Love Sea

— Вы беспокоитесь обо мне? — Нет. — Правда? Но вы плакали. — Кто? Я? Тебе показалось. Он и правда позволил южанину, своему противнику и врагу, довольно долгое время себя обнимать и утешать. Когда осознание своего поведения настигло Тонграка, он быстро оттолкнул от себя мокрое тело, отворачиваясь, чтобы спрятать горящие щёки. Отступив назад, Рак устроился на носу лодки. Он не мог поверить, что расплакался. Его так сильно напугали, что он ударил обидчика со всей силы. С этой мыслью Тонграк взглянул на Махасамута, который продолжал за ним наблюдать. Пришлось снова отвернуться и делать вид, что его не застигли врасплох. И эти слова… «Прости, я был неправ»… За то время, что прошло с их встречи, это был первый раз, когда его не дразнили, не раздражали и не бесили. Это был мягкий, глубокий голос с искренним сожалением, от которого пропал весь гнев. Махасамут был неправ… Но и Тонграк погорячился, когда ударил. Украдкой Тонграк ещё раз посмотрел на щёку парня. Ударил он со всей силы. Извинения застревали в горле, и мужчина отчаянно твердил себе, что не виноват и извиняться не нужно. Нефиг было так по-детски придуриваться и пугать. Так что… Неважно. Но если бы сейчас Тонграк спросил, парень наверняка начал бы жаловаться, что ему больно. К счастью, Махасамут больше не говорил успокаивающим тоном, а вернулся к раздражающей манере игривого подтрунивания. И это помогло вернуть себе чувство, что это его так унизительно успокаивали. Но это не означало, что Тонграк будет благодарен. — Да, мистер Тонграк не стал бы тратить слёзы на простого деревенского парня вроде меня, верно? — Хорошо, что ты это знаешь. — Это так бессердечно, — по-детски протянул Махасамут. Может его снова ударить? — А? Ты зачем футболку снимаешь? Пока Тонграк решал, стоит ли ударить этого балагура, южанин совершенно внезапно стянул с себя футболку и сделал это так небрежно, словно каждый день перед чужими людьми раздевался, демонстрируя прекрасно сложенное тело. Когда мокрая футболка прилипала к телу, Тонграк представлял, что скрывается под тканью, да и крепкие объятия много рассказали о силе. А холодная вода успокаивала. Ощущения были невероятные, но Рак никогда в этом не признается. Но сейчас всё было по-другому. Тонграк наблюдал, как большие руки схватили край футболки и легко стянули её, обнажив сильное тело с широкой грудью, красиво очерченными мышцами с чёткими контурами. Тёмная кожа только подчёркивала красоту и мужественность. Медовый взгляд скользнул ниже, по узкой талии и красивым косым мышцам, которые исчезали за поясом шорт с низкой посадкой. А ещё Рак заметил дорожку тёмных волос, с которой захотелось поиграть. Да что это со мной? Тонграку хотелось побиться головой о борт лодки. Взгляд скользнул ниже к выпуклости под шортами, а потом метнулся обратно к лицу. И вот зря, потому что Махасамут внимательно за ним наблюдал. И тёмные глаза искрились таким неподдельным интересом, что щёки Тонграка вспыхнули. — Моя футболка мокрая, — невинно хлопнул глазами южанин, но голос был игривым. Очевидно же, что это новая игра, от которой Рак недовольно нахмурился. Этот парень словно мысли читает! — А кто тебя просил прыгать в воду? — пробормотал Тонграк, избегая зрительного контакта и снова чувствуя раздражение. Да что с ним такое? Первый секс у него был ещё в старших классах, а последний… Он видел самых разных мужчин, включая похожего крепкого телосложения. Столько хорошо сложенных было рядом, что становилось скучно. А сейчас Тонграк совершенно не понимал собственных реакций. Неужели он воспринимал этого южанина как нечто большее, чем случайного знакомого? Но ведь себе он пообещал, что конкретно этот человек никогда не окажется в его постели! И прошло всего несколько дней, а Рак позволил снова издеваться над собой? Тонграк не хотел признавать, но этот парень и правда заслуживал быть лучшим представителем своего острова. — Я же говорил, что покажу кое-что интересное. — Морских ежей? Меня от них тошнит. — Вы когда нибудь