Никаких сожалений

      Для детей, которые опасались сестру всю свою жизнь, у младших Таргариенов на удивление мало здравого смысла. Потому что уже к вечеру, все трое, наплевав на суету рыцарей и септы, в случае Хелены, оказываются в солярии принцессы Рейниры, занимая практически все пространство.       Хелена держит в руках вышивку с каким-то жуком, Эйгон лежит на кушетке, свесив голову вниз и лениво поедает фрукты, Эймонд же абсолютно бессовестно использует свою самую старшую сестру в качестве подушки, наслаждаясь поглаживаниями по волосам, как ленивый кот. — Красный и Синий могут пойти против Зеленого и Черного, — произносит Хелена. Рейнира обдумывает, казалось бы, бессмысленные слова младшей сестры и кивает: — Похоже, что так. — Только не говори, что ты поняла, что она имеет ввиду, — стонет Эйгон. — В этих словах абсолютно нет смысла. — Синий — это Веларионы, Красный — это Деймон, как его Караксес, Зеленые — это вы, Черный — это я, — объясняет Рейнира. — Да! — счастливо восклицает Хелена. — Ты меня поняла! — Почему мы Зеленые? — бормочет почти заснувший Эймонд. — Потому что маяк Хайтауэра зажигают зеленым для призыва знамен на войну, — отвечает Рейнира. — Ваша мать надела зеленое платье на моей свадьбе. Она объявила войну против меня. И поэтому вашу фракцию в противостоянии за престолонаследие называют «Зеленые». Если это можно назвать противостоянием.       Хелена охает. Эймонд приоткрывает глаз, хмыкает и снова закрывает. Эйгон практически вскакивает. — Конечно она это сделала! — вопит он. — Она же живет для того, чтобы нам все портить! — Какой бы она не была, она ваша мать, — Рейнира прикрывает глаза, обнимая Эймонда за плечи.       Старшая сестра, так любимая их отцом, всегда была для них недостигаемым идеалом. Красивая, изящная, с безупречными манерами, она так и притягивала к себе взгляд. Тем неприятнее было слышать слухи, которые ее окружают. Как будто она виновата в том, что у нее нет детей! Если бы кто спросил ее младших братьев и сестру они бы однозначно назвали виновников проблем Рейниры. Лейнор Веларион и королева Алисента.       Эймонд называл Лейнора пустой тратой места.       Эйгон — пустой тратой вина.       Хелена же вовсе не признавала его существования. Этот мужчина должен был защищать и оберегать их сестру, но на деле только делал жизнь их сестры намного тяжелее. — От него нужно избавляться. — произносит Эймонд в день возвращения из Дрифтмарка. — Мы могли бы скормить его драконам! — предлагает добросердечная Хелена. — Он сам всадник на драконах, — возражает Эйгон. — Никто не поверит, что это несчастный случай. — Так никто и не говорит, что мы должны выставить это как несчастный случай, — качает девочка головой. — Нет человека — нет проблемы, нет тела — нет преступления. — Знаете, — задумчиво смотрит на своих младших Рейнира, — вы меня немного пугаете.       Младшие братья и сестра Рейниры ухмыляются устрашающими зубастыми драконьими улыбками. — И думаю, что я скучаю по Дейрону, — продолжила Рейнира. — Он не такой кровожадный. — Он просто притворяется, — отмахивается Эймонд. — Он такой же как и мы. Так или иначе, Лейнор. Мы от него избавляемся. — Не хотелось бы отговаривать от этой, безусловно, воодушевляющей идеи, — усмехается Рейнира, — Однако, мой брак приносит и некоторую выгоду. — Какую? — хором спрашивают младшие и смотрят на сестру с крайним скептицизмом. — Пока я замужем за ним, отец не продаст меня в жены за какой-нибудь замок, золото или флот, — пожимает плечами принцесса. — Если