***
Королевская Гавань: после похорон королевы Эйммы и ее сына, наследного принца Бейлона. В ту ночь, когда Деймон уезжал из Королевской Гавани много месяцев назад, именно он нашел ее в том месте, спрятавшуюся под корнями большого дуба, в давно забытом тайнике, известном только им. Ибо, если внимательно посмотреть на землю снизу, между камнями дерева, то можно увидеть проход, который не видно с высоты птичьего полета. Своего рода тайник, старая кладовая, забытая временем, но достаточно просторная, чтобы можно было туда залезть. Именно туда она и поползла после того ужасного утра, не обращая внимания на разорванное платье, и растрепанную прическу, именно в те тесные дебри пыльной комнатушки, там она встала, взглянув вверх, а затем залезла на выступ, свесив ноги вниз. За последние годы комната стала меньше, потому что корни разрослись, теперь, где раньше можно было ходить и сидеть, вытянув ноги, была кора. Теперь она, девушка не выше 5 футов, если раскинет руки по обеим сторон, то коснется стен вокруг неё. Правда Рейнира опасалась, что вскоре и этого не сможет сделать. Ширина и высота комнаты значительно уменьшились так, что ни один человек ростом выше 6 футов не мог войти, не пригнувшись при этом, но она все еще могла легко пробираться к верхнему выступу, используемому как кровать, в моменты когда хочется скрыться от всего внешнего мира. Именно здесь она плакала до тех пор, пока глаза не высохли, а следы уже просто не могли течь. Из всех возможных мест в Красном Замке, дядя наткнулся на нее именно здесь, да еще и в таком жалком состоянии. Она уже почти решила незаметно выскользнуть и убежать. Убежать подальше от любопытных глаз тех, кто проклинал её, что родилась девочкой, что выжила она, а не ее брат Бейлон, когда он пришел и поймал ее. Рейнира знала, что он проворен, не зря его называли опытным войном, но Рейнира замерла, напуганная его внезапным появлением, и сначала даже дереулась, чтобы ударить его кинжалом, который всегда носила с собой. В темноте она перекатилась, и села на своей импровизированной кровати, с кинжалом наготове, чтобы выскочить и застать стоявшего на коленях незваного гостя врасплох. Но ее повалите и она оказалась в ловушке под человеком, которого она слишком хорошо знала. Потрясенная Рейнира, теперь лежала на животе, с одной стороны её тело было прижато к корням дерева, а с другой к любимому дяде. — Я бы спросил, что, ты здесь делаешь, но вижу, что так обезумела, что даже не узнаешь родную кровь!— прошипел он, выдергивая кинжал из ее рук и отпуская запястья, которые он в целях осторожности удерживал руками. Деймон сел на корточки, позволяя Рейнире встать. Она перевернулась и попыталась сесть, замечая, насколько их лица были близки друг другу. — К… как ты узнал, где я? — спросила она. Рейнира безуспешно пыталась сохранить ровный тон. Затем девушка обратила внимание на то, во что он одет. Она давно не видела, чтобы он был в неофициальной одежде, значит, либо он только что приехал из города, либо уже собирался лечь спать. Отсутствие оружия убеждало, что вернее второе. В ответ он просто ухмыльнулся и наклонился еще ближе, положив правую руку рядом перед ней, заблокировав единственный путь к отступлению. — Мой маленький дракончик, ты не первая, кто обнаружил это убежище, но, — продолжил он, лениво растягивая слова, — пожалуй, ты первая за последние 100 лет, не считая меня, конечно. Она моргнула в замешательстве, пытаясь понять смысл его слов, прежде чем он одарил ее своей очаровательной улыбкой, от которой Рейнира не могла отвести глаз. Деймон нежно погладил ее щеку, девушка расслабилась, утешаясь его присутствиен. Тем не менее, она чувствовала некое замешательство, когда он гладил ее по щеке. — Обычно я прихожу сюда, чтобы подумать или отдохнуть от идиотов, которыми мой брат окружает