life review experiences

На следующее утро, как и обещал, Волков накинул капюшон и отправился в прогулку по темным закоулкам Питера, в поисках флюанксола для Разумовского, который, кажется, уже начинал приходить в себя. По крайней мере, так казалось. Так или иначе повлияло исключение прошлых пилюль от Рубинштейна. Они только добавляли эффект паранойи, и усиливали тревожность в целом. Сейчас же, по словам Серого, он чувствовал себя немного свежее, и с Волковым под боком было спокойнее в любом случае. Прогуливаясь по Приморскому району, неторопливо оглядываясь, Волков искал глазами нужную ему компанию, готовую продать незаконный препарат, так ещё и без рецепта. Эту шайку возглавлял весьма мутный тип, потому Олег был готов к обороне в любой момент. Да и район не самый спокойный, если уж честно говорить. Встреча была назначена на вечер, а до этого времени наемник присматривал за Разумовским, который уверял, что чувствует себя вполне человеком, и достаточно осознанным, даже пытался выпросить ноутбук, чтобы проверить, что вообще во внешнем мире происходит. Но для этого пока было ещё слишком рано, учитывая то, что птица ещё не полностью под контролем. Несколько раз Олег находил Серёжу в состоянии крайне напуганном. Последний такой случай был, кажется, вчера. Тогда Серый забился в угол и бормотал что-то вроде "уходиуходиуходиуходиуходиуходи", а Волков мог только подать стаканчик с прохладной водой и поддержать словами, ибо флюанксол ещё не поставили нужным людям. Но вся надежда была как раз на эти чудо-таблетки, потому что состояние Серёжи было "стабильно–пассивным". Не лучше, не хуже, просто есть. Сейчас же, Волков стоял под крышей староватого здания, поглядывая на часы, купленные ещё в Сирии, на эмоциях. После уже понял, что на перестрелках такими не похвастаешься, и оставил этот показ мод для Питера. Потом похоронная, все дела, вспомнил Олег о них только совсем недавно, и очень даже кстати. Сейчас же к нему приближался тип в черной толстовке, с натянутым до бровей капюшоном. Он угрюмо смотрел в дорогу, а в руках была коробочка, обмотанная изолентой. Так-то Волков ожидал несколько людей, а не одного, и это показалось малость странным. Олег ограничился пожатием руки этому человеку, без обнимашек и благодарностей. — Флюанксол? 15/5? — Да. От Игната. Заметив, что Волков уже потянулся к коробочке, тип отодвинул ее немного вправо, — Стой, приятель, сначала деньжата. Бывали такие у нас уже. Волков достал пачку купюр с сумки, с первого взгляда даже незаметной под пальто, и быстро вложил в протянутую руку несколько пачек. Человек отдал предполагаемый флюанксол, и поспешил скрыться. Волков, видимо, ему не слишком симпатизировал. Но это было не так важно, потому что на руках у наемника уже было спасение для Разумовского, это главное. Помогали бы ещё должным образом, и желательно без побочек, Волков вообще бы запрыгал от радости. Добираясь домой по шумному Питерскому метро, Волков прижимал к себе коробку, (хотя коробкой это назвать сложновато было, так, книжка, замотанная в изоленту с немного неравномерной обёрткой) стараясь пока что не привлекать лишнего внимания горожан. Оно ещё пригодится попозже. Когда вагон добрался до нужной станции, Олег проталкивался через толпу, что вызывало много неоднозначных возгласов в его сторону, и настроения, конечно, не прибавило. Но только подумать! В доме его ждал Сережа, его Сережа, которого Олег не видел около года, только слышал о его успехах на телевидении в Сирии, да и то, по-арабски Олег мог понять от силы половину из сказанного там. А сейчас, хоть и малость забитый, и пока ещё под сильным влиянием изолятора, в котором (только подумать!) Разумовский провел почти год. Рубинштейн со своими таблетками ситуацию особо не спасал, так что текущее состояние Серого было вполне понятно. Проходя последние переулки на пути к Серёже, Олег несколько раз споткнулся о поребрик, что и понятно. Хоть он и отслужил год, руки всё-таки затекали, как не