the big four of grunge. porn collection

      — Теперь ударь меня…       Курт всегда был парнем своеобразным. Как сейчас, например, ему нравилось вот так лежать грудью на кухонном столе, босыми дрожащими ногами упираться в холодный пол, пока Дейв спускал его джинсы и нижнее белье на уровень голеней. Нравилось, когда на этот стол его отправляли путем грубого швыряния за волосы.       — Ты уверен? — спрашивает тихо Дейв, ладонями растирая чужой голый и похолодевший зад. Курт недовольно бурчит себе что-то под нос, тычась мокрой промежностью в расстегнутую ширинку Грола. Течет.       — Ударь меня, я же сказал, — приказывает приглушенно Кобейн, поворачивая голову, чтобы одарить Дейва ничуть не радостным взглядом. Этот парень слишком мягкий, чтобы подчиняться. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то подчиняться здесь должен сам Курт, но он в такую роль вживаться совсем не хочет.       Дейв жует губу и, стараясь угодить ненасытному Кобейну, хлопает его по заднице еле ощутимо. Курт вздыхает и закатывает глаза.       — Ударь, — повторяет он и берет подолы своего свитера, чтобы задрать его чуть выше, к лопаткам. Дейв теряет дар речи от такого вида. Выступающий позвоночник и тонкая талия Курта выглядят умопомрачительно. Красота, которой Грол просто не достоин, не имеет права причинять ей вред.       Но эта красота просит сама. Дейв поджимает губы и предпринимает вторую попытку: имитирует удар посильнее, выбивая из Кобейна один несчастный рваный вдох. Сжимает его бедро посильнее.       — Я хочу чтобы мой зад кровоточил, — добавляет Курт и ноги чуть раздвигает. Судя по тому, как много вязкой жидкости течет с его киски, ему происходящее все равно нравится, какими бы провальными не были попытки Дейва выполнять приказы. Курт кажется таким маленьким. Такой маленький и беззащитный, со шрамами на руках и бедрах, мечтающий о крови. И как Дейв вообще должен сделать ему больно?       Грол старается, изо всех сил старается, но ударяет повторно все равно недостаточно сильно, по мнению Кобейна, пусть даже и остается красное пятно на его бледной коже. Дейва еще учить и учить. Курт выдыхает через плотно сжатые зубы.       Больше не комментирует, дает ему самому пытаться сделать дальше. Дейв даже какие-то вычисления геометрические проводит, пытается понять, под каким углом удар выйдет сильнее. В математике он не силен, поэтому бьет на абы. Дыхание Курта сбивается.       Следующий удар выходит чуть сильнее — это он понял по тому, как заскулил под ним Кобейн. Зачесал покрашенные в красно-розовый выжженный цвет волосы назад.       — Сильнее… — приказывает шепотом. Дейв выполняет.       Звонкий хлопок раздался по призрачной кухне чуть ли не эхом. Для Курта это была эдакая степень саморазрушения или селфхарма — только вред ему причинял Грол, только по чужой просьбе. Если бы в один из их первых разов Кобейн не начал свое «сделай мне больно, ударь меня», Дейв бы берег этого мальчика как зеницу ока, ни за что бы на него руку не поднял. Но что делать, если этот мальчик сам напрашивается?       Бьет по другой ягодице, первая уже совсем красной стала и Дейв забоялся даже. Курт кратко хмыкнул в поджатые губы, когда его ударили в совсем нетронутое место.       — Давай, еще сильнее, — повторяет тверже, подается бедрами навстречу, упирается ими в выпирающий из под штанов стояк Грола. Наверняка больше всего на свете он хочет трахнуть негодного Курта сейчас. Опуститься на колени, вылизать его, зажать двумя пальцами клитор, чтобы увидеть, как задрожат его колени. Но сейчас может только снова ударить.       Это становилось в какой-то мере интересным. Дейв становится все более смелым, а Кобейн медленно трещит по швам. Например сейчас, когда, свободно замахнувшись, Грол бьет снова. Курт отзывается на приятное жжение боли удовлетворенным мычанием.       Дейву не нужен еще один приказ, он знает что делать — бить. Бить, пока его задница не начнет гореть. Бить, пока он не захнычет. Бить, пока его колени не станут подкашиваться. Только сначала, конечно, стоит переступить еще одну ступень страха…       Дейв старается, изо всех сил старается. Старается вдарить по его тощему заду посильнее. И, кажется, начинает получаться, судя по тому, как жалобно скулит Курт. Этот скулеж ему уже известен: значит, все правильно делает.       — Сильнее, — повторяет Кобейн и голос его предательски дрожит. Дейв наслаждается чувством маленькой победы.       Курт прислоняется подрагивающими бедрами плотно-плотно к бедрам Грола. Тот прищуривается и подмечает еще кое-что. Ремень.       Точно! Это обязательно должно понравиться Курту. Тот же недоверчиво навостряет ушки, слыша зловещий лязг бляшки ремня. Кому-то сейчас будет несладко. Или так сладко, что зад слипнется. От крови, может быть.       Дейв хмыкает. Стягивает со своих брюк этот ремень и крутит его в руках. А еще красным задом крутит Кобейн, не желающий так долго ждать.       И так звонко и высоко он вскрикивает, когда получает первый удар грубой кожей. Этот хлесткий звук и крик Дейв запомнит навсегда. Бьет. Бьет и еще раз бьет.       — Сильнее! — стонет, срываясь на крик, Курт. Его дрожащие колени сводит, а голову он повернул в сторону. Смотрит полными слез глазами, умоляет без слов о большем.       И Дейв дает ему большего — замахивается и бьет так сильно, что Курт аж подскакивает, на вытянутых руках поднимаясь от такого необычного чувства. Грол спешит уложить его обратно.       — Лежи, лежи, — шепчет он завораживающе, ладонью задирает чужой свитер на спине, чтобы ударить уже там. Вдоль его позвоночника остается горизонтальный горячий след. Курт хрипло стонет.       Наконец он добился того, что Кобейну нравится — делает все правильно. И реакция его просто умопомрачительна, никогда раньше он не видел его таким. Извивается весь, кричит сдавленно после каждого грубого удара.       И как же звонко он заорал, когда ему прилетело самой острой бляшкой.       — Пожалуйста!       Чувствует, как по бедру вниз потекла капелька крови. От следующего такого удара из глаз неконтролируемо хлынули слезы. Дыхание выбило из груди.       Больно, чертовски больно, но как же ему нравится. Дейв не может держать себя в руках, стягивает с себя джинсы и входит в Курта на всю длину разом. Кобейн сходит с ума под ним.       Грол чередует бешеный ритм толчков и рваные удары бляшкой. Кровь размазывается по спине Курта, по его ягодицам и бедрам. Это наверняка то, чего он хотел. Наверняка он хотел, чтобы весь его зад был замазан кровью, чтобы горел жгучей болью, чтобы Дейв пачкал этой кровью ладони, когда сжимал его тощую задницу.       Дейву не нужно много времени, чтобы кончить. Колени Курта подгибаются, когда Грол изливается внутрь его. Не может больше держаться на ногах, поэтому Дейв спешит подхватить его под живот. Бросает окровавленный ремень на пол и просто дышит. Вошел во всю длину и дышит. Дышит и Курт, все еще содрогающийся в оргазме. Вот это блять.       — Ебаный рот, бля, Дейв, это… — пытается подобрать слова Кобейн через дрожь в голосе и заплетающийся язык. Не нужно слов, чтобы понять, что ему понравилось до чертиков.       — Обязательно повторим…       Курт утыкается лбом в стол.       — Черт возьми, да…