Под прикрытием

Гермиона оглядывала дорогой ресторан, пытаясь наслаждаться вечером, при этом оставаясь начеку. И проклинала чертова Гарри Поттера. Как собственный друг мог поставить её в такое положение? Когда она шла работать в транспортный отдел, то собиралась сидеть себе спокойно, создавать порт-ключи и выдавать разрешения на подключение каминов. Хотя, конечно, порт-ключи интересовали ее куда больше. Но она не думала, что будет искать их вместе с аврорами, выслеживая контрабандистов, Мерлин их подери! – Расслабься, Грейнджер. Низкий голос сидящего напротив Малфоя оторвал её от составления плана по убийству лучшего друга. – Что? – она нахмурилась ещё сильнее. – Ты так напряжена, – он ухмыльнулся, покачивая бокал. – Если продолжишь в том же духе, то нам никто не поверит. – Зато ты, смотрю, хорошо вжился в роль? Она откинулась на мягкую спинку, хватая свой бокал, чтобы занять нервно подергивающиеся пальцы. Гермиона окинула сидящего напротив мужчину изучающим взглядом – идеально подогнанный костюм графитового цвета, белоснежная рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, и переливающиеся в свете ярких люстр запонки. Длинные пальцы украшают привычные перстни. Только вот мало кто знает о кожаной кобуре под пиджаком, хранящей в себе сразу две палочки и магловский пистолет. Этот кретин даже под прикрытием выглядит как модель с обложки. Хотя и моделью он тоже бывал. «Самый богатый холостяк!», «Горячий аврор всё ещё свободен!» и многое другое в дешевых газетенках и журналах, по типу «Ведьмополитена». Такие заголовки всегда сопровождались фотографиями со светских приёмов или сразу после заданий, когда Малфой гордо входит в Министерство, а за его спиной развевается алая аврорская мантия. Не сдержавшись, она громко хмыкнула. Его брови удивлённо взлетели. – Что не так? – Да так, задумалась, – она послала ему, как надеялась, самую слащавую улыбку из своего арсенала. – Ты самая хреновая актриса, Грейнджер. Из всех, кого мне доводилось встречать. Драко сделал глоток, переводя взгляд с её лица на столик, который располагался чуть правее за её спиной. Вот, зачем они были здесь. Изображали влюблённую пару на свидании, пока их предполагаемый контрабандист заключает очередную сделку – и в этот раз они не могут его упустить. Эта проклятая погоня длится уже два месяца, и неизвестный волшебник, подобно тени, всегда исчезает у них прямо из-под носа. Гермиона накручивала себя, с каждым днем все больше увязая в сомнениях по поводу собственной компетентности. Она не была аврором, и Гарри включил ее в это дело на должность консультанта, не упуская из виду военный опыт – она могла за себя постоять. Только вот неожиданностью стал ее напарник – она никак не ожидала увидеть в тот день в кабинете Малфоя. Её глаза расширяются, когда Малфой подаётся вперёд и протягивает свободную руку, сжимая её ладонь, покоящуюся на столе. Большой палец нежно проходится по её костяшкам и начинает играть с кольцом, которое Гермиона надела сегодня в комплект к серьгам. Она дёргается, пытаясь освободить руку, но Малфой лишь сжимает сильнее, мило улыбаясь в ответ. – Сделай счастливое лицо, – серые глаза прожигают, душат своим вниманием. Легко, черт возьми, ему говорить, пока по её коже бегут тысячи мурашек от этого прикосновения. О чем она, конечно, ему никогда не расскажет. Их тесное взаимодействие стало гребаным испытанием для нее. Он, конечно, был внешне привлекателен – Гермиона не считала себя женщиной, падкой на внешность, но и слепой не была. Только вот это становилось значимее вкупе с острым умом, тонким юмором и той опасностью, которую он источал на заданиях. К этому она не была готова. А разум Гермионы Грейнджер твердил, что она должна быть готова ко всему. Делая глубокий вдох, она растягивает губы в улыбке. – Не забывайся, Малфой, – тихо шипит, пока волнение образует ком в горле. – Это не свидание. Не настоящее. Она замечает, как сверкают его глаза после этих слов. Затем он вновь обращает внимание на объект их слежки, глядя поверх ее плеча, и резко встаёт, отпуская ладонь. По его лицу она всё понимает, хватая сумочку и оборачиваясь – тучный мужчина, силуэт которого она могла узнать уже даже