крути. Но это было уже не так важно, потому что открывая одной рукой немного заедающую дверь, его уже ждал Сережа, будто телепортирующийся с импровизированной больничной койки, которую наспех соорудил Олег из подручных средств. Так, стакан холодной водички с тряпочкой, несколько не особо вредящих таблеток и дед-фанатик-идеалов-чумного-доктора. Вот это комбо, то, что нужно человеку, недавно вышедшего с карцера с букетом расстройств. Была бы возможность, Олег бы вообще арендовал Серёже дворец во Флоренции, но, к сожалению, в ближайшее время тратить слишком большие суммы денег было крайне не рекомендовано, для безопасности самого же Волкова. Именно поэтому ему оставалось лишь поселиться в доме у того самого деда, что особо приветливым не казался. Но это не то что бы являлось проблемой, наоборот: Олег не желал контактировать вообще с кем-либо, кроме Разумовского, конечно. Он был его единственной надеждой и верой в лучшее, он был тем, кто заставлял Волкова просыпаться по утрам и тем, за которым тот был готов идти хоть на конец света. И даже жилищные условия, что Олег так хотел сменить, откладывались на второй план при мысли о том, что там его ждет Сережа. В с виду обшарпанном, совершенно непривлекательном доме находился луч солнца, который заглушал все прочие проблемы. Ради него Олег был готов из раза в раз возвращаться в небольшой, четырехкомнатный дом, которому по ощущениям лет больше, чем этим двоим вместе взятым. Уживаться там приходилось втроем, но пока это единственный доступный вариант. В дальнейшем Олег, естественно, переместит Сережу в лучшие условия. В то время Разумовский старался держать осанку прямой, натянутой, и выглядело это, мягко говоря неестественно. Чем бы дитя не тешилось. — Мне кошмары снились. Всего трёх слов было достаточно, чтобы Волков торопливо распаковал коробку с флюанксолом, отсыпав две белые, отдающие зелёным оттенком таблетки в руку Серёжи. — Понимаю. Это - флюанксол. Как раз должен помочь с тревожностью, чрезмерной агрессией, и в принципе поспособствует быстрому засыпанию. — Олег потрепал Серого по голове, приложив свои губы ко лбу Разума, дабы проверить температуру. Ее как таковой не было, но опасаться стоит всего, тем более в их ситуации. — Спасибо, Олеж. В принципе спасибо за все, я не нашел в себе смелости пораньше сказать. И за побег спасибо, и за то, что возишься со мной, — Разумовский переложил таблетки в другую руку. — И за это тоже спасибо. За таблетки, ну. Я сам как-то не подметил, что это из-за бывшего курса у меня так кукушка скачет. Волков все-таки приобнял Сергея. Легонько, чтобы не поднимать тему, которая пока неприятна им двоим, а именно их отношения. Рановато пока это затрагивать только потому, что времени для этого не находилось. Время - ресурс не безграничный. Успеется. — Не за что, Серёж. Сам знаешь, я бы не бросил тебя. Ты ж помнишь, в детдоме ещё обещали друг друга из задницы вытаскивать. Понадобилась помощь, и вот, я здесь, — Олег запнулся на последнем предложении, понимая, что звучит это так, будто он приходит только для того, чтобы вытащить Серого из каких-нибудь передряг, а не служил наемником год. — Впрочем, неважно. Пей давай свой флюанксол, будем ждать изменений в лучшую сторону, а дальше будем думать, что же делать с твоими планами на Грома. — Так и поступим. Я как раз тут разбирал эти бумажки.. Я случайно так-то наткнулся, лежали на полке. Вроде помню почти все, хоть и составлял их не я. В общем, помощь.. его помощь не нужна. Разумовскому было неприятно говорить о своих личностях, будто это было чем-то инородным, даже с учётом того, что Олег знал о птице еще с детского дома, это лишь сбавляло дискомфорт таких разговоров. Процентов на десять, с Волковым на все двадцать, но тем не менее. Волков пробежался взглядом по бумагам, и кивнув, повесил пальто на уголок двери. — Серый, ты вообще себя как чувствуешь? Я думал переехать в более.. удобное место. Там мое оборудование, которое я успел перевести в