Лейнора не станет, я недолго смогу остаться незамужней. А, учитывая, что Отто невыгодно, чтобы у меня был успешный брак… Рейнира сглатывает. — Думаю… Это приговор. Младшие хмурятся. Эйгон закусывает губу и задумчиво смотрит на сестру. — Есть идея лучше, — в конце концов произносит он. — Это какая же? — Эймонд с сомнением смотрит на старшего брата. — Мне почти четыре и десять, — Эйгон морщится, — Я могу жениться. Как только мы избавимся от Лейнора, мы можем предложить отцу поженить нас. Это объединит наши претензии в одну… и защитит тебя от другого плохого брака. У Рейниры дергается глаз. У ее младших нет такой негативной реакции. — Это здравая мысль, — одобряет Эймонд. — Но сначала мы избавимся от Лейнора! — воодушевленно сообщает всем Хелена. Рейнира раздраженно сжимает переносицу.       Семейный ужин на следующий вечер не такой как обычно. Алисента с подозрением смотрит на Эйгона, который очень старательно нарезает мясо, а потом передает тарелку Рейнире. Визерис, если и заметил, что атмосфера изменилась, то ничего не понял.       Рейнира скашивает взгляд на младшего брата, когда он третий раз подкладывает ей какую–то еду в тарелку. На самом деле, это мило. Со вчерашнего вечера Эйгон рьяно бросился ухаживать за сестрой, с утра он принес ей невесть откуда взявшиеся цветы и предложил полетать вместе. В обед притащил лимонные пирожные, а сейчас ухаживает за ней за столом. Эймонд и Хелена явно подбадривают его со стороны.       Рейнира может их понять, если она правильно осознает динамику отношений своих младших, то Эймонд и Хелена определенно станут парой в будущем, если, конечно, Алисента не разлучит их, поженив Хелену и Эйгона. Конечно, эти двое поддержат брак Рейниры и Эйгона, ведь это бескровно уберет их старшего брата с их пути друг к другу. Да и сам Эйгон не жаждет жениться на Хелене.       Рейнира не обманывается, она знает, как она выглядит. Эти семь лет не умалили ее красоты и, по сравнению с Хеленой, она определенно красивее. А что еще нужно Эйгону, который буквально недавно обнаружил как еще можно использовать свой член, если не взрослая, красивая женщина?       Рейнира поглядывает на Хелену. Она не видит, чтобы брак Хелены и Эйгона стал успешным. Они слишком разные. И, будучи сама заперта в браке без любви, она ни за что не пожелает такого младшей сестре. Может быть, идея не лишена смысла? Эйгон молод, но этот недостаток исчезает с годами. Он уже сейчас пошел в рост и через пару лет превратится во взрослого мужчину. — Допустим, я соглашусь, — говорит она своим братьям и сестре после ужина. — Какой план? — Самый простой путь — это заставить отца аннулировать брак, — с готовностью предлагает Эйгон. — Отец мне не верит, я пыталась рассказать ему, — жалуется Рейнира. — Я не знаю… — Дедушка идет, — неожиданно шепчет Хелена. — Мы что-нибудь придумаем, — обещает Эймонд.       И четверо детей Визериса практически бросаются в рассыпную.       Отто, который заподозрил что–то в поведении своих внуков, находит в коридоре только Хелену, внимательно наблюдающую за пауком в углу. — А где твои братья, Хелена? — спрашивает Десница. — Я не видела их с ужина, — поворачивается девочка к мужчине. — Дедушка, ты поможешь достать мне ее? Я назову ее Матильда.       Отто смотрит на большого паука, на которого указывает Хелена и едва не сглатывает. — Хелена, я не думаю, что этот паук тебе нужен. Может быть, ты бы хотела завести что–нибудь другое? Кота? — Но я хочу ее, — чуть не топает ножкой девочка. — Видишь, как она жалобно смотрит на меня?       