Солнце умирает в сумерках

      Постепенно у Дина складывалось впечатление, что он оказался в дне сурка: пробуждение, безуспешные поиски, тупик со всех сторон, поездки в больницу, желанные переглядки — да, Дин ждал возможности понаблюдать за младшим Новаком, — мысли, дом, долгий сон и кошмары, которые стали спокойнее после появления белоснежной фигуры в них, — таким образом прошли и понедельник, и вторник, и половина среды. Ближе к вечеру Дин, не став в очередной раз предупреждать Миссури, чтобы не ждала его, отправился в Порт-Анджелес.       Путь, как и несколько дней назад, занял час — и то благодаря полной свободе и практически пустой дороге, что позволило хорошенько прогнать Импалу. И точно так же, как и в прошлый раз, Дину не понравилась атмосфера города. Шебутной какой-то. Гораздо оживлённее, чем в прошлый раз.       Сомнительных личностей, из-за которых было бы боязно оставлять свою Детку, было не видать, зато машин и людей по горло — все, кутаясь в тёплую одежду, спешили с работы домой. Спустя минут двадцать плутаний по забитым улочкам в поиске нужной, Дин осознал, что не помнит номера дома. Оставалось надеяться, что книжные не будут идти подряд.       Чертыхнувшись под нос, Винчестер наконец-то заметил нужный указатель на перекрёстке и свернул на практически пустую улицу, выходя из плотного потока и попутно снижая скорость, чтобы всмотреться в вывески. Вот только тех не оказалось: по всей видимости, дома на этой улице — жилые.       Подумав, что ошибся и с улицей, Дин уже совсем отчаялся и приготовился покинуть город с пустыми руками, но на следующей развилке взгляд случайно упал на старую боковую вывеску в виде книги. Спешно завернув на свободное парковочное место вдоль дороги — лучше остановиться подальше, чем тратить время на поиски местечка, если поближе ничего не останется, — Дин выключил и без того негромкую музыку и, заглушив машину, вышел. И тут же вздрогнул от прохладного воздуха. Вот вам и начало третьей декады марта!       Быстро глянув на экран телефона и засунув устройство обратно в карман, Дин поторопился к книжному. Без пятнадцати шесть.       «Надеюсь, хозяин не решил уйти домой пораньше», — вздохнул Дин, быстро шагая по асфальту.       Дома на этой улице — двухэтажные кирпичные здания с отдельными подъездами на высоких крылечках. Во многих окнах уже горел свет, остальные же оставались черны и тоскливы. Предпоследний дом заметно отличался — начать хотя бы с широких и высоких окон по обе стороны от входа, к которым вплотную стояли громадные стеллажи, набитые книгами, из-за чего не получалось разглядеть внутреннее помещение; сбоку от ближайшего к Дину окна висела та самая вывеска, потрёпанная временем, а на двери, к огромному облегчению, висела табличка «Открыто».       Буквально взлетев по ступенькам в надежде, что не перепутал улицу и других книжных поблизости нет, Дин толкнул дверь, и та поддалась, задевая музыку ветров. Стоило переступить порог под мелодичный звон металлических трубочек, как в нос ударила смесь из запахов затхлости, пыли, древесины и старых книг.       Щурясь, Дин пробежался глазами. Единственные источники света — тусклые люстры и светильник на заставленной стопками книг стойке, но этого категорически не хватало! И книжный, скорее, походил на огромную кладовую, состоящую из одних рядов стеллажей со старыми книгами — аккуратностью даже не пахло, — зато веяло стариной и таинственностью. Кажется, он оказался именно там, где должен быть. Вот только никого поблизости не нашлось, а в полумраке он точно навернётся, обрушит шкаф и похоронит себя под этими полками, что уходили куда-то вдаль и, вероятно, занимали весь этаж.       Однако Дин не успел и рта раскрыть, как сверху донёсся приглушённый расстоянием женский голос:       — Подождите-подождите! Иду!       И правда, не успело пройти и половины минуты, как из темноты стеллажей вынырнула тонкая женская фигурка, стремительно и бесшумно приближающаяся к потенциальному покупателю. Света катастрофически не хватало, но глаза потихоньку начали привыкать, что позволило рассмотреть девушку.       Примерно его возраста, а то и помладше; рыжие волосы, что даже при этом ужасном свете казались пламенем, небрежно и по-своему красиво убраны в хвост; правильные черты лица. Кожа бледновата, а то и серовата, но кто при таком освещении сможет похвастаться здоровым румянцем? Широкий пуловер, съехавший в сторону, открыл бы вид на оголённое плечо, если бы под низом не оказалось футболки. В целом девушка была неплохая на вид — очень хорошенькая, — но если бы Дин и начал с ней флиртовать, то только по старой памяти.       Незнакомка не зацепила зелёного взгляда.       Но располагающе улыбнуться всё-таки стоило, что Дин и сделал.       — Здравствуйте! — совершенно ровным и без какой-либо одышки голосом поприветствовала девушка, приветливо улыбаясь и протягивая руку.       — Привет, — сразу убрал официальность Винчестер, пожимая хрупкую ладонь. Вот только хрупкой та оказалась только на вид, а на деле — ледышка ледышкой, которая наверняка проломит череп, если упадёт с крыши.       Незнакомка первой отняла руку и потёрла ладони друг об друга, как бы пытаясь согреться. При этом чересчур внимательно оглядывая его.       — Хах, извини, — неловко усмехнулась та, и Дин успел заметить выделяющиеся из ровного зубного ряда клычки.       Где-то он уже их видел.       — Да ничего?.. — механически пробормотал Дин, пока не оказался перебит.       — Наверное, ощущения такие, будто лягушку потрогал, да? — пару раз мелодично, как те колокольчики на входе, хохотнула девушка, и Дин не мог не усмехнуться. Но усмехнулся не в поддержание разговора или симпатии, а от приведённого сравнения. Искренности ему всё же не доставало. — Это семейное, — зачем-то пояснила девушка, продолжая беззастенчиво пялиться на него каким-то странным, испытующим и пронизывающим взглядом, от которого даже вены зачесались. — Ах! Точно! Я хозяйка этого чудесного магазинчика, Анна Милтон!       А… Милтон. Как же тесен мир. Даже какое-то разочарование накатило — и это та, от которой все без ума? Серьёзно? И…       Стоп! Она старше Кастиэля?!       — И правда чудной… чудесный магазин! — кивая головой, едва успел исправиться Дин, проглотив шок. Но, благо, Анна никак не отреагировала — не услышала. Либо притворилась, что не услышала. — Аллен Смит, очень приятно, — по привычке растянув губы в улыбке, без запинки представился Дин выдуманным именем и под изучающим взглядом перешёл к делу: — Знакомый посоветовал прочесть одну книжку… Легенды Севера, если не ошибаюсь. Найдётся такая?       Лицо Милтон на секунду застыло, брови чуть нахмурились, разделившись тонкой морщинкой, но Дин списал это на обдумывание названия. Он же не ошибся с названием? А?       И только сейчас Дин смог рассмотреть радужку — серо-зелёная и не имеющая ничего общего с глазами братьев Новаков. Может, Анна приёмная, поэтому и Милтон? Кольца-то на пальце нет. Хотя… Нет, приёмной Милтон быть не могла — радужка глаз другая, но прочих сходств с Новаками достаточно: ужасное кровообращение, фарфоровая кожа, аристократические черты, плавные кошачьи движения — глядя вчера на лёгкую походку младшего Новака, Дин вспомнил кошек, — и клычки. Так что схожесть имелась и не маленькая. Тогда, может, Милтон — вдова? Или двоюродная сестра?       Вот только разбираться не хотелось, и Дин выкинул эти мысли из головы. Если его и интересовал кто-то из этой семейки Новаков-Милтон, то только один её член из трёх.       — Да-а, — медленно, почти что со скрипом, произнесла Анна, оторвала от него взгляд и развернулась на каблуках. — Следуй за мной, Аллен, — с этими словами девушка той же плавной походкой направилась к стеллажам.       Боясь заблудиться среди книжных стен и застрять здесь навсегда, Дин поспешил за хозяйкой книжного. И не зря решил поторопиться — Анна, несмотря на каблуки босоножек и значительный полумрак, двигалась абсолютно бесшумно и достаточно быстро.       «Ведьма», — подумалось Дину, когда он во второй раз едва не сшиб очередную книжную колонну, загораживающую половину и без того узкого прохода, а Анна же легко обошла её в самый последний момент. Будто специально.       На деле не прошло и минуты, но Винчестеру показалось, что они шли, поворачивали, продолжали идти и снова поворачивали целую вечность. Ладно, не вечность. Но час — точно!       Весь первый этаж книжного оказался заставлен до отказа набитыми стеллажами, что стояли в максимально странном порядке — так что боязнь потеряться оправдала себя несколько раз. На полках же находились труды от новых до настолько старых, что возле них становилось боязно дышать — развалятся. Но Сэму бы понравилось. Вот только в этом лабиринте даже чёрт ногу сломит и в бога уверует! Кроме Милтон.       Наконец, Анна резко остановилась, шагнув в сторону и параллельно бросая через плечо:       — Вот.       На этот раз реакция Винчестер сработала так, как надо, и он вовремя затормозил рядом, недоумённо глядя на верхние полки, куда кивком указала Милтон.       — Во-он та, — Анна дополнительно навела указательный палец на книжную полку, до которой сама бы не достала.       Щурясь, Дин бросил на неё косой взгляд.       Эта дамочка по памяти помнит или реально видит названия? Нет, на этот раз света почти что хватало — тусклая люстра осталась в пяти шагах позади, — но корешки книг… Этот же стеллаж целиком состоял из культурного достояния, на которое можно только смотреть, как в музее! И половина названий на корешках была либо стёрта временем, либо написана непонятными закорючками.       Тихо вздохнув, Дин принялся скользить взглядом по нужной полке, пока Милтон терпеливо ждала рядом. И пялилась на его профиль.       «Хватит, ты не та, с кем бы я провёл вечер», — уже неприязненно хмурился Дин, изо всех сил стараясь сосредоточиться на книгах. Наконец, глаза зацепились за нужное название, выведенное на английском каллиграфическим почерком. Легенды Севера.       Хмурости как не бывало.       Шагнув поближе и потянувшись за искомой книгой, Дин прямо-таки ощущал на своём затылке цепкий взгляд. Да что ей надо?!       Книга оказалась увесистой, в чёрной кожаной обложке, на которой чем-то серебряным вывели название, и весьма старинной, о чём свидетельствовали значительные потёртости. И всё же она выглядела куда лучше остальных. Разве можно такое продавать?       — Вынуждена признать, Аллен, — прервала его мысли Анна, когда они двинулись обратно, — эта книга не продаётся.       — Что? — Дин чуточку ошарашенно поднял взгляд.       — Эта книга не продаётся, — непреклонным тоном повторила Милтон. — Семейная ценность, понимаешь?       — И ты выставляешь семейную ценность напоказ? — изогнул бровь Винчестер, помахав книгой из стороны в сторону, за что получил строгий взгляд от хозяйки магазина.       — Во-первых, — девушка неожиданно остановилась, развернулась и ткнула острым ноготком в широкую грудь, вынуждая Винчестера замереть и непроизвольно отшатнуться, избегая нежелательного контакта, — аккуратнее с книгой. Во-вторых, до тебя её ни разу не спрашивали. И в-третьих, Аллен, отдаю в аренду по доброте душевной. Понятно?       — Так точно, мэм, — тут же по-солдатски отозвался Дин. Назвал бы её «мисс», но что-то подсказывало, что не стоит.       Анна фыркнула, что вышло уж чересчур недобро и презрительно, но в следующий миг, когда раздался звон металлических трубочек, взгляд перешёл на полку и бледное лицо прямо-таки расцвело.       Жуткая семейка.       — Анна, — совсем негромко позвал Милтон некто каким-то знакомым низким голосом с хрипотцой.       Девушка, позабыв о существовании невежественного клиента, помчалась вперёд. Оставший в одиночестве, Дин ошарашенно стоял на месте. Он ведь знал этот голос.       — Ка-асси!!! — где-то за книжным шкафом радостно провизжала Анна.       Сглотнув, Дин с небывалой лёгкостью заставил ноги двигаться, когда ожидал, что не сможет и пальцем пошевелить. Сердце же в ускоренном темпе сменило ритм. Невольно задержав дыхание, Дин осторожно обошёл разделяющий его и Новака с Милтон последний стеллаж. Брови тут же поползли вверх, но быстро расслабились, и на веснушчатом лице сама по себе растянулась неловкая, кривоватая, но настоящая улыбка.       Что ж, мило.       Он вышел как раз в тот момент, когда Анна повисла на плечах младшего брата, крепко обнимая и что-то щебеча, пока лицо того застыло в изумлении.       Да, Кастиэль Новак. Собственной персоной.       Как же тесен этот мир.       Дин закусил губу, насильно стирая проблеск улыбки.       Сердце не билось — трепыхалось в грудной клетке, как птица, которая рвалась на волю — рвалась куда-то вперёд, а впереди стоял только один человек. Точнее, два. Но рыжую ведьму Дин уже не считал за человека. В этот момент, стоя посреди книжного с чувством неловкости и в то же время абсолютного спокойствия, Дин, надеясь, что этот неистовый стук отдавался только в его ушах, осознал, что влип. Влип, чёрт его, по уши.       Такой стук сердца — это ведь не страх и не чувство опасности. Это из того разряда, чего не должен чувствовать охотник, чтобы не отходить от намеченной цели. Это… Да его организм в подростковые времена на красоток школы, которые попадали в его объятия, реагировал полегче, чем на этого мужчину!       Дин попал. Но почему-то ощущал не липкий ужас от ситуации, что его сердце бьётся из-за незнакомого мужика, а чрезмерное спокойствие. Лёгкость и спокойствие. Странную защищённость и чёртово спокойствие.       Разве что лицо и уши прямо-таки горели от прилившей крови, но в полумраке этого никто не должен был заметить.       — Тц, как же ты редко заходишь, Касси, — недовольно прицокнула Милтон, но, кажется, Кастиэль не особо слушал её, зацепившись взглядом с зелёными глазами. — Раньше-то не отходил от меня, а теперь видимся раз в неделю, — продолжала бубнить та и вскоре отлипла от мужчины, забирая из его рук пакет, ныряя за рядом стоящую стойку и теряясь за книгами.       И вообще теряясь из поля зрения, слуха и прочего, потому что между ним и Новаком не осталось никаких физических преград.       «Отец сделает из меня чучело и подпишет ошибкой семьи», — посетила не совсем весёлая мысль русую голову. Но если бы Джон знал, насколько Дину стало наплевать на какие-либо нравственные устои и им подобное, — отрёкся бы от него прямо здесь и сейчас. Да и на это стало внезапно наплевать!       Потому что всё равно ничего не выйдет.       Дин даже не успел разобрать, что Кастиэль бросил Анне своим бархатным голосом, как тот уже развернулся и вышел, оставляя за собой звон колокольчиков. Сразу стало неприятно. Неприятно и почему-то обидно, хотя обижаться здесь не на что. Однако обида ощущалась вполне явственно, чтобы спутать её с другими чувствами.       Прошло не так много времени, однако… Дин был очарован Кастиэлем, как мотылёк огнём, но тот им — нет. Его пламя холодное. Совсем не тянется к нему.       И это к лучшему — не станет позором для отца.       — Что ж, — безэмоционально произнесла Анна, и стало чудом то, что Дин её услышал, — Аллен, заполни кое-что и можешь взять книгу. Но! Только на месяц.       На стол с хлопком опустился раскрытый блокнот с ручкой, и Дин нехотя оторвал взгляд от двери.       — Да-да, иначе ищите меня в канаве, — механически отшутился Винчестер без толики нужной эмоции. Подойдя ближе, Дин бросил взгляд на страницу с пометками. — Ты предлагаешь мне эссе написать? — непонимающе нахмурился Дин. — А покороче найдётся что? — уже намного мягче и заискивающе произнёс он, смотря девушке в глаза.       Книжка-то нужна.       — Ну, — Милтон задумчиво прижала палец к губам и бросила быстрый взгляд на выход. — Официальность стоит соблюсти, поэтому заполни хотя бы начало. Мне же нужно будет каким-то образом тебя найти.       — Да я бы занёс… — пробормотал Дин, начав заполнять поля в блокноте.       Тем более он не думал, что задержится здесь надолго — не в его правилах. Поэтому, наверное, вернёт книгу уже на следующей неделе, если не забудет. Анна-то не сможет его найти — данные фальшивые.       В конце концов, выслушав, что обращаться с книжкой нужно настолько же бережно, как и с ребёнком, — интересно, методы воспитания Джона Винчестера сюда тоже входили? — вернуть в срок и прочее, и прочее, Дин получил Легенды Севера во временное пользование. И небольшой бумажный пакет, куда Анна убрала книгу, в придачу.       Попрощавшись с Милтон, Винчестер покинул книжный под звон колокольчиков и медленно втянул морозный воздух полной грудью, застыв на крыльце. Лёгкие приятно обожгло морозной свежестью. Над головой потихоньку темнели плотные облака, но уличные фонари ещё не горели — даже сумерки не спустились, и было вполне светло. Неплохая погода. Можно сказать — божественная. Особенно после долгого нахождения в пыльном помещении. И, опять же, очень спокойно. Насколько, что Дин расслабился и не уловил движения сбоку.       Сперва раздалось тихое покашливание, а следом и низкий голос с хрипотцой, от которого снова сбился пульс и волнительно сжались внутренности:       — Здравствуй, Аллен.       Неверяще распахнув глаза, Дин заторможенно опустил голову. Сбоку от лестницы, спрятав руки в карманы плаща и подняв голову, стоял Кастиэль.       — Привет, — неуверенно отозвался Дин.       Почему Новак не ушёл? Или ушёл, но что-то забыл и поэтому вернулся? И сейчас, наверное, Дин точно мешался ему на пути.       Негромко охнув от пришедшего осознания, Винчестер спустился вниз и шагнул в противоположную сторону, борясь с желанием рассмотреть мужчину получше. Однако Кастиэль не спешил подниматься и, в отличие от Дина, пялился без стеснений.       И совершил то, чего робко поднявший взгляд Винчестер никак не ожидал.       — Кастиэль Новак, — сократив расстояние за несколько неспешных шагов, протянул руку мужчина и мягко-мягко улыбнулся одними краешками губ.       Сердце совершило кульбит.       Глубокий вдох насытил лёгкие прохладной, вонью от машин и лёгкой ноткой мяты, что никак не сочеталась с улицей. С языка уже было готово сорваться настоящее имя, но в последний момент Дин проглотил его.       — Наверное, мне представляться нет нужды? — нервно облизнувшись, усмехнулся Дин, перекладывая пакет в левую руку и пожимая протянутую.       И тут-то его ударило. От кончиков пальцев, которые касались холодной кожи, до самого затылка, а потом вниз, в лёгкие и живот, пробежался разряд тока — не острый, а колюще-приятный. Будоражащий. Однако неожиданная реакция не помешала заметить температуру кожи. Мужская ладонь оказалась замёрзшей, прямо-таки ледяной, но очень приятной на ощупь, если сравнивать с грубой и мозолистой кожей Дина. Только понаслаждаться бархатом кожи не получилось — Кастиэль завершил короткое рукопожатие, спрятав руку обратно в карман.       — Семейное, да? — вырвалось у Дина.       Походя на растрёпанного воробья, Кастиэль склонил голову к плечу, с недоумением смотря на него. Дин мысленно чертыхнулся. Джон убьёт его и за умиление.       — А, — в серых мелькнуло понимание, и мужчина, опустив голову, метнул взгляд вниз, на собственные карманы. — Да, у нас имеется такая… особенность.       Воспользовавшись кратким мигом, Дин пробежался глазами по бледному лицу. По чертовски красивому, словно вырезанному из мрамора, лицу.       Н-да уж, Джон точно сделает из него чучело, если узнает о внезапной симпатии сына к малознакомому мужчине. Но ведь можно и перестать быть незнакомцами, так?       Нет, отец точно отречётся от него.       Однако это не помешало Дину осмелеть и встретиться с глазами, похожими на пасмурное небо. И что говорить? Зачем Кас… Кастиэль подошёл к нему?       Какое же длинное имя… Но столь же необычное, как и его владелец.       — Кастиэль, ты на машине? — Неловкость от молчания неведомым образом отсутствовала, но Дину всё равно казалось, что нужно что-то сказать. И лучшего его заторможенные восхищением извилины придумать не смогли. Но золотистой красавицы и правда нигде не наблюдалось, хотя, как оказалось, перед книжным пустовало несколько мест, куда Дин и сам мог бы припарковаться.       — Нет, — не сразу ответил Новак, снова отведя взгляд.       — О, — Дин закусил губу.       Ладно. Сделает доброе дело и обзаведётся полезным знакомством. Но тогда и Габриэль встанет в очередь на отрывание его головы. Хотя Кастиэль и не был похож на человека «не тех взглядов». Если его и стоит с кем-то представлять, то с какой-нибудь ухоженной брюнеткой, но никак не с представителем мужского пола.       — Подвезти? — предложил Дин, свято веря, что его помыслы чисты.       Нет, помыслы и правда были чисты, и он не задумал чего-то коварного или плохого в сторону этого Новака!.. Просто хотелось помочь. Искренне.       И узнать о Кастиэле чуточку больше. И, может, ещё раз пожать ему руку.       — А можно? — неуверенно произнёс Кастиэль, подняв глаза. — Не затруднит?       — Да нет, — пожал плечами Дин, внутренне ликуя и ощущая небывалый душевный подъём. — Тогда пойдём? — и кивнул в сторону, где оставил Импалу.       Снова растянув губы в лёгкой улыбке и тем самым опять заставив сердце трепетать, Кастиэль кивнул. Дин улыбнулся в ответ. По-настоящему. Снова.       Ситуация казалась и чертовски странной, и настолько логичной и нормальной, что Винчестер не парился. Да, он шёл рядом с тем, на кого пялился последнюю неделю, если выдавалась такая возможность. Да, он, кажется, что-то испытывал к этому мужчине, но не собирался никак это продвигать. Да, он…       Он чувствовал себя щенком, чей хвост бешено рассекал воздух и бил по бокам, пока рядом степенно вышагивал кот. Весьма странное сравнение, но Дин испытывал детскую радость от нахождения рядом с Кастиэлем.       Какое же всё-таки длинное имя…       — Аллен, не хочешь перекусить? — неожиданно предложил Кастиэль, когда сели в машину и Дин, заведя ту, включил печку, надеясь, что хоть она сможет отогреть Новака.       — Да я ел… — было начал Дин, но стих, задумавшись и вновь оборвав себя на том, чтобы не поправить Кастиэля. — Не уверен когда, но ел.       То ли показалось, то ли брошенный на его профиль взгляд Кастиэля полнился тревогой. Нет, бред. Точно показалось — иначе и быть не могло. Или же… не тревогой, а неодобрением?       — Вести машину на голодный желудок — не самая лучшая затея.       Точно неодобрение.       — О, Кас, не найдётся того состояния, в котором я бы не смог вести эту машину, — наконец-то выруливая на дорогу, усмехнулся Дин и тут же прикусил язык за своевольность. — То есть… Кастиэль. Извини.       Сбоку раздался тихий то ли хмык, то ли смешок, и Дин бросил взгляд на Новака. Тот смотрел на здания и немногочисленных прохожих, поглаживая гладкий подбородок.       — Можешь называть меня так, как тебе удобно, Аллен, — произнёс Кастиэль, и Дин вскинул брови. — Но я бы настоял на ужине. Неподалёку как раз находится неплохой ресторан.       — Настаиваешь? — не сдержав очередной улыбки, переспросил Дин. — Неужели угощать собрался, а, Кас?       Сокращённая версия имени звучала ещё лучше.       — Почему бы нет? — как ни в чём не бывало безэмоционально ответил Новак. — Ты ведь первый предложил подвезти меня.       — Ну так по пути…       — Здесь налево и на следующем повороте направо, — прервал его бубнёж Кастиэль, и Дину не оставалось ничего, кроме как послушаться. Но послушался бы он кого другого?       — А пироги там есть?       Пока спокойное движение позволяло, Дин повернул голову в тот же момент, что и Кастиэль.       — Пироги? Тогда сейчас придётся свернуть направо.       — Без проблем.       Импала тут же перестроилась в правый ряд на поворот, однако ради этого пришлось переключить внимание от неповторимого лица на дорогу. Но боковое зрение всё же уловило, как краешек бледных губ дёрнулся вверх, из-за чего сердце вновь оступилось.       Спустя минут десять Импала устроилась на полупустующей парковке перед двухэтажным кафе, зажатым между двух жилых зданий, первые этажи которых занимали закрытые книжный и магазин рыбалки. Несмотря на то, что небольшая парковка пустовала, а время на дисплее телефона успело перевалить за семь, жизнь в кафе играла по другим правилам — бóльшая часть столиков оказалась занята. Но, наверное, так казалось из-за небольшой площади самого заведения.       Сверху лился тёплый свет, играла негромкая музыка с местного радио; стены были оформлены под дерево, пол — светлая плитка, но тоже имела намёк на дерево. Первый этаж занимали столы, рассчитанные на шестерых, где сидели шумные компании, касса с витриной, чьё содержимое манило к себе взгляд, а позади кассы — дверь с эмблемой в виде ложки, за которой могла быть кухня. В воздухе пестрила смесь различных запахов, начиная с жареной картошки и сосисок и заканчивая сдобной выпечкой, корицей и кофе. И ещё приятно, но очень слабо пахло мятой.       Миленько. Не какая-то забегаловка, а вполне приличное место, напоминающее что-то сельское — на стенах даже картины с подсолнухами, коровами и закатами над полями нашлись.       Пройдя следом за Кастиэлем, Дин лишь мельком взглянул на приветливо улыбающуюся девушку за прилавком и встал — точно как ребёнок — у витрины, разглядывая сладкое содержимое. Одни сладости. И чертовски привлекательные сладости, что аж желудок заныл, а рот наполнился слюной.       Но показаться невежей в глазах Кастиэля не хотелось. Поэтому, не без труда погасив в глазах восхищение, Дин смущённо потёр кончик носа под пристальным вниманием мужчины.       — Выбрали? — обращаясь к нему, выглянула из-за витрины девушка в фартуке. — Или желаете что-нибудь из меню? — и указала большим пальцем себе за спину, где висела пара чёрных досок с перечнем различных блюд и десертов.       Кастиэль, вроде как, ещё ничего не заказал. Либо Дин прослушал, засмотревшись на великое множество десертов.       Выбор был сложен. На стеклянных полочках разместились и сладкие тарталетки с фруктами, и бисквитные пирожные с вишенками, и какие-то эклеры, политые глазурью, и кексы с кремовыми шапочками, и кусочки песочных пирогов в сеточку… Сложно. И в тот же момент до смешного просто.       — Ага. — Дин снова опустил взгляд в поисках ценника с названием. Ладно, не так дорого. — Кусок яблочного пая и чёрный кофе без сахара, будь так любезна, Джесс, — с небольшой паузой, потраченной на прочтение имени с бейджика, ответил он и повернулся к Кастиэлю, подмечая, что при свете тот выглядел ещё лучше. — А ты, Кас?       — Сыт, но от крепкого кофе не откажусь.       — Принято, — отозвалась мелодичным голоском Джесс.       — Может, займёшь столик сверху? — предложил Кастиэль, немного склонив голову к плечу. — А я пока расплачусь.       Угукнув, Дин, проигнорировав желание не отходить от Новака, скользнул взглядом в поисках лестницы и, найдя, направился к ней.       Второй этаж был обставлен в том же стиле, за исключением свисающих с полок плющей и прочих зелёных растений, наличия столиков на двоих и нескольких широких окон вдоль одной из стен. И люди здесь были тише. И между столиками стояли невысокие деревянные ширмы со своеобразными прорезями.       Но зачем спешить занимать столик, когда половина свободна? Вот и Дин не понял. И всё же поспешил занять хорошее местечко в самом углу зала, надеясь, что Кастиэль не потеряет его.       Стянув куртку, скинув её на небольшой диван у стены и плюхнувшись рядом, Дин сцепил пальцы в замок под столом, оказываясь в излюбленном положении: тыл прикрыт стеной, а глазам открыта вся обстановка. К тому же крайнее окно начиналось с середины столика, что также позволяло спрятаться. И так, прикрытый с двух сторон стенами с деревянными панелями, Дин от нечего делать рассматривал картины разного масштаба, но единого стиля.       Зелёные равнины с голубым небом без единого облачка; какие-то скалы на фоне вечернего неба; заросли подсолнечника крупным планом со странной бело-жёлтой фигурой, похожей на ангельскую, между ними; широкая полоса реки и, кажется, какие-то животные на берегу, если тёмно-бурые пятна — не камни. Неплохие картины. Знойные. Имеют что-то общее с пейзажами Северной Дакоты, но зрение не позволяло с большого расстояния разглядеть все детали.       Да и не нужно уже — внимание переключилось на подсевшего к нему мужчину.       Кастиэль нашёл его. А Дин и не заметил, когда тот успел подняться наверх. Неужели так тихо ходит? Или это с его внимательностью что-то не так? Возможно. И очень вероятно, что дело в безграничном спокойствии и чувстве защищённости, которые позволяли расслабиться. Ей-богу, будто пачку успокоительного за раз выпил.       Вот только на сердце оно не действовало — всё то время, что Кастиэль Новак находился рядом, эта дурацкая мышца, отвечающая за жизнь, качала кровь в ускоренном темпе. Поспокойнее, чем в первые пятнадцать минут наедине с Касом, но всё же быстро. Да и живот не лучше — приятно ныл, но далеко не от голода.       — Пара минут, и принесут, — мягким тоном оповестил его Кастиэль, скользнув взглядом по веснушчатому лицу и отвернувшись от него к окну.       Дин угукнул, подавляя досаду из-за того, что на него не смотрят. Стоило бы поблагодарить. Или лучше сделать это позже? Да, наверное, позже. А пока можно тоже в окошко на темнеющую улицу посмотреть. Точнее, лицом-то слегка повернуться к окну, а на деле поразглядывать младшего Новака при нормальном освещении.       Теперь-то Дин видел Новака без плаща — тот свисал с крючка напольной вешалки между их столиком и соседним. Тонкие пальцы, переплетённые друг с другом, образовали замок на поверхности стола. Тёмный лёгкий свитер с высоким горлом подчёркивал бледность кожи и совсем не тощую фигуру мужчины — странные сны, в которых Кастиэль виделся ему ослепляющей оболочкой без черт, оказались близки к правде. Кожа лица прямо-таки молочная, похожая на мрамор и не имеющая ни одного изъяна — даже лёгкой небритости не видать, хотя, наверное, она бы пошла ему. Черты лица правильные, аристократические, будто Новаки — знаменитый древний род, который на протяжении веков физически ни дня не работал. Губы бледны — даже, хах, могут сойти за обескровленные, — но и они идеально вписывались в общую картину.       Мягкий взгляд, которого Дин ни разу не видел у Кастиэля, серых глаз очаровывал — точно ожившая картина, что до этого всегда равнодушно глядела на мир, а сейчас внезапно увидела что-то стоящее внимания там, за окном. Густые ресницы, расслабленные тёмные брови, до невозможного непослушные волосы цвета вороного крыла…       Н-да, Новакам невероятно повезло с генетикой.       Однако если бы плечи едва заметно не поднимались при каждом вдохе и не опускались при выдохе, то Кастиэль бы вполне сошёл за античную статую бога, которую случайно усадили к нему за столик.       Только Дин совсем не заметил, что успел повернуть голову, уже прямо смотря на Новака.       Точно бог. И разочарование проигнорированных Касом девушек вполне понятно — любому бы хотелось, чтобы эта статуя великого мастера обратила свой взор на него. Даже ему, Дину. Но Дин, засмотревшись, совсем не замечал, что Кастиэлю не было никакого дела до происходящего за окном. Серый взгляд, напоминающий о закрывших небо дождевых облаках, оказался прикован к нечёткому отражению. И далеко не к собственному.       