Поднося вино (экстры)

— Организовывать свадьбу – это так трудно, — покачал головой Дин Тао, — а большую свадьбу императора – еще сложнее. Вы сказали, что скоро астрологи закончат рассчитывать благоприятный день и время для торжества и тогда у Министерства обрядов тоже будет головная боль, ведь непонятно, должны ли мы, люди из Либэя, отправиться в столицу, чтобы преподнести гуся [1], или те, кто из Куду, приедут к нам для этого? — Конечно, из Куду должны отправить в Либэй. — Фэй Шэн решил разъяснить Дин Тао эту процедуру. — Так называемое "предложение [2]" – это обсуждение и договоренность о браке, поэтому Его Величество должен иметь приоритет в этом вопросе. — Но свадьба должна состояться в Либэй, — встал между ними Чэнь Ян и подчеркнул: — Ведь где найти место для свадьбы в Цюйду? В таком большом городе, как Цюйду, нет столько свободного пространства. — Позови почетный караул в поле, и пусть они стоят там, — Гу Цзинь скрестил руки. — Наш Либэй очень обширный и просторный. — Эй, — воодушевился Дин Тао, — Цзинь-гэ прав. Вот что значит "поклониться Небу и Земле [3]"! — Погода такая жаркая, к тому же будет много людей, — Юй Сяоцай махнул рукой. — Как кто-то сможет это вынести? Все попадут в обморок, и чиновники обрушатся на вас с критикой! — Мы должны следовать обычаям, когда дело доходит до этого, но в "шести обрядах [4]" не описывали такой ситуации, как наша... — Гао Чжунсянь тоже был в затруднении. — Когда наступает время, и различные чиновники выражают свое почтение Его Величеству, императорский посланник должен отправиться в резиденцию Либэя, чтобы узнать имя невесты и восемь иероглифов [5]. Это и есть процесс коронации императрицы. Помимо этого, посылать или не посылать золотую грамоту и печать? [6]. Он развел руками — И если да, то как их отправить? Пятеро сидящих за столом замолчали. Пока они обсуждали дела, Ли Сюн в стороне от них все еще собирал мед. Закончив уроки Сяо Сюнь вошел и передав книгу Ли Сюну спросил: — О чем они говорят? — О свадебной церемонии, — ответил Ли Сюн, облизывая губы. — Они говорят о свадьбе Его Величества. Сяо Сюнь не стал идти дальше, но увидев, что время пришло, он сказал: — Подожди здесь Дин Тао. Я иду к второму дяде[7], чтобы засвидетельствовать свое почтение. — Нет, ни за что, —встревожился Ли Сюн. — Ваш второй господин говорил, что я должен внимательно следить за наследником и следовать за ним, не отходя ни на шаг! Сяо Сюнь кивнул в знак согласия и с товарищем за спиной он направился в сторону дворца Цинхуэй где по прибытию стал ждать, когда кто-нибудь объявит о его приходе. Не прошло и минуты, как бамбуковые ставни были подняты. Дворцовая служанка по имени Синьруй склонилась в приветствии перед наследником и тихо произнесла: — Приветствую ваше высочество[8], император вас ждет. Сяо Сюнь вошел с серьёзным видом во дворец и сразу услышал внутри голос Сяо Чие. — Я же говорил тебе, что на улице жарко, идите медленнее, но на мое письмо так никто и не ответил, — Сяо Цэань дразнил сидящую в клетке птицу. — Это я выхожу замуж или ты? Лу Гуанбай, держа в руке чашку с чаем, ответил дрожащим голосом: — Ты, ты, ты, конечно, это ты выходишь замуж. Попугай в клетке сразу повторил подражал его интонации: — Ты, ты, ты. Это ты выходишь замуж. Ты выходишь замуж! — Молодец, хорошо сказано, — похвалил птицу Сяо Чие. — Повтори это еще раз своему второму господину. Попугай захлопал крыльями. — Ты выходишь замуж! Ты выходишь замуж! — Сюнъ-эр, иди сядь со своим дядей, — будто имея глаза на затылке, Шэнь Цзэчуань почувствовал присутствие Сяо Сюня, стоя к ниму спиной. — Вы не виделись несколько месяцев. — И в самом деле, прошло уже несколько месяцев с