Отто теряется. Он недавно вернулся из своего изгнания и познакомился со своими внуками вживую. Алисента… сильно воздержалась в своих письмах.       Дочь описывала Хелену как любознательную и умненькую девочку, которая очень интересуется природой. Отличная работа по сокрытию фактов, Алисента, твоя дочь — странное существо, помешанное на насекомых. Это не мило, дочь, это жутко. Но, справедливости ради, Эйгон хуже. Мальчик, которого он оставлял, был практически мужским воплощением Радости Царства, очаровательный и веселый. Эйгон сейчас… Отто честно пытается найти слово помягче, но сдается. Эйгон — отброс. Молодой человек, одержимый выпивкой и похотью. Десница пытался воспитывать Эйгона, когда они были в Дрифтмарке и пока он занимался одним внуком, несчастье случилось с другим. Эймонд казался самым нормальным из них. Но не теперь. Узнав мальчика чуть получше, Отто видит настолько сильное сходство с Деймоном, что это его пугает.       Итак, у Отто есть: Внук номер один — похотливый пьянчуга, внучка — странная девочка, обожающая насекомых, внук номер два — маленький Деймон с огромным драконом. Вывод — Отто очень скучает по тихому и умному Дейрону. — Я, пожалуй, оставлю тебя твоему новому другу, — сдается Отто и уходит, не замечая насмешливого взгляда внучки себе в спину.       У Рейниры маленький праздник.       Лейнор написал, что собирается остаться в Высоком Приливе какое–то время, чтобы оплакать Лейну. Нашел себе нового любовника, очевидно. Деймон и его девочки остались там же. А это значит, что Рейнира может выдохнуть эти несколько недель.       Но следующий же ужин показывает, насколько Рейнира ошибается. — А где же твой муж, Рейнира? — спрашивает Алисента. — Остался в Дрифтмарке, — принцесса безразлично пожимает плечами. — Но как же? — деланно удивляется королева. — Разве супруги не должны быть вместе? — Действительно, дочь, — укоризненно смотрит на Рейниру Визерис. — Вы с сиром Лейнором должны быть чаще вместе, тем более что… вам нужно лучше поработать над наследниками.       Для Рейниры в этих словах нет ничего нового, она пропускает их мимо ушей и не реагирует. Но Эйгон не сдерживается. — Хватит этой чуши! — взрывается ее младший брат и бросает вилку на тарелку почти с грохотом. — У Рейниры не будет детей от Лейнора никогда, отец! Раскрой глаза! Даже лютоволки за Стеной знают, что Лейнор Веларион мечеглотатель, а ты, как будто, не видишь! Он уже столько лет позорит нашу сестру, а ты про… — Эйгон! — рявкает Алисента. — Как ты смеешь повышать голос на короля?! — Но Эйгон прав, — нежно подхватывает Хелена. — Все постоянно плохо говорят про Рейниру, но мы все знаем, что это вина сира Лейнора. Визерис выглядит побледневшим. — Рей… Рейнира, — заикаясь, обращается к дочери король. — Это правда? — Не понимаю, почему ты так удивлен, отец, — Рейнира вытирает рот льняной салфеткой. — Я ведь говорила тебе это. В этом году, в прошлом году, на твои именины, на свои именины, на пятые именины Эймонда, на праздновании урожайного года, через неделю после свадьбы, за неделю до. Но ты каждый раз отмахивался. — Но вы завершили брак! — воскликнул Визерис. — Ну, — протянула Рейнира. — Смотря как посмотреть. Мы пытались через несколько дней после свадьбы, но у него не получилось. Потом, он очень сильно напился и вроде бы… было больно и неприятно, но, кажется, брак мы завершили. А, ну еще несколько раз пытались зачать наследника, он каждый раз был сильно пьян. Трезвым у него вообще не… получается со мной. Последние четыре года мы с ним стараемся вообще лишний раз не пересекаться.       