Питер, но.. — Олегу было немного непривычно беспокоиться о чьем-либо комфорте, после уезда в Сирию беспокоиться нужно было за свою жизнь. — Ну, короче, ты неважно выглядишь. И мне нужна твоя собственная оценка твоего же состояния. Как ты вообще. — По сравнению с тем, что было хотя бы неделю назад, я чувствую себя прекрасно. Кошмары только, тревожность какая-то. По пути на кухню, парни натолкнулись на хозяина дома, который обходил стороной вообще все пересечения с Сергеем, но Волковым в особенности. Видимо, год на войнушках воспроизводил нужный эффект на окружающих. Да и сам Олег себе нравился намного больше, чем до поездки в Сирию, если уж быть честным. Ещё год назад, когда его товарищ по работе, выбранной наспех, ради оправданий неготовности к сессиям, рассказал Олегу про возможность служить наемником в Сирии за кругленькую сумму, Олег выглядел иначе. Мышц меньше, шрамов нет. А сейчас и того, и этого знатно прибавилось. И хоть Волк и не страдал нарциссизмом, но сказать что стал красивее, сравнивая с ранней версией Олега-Волкова-Восемнадцать-лет-в-приюте мог вполне себе. — Это очень хорошо, Серый, на поправку идёшь, считай, — Волков намешивал себе чай, замечая грустные взгляды Разумовского на кофе. Недавно только отошёл от приступов, а уже планирует снова губить свой организм. — У меня рядом с Невским подземка есть. Там сверху как дом частный, а уже внизу пушки с камерами, проще говоря. — Это с Сирии? Или ты давно тут? Я не спросил раньше. — Разум перебирал в руках зубочистку со стола, поглядывая на Олега, пока тот доставал себе сахар с полок. Безобразие какое. Пониже его поставить было нельзя, чтобы обтянутый штанами зад Олега не приковывал к себе так много внимания? — Отчасти, — Волче сыпанул одну ложку в кружку, и не добавляя молока переместился на стул, стоящий напротив Сережи, только между ними находился небольшой столик. — С Сирии только две винтовки и несколько дронов. Мало ли, понадобятся. У " Хольт корпорейшн " взял на пробу, месяца три так назад. Остальное - уже было куплено и дожидалось своего часа. Олег решил умолчать о том, что половину они с Серым выбирали вместе, ещё перед запуском Vmeste. Мало ли, быть может это побочки такие от прошлого курса. Сейчас Разумовского лучше не напрягать такими моментами, да и в принципе не стоило бы. Хотя все равно, ещё буквально неделя и он любыми возможными способами добудет себе какой-никакой ноутбук, и все, пиши пропало. Тогда уже никакие рекомендации Волкова не сработают, так что лучше заняться лечением Серёжи до этого момента. — Понятно. Остаток мирного чаепития (хотя пил чай только Волков, а Серый мечтал о кофе) прошел в спокойном молчании, но это ничуть не смущало, даже наоборот. В студенческие годы они часто сидели вот так вот. Без разговоров, каждый занимался своим делом, но все равно вместе. — Серый, ты бы лучше отложил ноут на минуту хотя бы, — Олег недовольно, но больше шутливо стукнул Разумовского поварешкой по макушке. — У тебя спина скоро станет как у креветки, и я тебя предупреждал, если что. — Боже, Олеж! У меня первый заказ на код, мне ещё клинить, клинить, клинить и ещё раз клинить его. Так что отставить жалость с беспокойством. Разумовский развалился на половину дивана в однокомнатной хрущевке, не выпуская из рук ноутбук. Иногда казалось, что его Сережа любил больше чем Волкова. На такие замечания от Олега, Разум просто отмахивался, мол, сам знаешь, я тебя только на оригинал "Рождения Венеры" обменял бы. Волков тогда просто завалился на остаток дивана, слева от Серёжи с книжкой. К сессиям готовился только Разумовский, а Волков так, для галочки иногда приходил в вуз. Он и в Москву-то поступил только потому, что Серому приспичило в самый престижный вуз России поступать. На часах двенадцатый час, Волков уже сопит во всю, а Разумовский только-только закончил с заказом. Впереди ещё домашка. Вот спрашивается, нахуй ему эта вышка, если сил требует как на постройку целого дворца? Хоть информатика всегда