***
Тишина окружала её в тёмной камере, освещённой только запирающим лучом. Холод металлических серых стен проникал сквозь тонкое изношенное платье, в котором она пришла сюда для маскировки. Одиночество приносило ужасные мысли, одни за другим. Одно в голове постоянно крутилось: откуда мог взяться Вейдер? Ведь они в первую очередь проверили местонахождение его и других приближённых к императору инквизиторов. Информаторы зафиксировали присутствие ситха на Кашиике. Каким образом он мог так быстро оказаться здесь? Если только это не было ошибкой или даже предательством информатора. Думать об этом не хотелось, учитывая, где теперь она оказалась. Возможно, этот ситх просто умел телепортироваться. В это она бы поверила с лучшей готовностью и принятием, чем в предательство. В коридоре за лучом внезапно включили свет, бьющий по чувствительным глазам. Звук приближающихся шагов подсказал ей, что это не ситх. У того поступь была тяжеляя, и явно у него было всего две ноги, а сейчас слышались целых четыре. Она не ожидала, что проживёт так долго. В общем, она рассчитывала на быструю смерть, надеясь на ярость и вспыльчивость Вейдера, качества, которыми он известен на всю Империю. Но после того как улетел Оби-Ван, прибежали в комнату штурмовики, и Вейдер приказал им отвести её в камеру. Она даже не удивлена, что в таком месте есть блок с тюрмой. Непослушных детей тоже сюда сажали? Луч отключился, и в камеру зашла двое штурмовиков и один офицер. — Если будете сотрудничать, нам не придётся делать вам больно. — Падме подняла взгляд на человека перед ней: выглядел достаточно молодо, по военной форме она поняла, что это капитан, имя было не разглядеть. Сенатор сразу же встала со своего места, подставляя руки для наручников — смысла сопротивляться она не видела, вокруг здания ничего нет, даже если она нашла бы здесь транспорт, её легко будет выследить в такой пустоши. Она шла покорно, сцепленная солдатами, но мысли кричали о другом: о побеге, о желании жить, о жизни, которой, скорее всего, у неё не будет. По крайней мере, уже той, какой она хотела бы для себя. Мирное небо планеты Набу, сады Варыкино, где она провела своё счастливое детство, всё это теперь ей не видать. Не с тем багажом ответственности за Альянс. Её привели в пустой белый кабинет с единственным столом и усадили за него, сняв наручники, а затем ушли, оставив её одну. Это сбивало с толку. Она могла бы прямо сейчас сбежать. Оглянувшись по сторонам, она не заметила камер, которые следили бы за ней. Чувство внутри неё, похожее на страх, говорило ей, что не всё так просто. Они чего-то, вероятно, ждут. Или кого-то. Сердце забилось втройне быстрее от волнения. Неужели ждут его? Сам Лорд Вейдер придёт к ней, чтобы допросить? Тогда это бы объяснило, почему на ней нет наручников — никто не сбегал от ситха. Пальцы вмиг похолодели, окатила мелкая неконтролируемая дрожь. Минуты шли словно часы, а он, кто бы это ни был, всё ещё не появлялся. Пока её нервозность не заставила встать и пройтись по комнате, не зная, как себя унять. Никогда прежде она не думала, что столкнётся с ситхом. Да, она встречалась с Палпатином, но тогда никто не мог подумать, что он один из пользователей тёмной стороны Силы. Когда-то он был просто сенатором, а после канцлером Республики. До всего, до войны клонов, до возложений на него полномочий. Падме когда-то считала его хорошим человеком. Но то было лишь притворство, ложь и корысть. А сейчас он император. И больше не скрывает свою сущность. О Вейдере она только слышала слухи, некоторые из них подтверждались, другие — нет. Рассказывали, что за маской скрывается уродливое существо — это, конечно, только слухи, ведь никто никогда не выживал после столь близкой встречи. Она слышала, что он может только силой мыслей, по щелчку пальцев, убить кого-то. Это уже правда, которую подтвердили не раз сами же