Визерис смотрит на нее в ужасе.       Алисента тоже. — А они обязательно должны быть при этом разговоре? — Рейнира кивает в сторону младших. — Нет! — тут же кричит Алисента, словно только осознала, что ее дети слушают. — Идите по своим комнатам! — Ну нет, — неожиданно отказывается Эймонд. — Учитывая, что я, судя по всему, видел член сира Лейнора чаще, чем его законная жена… Рейнира поворачивается к брату так резко, что у нее щелкает шея. — Ты же сказал, что он к тебе не лез! — Рейнира начинает подниматься. — Если он тебя хоть пальцем тро… Визерис и Алисента оба выглядят так, словно у них обоих начался сердечный приступ. — Да не трогал он меня, — успокаивающе произносит Эймонд. — Но он со своими любовниками вечно устраивается в оружейной рядом с тренировочным двором. Как не зайдешь за мечом или щитом, он там… — И оруженосец каждый раз новый, — фыркает Эйгон. — Я бы вообще запретил ему даже пальцем касаться Рейниры, мало ли какие болезни он может к ней притащить. Хелена морщится: — А я думала, что он успокоился, когда соблазнил сира Уиллиса Фелла. Значит, нет? — Да он с ним спал луну или вроде того, — отмахивается Эймонд. — Три недели, — подсказывает Рейнира. — Не знаю, что уж там произошло, но они разошлись. Харольд Вестерлинг прочищает горло: — Я поймал их. Сир Уиллис до сих пор каждый день замаливает грехи в септе. Визерис практически хрипит: — Что вы говорите… он… вы все знали. — Да он даже не скрывался, отец, — Хелена пожимает плечами. — Все знают. — Он позорит Рейниру, он позорит наш Дом, — шипит Эйгон. — А ты ничего не делаешь! — Я… — мямлит Визерис и смотрит на старшую дочь.       Рейнира выглядит безразличной.       Единственный раз, когда она выглядела как–то иначе была ее вспышка, когда она думала, что Лейнор мог тронуть Эймонда. «В какой момент она стала такой», — задумывается Визерис. — «Когда его веселая и яркая дочь превратилась в эту оболочку самой себя?»       Это его вина. Он заставил ее выйти замуж за неподходящего человека. Он позволил всем давить на нее и разносить о ней сплетни. Он заставил ее страдать и… он этого не замечал. — Моя бедная девочка, — шепчет король и выпрямляется. — Я избавлю тебя от этого брака и заставлю сира Лейнора ответить за все. — Только не выбирай мне нового мужа сам, — невозмутимо говорит Рейнира. — У тебя это плохо получается.       Визерис согласно кивает. Он совершил ошибку, он же ее и исправит. — Я напишу Верховному септону, а когда получу аннулирование, я призову Лейнора Велариона к ответу. — Это разозлит Веларионов, — отмахивается Рейнира. — И мужеложество — грех, а не преступление. — Получилось! — хлопает в ладошки Хелена. Рейнира хмурится. — Это только первая часть, — наследная принцесса скрещивает руки на груди. — Ваша мать расшибется в лепешку, но не позволит Эйгону женится на мне. — Оставь это мне, — говорит Эйгон. — Я знаю о ней кое–что. Этого достаточно, чтобы на нее надавить. — Ты собираешься шантажировать маму? — Эймонд смотрит на брата с негодованием. — Чем ты собираешься ее шантажировать? — Ты не хочешь этого знать, — качает головой Эйгон. — Правда, Эймонд. Это расстроит тебя. — Я тоже хочу знать! — восклицает Хелена. — Что сделала мама? — Вы пожалеете, — тяжело вздыхает Эйгон. — Это проще показать, чем объяснить. Спустя два дня, трое младших врываются в покои старшей сестры. — Что случилось? — пугается Рейнира, когда Хелена и Эймонд бросаются к ней. Эймонд плачет навзрыд, а Хелена прижимается к груди Рейниры и всхлипывает.       