нашей последней встречи. Иди сюда, — Лу Гуанбай был рад видеть юношу. — У твоих родителей есть письмо для тебя. Сяо Сюнь обрадовался и быстро, но акуратно, сел рядом с главнокомандующим Баньцзюньским командорством. После учебы у Кун Лина он старался вести себя как джентльмен и держаться с достоинством. — В наше время мальчики растут слишком быстро, — Лу Гуанбай погладил парня по голове. —Сюнь-эр меняется с каждым днем. Шэнь Цзэчжоу положил веер на край стола и посмотрел на Сяо Сюня. — И в росте быстро прибавляют. — Слишком быстро растут, а потом ноги болят, — один из Четырех Великих Генералов выглядел так, будто что-то вспомнил. — В этом возрасте А-Е каждый день хныкал и жаловался на боль. Теперь, когда Лу Гуанбай заговорил об этом, Сяо Чие тоже вспомнил те дни. Раньше, он боялся стать низким коротышкой из-за чего постоянно бегал на кухню, где заставлял кухарку кипятить для него молоко. И через время юноша действительно начал становиться выше, вот только, когда рост начал быстро увеличиваться, он больше не мог спать по ночам из-за боли. Он бросил взгляд на Ланьчжоу и не стал развивать эту тему. Второй лорд был жестким и непреклонным человеком. Он никогда не хныкал. — Хмпф! — Попугай надул грудь. — Я хныкал! — Большая свадьба – это пустая трата государственных денег, по этой причине мы с Цэанем решили, что, — произнес Шэнь Цзэчуань закончив читать протоколы, составленные Министерством обрядов, — достаточно будет небольшой церемонии. Вот только даже для "маленькой церемонии" требовались сотни чиновников Цюйду, чтобы все спланировать и организовать. Если свадьба пройдет в Либэе, то независимо от того, последуют за чиновники за императором или нет, они все равно должны будут отдать дань уважения Шэнь Цзэчуаню в благоприятный момент. Министерство обрядов, Государственный церемониальный двор, чиновник, ответственный за оглашение указа императора, церемониальный почетный караул – все они должны будут присутствовать. Согласно процедуре, после того как императорский посланник доставит свадебные подарки в резиденцию Либэй, Сяо Чие должен будет сесть в паланкин. Перед первым из шести обрядов Ланьчжоу должен будет принести жертвы своим предкам, но кому он должен был приносить жертвы? Кроме того, Сяо Чие все ещё был принцем Цяньцзюня, а значит ему не было смысла хранить печать императора. Даже если её действительно отдадут ему, он, скорее всего, использует эту вещь для раскалывания орехов. Этот брак доставлял бессонные ночи не только Цюйду, но и Либэю. Лу Ичжи не могла сомкнуть глаз по ночам, время от времени тряся Сяо Цзимина и почти по восемь раз за ночь переспрашивая: "Это правда?". Её муж отвечал "правда", и Лу Ичжи тут же писала письма в Цидун. После пятого или шестого письма даже Ци Чжуинь больше не могла этого выносить. Поторопитесь и покончите с этой свадьбой! — Думаю, можно выбрать этот день, — Шэнь Цзэчуань обвел дату красным на церемониальном свитке. — Оранжевый жасмин как раз будет цвести в это время. Сяо Сюнь думал, что обсуждение займет много времени. Откуда ему было знать, что все будет решено одним лишь кружком и короткой фразой, сказанной Шэнь Цзэчуанем? Однако, он не знал, что, как только Министерство обрядов получит утвержденный императором документ, они не посмеют больше сидеть на месте и тут же побегут поскорее передавать указ. Чэнь Ян только успел сделать глоток воды, как услышал слова слуги о том, что дата свадьбы назначена и чуть не выплюнув воду, закашлял, пока его лицо не покраснело. Те, кто в это время сидел вокруг него, взволновано вскочили и только один Дин Тао радовался, сжав кулаки и крича: — Дасион [9]! Мы возвращаемся в Либэй, чтобы покататься на