Ради тебя я поступлю на химфак

— Шалафи, всё в порядке? Ты сам позвал меня на прогулку, я подумал, что-то случилось…это по поводу пробника? Шалафи, я очень старался! Всего одного балла до тройки не хватило…наверняка в седьмом задании ошибся, у меня там никогда не получается… Рейстлин прикусил губу. Он медлил очень долго, но всё же решил сказать. На дворе тридцать первое августа, вечер, нужно обсудить всё, пока не поздно.  «Стоит ли оно того?» — всё ещё сомневался он, украдкой любуясь прекрасным видом Даламара. — «Может, я просто себя накручиваю? Будет ли он надо мной смеяться? Как все…но уже поздно, правильно? Я же не могу сказать ему, что передумал».  — Даламар, я… — Рейстлин тяжело вздохнул.  — Я буду стараться лучше! Сегодня с самого утра биологию учил. В следующий раз сдам на отлично! Ну…на три точно!  — Даламар…зачем тебе это? — Рейстлин заглянул ему в самую душу. — Ты не любишь химию. Ты не любишь биологию. Это…явно не твой жизненный путь. Для чего ты следуешь ему? Даже если у тебя всё получится…ты поступишь в МГУ вместе со мной, вместе со мной и закончишь…что дальше? Всю жизнь будешь заниматься нелюбимым делом? Страдать только потому, что в юности хотел быть со мной? Это глупость.  Стоило ему решиться, как слова летели всё легче и легче, но, как только они закончились, на душу легла вина тяжёлым грузом. Может, всё это зря?  — Шалафи, — он нежно улыбнулся и погладил Рейстлина по щеке. — Глупость — это переживать о бумажках и оценках. Суриковку я могу закончить в любой момент своей жизни. А вот провести с тобой лучшие годы, поддержать все твои начинания…вряд ли когда-нибудь ещё представиться такая возможность. Так что давай больше не будем об этом? В конце концов, моя семья только обрадуется, если я получу нормальную профессию. Хотя, в нашей ситуации логичнее стать экономистом или менеджером…  — Я чувствую себя виноватым. Чувствую…что разрушаю твою жизнь. Я представляю, что ты мог бы заниматься тем, что тебе нравится, но ты не делаешь это из-за меня. Мне так стыдно перед тобой за это.  — Что за ерунда, шалафи? — Даламар покачал головой и прижал его к себе. — В жизни в любом случае нужно чем-то жертвовать. Я, может быть, художник-абстракционист или совсем не художник, и мне не нужно это академическое образование. Так или иначе, занятий в мире много, как и вещей. А ты такой один. Когда у тебя есть всё…самым ценным становится время, проведённое вместе с любимыми.  Рейстлин усмехнулся.  — Если честно, я никогда не думал, что смогу настолько кому-то понравится, — признался он неловко.  — Скромник! Ты знаешь, что ты милашка? И очаровашка.  — Ой, фу, ну хватит! У меня очень скверный характер. И вообще, я природный злодей!  — Ладно, злодей, будешь мороженое? Вдруг подобреешь.  — Ну, разве что совсем чуть-чуть… — Фисташка или клубника? Я лично люблю клубнику!  — Да бери уже какое-нибудь.  Даламар взял два мороженых в рожках и они вместе поедали их, сидя на лавочке. — Хороший сегодня день, правда, шалафи? — Даламар улыбкой встречал прохожих.  — Угу, — Рейстлин же от своего мороженого и взгляда не поднимал.  — Мне приятно, что ты беспокоишься обо мне. Даже если о таких мелочах. Ты всё ещё винишь себя?  — Не могу понять. Ничего не могу понять… — Рейстлин устало вздохнул и откинулся на спинку лавочки. — Всё это…так сложно. Почему люди такие странные?  — Какие уж родились. Мне кажется, тебе не стоит так много думать о природе вещей и больше внимания уделять их свойствам. Проще говоря, меньше знаешь — крепче спишь.  — О чём мы вообще разговариваем? Прости, Даламар. Не хочу тратить твоё время впустую. В последнее время я чувствую себя потерянным, вот и порю какую-то чушь…  — Может, тебя просто давно никто не развлекал? — Даламар подвинулся, обхватил его руку и прилёг на плечо. Рейстлин глядел на это с отвращением. — Ладно, ладно,  я понял, у тебя закончился период нимфомании, — он вернулся на своё место. — Может быть, тебя пугает неопределённость? — Не знаю. С начала болезни…мне кажется, я изменился. Получается, целый месяц я провёл в больнице. И ещё неделю, а то и больше, страдал от симптомов. Такое ощущение, что я болен до сих пор. Эта апатия, эти мысли…они всё ещё со мной. Я практически ничего не делаю дома. Только готовлю иногда. Я не могу решать задачи, не могу ничего читать. Не могу видеть никого, даже родного брата. Все вокруг кажется чужими и так раздражают. Я чувствую себя таким…слабым.  — Шалафи…может быть, тебе стоит обратиться к врачу?  — Нет! Не хочу! Ненавижу врачей! Ненавижу больницы… — к своему собственному удивлению, Рейстлин едва не разрыдался при этих словах. — Ну хорошо, хорошо, — Даламар ласково погладил его по голове. — Значит, наверное, нужно просто позволить себе отдохнуть. От учёбы, от людей…от готовки в конце концов. Карамон ест за четверых. Пошли его на три буквы и отдыхай.  — А если я не поступлю? А если ничего не получится? — в нём резко проснулся приступ энергии. Он схватил Даламара за запястья. — У тебя есть всё, а у меня есть только старая разваливающаяся двушка в самом неблагополучном районе города. И то мне принадлежит всего одна треть. Знаешь что? Ты мне помог! Спасибо! Если я не буду заниматься, то стану таким же тупым, как ты. Это ещё хуже, чем провалить экзамены! Ну всё, я пошёл! По биологии повтори строение глаза, у тебя это задание хуже всего получилось.  Рейстлин резво вскочил и побежал в сторону дома.  — Подожди, шалафи! — Даламар бросился за ним, на ходу выбросив остатки мороженого. Он прыгнул на Рейстлина, чтобы точно догнать его.  — Ну чего ещё?! У меня много дел!  — Шалафи… — он перешёл на полушёпот. — Я хотел сказать, что не важно, получится у тебя всё или нет. Я всегда буду рядом с тобой. Обещаю.  Рейстлин некоторое время поколебался, глядя в его глаза, а потом осмотрелся и, убедившись, что поблизости никого нет, крепко поцеловал его в губы.  — Я…рад, — выдавил Рейстлин, отстранившись. — Ты знаешь, я тоже люблю тебя…чуть-чуть…за то, что ты богатый. Ну и, можно сказать, красивый. Может быть, даже интересный…но это так. Секрет…если что, тебе это приснилось.  — Хорошо, — Даламар поцеловал его снова, сжимая в объятиях. — Я никогда в жизни не видел сна прекраснее, чем этот.  — Угу… — Рейстлин неуверенно мял его пояс, изо всех сил пытаясь решиться. — Я…это…тоже всегда буду рядом с тобой…по возможности.  Лицо Даламара сияло удовольствием.  — Позволишь проводить тебя до дома, шалафи?  — Главное, не задерживайся. И не мешай мне заниматься!  — Конечно! Туда и обратно. А что я там должен был повторить? Строение носа?  Рейстлин снова вздохнул и покачал головой.