Эйгон заходит в комнату последним и закрывает дверь. Он выглядит мрачным. — Ну–ка, что произошло, мои драконы? — Рейнира обеспокоенно прижимает младших к себе. — Вас кто–то обидел? — Они хотели знать, чем я собираюсь шантажировать мать, — произносит Эйгон. — Теперь они знают. Я предупреждал их, что они пожалеют.       Рейнира с одной стороны хочет знать, что это, а с другой… ей все равно. Вероятно, Алисента завела любовника, Рейнира прекрасно знает, что как бы Хайтауэр не строила из себя святую, она ей не является. Набожная женщина не стала бы навещать вдовца в платье своей матери по вечерам. Рейнире об этом рассказали уже после шокирующего брака отца, и она… просто смирилась с тем, что ее предали ее дорогие люди, да еще и таким образом.       Ее вообще всегда предают. А те, кто не предают — умирают. Сир Харвин, ее бывший присяжный щит, ее не предавал. Но он погиб в пожаре с отцом несколько лун назад. Ее мать, бедная королева Эймма, ее не предавала, но ее нет уже много лет. И…все. Остальные ее предали. Неутешительная статистика. Когда эти дети предадут ее? Может ли она умереть раньше? Она так устала. — Письмо об аннулировании пришло, — Эйгон выглядит обеспокоенным. — Я подслушал разговор отца и дедушки. Дедушка уверен, что ты захочешь выйти замуж за дядю Деймона.       Рейнира фыркает. Выйти замуж на Деймона? После того, что он ей сделал? — Ты же не выйдешь за него? — несчастно смотрит на нее брат.       Рейнира качает головой. — Он — мерзавец, — шепчет она. — Ваша мать, моя единственная подруга, предала мое доверие и вышла замуж за моего отца. Ты родился и больше никогда не было до меня дела. Если бы я просто растворилась в воздухе, меня никто не стал бы искать несколько недель. Мне было так одиноко… а потом дядя вернулся со Ступеней. Я думала… Он позвал меня прогуляться по городу, переодевшись в простолюдина. Я согласилась. Я уже на стены лезла от одиночества, я бы согласилась на что угодно. А он привел меня в бордель. Он поцеловал меня там и бросил. Я осталась ночью, одна, на Шелковой улице. Чего он хотел, чтобы со мной там сделали? Но мне повезло, сир Харвин патрулировал, и он меня узнал. Он провел меня обратно в замок, и никто меня не тронул. Но на следующее утро… кто–то сказал отцу, что я… потеряла девичество с Деймоном в борделе. Отец меня и слушать не стал, он выдал меня замуж за Лейнора Велариона, чтобы успокоить Веларионов из–за оскорбления. Лишь потом я узнала, что Деймон просил моей руки в то утро. Он сказал, что спал со мной… Он знал, что отец ни за что не согласится отдать меня ему замуж и решил испортить мою репутацию, чтобы не оставить выбора…       И Эймонд и Хелена все еще обнимают ее, хотя уже успокоились. Эймонд обнимает ее крепче. — Сукин сын, — шипит Эйгон ошеломленно. — Сколько лет тебе было? — Шесть и десять, — бормочет Рейнира. — Как мама тебя предала? — неожиданно спрашивает Хелена. — Ты сказала, что она предала твое доверие. — Я не думаю, что вам будет приятно это услышать, — качает головой Рейнира. — Будет ли хуже, — ворчит Эймонд и отцепляется от сестры. — Я хочу это услышать. — Я тоже. — решительно кивает Хелена.       Эйгон сощуривает глаза и тоже кивает. — Ваша мать, моя единственная подруга и фрейлина, надевала платья своей матери и ходила вечерами к королю… первый раз она сделала это в ночь похорон моей матери.       