лошадях!" — Эй! — Юй Сяоцай хлопнул ладонью по столу. — Вот теперь мы действительно потеряем сознание от жары! *** Через полмесяца императорский кортеж прибыл в Либэй и Шэнь Цзэчуаню пришлось разлучиться с Сяо Чие. Чиновники из Министерства обрядов не обращали внимания ни на что другое, кроме хождения по пятам за принцем Цяньцзюнем. Куда бы ни пошел мужчина, они шли следом, опасаясь, что тот перемахнет через стену и попадя в резиденцию императора, нарушит церемонию. Раздраженный постоянным караулом от стражников, Сяо Цэань сбежал от них верхом на Лан Тао Сюэ Цзине. Он планировал перелезть через стену посреди ночи, однако, когда он оказался у стены, там его уже караулили. Сяо Чие смотря на них, потеряв дар речи и мог произнести лишь: — Просто ждите тут! В день церемонии предложения брака следовало отправить подарки, так что Шэнь Цзэчуань доставил дикого гуся в резиденцию Либэй. Сяо Чие счел это приемлемым и послал в ответ сокола перевязанного красной ленточкой. Императорский посланник, прибывший по императорскому приказу, чтобы совершить второй обряд, в частности спросить имя невесты и восемь иероглифов, внутренне удивился и с покорной улыбкой отчеканил: — Это не совсем правильно, Ваше Высочество! Но Его Второй Господин не слушал. Он свистнул, и Мэн в одиночестве улетел к Ланьчжоу. *** Дин Тао постучал по миске и со всей серьезностью сказал: — Сегодня состоится большая свадьба, так что следуйте за мной, и я гарантирую, что вы не останетесь голодными. Ли Сюн тоже громко постучал по своей миске и повторил: — Не буду голодать! Пока они шумели на дорожке, окно рядом открылось и из него высунулась Ци Чжуинь. — Ну и шум! — девушка выглядела так, будто только встала и не до конца проснулась. Указывая на свою голову, она продолжила. — От вашего шума у меня уже болит голова. — Главнокомандующая Ци! — Дин Тао не боялся Ци Чжуинь, ведь она никогда не вела себя очень свирепо с детьми. — Дедушка уже приехал? Давайте проведем церемонию коронации! — Еще рано, — Ци Чжуинь отыскала несколько кусочков сладостей и раздала их двум мальчикам, а после сама съела кусочек. — Что за спешка? Мастер ритуалов [10] еще не прибыл. — А кто такой мастер ритуалов? — спросил Дин Тао. — Тот, кто учит смотреть и осознавать картины, — солгала девушка. — А когда ты выйдешь замуж, тебе все равно придется читать картины? — спросил Дин Тао, постучав по своему блокноту. — Я тоже знаю, как это сделать. Гу Цзинь не мог больше слушать и схватив юношу за шиворот, закрыл окно. — Эй, — Дин Тао прижал блокнот к груди и озадаченно сказал, — я еще не закончил разговор с главнокомандующей Ци! — Я же давно просил тебя научить его хоть немного разбираться в мире, — поднял занавеску Чэнь Ян. — Почему он до сих пор такой идиот? Так ещё и Ли Сюна сделал таким же! *** Шэнь Цзэчуань сидел за ширмой без императорской короны, ожидая, пока зажгут благовония, когда услышал, как вошел Чэнь Ян и сообщил ему о прибытии Цзи Гана. Он хотел было встать, чтобы поприветствовать его, но Цзи Ган жестом указал ему оставаться на месте. — Согласно обычаям, когда наставник возлагает на вас корону, должен присутствовать старейшина семьи, чтобы наблюдать за церемонией, — Цзи Ган погладил Ланьчжоу по макушке. — К сожалению, сейчас остались только мы вдвоем, поддерживающие друг друга. Шэнь Цзэчуань склонил голову в знак уважения к мужчине. — Хотя мы с шифу не связаны кровным родством, однако, близки как члены одной семьи. Этот поклон – благодарность за годы воспитания и заботы, которые уделил мне учитель. Цзи Ган посмотрел на волосы Шэнь Цзэчуаня, его губы задрожали, и все слова застряли в горле, растворившись в печали. Он медленно наклонился и еще раз погладил мужчину по голове. — Моему сыну пришлось пережить много трудностей, небеса были несправедливы к тебе, но отныне...