пробовали их свежими, только что пойманными? Ещё свежее можно найти только под водой, — поддразнил Махасамут и довольно улыбнулся, заметив румяные щёки. — Я не голоден, — только Тонграк не хотел признавать поражение. — Ой, да ладно. Вы выпили всего одну чашку кофе с утра. Видимо, поэтому и не растёте. — Эй, я же сказал, что… Тут раздалось громкое урчание, и Тонграку захотелось прыгнуть за борт. Его тело было честнее, и желудок недовольно заворчал, словно напоминая, что одного кофе недостаточно для споров о еде. Над голубой водой раздался смех сразу за урчанием. И снова Тонграка застали врасплох. — Ну-ну, не нужно так напрягаться. Каждый раз, когда вы смущаетесь, сильно задираете голову. — Не лезь не в своё дело! — Тонграк в раздражени. Потёр шею и повернулся, зло смотря на Махасамута. Что смешного? Размышлял Рак, смотря на весело хихикающего парня. Тонкие брови непроизвольно нахмурились, и Махасамут поспешил завести мотор. — Тогда отправимся на ближайший пляж, — парень заметил озадаченный взгляд и мягко пояснил. — Вы не привыкли к морю, и я боюсь, вас укачает. И Тонграк уже хотел было более благосклонно относиться к парню, как… — А я не хочу убирать за вами беспорядок. — Самый умный? — стиснул зубы писатель. — Ага, умный и с симпатичной мордашкой. Полный комплект. Чёрт, как он может быть таким самодовольным? Видя, что спор ни к чему не приведёт, кроме очередного поражения, Тонграк отвернулся, давая понять, что разговор окончен. И снова услышал смех позади. И что тут смешного? Шум мотора сливался с плеском волн. Рак смотрел, как лодка рассекает волны, оставляя за собой шлейф из белой пены. Он подставил лицо прохладному бризу. Находиться на движущейся лодке было намного приятнее, чем просто дрейфовать посреди моря. Взгляд Тонграка снова метнулся к парню, управляющему лодкой. Красивый парень, одетый только в шорты, демонстрировал голую грудь и действительно мог свести многих с ума. Но Тонграка больше заинтересовал его взгляд. Сейчас Махасамут не шутил и смотрел прямо перед собой. От него словно веяло неукротимой силой и мужественностью. И этого было достаточно, чтобы вызвать у писателя странное влечение к этому южанину. Чисто из любопытства… Как бы этот мужлан его обнимал? И каково это… Заниматься с ним сексом? Будет ли это похоже на бушущее море, оседающее солёным привкусом на кончике языка… Или это будет обжигающе, когда останутся следы на теле, которые будут отзываться новыми волнами желания? Тонграку любопытно, только и всего… *** — Откройте рот. — Я не буду это есть. Он грязный. — Это грубо с вашей стороны. Я вымыл руки. — Если под мытьём ты подразумеваешь полоскание в море, то нет. Твои руки всё ещё грязные. — Да ладно вам. Солёная вода — это природный антисептик. И снова Тонграк загнан в ловушку собственных мыслей. Ему действительно очень интересно, на что будет похож секс с этим сумасшедшим парнем. Серьёзно? Этот псих привёл его на пустынный пляж, где не было даже птиц. Только маленькие полупрозрачные крабы сновали по песку. Да, на суше находиться было более удобно, чем в море на волнах. Но что руководило этим парнем, когда он срезал ножницами острые шипы с морского ежа и разрезал его пополам ножом? А уж когда Мут достал кремово-жёлтую мякоть, которую подавали только в изысканных ресторанах, пальцами и поднёс их к лицу писателя, оправдания звучали максимально абсурдно. — Я забыл взять ложку и палочки для еды. Зато ножницы и нож прихватил! — Попробуйте хоть немного. Я проделал такой сложный путь, чтобы достать их специально для вас. — Тебя об этом и не просили. — Но я уже сделал. Просто попробуйте. Я гарантирую, что вы забудете тех импортных ежей, которые пробовали раньше. Тонграк собирался отказаться снова, но ему не дали возможности. — Разве вы не голодны? Проницательные глаза словно видели его насквозь, и это вызывало новую волну глупого протеста. Рак упрямо поджал губы. — Умоляю, попробуйте. Ради меня. На самом деле ему просто не хотелось есть так. Но когда Тонграк собирался