во сне, движется к выходу. Скрываясь от любопытных глаз в вестибюле, Гермиона трансфигурирует туфли в удобную обувь на низком ходу и накидывает темную неприметную мантию. Они выходят на морозный воздух и, прежде чем она успевает сделать шаг, на её запястье смыкаются бледные пальцы, а ухо опаляет горячее дыхание: – Значит, ты должна мне настоящее. По коже разбегаются мурашки. Она не успевает осмыслить его слова, изумленно замерев, как замечает, что Драко уже спешит к темному переулку. Девушка тут же устремляется следом за ним. Если они не успеют поймать этого ублюдка до аппарации, то очередная неделя слежки пойдет низзлу под хвост, и им придется начинать все сначала. Не то чтобы она была против его компании, однако хотелось покончить с делом, чтобы не вскакивать среди ночи ради очередной зацепки или срочного вызова. Пока она заглушает стук собственных шагов заклинанием, Малфой набрасывает на них дезиллюминационные чары. Значит, все идет отлично и их пока никто не заметил. От взгляда Грейнджер не ускользает, как впереди мелькает тень, исчезая в подворотне, и она ускоряет шаг, почти что ровняясь с напарником. Она видит размытые очертания его силуэта чуть впереди и интуитивно старается держаться ближе. У самого поворота она ощущает крепкую хватку на невидимом предплечье, до слуха доносится едва слышный шепот: – Не лезь на рожон, Грейнджер. Я иду первым, если что-то произойдет – не мешкай и аппарируй в аврорат за помощью. – Хорошо, – она нервно облизывает ставшие сухими губы. Сердце грохочет в груди и отдается шумом в ушах, подчиняясь бурлящему в крови адреналину. – Я серьезно, – голос Малфоя звучит ближе, чем прежде. Теплое дыхание касается лица. – Не геройствуй. – Ладно, – она была уверена, что он прекрасно знал, как сильно она в это мгновение закатила глаза. Хотя, конечно, она не знала, так ли уж ей верить в собственные слова – гриффиндорское безрассудство не покинуло ее с годами. Они заворачивают в темное ответвление от центральной улицы, ощущая тут же ударяющий в нос смрад разлагающихся отходов. Гермиона морщится, неосознанно сглатывая и задерживая дыхание. В поле зрения появляется темная фигура, останавливающаяся футах в пятнадцати. Внутри все замирает – она боится того, что в следующую секунду их подозреваемый исчезнет в вихре аппарации, но этого не происходит – мужчина резко оборачивается и, выкрикивая заклинание, посылает красный луч ровно в то место, где они стоят. Гермиона инстинктивно вскидывает руку с палочкой, используя щитовые чары, и отшатывается в сторону. Смазанный силуэт Малфоя делает то же самое, но реагирует быстрее, тут же начиная наступать. Чары с его тела рассеиваются, и она предполагает, что в них больше нет необходимости. На его рукаве виднеется длинная ровная линия – оба слоя ткани, вместе с рубашкой, порваны, и Грейнджер замечает кровь. Драко выглядит чертовски разъяренным – ноздри раздуваются, грудная клетка ходит ходуном от тяжелого дыхания, а губы сжаты в тонкую линию. Серые глаза горят, и она невольно задается вопросом: он больше зол из-за того, что на них напали, или из-за испорченного костюма? От Малфоя можно было ожидать чего угодно, учитывая его реакцию на то, как она воровала шоколад из нижнего ящика его стола. Откинув волосы от лица, она крепче стискивает пальцами древко и делает пару шагов к нему. – Грейнджер, черт возьми! Что я говорил тебе делать, если ситуация выйдет из-под контроля? – голос его похож на змеиное шипение, но на ее лице не дергается ни один мускул. Хотя он действительно выглядит устрашающе. Ничего не отвечая, Гермиона замечает, что длинная юбка слишком сильно сковывает движения, и, не раздумывая, взмахивает палочкой, избавляясь от лишней ткани. Теперь ее наряд едва ли можно было назвать приличным, однако ситуация обязывала. Вскинув голову, она замечает, что Малфой и его оппонент уже успели обменяться парочкой проклятий. Их подозреваемый на удивление уверенно орудует палочкой, ставя щиты и не пропуская ни единого заклинания. Находящийся на взводе Драко наступает, выкрикивая их одно за другим и молниеносно вырисовывая комбинации рун. Пользуясь возможностью, она подбегает к нему ближе – и вовремя. Позади мелькает