкая рук.       - На реку!                            Все уже были на берегу. По водной глади шли небольшие волны, края которых освещала луна. Он присел на колени и увидел своё отражение. Жар щёк туманил разум, а глаза щипало, поэтому парень не раздумывая набрал полные ладони воды и ополоснул лицо. Холодные капли стекали по коже, отрезвляя воспаленный мозг. Остановка на секунду породила неожиданный вопросы. Что он здесь делает? Разве он не хотел уехать?                            - Ну же, пускай, - та же девушка погладила его по спине, указывая на венец, что до сих пор находился на его голове.       - Подожди, я...                            Не успел он договорить, как ему протянули стакан с отваром, который давали им каждый приём пищи, Хёнджин говорил, что по их традициям этот напиток помогает сущности человека соединиться с природой... или что-то вроде того, сейчас его голова была слишком тяжелой, чтобы ясно мыслить. В горле неожиданно пересохло и жидкость была принята парнем с благодарностью. На какое-то время он будто потерялся в пространстве, звуки затихли, а изображение перед глазами поплыло.                            Венки плавно двигалась по воде, гонимые ветром, пока за ними спешили молодые омеги по травяному берегу. Ниже по течению расположился небольшой пруд, где остановились все украшения, там их уже поджидали свободные альфы, которые сразу же зашли в воду за ними, выбирая венец сердцем, а не разумом.                            Каждый вернулся из воды с украшением и омеги, завидев своё творение в чужих руках, подходили к ним, чтобы обменяться с альфой украшениями. Чонин наблюдал за всем со стороны, проблески разума иногда мелькали на периферии сознания и тогда в голове билась лишь одна мысль - нужно найти Минхо. Глаза судорожно бегали по чужим лицам, что смешивались между собой. На голове появилось тепло и Ян притронулся к горячим рукам, что умащивали мокрый венок на нём. Обернувшись, он увидел старосту, что улыбался с милыми ямочками. Узловатые пальцы поддели его, в который было зажато такое же украшение с белым дурманом, и направили их вверх, чтобы младший наградил и альфу венком.                            Чонин был словно загипнотизирован, но когда чужое лицо приблизилось к его, затылок словно прострелило и омега с ужасом отпрянул. Он бежал от пруда не разбирая дороги всё глубже в лес, пока огоньки не привлекли его внимание и парень не выбежал к общине. Дыхания не хватало и Ян думал, что его лёгкие просто разорвутся, но из последних сил добрался до их домика. Пустого. Минхо здесь не было. Где же он? Омега метался между постройками деревни, пока его не занесло в храм, где на полу были выложены кругом различные растения, изображая солнце. На стенах были развешены зеркала, обрамлённые в деревянные рамки.                            Своё отражение напугало Яна. Расширенные зрачки не хотели приходить в норму, руки оказывается всё это время тряслись, кожа будто превратилась в тонкую пленку, которую натянули на сосуды и теперь те просвечивались сквозь неё. Когда его взгляд зацепился за какое-то пятно позади себя, омега обернулся и увидел огненную лису, та рычала и скалилась, из-за чего Чонин упёрся спиной в стену. Животное ринулось в его сторону и парень боязливо зажмурился, ожидая укуса, но того не последовало. Открыв глаза, он обнаружил пустое помещение.                            Сердце лихорадочно стучало, а виски стискивало с двух сторон, появилось ощущение, будто под его кожей что-то копошиться, мерзко перебегая с плеча на запястье. Он начал чесать всё тело, лишь бы избавиться от этого чувства, но ничего не помогало, даже когда появились кровавые раны, зуд не прошёл.                            - Чонин, ты уже здесь? - раздался голос сбоку знакомый голос. Сынмин в расшитой тунике присел рядом с ним, обнимая его лицо за щёки. Карие глаза казались бездонными за счёт расширенных зрачков, а на губах играла мягкая улыбка. - Я так рад, что ты остался с нами.       - Мы же семья, - к ним присоединился с другого боку Минхо, перенимая лицо Яна в свои руки.       - Но мы... - слова не хотели соединяться в предложения, омега даже не может понять, что хочет сказать своим друзьям, - нам же нужно... домой.       - Вы уже дома, - староста нависнул над ними и тени на чужом лице начали вырисовывать страшную гримасу с рогами, из-за чего Чонин с ужасом закричал.                            Пока младший пытался сбежать из цепких рук друзей, его подбородок зажали в чужих пальцах, вливая тягучую жидкость в горло. Омега давился, не в силах всё проглотить, из-за чего шея и одежда намокли. Голова вновь потяжелела, цвета будто стали ярче, несмотря на то, что единственным источником света являлась луна. Какой-то гул в подсознании оказался пением членов общины, которые обступили троицу уже стоящую в центре храма со всех сторон.                            У ступней появился холод и омега опустил глаза к ним. Свет струился по чужим телам, лежащим под ногами, пачкая их своими жидкостями. Каждый из друзей стоял в этих телах, чьи лица были обезображены. Их ступни полностью погружены в брюшные полости убитых людей. Гул продолжался, пока на их голой коже рисовали теплой краской. Все их лица измазаны чужой кровью. Жар щёк распространился на уста и лился прямиком в горло. Чужая плоть наполнила их желудки. Голову словно осыпали пеплом. На голове красовался голубой венец. Родные руки обняли дрожащее тело. Чужие лапы вонзили ногти в спину своей жертвы. Дом перестал быть местом и стал людьми. Арка, что на первый взгляд была без дверей, никогда не выпустит путников обратно. Община радуется единению с недостающей частью. Сердце жертвы вырвали с корнем, чтобы посадить там новую жизнь.