протянуть руку ко второй половине ежа, Махасамут отклонился. — Зачем вам пачкать руки? — и пальцы с желтыми уни снова потянулись к его губам. Был миллион причин, которые мог назвать Рак, на то, чтобы использовать собственные руки. Но ни одной в оправдание того, что он приоткрыл рот, позволяя руке южанина приблизиться. Это тёмные глаза так на него влияли, или всё же любопытство, каково это на вкус? Не уни из свежего морского ежа… А этот человек перед ним. Тонграк собирался только чуть-чуть откусить, но длинный палец коснулся губ. Сливочная мякоть с солёным привкусом моря легла на язык. Ёж оказался сладким. Но таким интригующим был не его вкус, а нагло коснувшихся пальцев. Большой палец приласкал верхнюю губу, и Тонграк поднял взгляд на парня. Жизненный опыт подсказывал, что означает этот взгляд. Южанин его хотел. В глубине этих тёмных, как морская глубина, глаз Тонграк увидел вспышку желания. Взгляд был прикован к его губам, словно в ожидании. Мелькнула мысль о хищнике, поджидающем свою жертву. И как ни странно, охотник в душе Рака чувствовал сейчас, что охотятся на него. Отсутствие протеста было равносильно согласию, которого так ждали. Я просто хочу знать. Просто узнать, что будет дальше. Писатель бросил в ответ на первые движения большого пальца вызывающий взгляд. Сначала нежная ласка, похожая на трепетания крыльев бабочки, лёгкое давление, требующее пустить между губ, заставляя их приоткрыться и почувствовать тепло и влагу. — Знаете, что я хотел сделать, когда впервые вас увидел? — Наверное, взбесить меня, — дразняще ответил Тонграк, прикусывая кончик пальца. — Нет, — раздался хриплый голос, посылая дрожь возбуждения по телу. — Я хотел узнать, какой на вкус этот вечно ругающийся рот. Тонграк собирался возразить, но большим пальцем Махасамут надавил на верхнюю губу сильнее, пресекая любые звуки. Затем палец скользнул к нижней губе, чуть оттягивая её. Южанин придвинулся ближе, и щеки Рака коснулось горячее дыхание. Посреди пустынного пляжа Тонграк оказался в ситуации, в которой ни разу раньше не был, и это вызвало волну жара, пробежавшую по телу. Так волнующе и ново… Хочу попробовать… Взгляд писателя скользнул с потемневших глаз к губам и обратно. Тонграку нравилось такое возбуждение. Слишком захватывающе. — Всё ещё хочешь узнать? — вопрос был равносилен разрешению. С восторгом Тонграк наблюдал, как что-то дикое просыпалось в парне. Настоящий зверь, лишенный хозяина, приближался, распространяя тепло с каждым прикосновением. Хотелось протянуть руку и прикоснуться. Прижаться к нему всем телом, позволяя инстинктам взять верх и медленно сходить с ума от желания. Махасамут придвинулся ещё ближе, касаясь кончиком носа светлой кожи. Дразняще близко, но он не делал никаких попыток сократить оставшиеся миллиметры, словно хотел свести Рака с ума. И Тонграк не смог это вынести. Схватив Махасамута за шею, он хотел получить ответы на свои вопросы. Другой рукой писатель коснулся мягкого песка, чтобы не потерять равновесие, как… — Ой! Когда Рак упёрся рукой в песок, острая боль пронзила ладонь. Их губы коснулись лишь на краткий момент, и вскрик полностью разрушил интимную атмосферу. Этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание Махасамута на поврежденную руку. — Дай посмотреть. Тонграк поморщился от боли, когда его руку дёрнули, и увидел на ладони тёмную кровь. И почему это случилось прямо сейчас? Рана была неглубокой, но порез сильно кровоточил. Тонкая струйка крови побежала по бледной коже. — Вы такой неуклюжий. — Ой, будь аккуратнее, — надулся Тонграк, поморщившись, когда руку сильнее сжали. Но боль быстро сменилась раздражением. — Похоже, мне придётся искать ответы на свои вопросы в следующий раз. Вкус этих вечно недовольно поджатых губ узнаем потом. Это заявление вернуло Тонграка в реальность, и он помотал головой. — Следующего раза не будет, — твёрдо заявил писатель. Спорить Махасамут не стал, только самодовольно улыбнулся и отправился обратно к лодке, оставив раненого