Отныне ты должен быть цел, невредим и жить в супружеском блаженстве до глубокой старости с этим Сяо Вторым. Грубая рука шифу слегка дрогнула. Шэнь Ланьчжоу почувствовал, как у него защемило сердце и с комком в горле он крикнул кислым голосом: — Шифу. Цзи Ган быстро отвернулся в сторону, чтобы вытереть слезы. — Мы не будем проливать слезы в день твоей свадьбы. Встань и шифу наденет тебе корону. Церемония коронации была ритуалом вступления во взрослую жизнь и называлась "церемония шаньчжун". Это был обязательный обряд перед свадьбой. Изначально предполагалось, что на церемонии будут присутствовать различные чиновники, и, как только Шэнь Цзэчуань наденет корону, они девять раз согнутся в поклонах, чтобы поздравить его. Но новоизбранный император решил упростить процедуру и как следствие выбрал другой сценарий. Как только Цзи Ган опустил корону на голову Шэнь Цзэчуаня, то сразу сделал два шага назад. Ланьчжоу снова поклонился своему шифу. После завершения обряда Хуа Сянъи неся с собой аромат жасмина проводила его к выходу, чтобы принять поздравительные поклоны от Кун Лина, Фэй Шэна и других бывших подчиненных. Затем настало время жертвоприношения предкам, которое он не стал проводить, вместо чего просто преклонил колени перед Небом и Землей, а после он поклонился Ци Хуэляну в знак вечной благодарности за доброту своего учителя. Закончив, Шэнь Цзэчуань должен был вернуться в свою комнату и ждать "мастера человеческих отношений". Так называемый "мастер человеческих отношений" – это человек, который принес с собой свитки с эротическими картинами, дабы передать императору знания о "человеческих отношениях [11]". Вошедший мастер не осмелился взглянуть прямо на Шэнь Цзэчуаня, сидевшего в центре, и сразу разложил изображения на ковре. Вот только не успел он начать заготовленную речь, как в окно влетел сокол и стал вытирать ими ноги. Шэнь Цзэчуань наклонился, чтобы развязать красную шелковую ленту с которой свисал гребень с мелкими зубьями [12]. *** Сяо Чие, так же без короны, спокойно сидел посреди комнаты. — Я жду уже два часа, шифу. — Благоприятный час еще не настал, — ответил Цзо Цяньцю, держа в руках книгу по военной стратегии. —Подождите еще немного. Сяо Цэань вертел кольцо на большом пальце и, поворачивая голову, смотрел в окно на птиц, но не видел среди них ту, которую ждал. На мгновение он замолчал, а потом вдруг выпалил: —Шифу, как только мы сегодня расстанемся, я стану женатым мужчиной с семьей. Я никогда не забуду, как мой старик говорил, что, когда я женюсь, мне придется гонять с ним лошадей… Учитель… Почему бы тебе не побегать со мной? Цзо Цяньцю посмотрел на мужчину с жалостью в сердце. Он видел, как взрослеет Сяо Чие и ещё с времен, когда тот был волчонком, он всегда держался рядом, следуя за ним по пятам. Маленький волчонок хотел оседлать лошадь, приручить сокола и пересечь все горы Хунъянь. Тот мальчик, который на ветру спросил его: "Что такое желание?", уже стал мужчиной с семьей. — Конечно! — Цзо Цяньцю улыбнулся. — Как только ты закончишь пить, мы устроим скачки. Сяо Чие, улыбнувшись в ответ, встал и, облокотившись на ширму, сказал Лу Гуанбаю и Сяо Цзимину, затаившим дыхание во внешней комнате: — Сегодня я выхожу замуж, так что, надеюсь, оба моих брата, сделают мне одолжение и приберегут вино на потом, хорошо? — Для меня это не проблема, — Лу Гуанбай оперся на его руку. — Все зависит от того, как ты убедишь своего старшего брата. Сяо Цэань быстро приспособился: — Дагэ. Сяо Цзимин в это время спокойно потягивал свой чай и ничего не