себя,— начал он, — как видишь, у этого места есть свои преимущества: можно быть у всех на виду, но в то же время незаметным для посторонних. Ручаюсь, именно сюда раньше помещали яйца драконов. — Он указал на изогнутый корень, под котором они лежали. — В этом месте изменилось, так что я удивлен, что его даже никто и не заметил. Это место раньше соединялось проходом к Драконьей Яме, но корни сильно разрослись. Когда я был маленьким, мой дедушка показал мне, как залезть сюда. Он указал на проход, через которую только что пришел. Склонив голову набок, словно пытаясь лучше рассмотреть ее в узкой полоске лунного света, пробивающейся сквозь корни. — Как, моя милая Рейнира, — пробормотал он, — как ты узнала об этом месте? Рейнира была благодарна тусклому свету, он не позволял увидеть Деймону её раскрасневшееся лицо. В конце концов, любой, кто способен видеть, может заметить, что принц очень красив, даже сейчас, освещаемый тусклым светом, одетый в простые черные брюки, белую тунику с длинными рукавами и свободный черный жилет, завязки которого были слегка развязаны и позволяли увидеть его мускулистый торс. Такие мысли были бы постыдными, для кого угодно, кроме Таргариенов, дома, который гордится чистотой своей крови. Чистота, сохраняемая путем женитьбы на собственных сестрах или братьях, гарантируя тем самым отсутствие примесей чужой крови. — Однажды, когда отец рассердился на меня за то, что я пролила вино на какого-то лорда, которого я даже не помню, я убежала из замка и искала место, чтобы спрятаться. Я решила, спрятаться в корнях дерева, так я и наткнулась на небольшой проход, между корнями и камнями. Мне удалось спрятаться здесь и избежать наказания до конца ночи. Только когда начало всходить солнце, я заметила, что камень можно слегка двигать так, чтобы открыть проход сразу у основания, вместо того, чтобы ползать под корням. Когда Рейнира закончила, она не повернула голову в сторону Деймона. Он напоминал ей о великой истории и традициях их дома. Но его низкий смешок вывел ее из оцепенения, и она заметила, как Деймон аккуратно поправил свои серебристые локоны. — Смелый маленький дракончик! Всегда ищешь способы, как перехитрить врага! Кто бы мог подумать, что сегодня вечером у нас обоих возникнет одна и та же идея? Его ухмылка слегка подняла ей настроение, и она осмелилась спросить: — Итак, если тебя не послали сюда, чтобы найти меня, дорогой дядя, то что же так побеспокоило самого страшного дракона королевства, что он решил покинуть свое логово перед сном? Она хотела облегчить тяжелый камень, лежащий на ее сердце, поддразнивая его, но серьезность в его взгляде, заставила пожалеть, о своих словах. — Меня многое беспокоит, моя дорогая племянница. Много вещей, которыми я не хочу беспокоить тебя, но самая большая моя головная боль из всех — это забота тебе. — Его рука, которая все еще прижимала ее к себе, почти машинально погладила ее по щеке, — я знаю, сегодня тебе было тяжело … твоя мать умерла, рожая сына… — Она не умерла при родах, дядя! Она умерла, когда отец приказал им разрезать ее, чтобы спасти мальчика. — Рейнира закричала. Вся боль, которую она сдерживала последние несколько часов, вырвалась на свободу. — Отец так сильно хотел сына, что разрезал мою мать, чтобы получить его! Он предпочел мальчика, который все равно не прожил даже трех часов, своей возлюбленной, потому что так сильно хотел поскорее заменить меня! Она заметила, как Деймон сокращает расстояние между ними, как он притягивает ее к себе и обнимает, пытаясь облегчить ее боль Не придав этому значения, она переползла к нему на колени чтобы он ещё крепче сжал её в объятиях. — Все просто ужасно! Я даже не могу не ненавидеть младенца за это, хотя он ни в чем не виновен! Бедный малыш, я ведь сама выбрала ему драконье яйцо, чтобы потом он и его