Вампир Чу и его команда

Мо Жань не просто сделал много важных открытий. Для него возникла состоящая из них Галактика. Мо Жань узнал, что Чу Ваньнин морщит нос в том случае, если сурового подполковника, все еще мирно спящего, в кончик этого самого носа легко поцеловать. А затем теплый, разморенный после бурной — чем Мо Жань чрезвычайно гордился и в боевые заслуги себе уже записал, даром что в трудовой книжке такое не отметишь, — ночи Чу Ваньнин крепче зарывается в объятия. В этот момент становится особенно удобно вырисовывать на его плече узоры кончиками пальцев, замечая, как Чу Ваньнин прогибается в талии от удовольствия. Мо Жань узнал, что у Чу Ваньнина просторная и очень стильная квартира. Кровать с ортопедическим матрасом в комплектацию интерьера также входила, и Мо Жань с присущей ему элегантностью догадался пошутить о том, что древней спине подполковника Чу такое в самый раз. За что Чу Ваньнин все-таки скинул его с себя силой мысли, лишь хмыкнув в ответ на последовавшие жалобы и стенания о несчастной доле Мо Жаня. Хотя потом все равно долго дул на ушибленное место, наблюдая, как довольно щурится Мо Жань. Мо Жань узнал, что подполковник Чу предпочитает для постельного белья кондиционер с ароматом сахарной пудры и ванили. «Булочками пахнет», — с неожиданным смущением объяснил Чу Ваньнин. После чего ему заявили, что главная булочка здесь — он. Скептически приподнятые от услышанного комплимента брови подполковника заставили Мо Жаня засунуть язык в задницу. Правда, не в свою. Мо Жань узнал, что встав и умывшись, Чу Ваньнин приходит на кухню в удобном домашнем костюме (ох уж эта сползшая с одного плеча футболка), взъерошенным и невероятно трогательным. Непохожим на знакомого всем в «Пике Сышэн» строгого подполковника, у которого застегнутые на кители пуговицы разве что не по линейке были выверены, а при его виде ровное построение образовывали даже стулья в зале совещаний. Трет глаза, сладко зевает и устраивается за кухонный стол в ожидании кофе, чтобы полюбоваться Мо Жанем в футболке и коротких шортах — догадались вчера хотя бы заехать ему за сменой одежды. И Мо Жань встроился в кухню огромной, но удивительно шустрой глыбой, передвигавшейся по ней так, словно не первый раз здесь был. — Привет, — Мо Жань улыбнулся ему во все доступные зубы и клыки. — Привет, — нежно откликнулся Чу Ваньнин. Настолько, что Мо Жаню отчаянно захотелось его в ответ впечатать в холодильник, завести руки над головой и целовать его вовсе не нежно, а очень даже до подкосившихся коленей. Пока его собственное будет вставлено между его разведенных бедер. А с воплощениями желаний в жизнь Мо Жань привык не церемониться. Спустя десять минут и одно рычание Чу Ваньнина прямо в поцелуй, Мо Жань отстранился. Крепко обнял, начал перебирать волосы и, тяжело дыша, прошептал: — Знал бы ты, как мне хочется впиться тебе клыками в шею. Чу Ваньнин, сам находящийся на грани приступа астмы — и пусть заработать ее не мог, — нашел силы ехидно уточнить: — Подчиненный Мо, ты точно вампир? Может, все-таки оборотень с генетической особенностью кусаться налево и направо? У меня ключицы с бедрами зудят до сих пор. Давай еще раз сводим тебя к доктору Цзян, чтобы убедиться. Я не против межвидовых союзов, но хотелось бы обозначить этот момент. Эх, не тем вампиром был Чу Ваньнин, чтобы сходу признаться: «Так, мол, и так, Мо Жань, кровосос души моей, я и сам об укусе думал еще вчера». Потому что да, стоило ощутить прикосновение чужих… Хотя нет, очень даже родных и до одури необходимых губ и клыков, как Чу Ваньнин осознал, насколько сильно этого хотел. Но шаг слишком, слишком серьезный: такой укус — метка на всю долгую вампирскую нежизнь. След, оставленный одним вампиром на другом — как красный флаг для любого, кто захочет на чужую территорию посягнуть. Не на том этапе отношений с Мо Жанем они были, чтобы такое легко можно было позволить. — Кстати, подполковник Чу, — взгляд Мо Жаня на Чу