нравилась Серому, но в таких количествах ее делать было просто невозможно. Подумав, Сергей отложил ноутбук на спинку дивана и завалился под бок к Волче. Он всегда делает задания, а это выполнит завтра, часам к 5. Ещё не зная, что Волков впервые решил отключить свой советский громыхатель, Сережа устраивается поудобнее, закидывая ногу на бедро к Олегу, и прижимается к его ключицам. Вместо "спокойной ночи", Разумовский предпочитал присоединиться к Олегу, когда время на часах было уже далеко за полночь. И Волка это вполне себе устраивало, с Серым спать было всегда теплее, да и кошмары реже мучали. — Давай я тебя до комнаты проведу. Не хочу, чтобы ты с лестницы грохнулся. Волков поднялся из-за стола, подстраховывая Серёжу позади, на случай если у него вдруг закружится голова, или что похуже. — Спасибо, Олеж. Я и сам могу, не инвалид же, с поехавшей кукушкой просто. Сергей это признавал, но признавал, конечно, с долью грусти в голосе. Но также отдавал свою благодарность Волкову, за все в целом. Уже проследив, чтобы Серый добрался до кровати без происшествий, Олег собрался уходить, но тут вдруг его взяли в плен руки, обхватившие его так, что видно только рыжую макушку сверху. Волков всё-таки немного повыше будет. — Ну-ну, Серый. Все хорошо будет. Ложись, я рядом. Если что, зови. Кошмары будут - таблетки на тумбочке, я в соседней комнате. Доброй ночи. Разумовский с лёгкой неловкостью выпустил Олега. То, как они разошлись, помнили оба. Поэтому обсуждать что-либо было ещё слишком рано. Но простые объятия позволить-то себе можно было. Наверное. — Спокойной ночи, Волч. Ты тоже, эм.. приходи, если что? Сережа ляпнул это скорее из вежливости, только позже осознав двусмысленность фразы, но уже было поздно что-либо говорить, поэтому он просто улёгся в белоснежную кровать, проводив Олега взглядом. Сегодняшней ночью в Питере обещали проливной дождь. Гром ходил вперед-назад напротив доски с фотографиями и заметками, объединенные красной ниткой. В своей разрухе Игорь чувствовал себя вполне привычно, хоть иногда и можно было найти в ванной тараканов, но к ним Гром уже тем более привык. Сейчас же все внимание было направлено на вырезку с похоронной Олега Волкова. Буквально прожигая дыру в портрете Олега, Игорь пытался понять, как вообще такое возможно. Только он, только Волков мог вытащить Разумовского с нелюдимого острова посреди озера, что в разрез не шло с похоронной. Но Игорь был уверен процентов на девяносто, что Волк тут замешан. За месяц до реализации "Vmeste" по камерам в предполагаемом будущем офисе для этого же проекта, можно было заметить их вдвоем. Разумовского и Волкова. В последней записанной касете они стояли порознь, а уже на следующий день Разумовский впервые пришел без своего товарища. Нитка с фотографий видеозаписей вела к вырезкам с военного журнала, выпущенного в Сирии. На обложке красовался отряд спец. группы, а слева маячил Олег Волков. С момента записей во "Vmeste" прошло три месяца. Тут Олег уже с небольшой бородкой и с холодным взглядом. Справа от Олега стоит синеволосый парень, подписанный в статье как "Мальвина", сам Волков был назван "Поварешкиным", а слева от Волкова стоял татуированный блондин, именуемый "драконом". Все это было указано в статье. Дальше нитка ведёт к похоронной. Как умер, где похоронен, свидетели и убийцы. Все есть. Но что-то здесь не давало Игорю покоя. Какая-то несостыковка. Отход Олега от должности наемника, 4 марта. Похоронная, 3 марта. Мелким шрифтом в углу. Оно! Увольнение составляют за 2 дня, как официально отослать указанным контактам похоронную. Делают это вышестоящие. Тут же было написано "увольнение по собственному желанию", подпись Олега. Подпись подделать можно легко так-то, но официальные печати, росписи. Все тут. Переставив нитки с "Мальвины" на огрызки бумажек, с 3 и 4 марта, чтобы цепочка шла как нужно, Гром, довольный собой смотрел на доску. Теперь все сходится. Олег Волков жив. И это он вытащил Разумовского с больницы.