Сколько прошло времени — Дин не мог сказать, но он смотрел бы и дальше, смотрел и любовался бы всю жизнь, если бы не официантка, так не вовремя принёсшая заказ, и отмеревший Кастиэль, который перебросился парой коротких фраз с девушкой.       Что ж. Ладно. Пирог тоже красив и достоин внимания.       Скользнув взглядом по уходящей в сторону лестницы девушке, которая так-то имела неплохие формы и хорошо продемонстрировала их походкой, Дин не нашёл в ней чего-то стоящего. Пирог интереснее…       Дин недоумённо моргнул, смотря на тарелку перед собой. Точнее, две тарелки.       С каких пор к яблочным пирогам приносят шарик мороженого? Нет, Дин такое где-то видел, но… Это точно нигде не обговаривалось, и он не просил! Как не просил и креманку с тремя шариками мороженого разных цветов — коричневого, розового и зелёного, когда возле куска пирога лежал белый.       — Это тоже тебе, Аллен. Посоветовали взять пирог с дополнением, — прервал ход спутанных мыслей низкий голос с хрипотцой, — но не знал, какое мороженое предпочитаешь, — то ли показалось, то ли в оправдании Кастиэля действительно прозвучала досада от этого незнания. — Или не стоило?       В любой другой ситуации, когда решали за него, Дин бы ответил: «Несомненно», — но из-за обеспокоенного взгляда и чуть надломленных бровей язык не повернулся произнести колкость. Либо ещё из-за чего. В любом случае… внимание приятно. Пускай Кастиэль и просто сердобольный судмедэксперт.       Усмехнувшись, Дин качнул головой и опустил взгляд.       — Не, всё нормально, — продолжая тепло — искренне — улыбаться, заверил он и отломил ложкой от подтаявшего шарика кусок. — Спасибо, Кас. И за дело Остина тоже, — и отправил холодное лакомство в рот, спеша закрыть тему.       Кастиэль и не нарывался на разговор, разглядывая содержимое собственной чашки кофе. Однако беспокойство покинуло неземные черты, и те стали мягче. Очаровательно мягче.       Дин подавил вздох и снова опустил успевший подняться взгляд.       Не сказать, что Винчестер являлся фанатом мороженого, — когда бюджет ограничен и выбор стоит между сытной тарелкой и рожком мороженого, то выбираешь первое, — но холодное лакомство спасало в жару. Да и… Ладно, чего уж таить. Дину нравилось сладкое. Но даже когда подрос и научился зарабатывать на покере и бильярде, то по привычке выбирал сытную еду. И пирог.       Сейчас же, будучи полностью расслабленным, вкушая любимое лакомство с мороженым — что, на минуточку, создавало потрясающую смесь вкусов, но до яблочных пирогов из Пустоши им было далеко, — Дин ощущал себя самым счастливым человеком, который получил передышку в приятном обществе.       Когда пирог — к огромному сожалению — закончился, Дин довольно облизнулся, слизывая остатки сахарной пудры с полных губ, глотнул остывшего кофе, из-за горькости-гадости которого невольно поморщился, и приступил к мороженому в стеклянной креманке. И вот теперь, когда желудок оказался удовлетворён и внимание могло быть переключено на другие заботы, Дин то и дело поглядывал на Кастиэля, пока тот не видел.       Кажется, Кас и кофе-то не отпивал. Или только в самом начале, когда принесли ещё горячий? Судя по уровню чёрной жидкости — пил. И всё же…       Нет, вампиром тот быть не мог.       Начать хотя бы с того, что кровопийцы, хоть и походили на людей, но имели зеленоватый — больной для людей — оттенок кожи, а Новаки и Милтон — точно снежные скульптуры. Кроме этого, у вампиров была повышенная температура тела, а некоторые из них будто плавились в лихорадке, да и кровь вампира могла оставить ожоги, — тоже не подходило к Новакам. Дальше по списку шёл алый цвет глаз, но из-за первых вариантов отметался. Зубы — это проверить сложнее, ибо нужно ждать, когда вампир соизволит выпустить свою игольчатую челюсть, или убить вампира, а уже после этого надавить ему на десну, — но и этот вариант не подходил из-за двух первых. Существовала ещё проверка с едой — вампиры не переносят человеческой пищи, — но Кастиэль только что спокойно глотнул кофе и тоже чуть-чуть поморщился от неприятного вкуса.       Так что Новаки с Милтон чисты.       Кастиэль, конечно, странноват со своей работой, хобби, характером и взглядом, которым смотрит на него, но чист. Дин уверен в этом. И от этого ему ещё спокойнее, что Кас — не кровопийца. Хотя что-то подсказывало, что даже в случае, если бы Кас оказался вампиром, Дин бы не смог ему навредить.       И всё же… Хотелось узнать этого судмедэксперта-терапевта получше. Так, из интереса. Не более. Наверное.       — Кас, а ты давно живёшь в Кортлине? — ковыряясь в наполовину опустевшей креманке, как бы невзначай спросил Дин и встретился с Кастиэлем взглядами.       Тц, пора бы уже что-то делать с сердцем и трепетом кишок или привыкать. Но надо ли привыкать к этой реакции?       — Несколько лет, — к огромному сожалению, лаконично ответил мужчина с приятным голосом, но этого хватило, чтобы заметить семейную черту Новаков-Милтон в виде аккуратных клычков.       Подавив вздох разочарования, вызванный немногословностью, Дин продолжил расспрашивать.       — Несколько лет? — переспросил Дин, притворившись, что не узнал об этом ранее у Миссури. — А как же Гейб… Габриэль, — закатив глаза, исправился на полное имя, — так быстро дослужился до звания шерифа?       