Ваньнина, к тому моменту выпутавшегося из его хватки и вернувшего на законное место за столом, стал особенно лукавым. — Вы упомянули союз. Отношения, другими словами. И как же нам с вами быть? Мой испытательный срок заканчивается только через два дня, а я нарушил одно из ваших правил. Вступил в самые что ни на есть непосредственные неуставные отношения. Чу Ваньнин фыркнул и пожал плечами. — Как-как. Ты уволен. Ооо, мстительная вампирюга по фамилии Чу просто не смог отказать себе в удовольствии наблюдать, как изумление на лице Мо Жаня сменяется растерянностью, растерянность — недоумением, а недоумение уступает место детской обиде. — Ваньнин… — начал Мо Жань, но Чу Ваньнин не выдержал и расхохотался. — Мо Жань, я подписал приказ о вашем зачислении в Отдел еще в начале недели. Мне достаточно было посмотреть на ваши текущие результаты, чтобы перестать тянуть кота за хвост. Вы с Сюэ Мэном присоединяетесь к Охотникам, Ши Мэй остается по информационной части работать под началом Жун Цзю. Так что технически, моего ограничения на неуставные связи ты не нарушал. Мог бы Мо Жань, в счастливую летучую мышь перекинулся и начал бы наяривать круги под потолком, радостно хлопая крыльями. Но удалось у него это, в принципе, один раз в детстве, да и то по глупой случайности. Поэтому он просто подпрыгнул на месте и ломанулся к Чу Ваньнину с новыми объятиями, однако был остановлен таким опасным орудием, как скрещенные на груди руки Чу Ваньнина и его убийственный взгляд, направленный на пластиковую лопатку в ладони Мо Жаня. И как-то Мо Жань значение этого взора во всей красе осознал. Понял, что все еще не кормленный Чу Ваньнин явно намеревался откусить ему предплечье без суда и следствия. И без него Мо Жаню будет тяжеловато. Регенерация-то вполне ничего не была, а вот новые конечности отращивать — не по их вампирьей части. — Понял-понял, — Мо Жань поднял лопатку и свободную ладонь в знак капитуляции. — Сначала завтрак. Потом затискаю. Ваньнин, просто ты не представляешь, насколько я счастлив. — Да уж представляю, сержант Мо. Несчастная лопатка, вновь лишенная возможности реализовать функцию, для которой была создана, с глухим стуком упала на пол. Мо Жань опешил. — Что ты сказал?! — То и сказал. Когда сотрудники заступают в отряд Охотников на постоянной основе, им сразу присваивается звание. Так что вы теперь сержант Сюэ и сержант Мо. Но если ты сейчас же не обратишь внимание на тот факт, что в сковороде вот-вот что-то полыхнет, разжалую в стажеры, будешь близнецам Мэй кофе носить и слушать, как младший из них флиртует с твоим братом. — Есть, подполковник Чу! Только пощадите и спасите меня от такой участи, босс! — отрапортовал Мо Жань и вернулся к плите, напевая себе под нос. Душа Мо Жаня в этот момент превратилась в растаявший щенячий блинчик. И дело было не только в том, что он хотел работать под непосредственным начальством Чу Ваньнина. Об Охотниках Отдела ходила довольно громкая слава, и многие стремились присоединиться к ним. По большей части те, в ком жили азарт и жажда постоянной опасности. Охотники отлавливали тех вампиров и людей, кто рисковал нарушить Соглашение. Само собой, решались на проступок такого уровня личности отчаянные, даже безумные, опасные и нашпигованные до зубов всем тем, что способно нанести серьезный вред вампиру или оборотню. От дяди Сюэ Мо Жань знал, что травмы разных степеней тяжести были для Охотников обычным делом. Бывали случаи, когда Охотники после очередной опасной вылазки, едва не закончившейся смертью, принимали решение уйти с любимой службы. Семьи и родные оказывались дороже работы мечты. Но многих перспектива постоянно соприкасаться с таким миром и получать щедрую до возбуждения порцию адреналина манила с магнетической силой. Как и падкого на подобное Мо Жаня. Он и мыслить своего существования без ходьбы по краю не мог. Поэтому в Отдел к Чу Ваньнину и стремились. Реализовать, однако, желание работать в его команде было