сидеть на песке и проклинать самого себя. Это просто любопытство. Всё из-за того, что у меня не было секса больше недели… Но с этим парнем… — Похоже, сегодня вечером придётся кого-нибудь найти. Ему просто слишком одиноко, и ничего больше. — Ладно, переоденусь, схожу в бар и приведу кого-нибудь к себе в номер сегодня… — Вы сами с собой разговариваете? Пока Тонграк ворчал себе под нос, Махасамут вернулся с бутылкой воды и упаковкой пластырей. Парень легко уселся на песок рядом, снова дразня. Писатель отвернулся, стараясь не обращать внимания на то, как бережно ухаживают за его рукой. Но Махасамут был виноват в том, что Рак поранился, а значит обработать рану — его прямая обязанность. Тонграк предпочёл отмахнуться от того факта, что был так взволнован, что зарылся рукой в песок и порезался о нож. Виноват определённо не он, а раз они тут вдвоем, то поранился Рак исключительно по вине этого сумасшедшего парня. — Ой, больно! Аккуратнее! Новый нажим на руку заставил кровь интенсивнее вытекать, смывая песчинки с раны. Тонграк вздрогнул и почти вырвал руку, но южанин держал крепко. Откупорив бутылку, Махасамут осторожно вылил воду на рану. — Потерпите, хорошо? У меня нет с собой средств первой помощи. Так что промоем рану и наложим пластырь. У Тонграка не проходило чувство, что этот парень готов вот-вот рассмеяться. — Это, знаешь ли, больно. — Рана чистая, так что всё будет в порядке. — Я не ребёнок, чтобы со мной нянчиться. — Всего минуту назад вы кричали «ой, как больно!», а это всего лишь царапина. Не в силах сдержаться, Тонграк хлопнул парня по широкому плечу. Посмотрите на него, издевается над раненым. И вместо того, чтобы расстроиться, Махасамут рассмеялся. Но остановил кулак Тонграка очаровательный взгляд парня. Тонграк был уверен, что старше этого парня, но внезапно почувствовал себя ребёнком под таким пристальным взглядом. Сколько прошло времени с тех пор, как на него смотрели таким образом? После наложения пластыря кончики пальцев Махасамута задержались, обводя край пластыря, словно утешая. — Хотите, я произнесу заклинание, и боль уйдёт? — мягко спросил южанин. — Что? — Тонграк не успел возмутиться, как Махасамут наклонился и оставил лёгкий поцелуй над пластырем. Тепло от прикосновения проникло прямо в сердце Рака. — Это грязно… — В тебе нет ничего грязного, — Мут не просто говорил. Его тёплые губы скользнули к запястью Тонграка, оставляя дорожку поцелуев, прежде чем мягко прикусить нежную кожу. Не для того, чтобы причинить боль, но оставляя отметину на коже. Писатель дёрнулся от прикосновения. Он был готов быть съеденным этим парнем. Почему я не могу сказать «нет»? Я же всегда получал то, что хочу. Тонграк попытался мыслить рационально, убеждая себя, что не делает ничего плохого. Но стоило Махасамуту провести языком по следу от укуса, как последние здравые мысли исчезли. Тело и разум пришли к согласию. Зачем сопротивляться, когда так хочется попробовать его на вкус, сплести языки с этим неукротимым парнем? — Я… Не пущу тебя в свою постель, — дрожащим голосом сказал Тонграк. Это категоричное заявление Махасамут уже слышал, но тогда у мужчины был более уверенный голос. — Ну так мы и не в постели, — низко и хрипло прошептал южанин в ответ. Их взгляды встретились, дыхание было прерывистым, а в груди разгорался настоящий пожар. Это было последнее, что Тонграк осознал. Внезапно он схватил южанина за тёмные волосы и накрыл эти дразнящие губы горячим поцелуем. Он подался вперёд, посасывая губы, которые постоянно его смущали. Его острый язычок щёлкнул, требуя в ответ горячего прикосновения. В этом поцелуе Тонграк позабыл собственные слова. — М-м-м… Сначала инициатива в поцелуе была у Тонграка, но мгновение спустя сильная рука обхватила его за талию, прижимая к широкой груди. Другая рука легла на затылок, не позволяя отстраниться. Поцелуй Махасамута был агрессивным, прямолинейным и неистовым. Тонграк начал с того, что мягко хотел углубить поцелуй. Но Махасамут быстро перехватил