фигура, и она едва успевает защитить их обоих. Занимая устойчивую позу, Грейнджер становится со своим напарником спина к спине, отражая заклинания неожиданного гостя. Появления еще одного лица они точно не ожидали, и она внутренне ликует от того, что пренебрегла его приказом и осталась. Что было бы, будь Малфой здесь один? Конечно, он являлся первоклассным аврором с огромным боевым опытом и уж точно смог бы спокойно сражаться сразу с двумя противниками, но в узком проулке задача становилась куда сложнее. А она здесь, и может прикрыть его спину. Бой разгорается с немыслимой скоростью. Гермиона чувствует, как на разгоряченной коже выступает испарина, и капелька пота стекает по виску. Драко за ее спиной шумно и тяжело дышит, напирая на своего противника и тем самым продвигая их вперед. Она слышит его болезненный стон и неосознанно оборачивается, тем самым ставя себя в уязвимое положение – девушка едва успевает присесть, уклоняясь от яркого луча. – Блядство, Грейнджер, – к несчастью, происходящее не укрылось от внимания аврора. – Ты должна была исчезнуть отсюда нахрен! – Я должна была помочь тебе! – она копирует его ядовитый тон, чуть ли не рыча сквозь зубы. – Ты в курсе, что ты неблагодарная задница?! – О твоем интересе к моей заднице мы поговорим позже, – он улучает момент и резко оборачивается, бросая в ее противника оглушающие чары одновременно с ней. Это не работает, но выбивает того из равновесия, и Гермиона пользуется моментом – яростное Инкарцеро рассекает пространство, поражая незнакомца прямиком в грудь. Она не сдерживает победного вскрика, тут же бросая еще одно заклинание в поверженного – так, на всякий случай. Быстро сокращая между ними расстояние, она присаживается на корточки и достает из сумки заранее приготовленный порт-ключ, завернутый в тонкий платок и ведущий прямиком в камеру аврората. Крупная пуговица ложится в ладонь дергающегося мужчины, и вихрь перемещения тут же уносит его. Однако расслабляться не было времени – противник Малфоя оказался куда крепче, он все еще твердо стоял на ногах, хотя и выглядел изрядно потрепанным. Драко сражался ожесточенно, решительно продолжая наступать и виртуозно отправляя сложные заклинания одно за другим. Она на миг замерла, завороженно наблюдая за этим впечатляющим зрелищем. За семь лет тяжелой работы аврорат превратил Малфоя в машину для убийств, не иначе. Волоски на теле вставали дыбом, стоило увидеть его в деле, даже если ожесточенность была направлена на кого-то другого. Его фигура сохранила природную изящность и худобу, став поджарой и жилистой, что в одежде не всегда было заметно, и многие его противники совершали одну и ту же чудовищную ошибку – его недооценивали. О чем, конечно же, впоследствии жалели. И в эту самую секунду он мастерски уворачивался от ответных заклинаний, пальцы левой руки крепко сжимали палочку, а правая лежала на кобуре, которую уже не прикрывал разодранный пиджак. Она видела, как серые глаза сканируют каждое движение оппонента, мимику – он выжидал. И один Мерлин знал, чего именно. Моргнув, Гермиона тряхнула головой – сейчас не место и не время для разглядываний, черт возьми! – и встала с ним плечом к плечу, вскидывая палочку. – А он оказался крепче, чем мы думали, – она выставляет защиту, давая Драко возможность для маневра. – Это ему не поможет, – отрезает он. Она каждой клеткой чувствует его недовольство, видит, как гуляют от напряжения желваки. Грейнджер не сомневается в его словах. Проходит несколько минут, но ситуация почти не меняется – им удается загнать противника в угол, но тот вынимает из мантии зелье, разбитая склянка с которым вызвала плотный удушливый дым. И пока она пыталась развеять его, Малфой плевать хотел на препятствия – прикрыв дыхательные пути рукавом, он продолжал бросать заклятья в непроглядный туман. Быстрые, отточенные годами движения. – Приготовься, – его низкий голос заставляет ее вздрогнуть от неожиданности. Гермиона не совсем понимает, что он имеет в виду, но эти слова заставляют ее подобраться. Она видит, как кончик палочки контрабандиста начинает светиться белым, а затем полупрозрачный луч Бомбарды летит прямиком под ноги Драко. И он не защищается.

