Джисон устало укладывает голову на парту. У него перед глазами плывут киты в бескрайних океанах, а над макушкой летают чайки, громко-громко крича. Он всё мечтает о том, как хорошо сейчас будет оказаться где-нибудь на необитаемом острове, чтобы лежать там без конца, смотреть в небо и наслаждаться сладостью тропических фруктов. Кусты необычных растений бы мирно качались от морского бриза, шурша пёстрой зеленью, а разного рода живность непременно проскальзывала бы рядом. Но самое главное — Джисон будет где угодно, только не на уроке физики.
Впрочем, все его проблемы упираются в общем-то в злосчастную физику. Он вполне мог бы жить счастливо без неё: в каких-нибудь лугах или полях, вдалеке от цивилизации, но зато без точной науки. «И неандертальцем», — услужливо подсказывает знакомый голос в голове. Хан рефлекторно дёргается и поднимается на локтях, упираясь в ладони подбородком. Невольно он поворачивает голову в сторону соседа по парте и по совместительству своего молодого человека, которому принадлежит осуждающий тон внутри.
Минхо что-то упорно строчит у себя в тетради, то и дело поднимая взгляд с неё на доску, чтобы запомнить, а потом вновь окунуться в мир знаний, формул и бесконечной скуки. Иронично, учитывая, что так он корпел исключительно над сложной физикой, предпочитая класть огромный болт на все остальные существующие предметы. Нет, Джисон не против, но так уж случилось, что лично он в этой дивной науке не бум-бум от слова совсем. Конечно, по-прежнему имеет смысл постараться чуть лучше, провести парочку бессонных ночей за изучением материала предыдущих классов, но Хан искренне считает, что это ему не так уж и надо. Возможно, он даже в чём-то прав.
— Прекрати втыкать на мой профиль, — бубнит себе под нос Минхо, видимо, считая, что его и так услышат. Как это не прискорбно, но он прав.
— Что поделать, если ты выглядишь как бог, когда занят действительно чем-то полезным помимо подтруниваний надо мной, — пожимает плечами Джисон в ответ и мечтательно вздыхает. Ему бы сейчас очень хотелось посидеть рядом с какой-нибудь коровкой на травке, посочинять какие-никакие стишки и больше не заниматься ровным счётом ничем, что, собственно, не сильно отличается от действительности.
Минхо раздражённо шипит, а потом досадливо чешет загривок, активно тормоша чуть отросшие пряди. Его брови взметаются вверх со скоростью света, а сам он выглядит при этом так комично и неимоверно умилительно, что Джисон едва ли сдерживается от глупой счастливой улыбки и тихого писка. Что ж, ему не впервой.
— Задачка не сошлась с ответом? — наивно интересуется он, хотя на самом деле понимает, что даже если услышит ответ или подробное объяснение, ему это мало что даст.
Минхо же тем временем выглядит всё более озадаченным.
— Да нет, — тянет он, пока глаза его бегают по тетрадному листу.
— Что там у тебя?
Хан прилагает титанические усилия, чтобы сдвинуться с места, но всё-таки наклоняется к Минхо поближе и суёт туда свой любопытный нос. Лицо его приобретает примерно то же выражение, что и лицо его парня парой секунд ранее. Джисон застывает и чувствует, как на его губы ложится чужая широкая ладонь. Происходит это прежде, чем он успевает громко заржать как конь.
Весь лист Минхо исписан тонким, чуть косящим почерком. Тут и там небрежно выведено «каникулы». Поначалу владелец тетради искренне не понимает, откуда там берётся это безобразие, но Джисон в его руках ржёт всё громче, а учитель уже недовольно поглядывает из-под своих квадратных очков. Вспоминать приходится быстро.
Каково же удивление Минхо, когда он понимает, что сделал это сам. Он настолько не контролирует свои действия и поступки в последнее время (роль играет усталость, накопленная после школы), что пишет это всё мгновениями ранее уже чисто на автомате, когда изредка бросает влюблённые взгляды на Хана. У того тогда было настолько мечтательное лицо, что не догадаться о его фантазиях не представлялось возможным.
Джисон тем временем успокаивается и, чтобы выбраться из цепкого плена, коротко чмокает сухую ладонь. Минхо давит улыбку и всё-таки убирает руку. Как бы ему ни хотелось, но слушать следующую часть урока нет никакого желания. Хочется только смотреть глазами-сердечками на озорного Хана и иногда заправлять ему волосы за ушко. Ни что не мешает ему сделать это, если хорошенько подумать.
Так что до конца урока они сидят в своей личной тишине и смотрят друг на друга, не в силах сдержать счастливых улыбок.
***
— Всё!
Джисон от души бухает добрую стопку учебников на стол в школьной библиотеке. С некоторых из них начинает клубиться пыль, будто он не открывал их по меньшей мере никогда. Что ж, возможно, в этом есть доля истины. Минхо только выгибает бровь и хмыкает сам себе, косо поглядывая на библиотекаршу, которая смеряет их весьма недовольным взглядом.
— Молодой человек, вы вообще прикасались к учебным материалам? — скрипит тётенька за столом, а Джисона кривит от этого чопорного «учебным материалам».
— Вполне. Вот, видите? Химию открывал! — он показушно берёт в руки учебник и быстро пролистывает его перед глазами библиотекарши, надеясь непонятно на что. Все страницы несчастной книжки разукрашены простым карандашом и ручкой. Где-то гордо красуются герои популярных аниме, а где-то и вовсе надписи непристойного характера. Парочка из них и вовсе перекрашена в сплошной благородный серый цвет.
Минхо с трудом удерживает себя от иронического комментария.
— Молодой человек! — библиотекарша возмущённо хлопает толстым корешком книги, лежавшей перед ней на столе.
Джисона оставляют оттирать всё это безобразие.
***
— И всё-таки, что я здесь делаю? — в очередной раз удивляется сам себе Минхо и в пустоту пожимает плечами.
В руках у него новая удочка с кучей каких-то прибабахов, которые ему, увы, неизвестны. Совсем рядом шуршит и шепчется высокая трава, сзади качаются деревья, а прямо перед лицом переливается под солнцем большое-пребольшое озеро. Минхо снова хмыкает, глядя на водную гладь. Не сказать, что она не радует его, но ощущение складывается примерно такое, будто он уже старый дед за шестьдесят, у которого наконец-то началась пенсия и теперь он может спокойно ей насладиться.
Рядом, будто пробка из шампанского, пролетает Хан, гоняясь за бабочкой с шампуром сырой свинины в руке. И Минхо бы правда сейчас удивился, но это же Джисон. С ним возможно всё, и даже каникулы в лесу с палаткой и шашлыком.
Сзади раздаётся пронзительный крик, оповещающий о том, что бабочка всё-таки проиграла и оказалась пойманной. Минхо хихикает себе в ладошку, совершенно игнорируя факт того, что его парень слишком шумный для рыбалки, пока нос не улавливает странный запах.
— Хани, у тебя что-то горит, — он поворачивается, чтобы проверить, что именно, как его тут же прерывают:
— Ёб вашу мать! Свинья угорела!
Ладно. Может, рыбалка и жарка шашлыков и вправду выглядят, как развлечения для пенсионеров, зато каникулы у них действительно зачётные.