инициативу, нагло проникая своим языком в податливый рот, пробуя и изучая. Всего через мгновение южанин вернул себе контроль, и его язык прошёлся по мягким ярким от поцелуя губам. Он словно хотел душу вынуть и окончательно свести с ума. — Открой рот, — низкий, хриплый шепот звучал как приказ и Тонграк безоговорочно подчинился, застонав, когда Махасамут скользнул своим языком внутрь. Рука, поглаживающая затылок сжалась, заставляя запрокинуть голову и принять более сильное прикосновение. Его словно пожирали. Тонграк застонал умоляюще, дрожа всем телом, и тем самым заставил Махасамута действовать более агрессивно. Тонкая ниточка слюны потекла из уголка рта, но это никого не волновало. Только страстный, подчиняющий сознание поцелуй. — Ах… В тот момент, когда парень отстранился, Тонграк задохнулся. Он не хотел останавливаться, наоборот, он хотел большего. Только, похоже, Мут думал иначе. — Хах! Чувствительным местом у Тонграка была шея, а если точнее — кадык. И сейчас Махасамут атаковал поцелуями именно это место. Продолжая сжимать волосы Тонграка на затылке, парень заставил его сильнее запрокинуть голову и впился в шею в том месте, где находилось адамово яблоко. Горячий кончик языка лизнул снизу вверх, заставив Тонграка в шоке распахнуть глаза. Не успел он опомниться, как рухнул в песок, потянув Махасамута за собой. — Нет… Не трогай там… Ах… — Разве тебе не нравится? — Нет… Нет… — Ты лжёшь. твоё тело дрожит от удовольствия. Тонграк не знал, почему он так реагирует, но стоило кончику языка скользнуть по его шее, лаская чувствительное горло, а зубам — чуть прикусить кожу у подбородка, как его затрясло сильнее. Его стройное тело выгнулось, когда горячая ладонь провела по боку вверх, чтобы остановиться на соске. Махасамут словно знал, где нужно коснуться, чтобы доставить максимум удовольствия. — А-а-ах… — дрожащий стон сорвался с тонких губ, стоило не только коснуться чувствительного местечка кончиками пальцев, но и накрыть тёплым ртом. Укусить, потянуть, чтобы после пососать, пока рубашка не намокнет и не прилипнет к телу. — Тебе нравится? Тонграк отвернулся прикрывая пылающее лицо рукой. Не хотелось так просто сдаваться. — Ах, — зато его тело честно ответило. Независимо от того, как Махасамут его ласкал, Тонграк не мог остаться равнодушным. Он с наслаждением ощущал как его сосок довольно ощутимо прикусили, чтобы тут же зализать укус. Ему определённо нравилось то, что этот сумасшедший парень с ним делал. Медовые глаза в шоке распахнулись, когда парень резко отстранился, чтобы стянуть с него штаны. Махасамут схватил пояс и дёрнул, одним плавным движением избавляя разнеженного писателя сразу и от мягких брюк, и от нижнего белья, стягивая их до изящных лодыжек. А затем он закинул ноги Тонграка на свои плечи, чтобы окончательно избавиться от ненужной одежды. Всё произошло легко и без какого-либо смущения, словно лодыжки мужчины не первый раз покоились на сильных плечах, открывая самые чувствительные части тела. Гладкие и твёрдеющие под взглядом южанина. Тонграк не должен был смущаться, но понял, что краска залила щёки сильнее. Возможно, потому, что они находились посреди песчаного пляжа средь бела дня, и он был наполовину обнажён, с закинутыми на плечи другого мужчины ногами. Щёки пылали смущением, и хотелось отвернуться, но оторвать взгляд от парня перед ним не получалось. Свирепый охотник, поймавший свою жертву. В тёмных глазах полыхало сильное желание. Тонграк увидел выпуклость на шортах парня и захотел прикоснуться. — Сейчас не твоя очередь, сэр, — Махасамут поймал Тонграка за руку и прижал её к песку. Голос был низким, хриплым, не терпящим возражений. Самодовольная улыбка расцвела на лице южанина. Убедившись, что мужчина не планирует больше своевольничать, Махасамут схватил его за лодыжки и развел стройные ноги в стороны. В этой позе вид был намного лучше. Блестящий, набухший от желания член и сладкий тугой вход, нетерпеливо пульсирующий в предвкушении. Штаны Тонграка отправились к нему под