Эйгон разряжается бранью. — Веларионы тогда привели сюда Лейну. Лейна была наполовину Таргариен, чистая валирийка, за ней стоял отец с огромным флотом и кучей денег, а также мать и брат — всадники на драконах. Никому и голову не могло прийти, что король выберет себе другую королеву. И тут… король сообщает всем, что женится на Алисенте Хайтауэр. Дочери второго сына второстепенного Дома… Девушке, которая была служанкой его собственной дочери. Той, что не принесет Дому Таргариенов ни денег, ни влияния. Веларионы взбесились. — Надо думать, — бормочет Эймонд. — Это жуткий мезальянс, как ни крути.       Хелена качает головой: — Это ведь был дедушка? Она же не сама это придумала? — Конечно, — фыркает Рейнира. — Но она могла прийти ко мне. Она могла сказать… Я плакала каждый вечер со смерти матери. Я просила ее остаться со мной, она отказывалась, говоря, что ее ждет отец, а сама надевала взрослые платья и бежала к моему отцу. — Я не смогу смотреть на нее, — шепчет Эймонд. — Она… она всегда учила нас не связываться с грязными женщинами, но сегодня я увидел… Я ни разу в жизни не видел женщины грязнее, чем она.       Рейнира проводит рукой по лицу. — Она твоя мать. — Я не хочу, чтобы она была! — рычит Эймонд. — Я видел… я видел… — Как она ублажала другого мужчину, — подсказывает ему Хелена, — мужчину, который не наш отец. Рейнира охает: — Вы не должны никому об этом говорить! Вы ведь понимаете, что отец казнит ее за это? — Да, — соглашается Эйгон. — Но этого будет достаточно, чтобы она согласилась с нашими доводами.       Лейнор Веларион прилетает через неделю и еще не знает, какая буря его ожидает. Потому что Визерис наконец–то становится похож на дракона. Он проводит расследование в отношении зятя и чем больше он узнает, тем больше злится. Рейниру же отец осыпает подарками, словно это каким–то образом сможет перебить семь лет унижений. — Я объявляю об аннулировании брака моей дочери Рейниры Таргариен и сира Лейнора Велариона, — объявляет король новость на весь двор.       Лейнор выглядит шокированным и тут же ищет глазами жену, которая стоит недалеко от короля с абсолютно незаинтересованным лицом. Словно это не о ее разводе только что объявили. — Вы, сир Лейнор, ужасно разочаровали меня, — грохочет голос Визерис. — И я не позволю дальше издеваться над моей дочерью! Мне даже не нужно объяснять причину развода, ведь весь двор и так в курсе!       Лейнор считает, что если бы ему сейчас снесли голову Блэкфайром, то было бы милосерднее. Он пытается поймать взгляд Рейниры, но она даже не поворачивает головы в его сторону, глядя только на короля. — Вы изгнаны со двора, сир Лейнор! — постановляет Визерис. — И, если ваша семья не хочет получить наказания за ваши проступки, то от них не поступит жалоб, вам ясно? — Да, Ваша Светлость, — говорит Лейнор, хотя у него трясутся поджилки. «Рейнира, что ты сделала?»       Но жена так и не смотрит на него и Веларион чувствует ужас. — Нам нужно подумать о втором браке принцессы, — начинает королева во время ужина. — Да, дорогая, — оживляется Визерис. — Может быть еще один тур? — Разница от предыдущего будет только в том, что одна половина кандидатов уж померла, а у второй начала расти борода, — отвечает Рейнира ровным тоном, — Не вижу смысла в этом. У меня есть тот, за кого я хочу выйти замуж. — Да? — Визерис хмурится. Алисента тоже хмурится.       