дракон выросли большими и сильными, как всегда хотел отец! Что мне теперь с этим делать? Я не могу поговорить об этом с отцом, это только послужит напоминанием о том, что я та самая дочь, которая выжила вместо сына! — Рейнира! Хватит! — Деймон притянул ее к себе, неловко поглаживая по главе, словно Караксеса по чешуе. Этот неловкий жест, однако, заставил ее рыдания перейти на всхлипывания, затем превратив их в короткое вздохи, когда он снова положил правую руку ей на щеку, прижимаясь своим лбом к ее лбу, — я больше не хочу слушать, такие ужасные вещи. Яйцо принадлежит тебе по праву, пока ты не решишь, что оно должно быть отправлено в другое место, твоему отцу не обязательно знать, что ты с ним делаешь. Ты выбрала его для брата, и это не твоя вина, что он умер, не успев воспользоваться им. Что касается него... Твой отец много на что способен, но даже в такой мрачный момент своей жизни он никогда не сделал бы этого с твоей матерью... он любил ее больше, чем ты думаешь. Несмотря на то, что хотел сына, Визерис никогда бы не поступил так подло. Она покачала головой, затем вновь полились слезы. Заставляя себя снова и снова повторять ужасную правду, которую отец пытался скрыть от нее и всех остальных. — Служанки, которые были с моей матерью во время родов… они клянутся своей жизнью, что он приказал вынуть младенца, даже если моя мать умрет. Они слышали разговор между отцом и мейстером. У него был выбор: попытаться спасти ребенка или рискнуть потерять их обоих... он выбрал ребенка. Старшая служанка сказала, что она пыталась вразумить врача, она видела случаи, когда матери давали отдых и она рожала здорового ребенка и выживала при этом но... но они не слушали. Он предпочел прислушаться к словам старика, а не к словам женщины, которой поручено заботиться о моей матери. — Она почувствовала, как каждый мускул на лице ее дяди замер, он впал в шок. Его хватка на ее волосах рефлекторно сжалась, как будто он держит меч… — Рей… Рейнира… ты хочешь сказать… ты хочешь сказать мне, что мой наивный старший брат отказался от попытки спасти жену? Боже мой….. Мне так жаль. Она смотрела на него мокрыми глазами. Правда, горькая правда, которую отец так отчаянно пытался скрыть, повисла между ними. Что бы ни говорили о ее дяде и его желании иметь сыновей, нет он никогда не приказывал разрезать его жену и никогда не прикажет, во чтобы то ни стало. Даже по отношению к Бронзовой суке он бы так не поступил. Нет, это сделал ее «добрый» отец. Когда Рейнира посмотрела на лицо дяди в темноте, она увидела всю тяжесть прожитых им тридцати лет. — Младенец не выжил… — начал он голосом, холодным, как валирийская сталь, из которой выкован его меч, — все для наследника, который не прожил и суток! Он не стоил такой высокой цены! — Такой ярости в его глазах она еще никогда не видела. Нет, это не ярость, она видела не просто ярость. Это была ненависть, самая сильная ненависть, которую она когда-либо видела на его лице. Рейнира ужаснулась, видя такое злое выражение на красивом лице. Отчаявшись, она изо всех сил пытался придумать что-нибудь, что подбодрило бы их обоих. Все, что угодно, лишь бы стереть это яростное выражение с его лица. Обхватив руками шею дяди, она попыталась одарить его самой ослепительной улыбкой, на которую была способна. Вдруг ей пришла идея. Постаравшись говорить ровным голосом, она провела кончиками пальцев по его серебристым волосам. — Дядя! Я знаю, что делать с яйцом! — заговорщически прошептала она, а на лице появилась легкая ухмылка. Дядя и племянница соприкоснулись носами друг с другом. — Я сохраню его, пока у меня не родится свой ребенок! Ты сам сказал, что отцу не обязательно знать, куда оно делось и даже что с ним случилось! Я могу сохранить его в безопасном месте и скрывать, пока не придет время, когда у меня родится