Давай любить друг друга

Сынмин идёт в темноте, изредка спотыкаясь то об мелкие камни, то даже об собственные ноги. Если бы не луна, служащая единственным источником света, он бы давно упал. Вот и стоило звать на свидание в такое время. Ох уж этот Хёнджин. И здесь отличился. Сынмин усмехается своим мыслям и случайно наступает на собственный шнурок. — Да боже, — он раздражённо вздыхает и садится на корточки, чтобы завязать двойной узел. Чтоб надёжнее было. Телефон в кармане спортивных штанов упорно молчит, а значит, Хёнджин ничего не пишет. Вот же зараза мелкая. Нет, Хёнджин вовсе не мелкий, наоборот… Просто ведёт себя, словно ребёнок, желающий нашкодить. И предметом его капризов всегда становится он, Сынмин. Впереди виднеются знакомые кусты, и парень выходит с тротуара на скошенную траву через бордюр. Проходит через кусты, после убирая с себя пару листочков, и останавливается. Там, на скамейке около небольшого пруда, прошло их первое свидание. И эта ночь — ровно второй раз, как Хёнджин позвал его сюда. Если честно, немного страшно и беспокойно, потому что в тот день они пообещали приглашать друг друга в это место только по действительно важным причинам. Поэтому на душе что-то неприятно тянет, живот сводит судорогой, а ноги подкашиваются. Сынмин сглатывает, когда видит сидящего парня к нему спиной. Медленно подходит, не желая напугать. А то Хёнджин та ещё девица в беде. — Малыш! — Хван подскакивает и тут же прижимает родное тело к себе за талию. — Привет, любимый, — Сынмин нежно поглаживает чужую щёку ребром ладони и так же нежно целует пухлые губы. Хёнджин явно выглядит обеспокоенным, когда они садятся на скамейку. Его левая нога тут же принимается дёргаться, поэтому Сынмин опускает руку на бедро, сжимая и успокаивая. Они молчат несколько минут, смотря друг другу в глаза. И видят бесконечное море любви, нежности и радости. Где-то вдали слышится вой. Либо собаки, либо дикие животные. Лунный свет падает прямо на это место, освещая скамейку и двух влюблённых людей. — Случилось что-то? — решается Сынмин начать первым разговор. — Мы же договаривались. Хёнджин заметно меняется лице, вновь выглядя встревоженным или даже испуганным. Он резко подскакивает, чешет затылок и отводит взгляд, опускаясь перед Сынмином на колени и укладывая на них руки. Сынмин хмурится и чувствует, как сердце бешено стучит, а к горлу снова подступает ком. Что-то не так. — Я… — начинает Хван, и его голос заметно дрожит. — Мы почти пять лет вместе. Я считаю встречу с тобой настоящим подарком. Большего мне не надо. Было. После этих слов Сынмин замирает, не в силах пошевелиться. Он сделал что-то не то? Хёнджину не хватает чего-то в их отношениях? Неужели его любовь погасла?.. — У нас было множество маленьких ссор, но мы всегда находили источник проблемы и решение. Мы словно созданы друг для друга, Сынмин. Но… Я больше не хочу так жить. Не хочу каждый раз писать тебе или ты мне, чтобы предложить погулять. Не хочу запираться у кого-то из наших родителей в комнате, чтобы целоваться. Мне это надоело. Такая жизнь мне надоела. С недавних пор я начал задумываться обо всём. О наших отношениях. Сынмин может лишь беззвучно открывать и закрывать рот. Ему становится страшно. А вдруг Хёнджин хочет покончить с ним? Точнее, с их отношениями. За пару секунд в голове проносятся самые странные и страшные мысли. И ни одной хорошей, чтобы попробовать хоть как-то успокоить бушующее сердце. Хёнджин ощутимо сжимает его колени, заставляя взглянуть на себя. — Пожалуйста, скажи честно, — он сглатывает и на секунду прикрывает глаза, — ты меня любишь? — Да, — твёрдо проговаривает Сынмин, несмотря на состояние. — Я всегда тебя любил, люблю и буду любить. Разве я давал почву для сомнений, Хёни? Почему ты так спрашиваешь… Я сделал что-то не так? — Нет! — парень выпучивает глаза, а после опускает голову на чужие бёдра. — Ты самый замечательный в моей жизни. Не думаю, что смогу жить без тебя, — он трётся правой щекой о его бёдра, словно котёнок. Сынмин запускает руку в длинные волосы и расчёсывает их, зная, что Хёнджину это очень нравится. Тот как будто мурчит, подставляясь под ласку, и мягко целует его живот сквозь толстовку. — Тогда… К чему это всё? Хёнджин отстраняется и закусывает губу. — Я позвал тебя сюда не просто так, — он вздыхает и запускает руку за спину, доставая что-то из заднего кармана джинсов. — Как я и говорил, я не хочу больше ходить друг к другу в гости. Теперь у нас будет своя квартира, — и показывает карту-ключ. Сынмин взвизгивает и хватает его руки, прижимая к своей груди. Целует и ярко улыбается, не подозревая, что ждёт его впереди. Сынмин заставляет своего парня встать, после чего крепко обнимает, застывая на пару минут. А он ведь думал… Нет, Хёнджин не бросит его. Если бы захотел, то не стал бы портить атмосферу этого места. Здесь должны быть только лучшие воспоминания. Никакого негатива, расстройства и предательства. Пускай здесь ходят и другие люди с разными намерениями, Сынмину плевать. Они молчат какое-то время, а потом Хёнджин внезапно отстраняет его от себя. Сынмин недовольно глядит на него и дует губы. А потом… — Выходи за меня. …перед лицом появляется красивое колечко из серебра. — Да, может быть, я не самый лучший вариант. Но… Я очень сильно люблю тебя, котёнок, и хочу прожить с тобой столько, сколько можно. Хочу укрепить нашу связь, наши отношения, нашу любовь. Пожалуйста, не дай мне усомниться в своём решении… Ты… Почему ты плачешь, родной? Сынмин и сам не почувствовал, как по щекам начали скатываться крупные слёзы, обжигая холодную от ночной прохлады кожу. Его подбородок дрожит, как и нижняя губа, не давая сказать и слова. Глаза застилает пелена, но он упорно продолжает смотреть в родные глаза, не веря своему счастью. Хёнджин нежно улыбается и вытирает рукой влагу с острых скул, и Сынмин прижимается к большой ладони щекой, потираясь и отказываясь отстраняться. — Ну чего ты, милый мой, — Хёнджин хихикает, когда его парень дует губы бантиком, когда пытается что-то сказать. — Я х-хочу… С-согласе-ен, — и вот, новая порция слёз, после которой Сынмин оказывается прижатым к крепкой груди. — Прекрати, а то я сейчас сам заплачу! — Хёнджин всхлипывает и сжимает в объятиях своего солнечного мальчика. Они сидят на скамейке и болтают о своём. Хёнджин обнимает парня за плечи и изредка целует макушку с пушистыми волосами, пока Сынмин счастливо смотрит на безымянный палец с кольцом. — Обещай, что не бросишь, — банально и, может быть, глупо. — Обещаю, — зато искренне. Это место вновь горит счастьем, как и в тот день, когда Сынмин предложил Хёнджину встречаться.