бёдра, а затем… — Ва-а-а… Подожди минутку! Ноги Тонграка были согнуты так, что бёдра почти касались живота. В таком положении прямо перед Махасамутом открывалась самая интимная часть тела. На глаза Рака навернулись слёзы. Не от стыда или страха, а от всепоглощающего желания. Тонграк был распростёрт в уязвимой позе, и между смущением и ожиданием того, что сделает дальше парень, предпочёл бы узнать последнее. Зачем просто смотреть? Сделай уже что-нибудь! — Ах! Мужчина вздрогнул, когда горячее дыхание коснулось внутренней стороны бедра. Всё тело было напряжено от страсти и желания освободиться. — Спереди или сзади? — голос Мута сейчас больше напоминал рычание. — Где ты хочешь, чтобы я лизнул? Объяснений не требовалось, Тонграк прекрасно понял вопрос. — Так где ты хочешь, чтобы я коснулся языком, спереди или сзади? — Я… эм… Там грязно… — прямо на вопрос Тонграк не ответил. — Тогда сзади. — Ах! Тонграк уже не соображал, что к чему. Он не знал, что говорил, на что согласился, отказался или всё же сказал, чего хочет. Как только Махасамут закончил говорить, тут же облизал тугой вход без какого-либо признака отвращения. Простое прикосновение к чувствительному месту заставило Тонграка вскрикнуть от удовольствия. По телу прошлась волна жара и желания. У Тонграка уже был подобный опыт, но не так. Махасамут не дал даже возможности подготовиться. — Ах… Ха. здесь… Так хорошо… Как только кончик языка коснулся тугого входа, тело Тонграка выгнулось, и бёдра задвигались от удовольствия. Руками он вцепился в волосы Махасамута, требуя продолжения и больше прикосновений. А затем горячий язык проник внутрь. В наслаждении Тонграк прогнулся и откинул голову назад. С каждым проникновением тёплая волна наполняла тело, скапливаясь в животе. С каждым движением желание становилось более диким. Его член стал влажным и скользким. И снова Тонграк чувствовал, что его намеренно сводят с ума. — О-о-о… Так хорошо… Махасамут… Сильнее… Глубже… Большая рука обхватила его сладкое место удовольствия и начала двигаться в ритме исследующего языка, заставляя Тонграка стонать громче. Ему было настолько хорошо, что бёдра непроизвольно двигались. Писателю больше не было дела до того, кто заставляет его испытывать подобное наслаждение. Всё, что он знал, это то, что кончик языка и ладонь вот-вот вознесут его к небесам. Именно тогда Махасамут задвигал рукой быстрее и жёстче, пока Тонграк не выгнул спину на песке. Его бёдра двигались навстречу прикосновению, и желание почти достигло пика. — Я сейчас… Я сейчас кончу… Ох… Ещё несколько движений языка, игравшего с его входом, и тело Тонграка дёрнулось. Спина выгнулась, когда он выпустил капли спермы в большую ладонь. Часть брызнула ему на грудь. Невероятно… Это было невероятно. Тонграк хватал ртом воздух, а его тело всё ещё слегка подрагивало, когда он рухнул на песок. Он думал о руке и языке, которые довели его до оргазма, подобного которому он ещё не испытывал, несмотря на возраст. Этот язык так жадно вылизывать тугое, подрагивающее местечко, заставляя стонать и дрожать. Настолько сильные ощущения, что на глаза навернулись слёзы. Он только что кончил, а этот безумец продолжал с ним играть. — Ах… Прекрати. Хватит. Подожди минутку… Не то чтобы ему это не нравилось, напротив, очень даже. Но когда острый язычок снова стал дразнить, Тонграк дёрнулся, одновременно отталкивая от себя парня за плечи. — Почему? Похоже, тебе нравится, когда тебя вылизывают после оргазма. Да, Тонграк только что понял, что и в нём есть дикая сторона, которая наслаждалась поддразниваниями после кульминации. Это было так приятно, что он почти забыл обо всём. Тонграк оттолкнул Махасамута, и их взгляды встретились. — Мне нужно вернуться на остров, — голос был ясным, хоть и немного дрожал. — Прямо сейчас! Махасамут, мне нужно срочно вернуться! Несмотря на то, что тело кричало о продолжении, а на глазах выступили слёзы, взгляд Тонграка говорил о том, что он был серьёзным. Мужчина не шутил, лишая Махасамута дара речи.