Рейнира едва сдерживается, чтобы не усмехнуться. Они явно думают, что она сейчас назовет Деймона. — Да, — кивнула Рейнира. — Я — Таргариен и поэтому, я считаю, что мне стоит выйти замуж за Таргариена. В соответствии с нашими «странными обычаями». Принцесса кидает взгляд на Алисенту. — Рейнира, нет! — рявкает Визерис. — Я запрещаю! Он — мерзавец, который хочет только трон! Он хаотичный, дикий и порочный! От него куча проблем! — Ну дела, спасибо, отец! — саркастично восклицает Эйгон. — Что? — осекается Визерис. — Что? — смотрит на отца Эйгон. Эймонд и Хелена хихикают. — Эйгон! — кричит Алисента. — Что за чушь! Ты женишься на Хелене! — Странно, что ты так настаиваешь на том, что считаешь «странными обычаями Таргариенов», — процедил Эймонд. — Эймонд, тебя эта тема не касается! — отрезает Алисента. — Еще как касается! — шипит Эймонд. — Ты хочешь поженить Эйгона и Хелену! Мою Хелену! — Видишь ли, отец, — наклоняется Рейнира к мужчине. — Сейчас тот самый момент, когда надо собрать волю в кулак и встать на сторону своих детей. Эймонд и Хелена любят друг друга и однажды станут новыми Бейлоном и Алиссой. Ты же не станешь разлучать их из–за пожеланий своей жены?       Визерис смягчается при упоминании родителей. — Значит, Эйгон? Не Деймон? — Отец, Деймон мне жизнь испортил, — ворчит Рейнира. — Я бы с ним на одном поле на ночной горшок не села. А с Эйгоном… у нас есть понимание. — И не только, — поддакивает Эйгон, перестав обращать внимание на противостояние Алисенты с двумя ее младшими детьми. — Рейнире нужен защитник, всадник на драконе, Таргариен. А кто может подойти лучше, если не ее лихой младший брат?       Губы Рейниры дергаются. — А если ты переживаешь, что у меня могут проблемы, как у Лейнора, то зря. Я вот прямо сейчас смотрю на нее и уже возб… — Эйгон! — прерывает его Визерис. — Я понял. Но ваша разница в возрасте… — Не настолько большая, чтобы можно было переживать, — перебивает отца уже Эйгон. — Если мы поженимся через шесть лун, то мне будет уже четыре и десять. Я взрослый мужчина, отец. — Я И СЛЫШАТЬ ОБ ЭТОМ НЕ ХОЧУ! — кричит Алисента Хелене. — ТЫ ВЫЙДЕШЬ ЗАМУЖ ЗА ЭЙГОНА! ЭТО МОЕ ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО! — Отец, — с каким–то предупреждением произносит Эйгон. — Ты не заставишь меня жениться на Хелене и забрать у моих младших брата и сестры их счастье. Если понадобится, то мы с Рейнирой сбежим, или поможем сбежать Эймонду и Хелене. Не доводи до такого.       Визерис делает глубокий вздох и ударяет по столу.       Алисента испуганно замирает. — Эйгон и Рейнира поженятся через шесть лун. Эймонд и Хелена поженятся… когда захотят. Это мое последнее слово и не пытайся со мной спорить, Алисента.       Алисента закатывает истерику, когда король и принцесса Рейнира уходят. — Я этого не позволю! — кричит она. — Ты не женишься на этой блуднице! — Забавно, что куда большая блудница называет блудницей свою падчерицу, которая была с мужчиной раза три за всю жизнь, — фыркает Эймонд. — Что? — ахает Алисента не ожидая такого обвинения от младшего сына. — Мы знаем, мама, — мрачно смотрит на нее дочь. — Мы видели. Тебе это нравится? Ублажать другого мужчину, не нашего отца? — Ну ты и выбрала, конечно. Ларис Стронг. — Эйгон смеется. — Посимпатичнее не нашлось?       Алисента бледнеет и пошатывается. — Ты поддержишь наши свадьбы, мама, — говорит ей Эймонд. — Или мы пойдем прямо к отцу и расскажем ему. Он поверит, а потом казнит тебя. — Нет, — Алисента падает на колени. — Это… ради вас… Я не хотела… — Не могу придумать, как твои извращенные ласки с калекой могут быть связаны с нами, — язвит Эйгон. — Не выдумывай, мать. Ты нас услышала. Еще одно твое противодействие свадьбе, и мы пойдем к отцу.       Когда они уходят, Алисента Хайтауэр остается рыдать на полу.