говорил. Тогда Сяо Чие произнес: — Дагэ – если ты не согласишься, я буду называть тебя дасао [13]. — Хорошо. — вздохнул Сяо Цзимин, держа пиалу с чаем. — Я понял. Кто-то снаружи объявил, что время пришло. Цзо Цяньцю, поправив одежду и корону, встал с торжественным выражением лица. Сяо Цзимин поднял головной убор и передал его мужчине, чтобы тот надел его на Сяо Чие. — А-Е, — сказал Цзо Цяньцю и, посмотрев в глаза Сяо Цэаню, через мгновение добавил. — Иди. *** Когда Шэнь Цзэчуань вышел за дверь, начал моросить дождь. У церемониальных почетных караулов снаружи не было зонтов и только Фэй Шэн, который ждал у подножия балкона, попытался открыть зонт для мужчины, но тот жестом велел ему убрать его подальше. — Господин, — поклонился Фэй Шэн и прошептал: — Это долгое путешествие. Если мы не воспользуемся зонтом, Второй Господин встревожится, когда увидит нас. — Это небеса посылают мне в поздравление свадебный подарок, — Шэнь Цзэчуань поднял глаза и посмотрел на небо, — Я должен принять его. Фэй Шэн отложил зонт и поднял клинок. — Я последую за господином так, как он решит. Лу Гуанбай скакал на лошади под дождем. Сначала он хотел спросить, не следует ли им пересесть в паланкин, но не успел, так как увидел, что напротив них галопом несется кавалерия, которая выглядела не как церемониальная почетная стража, а как императорские телохранители. Мужчина резко остановил свою лошадь, вот только не успел Лу Гуанбай выкрикнуть ни слова, как его оборвал вой. — Ваше Величество! — чиновник Астрономического управления поднял подол плаща и продолжил погоню, крича на ходу: — Благоприятный час, благоприятный час ещё не близко… Шэнь Цзэчуань с развивающимися рукавами и подолом одежд был похож на орла, низко летящего под дождем. Он проскакал мимо Лу Гуанбая и неожидано громко рассмеялся. Капли дождя забрызгали морозную одежду, словно молнии, прорываясь сквась ветер. — СЯО ЧИЕ! — изо всех сил закричал Ланьчжоу. — ВЫХОДИ И СТАНЬ МОИМ МУЖЕ! Сяо Чие все еще находился внутри комплекса главных ворот и услышав крики, он чуть не опрокинул медный таз, в котором мыл руки. Высунув голову, он с сомнением спросил Чжао Хуэя: — Время пришло? Чжао Хуэй уверенно ответил: — Еще нет. — Ваше величество! — Держа в руке книгу, чиновник Астрономического управления бежал так, что чуть не потерял дыхание. — О Небеса! Благоприятный час еще не настал… Конь Шэнь Цзэчуаня разогнал ряды охраны напротив него, из-за чего Чэнь Ян и Тантай Ху оказались в центре толпы. Все были в полном замешательстве. — Мы еще не закончили! — озадаченно сказал Тантай Ху. — Зачем вы пришли? — Где Второй господин? — Чэнь Ян был так встревожен, что топнул ногой. — Позовите его! — Второй господин! — Фэй Шэн соскочил с лошади и понесся вперед, крича сквозь стену. — Второй господин! Сяо Чие оттолкнул загораживающего его человека и увидел Ланьчжоу на коне. В тот же момент он быстро поднял подол плаща готовый пойти ему навстречу, но стоявший рядом с ним чиновник Министерства обрядов упал на колени и обнял его за бедро. — Второй господин! Еще не время! — Второй господин! — Еще один толчок, и он схватил Сяо Чие за руку, чтобы остановить его. —Церемония еще не завершена! Сяо Чие схватил собеседника за воротник и откинул чиновника в сторону, крикнув Дин Тао: — Уведите его отсюда! — Слушаюсь! — крикнул Дин Тао, не двигаясь с места. — Дасион, вперед! Ли Сюн, распахнув руки, тоже закричал и бросился в толпу, сбивая всех на пути. — Ей! — закричали, стоявшие в толпе чиновники и валились друг на друга, не в силах твердо стоять. — Черт возьми, — выругался, Тантай Ху катаясь по земле. — Это свадьба или кража невесты?! Чиновник из Астрономического управления уже