штурмовики и офицеры, служившие с ситхом. Из того немногого, что она знала, Вейдер был криффски прямолинейным — черта несвойственная политикам. Поэтому столько смертей — ситх не любил скрывать своё недовольство, терпеть людей, которые ему не нравились. Это то, как выглядело со стороны. Но почему же тогда он просто не сломал ей шею в тот момент, когда она чуть ли не стянула с него плащ. Она считала, что за дерзость такого характера любой мог поплатиться жизнью, когда дело касалось Вейдера и его терпения. Неужели он придумал ей что-то похуже смерти? Прежде чем услышать тяжёлые шаги, Падме почувствовала ужасный холод и быстро села на место. Аура этого существа, кто бы не скрывался за маской, вселяла страх всем вокруг. Дверь раскрылась, пропуская звук респиратора, и ситх вошёл в комнату. Она была права — он будет её судьёй и палачом. — Сенатор Амидала, — признал её присутствие Вейдер, явно показывая его осведомлённость её личности, с презрением называя первое слово, словно само его название было ужасно противным. Голос басистый, похожий на робота больше, чем на что-то живое. Дыхание механическое, будто и не его вовсе: слова исходили отдельно от дыхания, одно другому не мешало, как бы это было с человеком. Обычным. Опять же столько слухов и теорий о том, что Вейдер лишь усовершенствованная версия дроида, который способен использовать Силу. Сама Падме не поверила бы в это, ведь знала джедаев и некоторые их представления о Силе. Но всё равно это пугало. — Не сказал бы, что сильно удивлён вашей позиции. Чёрный костюм сильно контрастировал с белыми стенами и полом. Большие глазницы маски настораживали, направленные прямо на неё, отражая её собственный потерянный и напуганный взгляд. Он резко наклонился, уперев руки на стол. — Вы расскажите мне всё, сенатор. — Это звучало даже не как утверждение, а как угроза. Вокодер и респиратор в его костюме скрывал какую-либо эмоцию в голосе, но это и не нужно было слышать — это легко чувствовалось в воздухе, словно напряжение, которое вот-вот ударит током. — Вы незаконно проникли в здание и выкрали детей вместе с джедаем-предателем. А теперь назови мне место. Его внушительный рост подавлял, заставлял бояться и внушал инстинкт бежать как можно дальше. Пару язвительных слов она хотела бы сказать, ведь это империя крадёт детей, но из её рта так ничего и не вышло. Она отвела взгляд, боясь провалиться в пропасть в этих чёрных глазницах. Белые стены были спасением от темноты, опасности и боли. Падме знала, что это последует за ней, если будет молчать. Но не могла иначе. Неведомая сила заставила её повернуться к нему вновь. А после последовала ужасная боль, сначала в висках, а после и в затылке. Глаза закрыть не получилось, хотя от боли хотелось не только этого, хотелось убежать, побить, свернуться калачиком и упасть. Но Вейдер не позволял и шелохнуться. Всё словно заледенело, каждая её клеточка снаружи, а внутри горело пламя, сжигая дотла. В какой-то миг она услышала собственный крик, заглушенный, будто под водой. Невидимая мощная волна отбросила её назад, столкнув со стула. Она больно ударилась спиной об пол, голова закружилась от необычайной лёгкости и небольшого гула. Стол отлетел куда-то в сторону. Перед ней Вейдер впечатался в стену позади себя так, что та посыпалась крошками. Волна не была вызвана ситхом! Раскрыв пошире глаза, Падме с болью во всём теле приподнялась на кровоточащих локтях, чтобы взглянуть на Вейдера: респиратор звучал нестабильно и тише обычного, ситх согнулся, возможно от боли, а может от неожиданности взрывного толчка, но он быстро выпрямился и двумя широкими шагами вышел из комнаты, оставляя сенатора в недоумении от произошедшего. Голова медленно опустилась на холодной пол, остужая разгоряченную кожу на затылке. Ясность ума и чёткость зрения пришли в тот момент, когда кто-то пытался её поднять. Тот