Когда-то такими открытыми мы были,
Что демоны наши умилялись,
Когда-то мы жили, кого-то любили,
До тех пор, пока с этим справлялись.
Практика. Он пережил практику. Профессора не рискнули направить его на волонтёрные работы с «грязными отродьями», так что проблем на почве разности мировоззрений удалось избежать. Проблема — ма-а-аленькая такая проблемочка — возникла в том, что в глазах всей академии он теперь маг огня. Цериер смеялся, мол, может он и за элементала сойдёт — чем бы это не являлось. Но Джон только щурился и вздыхал, глядя на пламя на руках и коря себя за то, что вовремя не опробовал какую-нибудь иную стихию. Сейчас-то он понял уже, как примерно работает его магия — представляешь эдакую концепцию себя самого, пух! Ты уже не Главная Безнадёжность всей академии, а какой-нибудь крылатый оборотень. Теперь же все считали его высокомерным заучкой, который лишь для привлечения внимания скрывал ото всех свою силу. Другие студенты зато держались на расстоянии и весьма приемлемом. Ну, кроме Цериера. Маг смерти следовал за ним практически по пятам вплоть до самых каникул. Перед каникулами и вскрылась одна из причин: Джону на эти самые каникулы податься некуда, у Цериера же куча планов; Джон в глазах этого мира был совершеннолетним, а Цериер — нет. — Но почему не хочешь поехать к семье? — в который раз спрашивает новоявленный маг огня, качая головой. Первогодка отзывается кратко — как и всегда, когда речь заходит о нём самом: — У меня её нет. — У тебя должны быть опекуны, — и бровью не ведёт Джон, продолжая усердно утрамбовывать вещи в сумку. Цериер смотрит на эти махинации равнодушно в течение нескольких минут, затем спрыгивает со стола и начинает ныть, складывая руки перед собой в просящем жесте: — Ну возьми меня с собой, возьми-и-и… Иногда он, почему-то, ведёт себя как-то слишком по-детски. Джон наклоняется в его сторону, пристально смотря в глаза, и заговорщицким тоном спрашивает: — Предлагаешь взять на себя ответственность за ребёнка? Цериер отпихивает его… магией. Той самой, которая смерть, ага. И таким же точно тоном отзывается: — Думаешь, старше меня? Инстинктивный ответ конечно же да застревает где-то в горле, когда перед глазами проносится изображение магического шара с клубами сизого дыма внутри. Конечно же да. Учёные дядьки утверждают, что Джону сотни лет. И вопрос Цериера крайне идиотский по своему смыслу: разве не по причине того, что Джон старше, тот к нему и навязывается? Только вот смех из чёрных глаз исчезает — взгляд становится хищным, внимательным… изучающим. Джон тоже смотрит на него как-то по-новому. Ведь… Никто и не утверждал никогда, что Цериер — человек. ㅤВ белом пустом и бескрайнем,
Уверенно всё дальше ведя
Без троп и дорог с фонарями,
Свет излучали твои глаза.
ㅤ Планы первогодки были… странными. — Экскурсия? — Джон недоверчиво кривится, изучая карту в руках. — Ты серьёзно хочешь потратить всё наше свободное время на просмотр достопримечательностей? — Рад, что ты в деле, — хмыкает Цериер, хлопая его по плечу. Затем, смотря на его лицо, подмасливает: — Да брось, ты же не был в столице ни разу. С чего начнём? — Я… был, — уклончиво отзывается Джон. Был. Первые воспоминания — грязная подворотня на отшибе Фаѝртта, хмурое небо, голод. Не лучшее, что могло бы запомниться из всей его чёртовой жизни. — Площадь нимф? — изгибает бровь Цериер. — Дворец Каннаи? Набережная? Джон качает головой, поджимая губы. Глаза первогодки тем временем загораются, как при виде подарков на Рождество, и Цери потирает руки, напевая: — Отли-и-ичненько-о-о! Собирай вещички — Фаиртт ждёт нас!Всё те же глаза и те же губы,
Такие же мысли, характер, тон.
Привычки узнать давно не трудно, -
Жаль, что это гнилой страшный сон.
Над площадью пронеслось несколько морфов — раскинув золотые пластинчатые крылья, одна из них зависла в воздухе, с нежной улыбкой оглядывая людей на площади. Помахав всем рукой, девушка, взметнув светлыми волосами, понеслась дальше. — Это… — Джон прищурился, смотря в небо и игнорируя свист со всех сторон — не то одобрительный, не то недовольный. — Похоже, команда героев новая, — нахмурился Цериер, сдвигая солнцезащитные очки на нос. — Э… Не нравится мне это. — Что? — Джон обернулся на мага смерти и недоумённо уставился в хмурое лицо. Чёрные глаза неотрывно следили за улетающими морфами — да так внимательно, словно он собирался их испепелить. Ну или в его случае — просто убить. Это Джон тут за мага огня косит, если уж на то… пошло… «Я… не уверен. Может, мне показалось, но помнишь, мы изучали скрытые возможности мозга? Просто…» Всё вокруг резко кружится и Джон падает во тьму, слыша перед этим лишь встревоженные крики вокруг, среди которых чётче всего звучит испуганный голос Цери.⊠
— И что? Собираешься с сестрой встретиться? Рис сидит на спинке скамьи, болтая ногами в воздухе и с любопытством склоняя голову набок. Широкоплечий брюнет, над которым он расположился, испускает тяжёлый и долгий выдох и запрокидывает голову наверх, устремляя на того нечитаемый взгляд. — Ну а что? — пожимает плечами рыжий. — Вполне логичный вопрос. У нас каникулы, сессия окончена — как ты её закрыл вообще?! Душу кому-то продал? В общем, раз Джинна в городе, то почему не хочешь её увидеть? — Эта трещотка успевает устроить мне головную боль десятиминутным звонком, — кривится брюнет, взъерошивая себе волосы пятернёй. — Я не для того так пахал в учёбе, чтобы потом так глупо умереть. Потому что ты её не знаешь — она в могилу кого угодно сведёт! — Ну так познакомь! — Рис, явно преисполненный положительных мыслей о возможной с ней встрече, вцепляется в чужое плечо и начинает трясти: — Ну же! Ну же! Ну же! — Ухгрх… — закрывает глаза мужчина. — Ты… Ладно. Но ты сам виноват! И выгонять из кампуса будешь её сам. — Можно встретиться на нейтральной территории, — деловито предлагает рыжий, сползая на саму скамейку и толкая друга плечом. — Кафе? Какая-то достопримечательность? Она была до этого в Калифорнии? — Джон… — Что? Это грамотно поставленный вопрос! Должны ли мы будем взять на себя ответственность за неё или же она справится со всеми трудностями жизни самостоятельно? Брюнет, что и ожидалось, ухмыляется. — Да бро-о-ось, — продолжает Джон, ухмыляясь. — Будет же весело. А если она и правда страшная такая, то сыграем в занимательную игру — потеряй сестру Алекса в городе! Выигравший остаётся в выигрыше и всё такое. — Чёрт, — брюнет запрокидывает голову и смеётся. Затем устремляет на рыжего полный теплоты взгляд и произносит: — Ты действительно нечто.Необъяснимое, непонятное,
Своей нестандартностью пугающее,
Не поддающееся внятному
Объяснению, по определению
ужасающее.