Книга с ароматом ромашки и лотоса

"В самом деле, настоящее и прошлое, и будущее не имели бы для такого наблюдателя смысла: он всегда видел бы в точности одно и то же. Он видел бы, что называется, жесткую Вселенную, заполняющую собой пространство и время, — Вселенную, в которой все всегда одинаково" ©Джеймс Глик

В помещении царила приятная, почти домашняя тишина, уютно обволакивающая, изредка её нарушало тихое шуршание страниц и скрип шариковой ручки. Шатенка с короткими кудрями задумчиво заправила непослушную прядь за ухо и записала ещё один номер книги в таблицу, проверяя данные на новеньком, недавно установленном компьютере. За дальним столом послышался невнятный звук голосов, и она прокашлялась, с укором посмотрев на парочку. Под мягким взглядом аквамариновых очей подростки смолкли и вернулись к чтению. К девушке едва слышно подошла женщина средних лет и коротко улыбнулась, отрывая ту от работы. - Апрелина, смена закончилась. - Но, Марь-Иванна, я ж ещё не до конца табель заполнила... - неуверенно ответила девушка. - Нравится тебе здесь всё-таки. - тепло хмыкнула женщина, заметив взгляд подопечной, - До сих пор удивляюсь, как такой милой девушке не наскучивает вечно сидеть в окружении книг, не тянет погулять в какой-нибудь компании. - Вот именно "какие-нибудь" компании я и стараюсь избегать. - уголок её губ дрогнул в усмешке, - И да, вы как никогда правы – мне здесь очень нравится. - Ну, - подытожила библиотекарь, - Тогда протрешь пыль в дальнем отделе и иди домой. Иди, иди, табель я сама уж допишу. Апрелина только коротко кивнула и, взяв с собой вельветовую сумку с парой ежедневников, в которых чаще всего оказывались наброски иллюстраций к любимым книгам, теории по сюжетам или собственные мысли, направилась вглубь коридора из стеллажей к самому последнему повороту. Пройдя в узенький книжный закоулок с "неприкосновенными" образцами, как между собой называли библиотекари, ведь в руки их давать уже было запрещено по причине ветхости, а лишь изредка смахивать пыль, девушка взяла со специального крючка за шкафчиком махровую тряпку и принялась осторожно вытирать серые слои. Этот стеллаж сам собой создавал какую-то трепетную атмосферу, отчего и так оглушающая тишина становилась ещё тише, словно оказываясь в новом маленьком мирке. Иногда в этой тишине раздавалось тихое чихание, заставляя Апрелину невольно морщиться и корить нерадивых смотрителей за халатное отношение к книгам. Однако, даже такой неотъемлемый факт как пыль не сбивали её со спокойного, практически медитативного состояния, которое навевал приятный запах старых страниц в тканевых и деревянных переплетах. Девушка не смогла бы толком описать словами тот чарующий запах, царивший в библиотеках не с новыми перепечатанными образцами, а именно со старыми, ветхими книжками. Слегка терпкий, сладковатый, с древесными нотками – он проникал куда-то в самую глубину души. Апрелина всегда наслаждалась им и порой даже сама вызывалась на уборку дальних стеллажей, чтобы окунуться в этот запах и подумать о своём, вечном. Однако сегодня аромат книг перекликался новым, странно свежим и цветочным оттенком, отчего мысли девушки запутались и упали на подсознание, оставив в голове только закономерный вопрос. Лина отложила тряпку в сторону и опустилась на корточки, внимательно и задумчиво глядя на последнюю полку стеллажа. Среди привычных ей книг, вроде поэмы "Тойерданк", "Сна Полифила" или венецианской "Связки Времён", стояла ещё одна, словно незамеченная бдительными библиотекарями. Взяв образец в руки и открыв его, она отметила не менее странную вещь. Переплет и страницы были старыми и жухлыми от времени, но год выпуска числился настоящим. - Если год издания две тысячи восемнадцатый, то есть этот... - начала тихие рассуждения вслух девушка, - То почему книга такая изношенная?... Присев прямо на паркетный пол у стеллажа, Апрелина принялась читать книгу, осторожно переворачивая каждую страничку, будто они могли вот-вот рассыпаться в руках. Периодически откладывая её, девушка брала ежедневник и записывала туда все странности, связанные с неожиданной находкой. Очевидно, что издана она была в современном времени, поскольку иногда в повествовании то тут, то там возникали отсылки на популярные фильмы или известных людей, но переплет не давал юной библиотекарше покоя. Как и свежий, пьянящий аромат ромашек и лотоса, исходивший от страниц, отчего Апрелина невольно дышала глубже в попытке прочувствовать непонятную аномалию. Успев прочитать первые десять страниц, она услышала знакомый голос своей "наставницы" и поспешно убрала книгу на место, встав с пола. - Апрелина! Где ты там? Уже последний читатель вышел, я закрываю библиотеку. - Бегу, Марь-Иванна! Бросив последний взгляд на странную книгу, девушка вышла из-за стеллажей и прошла к дверям, не забыв захватить сумку с ежедневниками, в которых теперь покоились новые записи для размышлений. Попрощавшись с женщиной, она глубоко вдохнула ночной воздух и задумчиво посмотрела на темно-синее небо с редкими звёздами. Голова была заполнена мыслями о необычной вещице, а в легких, казалось, до сих пор стоял тот цветочный аромат, не похожий ни на один парфюм, с нотками которого иногда возвращали книги. Апрелина продолжала витать в облаках, изредка приходя в реальность, чтобы посмотреть на машины на пешеходном переходе. Будучи по натуре скорее философской или научной, нежели романтической личностью, ей как никогда хотелось процитировать Алису Льюиса Кэрролла, потому как всё вокруг и вправду становилось "чудесатее". Как и то, что сейчас её почему-то сильно клонило в сон, а под ногами то и дело появлялись маленькие ромашки, скрытые за невысокой травой; на это мозг предусмотрительно отвечал "Галлюцинации!", а девушка мысленно соглашалась, пока не упала боком в густые зелёные заросли, напоследок подумав, что лесопарка на пути к её дому никогда не было.