самый офицер, имя которого она не разглядела, помог ей подняться, зафиксировал запястья наручниками за спиной и подтолкнул вперёд, чтобы она двигалась поживее. Звуки снова стали ярче, дыхание медленно выравнивалось, но в голове никак не появлялось понимания того, что произошло с ситхом в той комнате. Явно то, что он пытался взять информацию из её головы. Но что было потом? Не справился с её мыслями, её воспоминаниями? Её привели обратно, сняв наручники, и толкнули вперёд, одним быстрым движением подключив снова луч. Она упала на пол, удержавшись только на ладонях, чтобы не разбить себе лицо, и больше не шевелилась. В голове появился рой мыслей, который мешал даже подняться и сесть нормально, на расстеленный жёсткий матрас. Возможно, этот день последний в её жизни. Меньше чем за сутки она успела не угодить ситху два раза. Она лишь надеялась на быструю смерть, которую не будут использовать для пропаганды Империя или Альянс. Никогда бы ей не хотелось становится чьим-то символом, знаком или призывом к действию. Как для хороших, так и для плохих сторон. Но ведь она выжила после пыток Лорда Вейдера, главнокомандующего имперских войск, или так она думала, что выжила. Пока что. Если жить одним мгновением, не думая о будущем, то она всё ещё жива. Великое достижение или позорное везение. К несчастью, она склонялась к последнему. Он обязательно добьет её. Придёт и заставит страдать ещё сильнее. А может убьёт быстро и тихо, пока она будет спать. Силы покидали её быстрее с каждой секундой, оставляя в голове лишь кашу несвязных мыслей.***
Злость, бурлящая в его венах, впервые мешала связно думать и действовать. Респиратор окончательно сломан, воздуха поступало мало, отчего начинала кружиться голова. Ноги сами привели его обратно в медицинский центр, в его личный секретный отдел, в котором были только дроиды и доктор Милхон. Стянув с себя шлем с маской, он наконец вздохнул полной грудью в больные лёгкие. Он не смог добраться до воспоминаний сенатора! Эта мысль перебивала всякую боль, появляющуюся с каждым вдохом. Покалывание в груди было еле заметным, но панель на его груди нещадно пищала, напоминая о состоянии его респиратора. Сейчас он не сможет даже попытаться найти светлую сторону, чтобы исцелиться: эмоции в нём зашкаливали, покой спрятался где-то глубоко-глубоко внутри, боясь высунуться. — Ох, что же произошло, мастер? — эмоции золотистого протокольного дроида порой чересчур выходили за рамки. У дроидов не должно быть их вовсе, но этот дроид всегда отличался именно своей индивидуальностью. Неудивительно, ведь когда-то его собрал из кусков хлама тот маленький слабый мальчик. — ТриПио, приведи доктора, — приказал Вейдер, прислонившись спиной к стене. Одним движением отключил панель от костюма — ужасный звук закончился, оставляя в помещении ласкающую тишину. Мысли начали приходить в порядок, но ситх всё ещё не понимал случившегося. Не могло произойти такого. Даже не каждый обученный джедай мог поставить так ментальные стенки, чтобы он, Лорд Вейдер, не смог их сломать. Тут явно что-то было не так, и ему следовало бы разобраться с этим. Но нужно ли знать его учителю о его провале? Пока план не успел сформироваться в голове, в комнату вошёл доктор Милхон, в беспокойстве подойдя к ситху. — У вас снова вышел из строя респиратор. Мы быстро заменим. Хотите ли вы продолжить процедуру, милорд? — спросил доктор, осматривая новую поломку. — Нет. Мне нужен дроид-дознаватель в камеру сенатора Амидалы. Пусть вымотает её, — так или иначе он добьётся от неё ответов. Её разум не сможет защищаться, если организм даст сбой. На этот раз он подождёт, проявит терпение, чтобы после получить желаемое. Так, как это делал его учитель, взращивая в мальчишке настоящее орудие для убийств, каким он сейчас и являлся. Теперь только ему осталось ждать. — Замените респиратор, как можно скорее.