***

– Какой же ты кретин, Малфой! – ее тело все еще сотрясает озноб, медленно перерастающий в обжигающую слепую ярость. – Придурок! Чем ты только думал?! Гермиона пытается глубоко дышать, но получается через раз. Его кабинет тускло освещался факелом у входной двери, за которой было шумно в любое время суток – блюстители закона всегда были начеку. Громкие разговоры и чья-то отборная ругань были ее якорем, выдергивающим из мыслей о произошедшем пятнадцатью минутами ранее. Перед глазами все еще стояли темный переулок и окровавленный напарник. Последний, к слову, устало развалился в кресле, заливая в себя одно за другим зелья. – Какого черта ты отказался от целителя?! – Как мы уже выяснили на практике, твоих знаний и умений более чем достаточно. – А меня кто-нибудь спросил, согласна ли я лечить такого идиота? – Это ведь был риторический вопрос, – он многозначительно выгибает бровь, умудряясь при этом еще и раздражающе ухмыляться. Однако за два месяца тесного взаимодействия она неплохо изучила его и могла с легкостью считать охватившее Малфоя напряжение. Его раны все еще были открыты, от рваных краев белоснежной рубашки расплывались алые пятна, с каждой минутой становящиеся все больше – разбитая губа, рассеченная бровь и синяк на скуле были мелкими царапинами по сравнению с этим. Чертов смертник был прав – ее натура не позволила бы ей оставить его вот так. Особенно теперь, когда Гермиона знала, что целитель точно не придет. – Я не дам тебе обезболивающее, – она растянула губы в злорадной улыбке. – О, я и не надеялся. Мерлин, как ей хотелось вырвать его проклятый язык. Наложив на свои руки очищающее, она подошла ближе к сгорбившейся в кресле фигуре. Драко полулежал в нем, широко расставив ноги, между которыми ей и пришлось встать. Он медленно вскинул голову, окидывая ее изучающим взглядом, уголок губ дернулся, и только в это мгновение она осознала, что ее несчастное платье так и осталось грубо разрезанным, и теперь его длина едва прикрывала то, что должна была прикрыть. Она вздернула подбородок еще выше, вскидывая палочку. – Диффиндо, – один взмах, и остатки дорогой рубашки разъехались на его груди, открывая взору совсем нелицеприятную картину. Не сдержавшись, она выругалась себе под нос, аккуратно отодвигая пропитанную кровью ткань, чтобы лучше видеть гематомы и рваные раны. Некоторые из них, казалось, все еще содержали в себе небольшие фрагменты взорвавшегося асфальта. – Не думал, что ты знаешь такие плохие слова, Грейнджер, – рот Малфоя все не закрывался. Раздражение, клокочущее в ее груди, продолжало искать выход, и на короткий миг ей захотелось надавить куда-нибудь посильнее. – Скажу еще более ужасные, если ты не заткнешься. – Я бы с удовольствием послушал. И она делает это – нажимает на более темный синяк, выбивая из его груди низкое болезненное шипение. Зато он больше не предпринимает попыток раскрыть свой грязный рот. Гермиона быстро очистила открытые раны, тут же начиная шептать исцеляющие заклинания – не везде они выходили идеально из-за специфики ран, некоторые зашить ровно было попросту невозможно. Призвав аптечку, она все-таки смилостивилась и молча вручила ему обезболивающее зелье, судя по пустой склянке, крововосполняющее он уже выпил. Заживляющая мазь оказалась как никогда кстати – Грейнджер