собственный сын! Я могу подарить его ему как напоминание о моей матери и брате! Как вы думаете, дядя? Она затаила дыхание. Деймон выдавил из себя легкую улыбку, но в его глазах все еще оставалось пустое выражение. Она еще раз попыталась подбодрить его. Ее сердце не в силах смотреть на такой безжизненный взгляд в этих бледных глазах — Знаешь, дядя.. пожалуй, я даже позволю тебе назвать его! Разве это не чудесно? Мой первенец получит в подарок яйцо дракона и получит имя, которое выберет для него Порочный Принц! Женщины падали бы в обморок от одного его вида! Ее слова возымели желаемый эффект. Его глаза метнулись к ней, взгляд пронзал в самое сердце. —Осторожнее, принцесса, — прошептал он на высоком валирийском, левой рукой обвивая ее плечи и прижимая к себе, — люди могут подумать, что это я сделал тебе ребёнка, если ты желаешь, чтобы я дал ему имя. От его слов по позвоночнику поднялась дрожь, только теперь она по-настоящему осознала, в каком положении оказалась. Воздух стал густым от напряжения, и Рейнира уловила желанный запах чего-то томного и заманчивого. Этот аромат можно было описать и иначе: дым, чешуя и морской воздух, смешанные с множеством пряностей, ей хотелось уткнуться носом так глубоко в его источник, чтобы никогда не расставаться с этим опьяняющим запахом. Словно приманка. У нее пересохло во рту, когда она поняла, что это было ново... никогда за все время, что она была рядом с ним, она не была причастна к таким греховным мыслям. Рейнира судорожно глотнула воздух, склонив голову к его шее, он насмехался над ней... Всхлип, сорвавшийся с ее губ, когда она прижалась носом к его щетинистому подбородку, немного возбудил его, Деймон был рад, что племянница не заметила, как раздулись ноздри, зрачки расширились, а глаза потемнели. Ему нужно было уйти… сейчас! До того, как он сделает что-то, из-за чего навсегда потеряет его. Прежде чем все извращенные мысли, преследовавшие его во снах и в часы бодрствования, пересилят остатки здравого смысла, на который он так отчаянно надеялся, пока Рейнира прижималась головой к его щеке. Он подавил стон. Прикусывая щеку и язык до крови, заставляя свой разум представить себе что угодно, что угодно, чтобы сдержать похоть, разливающуюся по венам. Когда Рейнира коснулась губами его губ, она улыбнулась про себя. Дядя, не обращая внимания на извращенные мысли, издал звук, близкий к звуку раненого животного, когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были зажмурены, затем Деймон опустил голову прижавшись к её шее. Он говорил напряженно, грубее, чем обычно. — Я думаю, это отличная идея для яйца, принцесса. Любой младенец, которому повезет, что в кроватку поместили яйцо дракона… — его руки сгибались вокруг ее талии, когда он провел носом по ее шее, — уступит только тому, кому посчастливилось иметь тебя в роли матери. Бездумный, ноющий от желания, он резко прижался губами к ее щеке, так что сначала у нее закружилась голова, и Рейнира вцепилась в его плечи. Ее ногти впились в тунику, когда Деймон слегка царапнул ее щеку, затем край его нижней губы коснулся уголка ее рта, так близко, как он осмелился подойти, боясь дать себе шанс захотеть большего… — Я завидую любому, кто будет иметь на тебя права… мужу, который… — он резко оборвал себя, когда протяжный стон вырвался из груди при упоминании о том, кто осмелится разделить с ней постель. Его руки дернулись, сжимая крепче, дыхание стало вдвое прерывистее, когда Деймон отстранился от неё. Они сидели мгновение и смотрели друг на друга. Язык Рейниры высунулся и облизал красные губы. Взгляд Деймона упал на ее рот, он сжал челюсти так, словно собирался сломать все зубы. Когда он говорил, его голос был твердым, как камень. — Уже поздно, мой милый дракон. Тебе лучше вернуться в покои, пока Караксес не отправился на ночную