И вспыхнет любовь, как летнее солнце.

***

— Да ладно тебе, тут же весело! — России постоянно приходилось тащить Германию, который ни в какую не хотел на этот, как он, на удивление русского, выразился, ебучий фестиваль в честь начала лета: здесь слишком много людей. А беловолосый парень наоборот — лез в самое пекло, руководствуясь правилами "кто не рискует, тот не пьёт шампанское" и "живём один раз". Иногда это очень сильно бесило немца, который не понимал, как так может его возлюбленный жить, но Германия все равно его любил. Противоположности притягивают, он уже об этом думал, и не один раз. — Это такой бред! Как тебе может такое нравится? — Весело, я же сказал. — Россия остановился, кажется, в поисках, чего-то интересного. — О, там, кажется, фаер шоу. Пошли, — и теперь он лезет в самое пекло во всех смыслах. Группа людей, состоящая из трёх мужчин крепкого телосложения, стояли за каким-то заборчиком, который сдерживал толпу завороженных представлением людей, вытворяли с огнём всякую дичь, неподвласную объяснению, — и в рот засовывали, и в руках крутили. — Как тебе? — спросил Россия, ведя Германию в неизвестном направлении. — Классно. — немец осмотрелся по сторонам. Куча людей, ничего интересного, — Куда мы идём? — Питаться. Я голодный, как собака. — Германия издал тихий безобидный мешок. Они зашли в какую-то лавочку и купили две булочки с вишней — их любимые. Вот что любил Германия в фестивалях, так это еда. Жаль, платная, но претензий больше нет. Они сели на берег какой-то реки, которая была в пару сотен метрах от самого фестиваля. Тишина. Вот, чего ждал Германия последние два часа. Солнце давно зашло за горизонт, погружая местность в темноту. Если бы не бледный свет луны и редких фонарей, не было бы видно совсем ничего. — Россия, — тихо сказал Германия, посмотря на русского. — Да? — Россия повернул голову в сторону немца, дожидаясь продолжения предложения. — Я люблю тебя, — к щекам поступила кровь, окрашивая их в розовый оттенок. — И я тебя, Германия, — недолго думая, Россия поддался вперёд, накрывая губы немца своими. Несколько секунд они так и сидели: охуевший немец и немного смущенный русский. Когда последний отстранился, заглядывая в лицо собеседника и улыбаясь. В ответ улыбнулся и Германия. Его мнение поменялось — он теперь обожает фестивали.