мягкими массирующими движениями втирала ее в расцветающие на бледной коже синяки и новые шрамы. При этом она старалась не задерживать свой взгляд на подтянутом теле и крепких мышцах, которые не могли испортить даже застарелые раны. – Останутся шрамы, – она неосознанно провела пальцем по свежему розовому рубцу. Кожа в этом месте была более ребристой. – Шрамы украшают мужчин, – после продолжительного молчания его усталый голос звучит на порядок тише, с непривычной хрипотцой. – Кажется, так говорят маглы? Она не сдерживает смешок, перемещая взгляд к его лицу – ссадина на скуле превратилась в полноценный кровоподтек, а на открытых ранах кровь уже запеклась. – Зачем ты сделал это? Гермиона аккуратно касается кончиком палочки его щеки, ощущая, как приятное тепло бежит по венам, срываясь с него очередными исцеляющими чарами. – Знал, что он удивится, – Малфой скривился, когда она палочкой коснулась разбитой губы. – Эффект неожиданности, черт бы его побрал. Сработало ведь. Она недовольно хмыкнула, вспоминая, как это сработало. Бомбарда прилетела ему прямо под ноги, разрывая к чертям асфальт, который осколками разлетелся вокруг, задевая и самого Драко. Грейнджер же успела защитить лишь себя. Она до сих пор видела, словно наяву, как он падает на колени, как лицо искривляется в болезненной гримасе, но Малфой успевает вытащить из кобуры пистолет и прострелить изумленному придурку колено. Тут-то она и приходит в себя – накладывает чары, связывая и так не сопротивляющееся тело. Все ее существо стремится на помощь раненому напарнику, но она делает шаг в сторону, вынимая из кармана еще один порт-ключ, ведущий в камеру аврората. Чертово задание. Чертов протокол. Будь они неладны! Только после исчезновения их преступника она смогла броситься на помощь Драко, все еще стоящему на коленях и упирающемуся кулаками в месиво, которым стала дорога. Бледная кожа покрылась испариной, пряди прилипли ко лбу, а сам он, зажмурившись, тяжело дышал. – Сработало, – она кивает, сглатывая. – Но не стоило того. Нас было двое, долго он не продержался бы. – Может, и нет. Но мы не могли быть в этом уверены. Гермиона не сразу замечает, что его рука все это время касалась ее предплечья, невесомо поглаживая кожу большим пальцем. Это было приятно – тепло распространялось волнами по ее телу от того места, где контактировала их кожа. Она задалась вопросом: так он успокаивал себя или ее? Тряхнув головой, она взяла баночку с мазью, нанеся ее сначала на бровь и почти зажившую скулу, а затем и на нижнюю губу. Палец аккуратно скользнул по мягкой плоти, и ей показалось, что Малфой вздрогнул от этого движения. Или это была она?.. Мерлин… – Зато, – серые глаза, сейчас больше напоминающие грозовое небо, весело сверкнули, – когда еще меня лечила бы моя девушка? Она кивает, продолжая втирать мазь, хотя, признаться, ее там было уже достаточно. Но его кожа была такой мягкой, что она касалась его на автомате, не желая отстраняться. – Никогда еще мне не приходилось быть фиктивной девушкой. Повисает неловкая тишина, а затем Драко прочищает горло, отворачиваясь от нее, ускользая от прикосновений. Игривость тотчас исчезает с его лица, и Гермиона застывает в недоумении. Столь интимный момент был безвозвратно упущен. – Да, фиктивной, точно. И он вновь закрывается от нее.