Навь

Насквозь мокрые туфли смешно хлюпали и стучали каблуками по асфальту, пока двое молодых людей бежали под проливным дождем к машине. Они оба широко улыбались, девушка беззаботно смеялась, а парень крепче сжимал ее пальцы в своей ладони. Им бы хотелось, чтобы этот момент застыл во времени, как на кинопленке. Сергей и Анна познакомились совершенно случайно. Их миры — что-то несовместимое. Он — гений, предприниматель, основатель самой популярной социальной сети в России. Она — психолог, недавно окончившая магистратуру начинающая исследовательница, по какому-то невероятному стечению обстоятельств попавшая на форум «ВМесте» в качестве лектора. Разве могла Анна подумать, что тема психологической безопасности в интернет-пространстве привлечет внимание самого Сергея Разумовского? И не прото привлечет, а еще и подтолкнет встретить Лазурскую после выступления на выходе из лектория и завязать с ней разговор. Тогда девушке казалось это чем-то невероятным. Потом невероятными Анне казались знаки внимания, которые начал оказывать Сергей. Поначалу скромные, ни к чему не обязывающие и этим же подкупающие — подарки, милые и трепетные сообщения, совместный кофе в обеденный перерыв, встречи вечером после работы. Разумовский ни разу не вышел за границы приличий, даже наоборот, от волнения был забавно неловким, очаровательным. Настоящим. Был ли у Анны хотя бы один шанс устоять? Может, и был, только девушка в нем не нуждалась. В салоне машины было теплее, чем снаружи. По крыше и стеклам барабанил дождь, тихо шумел автомобильный обогреватель, перегоняя теплый воздух. Анна чихнула, смешно зажмурившись, и с водительского сидения сразу же прозвучало заботливое «Будь здорова». — Кажется, предложение прогуляться после ужина в другую от машины сторону было лишним. Особенно прямо перед дождем. — Лазурская фыркнула в попытке сдуть мокрую прядь волос с лица. Идея принадлежала ей, поэтому девушка чувствовала часть своей ответственности за то, что теперь в машине Сережи организовалось небольшое болото. — Нисколько. Главное, чтобы ты не заболела. — Разумовский прибавил еще тепла в салоне и посмотрел на свою спутницу. — Замерзла? — Угу. Сергей чувствовал трепетное беспокойство. Такое чувство было не слишком хорошо ему знакомо, оно отдавало учащенным сердцебиением и желанием оградить Анну от всех напастей, стать ее защитой. Пусть даже сейчас защитить ее нужно было от простого холода. Это чувство почему-то прочно ассоциировалось с семьей. Раньше Разумовский мог назвать своей семьей только Олега Волкова. Теперь он готов был расширить это понятие, впустить себе в душу еще одного человека. Да что уж там, эта девушка уже давно поселилась у него в голове, в сердце и где-то под солнечным сплетением, освещая все существо Сергея одной своей улыбкой. — Извини, я тебе все тут намочила. — Даже в голову не бери, не страшно. — Сережа потянулся к заднему сидению, с которого достал плед. Развернул его, наклонился ближе к Анне. Девушка подалась навстречу, позволяя накинуть мягкую ткань себе на плечи. За несколько месяцев их знакомства это был первый раз, когда расстояние между ними было настолько ничтожным. Анна замерла, не в силах оторвать взгляда от лица Сережи. Он, наоборот, будто совсем не понимал магии ситуации, не замечал того положения, в котором они оба оказались. Разумовский не поднимал взгляда на девушку, тщательно закутывая ее в плед, поправляя его на девичьих плечах. В какой-то момент тишина между ними стала практически осязаемой. Сергей поднял взгляд. Она сидела так близко. Такая удивительно красивая, с легким румянцем на щеках, блестящими глазами и полуопущннными длинными ресницами. Она наверняка стеснялась, а у Сергея в один момент вылетели из головы совершенно все слова. Он смотрел на нее как на ценнейшее сокровище, как на произведение искусства, ожившее и сбежавшее ради него с полотен искуснейших живописцев Эрмитажа. Это ли чувство называют любовью великие творцы мира сего? Анна тонула в голубых глазах напротив. Плавилась под обращенным к ней взглядом, чувствовала смятение и смущение одновременно. Какое чудо довелось ей совершить в прошлой жизни, чтобы в этой заслужить такое счастье? Молчание затягивалось, держать себя в руках становилось все сложнее. Девушке показалась хорошей идея разрядить обстановку, перевести тему. Она приоткрыла губы, чтобы сказать что-то, что еще не придумала, но Сергей поступил иначе. Подался еще ближе, напрочь сметая оставшиеся крохи расстояния между ними, и накрыл ее губы своими. Лазурская помнила вкус их первого поцелуя до сих пор. Помнила безграничную нежность и осторожность, говорящую о чувствах лучше любых слов. Помнила руки Сережи, ставшие ей родными, прячущие ее в объятиях, согревающие надежнее любого пледа. Скорчившись на мягком полу своей палаты, подтянув ноги к груди, Разумовский чувствовал себя вдребезги разбито. Чем счастливее было воспоминание, тем больше боли оно приносило. Иногда он сам сомневался в истинности некоторых моментов, всплывавших в памяти. Птица, сил ненавидеть которую уже просто не было, методично, по кирпичику разрушала его личность, его память, лишая всего самого дорогого. И не было рядом никого, кто мог бы его спасти.