непросто: по слухам, многие кандидаты отсеивались в первую же неделю испытательного срока, еще часть — с началом тренировок. Оставались единицы. Лучшие единицы. Для Мо Жаня факт, что он теперь тоже часть этой команды, служил подтверждением его умений и опыта, способностей и физической подготовки. А ей он, знаете ли, тоже гордился. Не до такой степени, как Сюэ Мэн своей (уж сколько раз Мо Жань его заставал, пока тот изворачивался со штативом, чтобы сделать фото обнаженного торса), но тем не менее. Видимо, радость от осознания сего факта была настолько грандиозной, что переполнила Мо Жаня, и он неосознанно начал вырабатывать особые флюиды, влияющие на созданную им еду. Нет, он всегда готовил весьма и весьма недурственно, но в этот раз получилось как-то слишком уж хорошо. Или сказалось наличие рядом Чу Ваньнина. Расслабленного, удовлетворенного, уплетающего стоявшую перед ним лапшу за обе щеки, разве что не со свистом. Мо Жань с благоговением разглядывал его так пристально, что Чу Ваньнин не выдержал: — Будешь пытаться прожечь во мне дыру, останешься без подготовленного для тебя сюрприза. Мо Жань с такими послушанием и скоростью никогда еще не ел. Он лихо закосплеил бездонную пропасть, где в мгновение ока исчезало колоссальное количество еды. Уничтожив продукт питания, он предъявил в качестве вещественного доказательства пустую посудину и заерзал на стуле, всем свои видом являя нетерпеливое желание узнать, что для него подполковник Чу припас. — Посиди, — ласково сказал он, поднялся со стула и скрылся в спальне. Вышел оттуда со шкатулкой и протянул ее Мо Жаню. — Такие вещи Охотникам я подбираю сам, надеюсь, не ошибся. Увез из Отдела вчера случайно, думал передать тебе в день окончания стажировки. Ну, раз уж мы тут, чего тянуть. «Ага, случайно, — ворчал внутренний голос. — Втихую хотел подкинуть, стервец». У Мо Жаня от волнения и предвкушения немного затряслись руки. Он открыл шкатулку, распахнул крышку и обнаружил на обивке красный браслет с необычным плетением, напоминающим ивовую лозу. Бережно достал его, повертел из стороны в сторону, после чего вопросительно, но с восторгом в глазах посмотрел на Чу Ваньнина. Явно браслет был чем-то важным. Только чем? — У Охотников два вида оружия. Обычное боевое и духовное. У меня такой же, — он указал на браслет, — только золотистого цвета. Это я посчитал подходящим для тебя. Превращается в полноценную ивовую плеть. Попробуй надеть и отдать любой приказ. Мо Жань так и сделал. Браслет приятно согрел вечно холодную кожу и запульсировал, словно отзываясь на нового владельца. Мо Жань прикинул, чего бы такого приказать, расплылся в хитрющей улыбке и твердо сказал: — Приведи его ко мне. Ну что ж. Мо Жань получил непревзойденную возможность с изумлением наблюдать, как браслет ярко загорается, оживает, как увеличиваются в размере листья и образуют внушительных размеров плеть. Устремившуюся в сторону Чу Ваньнина, обвившую его за талию и притянувшую на колени к Мо Жаню. Чу Ваньнин не удержался и выписал ему щелбан. — Какой же ты балбес. — Зато твой, — промурлыкал Мо Жань, потеревшись о шею Чу Ваньнин носом. Чу Ваньнин в ответ поцеловал его в место, куда пришелся щелчок пальцев. — Выбери ей имя. Только подумай хоро… Договорить ему не дал звонок. Телефон лежал неподалеку, разглядеть имя звонившего было не сложно. Им значился Сюэ Чженъюн, в выходные, коим сегодня Чу Ваньнин и планировал насладиться на пару с Мо Жанем, звонивший только в исключительных случаях. Поэтому Чу Ваньнин трубку поднял, молча выслушал, коротко бросил «Скоро будем» и повернулся к Мо Жаню. — Нам срочно нужно в «Пик». У нас новое неприятное дело. Мо Жань в ответ не сдержался и смачно ругнулся. Браслет на его запястье моментально отреагировал и три раза мигнул. Оба мужчины несколько мгновений оторопело на него пялились, после чего Чу Ваньнин хлопнул себя по лбу и простонал: — Мо Жань, ты понимаешь, что назвал свое духовное оружие «Катись к хуям»?