трапезу, — Он должен был уйти от нее. Нужно было добраться до борделя как можно быстрее; как можно дальше от Рейниры, чтобы он мог наконец-то расслабиться. Она фыркнула на его шутку, хотя сейчас ей хотелось раствориться в его объятиях, и не думать не о чем. — Я не боюсь Караксеса, дядя! Он любит меня! Как, думаю, и его всадник! — Она хихикнула, когда они вышли в темный сад. — Я бы не был так уверен, принцесса, — ответил он, выражение его лица было бесстрастным в ночной мгле, но голос выдавал его. Деймон сжал кулаки так сильно, что почувствовал, как из под его ногтей начинала течь кровью. Он оглянулся, увидев приближающиеся тени двух Королевских Гвардейцев. Проследив за его взглядом, Рейнира не успела спросить, что он имел в виду, но когда она снова повернулась к Деймону, его уже не было. Рейнира осталась в растерянности. Хотел ли он предостеречь ее насчет своего могучего дракона, или в его словах было нечто большее, что он не смог сказать вслух? Она поклялась спросить его об этом на следующее утро, но рассвет принес еще больше душевной боли, когда до нее дошли новости о его внезапном отъезде. Были те, кто утверждал, что он праздновал свое возвышение после смерти ее матери и сына отца... такие слова преследовали Рейниру. Ибо не Деймон втайне радовался кончине наследника своего отца, а она, в глубинах своего разума осознавшая, что какая-то маленькая часть ее обрадовалась, когда младенец сделал свой последний вдох.***
Но были такие слова, которые слышала только она. Деймон сказал их только ей. Деймон, который чувствовал боль, из-за смерти мальчика... Деймон, который знал правду о действиях короля и плевал на них... и это был Деймон, который, столкнувшись с потерей титула наследника из-за Рейниры, согласился на титул Принца Драконьего Камня… хотя был единственным наследником мужского пола… Деймон единственный назвал короля слабым в лицо, ругал его за неспособность править и за то, что он не видит, как окружающие используют его. Рейнира вынырнула из своих мыслей, поскольку крики становились все громче и ближе, ей пришлось прижаться к стене сзади, чтобы остаться незамеченной. — Если ты не пресекаешь на корню такое неуважение, то неудивительно, что твой брат украл яйцо! Лучше отдать яйцо бастарду, чем ребёнку этого проклятого союза! Это плевок в память об Эймме и ее потерянном сыне! Рейнира слышала, как мужчины, включая ее отца, шли по саду, пока Корлис шагал мимо, она услышана еще что-то что потребовало особого внимания Рейниры. «Шелковая госпожа», так Корлис назвал черноволосую девушку, которую она видела с Деймоном. Не секрет, что она работала в доме удовольствий, но работницы там никогда не беременели, независимо от того, сколько мужчин посещали их постель. Если девушка, которую она видела, действительно была с Шелковой улицы, то не было никаких шансов, что она родит Деймону ребенка, не говоря уже том, что он будет носить фамилию Таргариенов. Но Рейнира не знала... когда она стояла перед ним на мосту и насмехалась над очевидным отсутствием ребенка в животе девушки, она могла подумать, что он устроил такое представление, устроил такой хаос, чтобы быть отправленным на битву на Ступенях… Визерис снова и снова игнорировал Деймона и его идеи ведения войны, и только когда яйцо пропало… Она почувствовала себя так, как будто ей на голову вылили ведро холодной воды! Разве не она предложила лететь к дяде на драконе, чтобы показать свою силу? Разве не её он выслушал, стоя на стене с яйцом в руках? И самое главное, разве не ей, и только ей, Деймон наконец отдал яйцо? Очнувшись от оцепенения, она выбралась из своего убежища и отправилась вслед за Корлисом. Если бы она разбиралась в ведении битв или, по крайней мере, в том, как мужчины заключают союзы…она должна срочно с ним встретиться Она намеревалась добраться туда первой.