бежал рядом с лошадью Шэнь Цзэчуаня. Он едва мог внятно произнести. — Импе… импе… Капли дождя ярко блестели на ушах Шэнь Цзэчуаня, когда тот перебрался на другую сторону и обошел гнавшегося за ним мужчину. Кто из стоящих у входа осмелился остановить его? Вино еще не успели выпить, а все уже притворялись пьяными. Сяо Чие схватил Ланьчжоу за руку и с силой потянув его на себя, поднял пальцы, свистнув: — Мэн, пойдем! Чиновник Министерства обрядов хлопнул себя по бедру. Толпа людей снова вышла из дверей и устремилась за ними. — Второй господин! Вы до сих пор не сделали церемониальный поклон! — Ваше Величество... — чиновник из Астрономического управления ухватился за дверь и, задыхаясь, как бык, слабо прокричал: — Церемония окончена... Мэн повернулся и, резко расправив крылья, он прорвался сквозь шторм, полетев к окутанным туманом горам Хуньянь. Капли дождя падали на лица смеющихся мужчин, когда Ланг Тао Сюэ Цзинь поскакал вперед, отбросив все мирское. Вперед! Их рукава и мантии развевались на ветру, танцуя вместе с травинками, парящими в воздухе, когда они исчезали под дождем. *** [1] В древние времена было принято, чтобы мужчина преподносил дикого гуся в качестве свадебного подарка, символизирующего семейную гармонию и верность. Дикий гусь, также известный как лебедь-гусь или хунъянь, служил символом в горах Хунъянь. [2] Первый из шести свадебных обрядов — это подношение подарков родителям невесты и предложение жениться на ней. [3] Традиционная свадебная церемония в Китае включала ритуалы поклонов жениха и невесты. Чтобы брак считался официальным, необходимо было выполнить три поклона: первый — небу и земле, второй — родителям, третий — друг другу. [4] Шесть обрядов бракосочетания включают: предложение руки и сердца, переписку о годовщине, выбор благоприятного дня для свадьбы, отправку приданого, выбор даты свадьбы, церемонию и сам свадебный день. [5] Второй обряд бракосочетания подразумевает официальное запрашивание имени, а также даты и времени рождения у семьи невесты для составления гороскопа. [6] Позолоченная книга или запись с императорской печатью подтверждает статус носительницы титула "императрица". [7] Эр-шушу (второй дядя) здесь относится к Шэнь Цзэчуаню. [8] Сяо Сюнь носит титул наследного принца, поэтому его называют "Ваше Высочество" вместо "Вашей светлости". [9] В этом контексте "大熊" (Dàxióng); (Большая Медведица) — это, вероятно, прозвище или ласковое обращение к кому-то. [10] "人伦师傅" (rénlún shīfù) переводится как "учитель этикета" или "учитель человеческих отношений". В контексте китайской культуры, особенно в исторических произведениях, это может обозначать наставника, который обучает правилам поведения, этикету, моральным нормам и основам человеческих отношений. Такой учитель может заниматься воспитанием и обучением в аристократических или императорских семьях, помогая подготовить молодых людей к их общественным и семейным обязанностям. В тексте "人伦师傅" описан как тот, кто приносит изобжения и обучает императора основам человеческих отношений, возможно, подразумевалось, что он обучает героев премудростям физических отношений между мужчинами с использованием эротических картинок. [11] В конфуцианской этике человеческие отношения включают пять основных: отец и сын, правитель и подданный, муж и жена, братья и друзья. Однако здесь "человеческие отношения" подразумевают искусство сексуального воспитания, используемое для подготовки жениха и невесты к брачной ночи. [12] Гребни символизируют пару, стареющую вместе, и дарение расчески любимому человеку является романтическим обещанием оставаться вместе до старости. [13] Дасао - обращение к жене старшего брата.