Новак прищурился и улыбнулся одними уголками губ. Дин бы отказался есть пироги, если бы это поспособствовало появлению фотоаппарата из воздуха, чтобы запечатлеть момент.       — Так не нравятся длинные имена?       — А-а… Нет, просто… — Зелёный взгляд отчаянно забегал по поверхности стола, а к веснушчатым щекам прилило тепло. — Длинно, — сдался Дин, опуская плечи.       На этот раз Кастиэль издал тихий смешок.       Если смешок настолько мягок и приятен, то как же будет звучать полноценный смех? И что будет с Дином, если он услышит смех Кастиэля? Что ж. Мужчину смешить не стоило, иначе Дин попросту не знал, как жить после.       — У брата хорошие навыки и связи, — ответил Кастиэль на вопрос, но больше в подробности вдаваться не стал.       Странные Новаки…       — А как… продвигается твоё расследование, Аллен?       И вот в который раз Дин едва не прикусил себе язык, чтобы не поправить Каса.       — Так, — Дин поиграл пальцами в воздухе, подбирая слово для описания ряда неудач, — потихоньку.       Кастиэль дёрнул одним уголком губ, но явно не весело. Однако наполненного жалостью взгляда Дин не получил, за что был благодарен — ему не нужна ничья жалость. Это его работа и его забота. Либо этот Новак не такой уж и сердобольный. Либо не хочет стеснять его.       Или, может, он проявил сострадание, затащив в кафе и угостив пирогом с мороженым?       А вообще, если подумать… Что Дин тут забыл?       Будь этот судмедэксперт девушкой, то Винчестер бы не задумывался, начав оказывать знаки внимания под наплывом непривычных чувств, но… Нет, не начал бы. Дин бы не стал ломать жизнь той, которая смогла бы зародить в нём чувства, — хватило матери. Да и какая с ним жизнь? На месте-то сидеть не научили. И… Чувства. Хах, неужели реально влип? Как только угораздило?       Только отчего-то ни отрицания, ни ужаса, ни чего-то ещё, что бывает при осознании влечения к собственному полу, Дин не испытывал. Даже смущение особо не мелькало, если не считать некоторых моментов. Будто всё так, как должно быть. Всё естественно, правильно. Так, как нужно. Будто он знал Каса много лет и поэтому доверял и не находил ничего странного во влечении к нему. Вот это-то немного и тревожило. Или так и должно быть у тех, кто что-то чувствует к другому человеку? Дин не знал — ни к кому не испытывал подобного.       Но чувство очень приятное. Тёплое, похожее на летний ветерок, ласково обдувающий сердце. Или как перья, скользящие по коже. А ещё волнительное, сладостно сжимающее лёгкие и живот, заставляя чего-то ждать. Наверное, что-то из ряда платонического. Либо Дин успешно закрывал глаза на сексуальное влечение, потому что то имело огромную пометку «Миссия невыполнима».       А вообще он думает не о том, о чём должен. Стоило подумать об отце, о планировании поисков, о Легендах Севера, которые остались в пакете на заднем сидении Импалы, о твари, которая, по словам отца, хуже вампиров, — подумать о чём угодно, но только не о Касе перед ним!       — Аллен? — чуточку обеспокоенно позвал Кастиэль.       Дин вздрогнул.       — Да я не… — было начал он, но, нахмурившись, тряхнул головой, наконец-то опуская креманку с растаявшим мороженым на стол. — Ничего, Кас. Может, пойдём? А то темнеет.       Не дожидаясь ответа, Дин принялся натягивать на себя куртку, сидя на месте, и бросил быстрый взгляд на мужчину, который, отвернувшись к окну, так ничего и не произнёс.       — Кастиэль?       — Подождёшь на улице? — наконец-то ответил Новак, поворачиваясь к нему, и Дин успел заметить небольшой намёк на хмурость меж бровей, пока тот не исчез бесследно.       — Ладно, — немного растерянно пожал плечами Дин и поднялся с места. Мышцы ног тут же заныли. Сколько же они просидели?       Оглянувшись у самой лестницы, Дин заметил лишь то, что Кастиэль успел достать телефон и теперь что-то печатал. Не совсем понятно, но ладно. Может, важное что? Или ещё в туалет приспичило — вот и попросил подождать. Или…       А мог ли Дин порушить планы Кастиэля, о которых даже не поинтересовался мельком? Упс. Ладно, вот это действительно неловко. В итоге получилось так, что Кас потратил на него вечер — ладно, часа полтора, — а сам Винчестер так и не узнал ничего полезного. Разве что смог поближе рассмотреть младшего Новака.       Кивнув Джесс на прощание и услышав вслед «Хорошего вечера!», Дин покинул заведение тем же путём.       Улица встретила сгустившимися сумерками, но из-за тяжёлых облаков вечер казался глубокой ночью. Спасали лишь уличные фонари. Да и было холодно настолько, что дрожь пробирала и хотелось поскорее забраться в машину и включить печку на полную. Неужели ещё и снег успеет выпасть? В середине марта? Жуткий городишко.       Дин сделал лишь второе — открыл машину и включил печку. Если даже он мёрзнет в нескольких слоях одежды и кожаной куртке сверху, то каково Касу в его тощих свитере и плаще? Вот и ходит с ледяными руками!       Выбравшись из машины, Винчестер закрыл дверь и облокотился на гладкую крышу в ожидании Новака.       Похоже, у него действительно никого не было. Или кто-то да был, и этот «кто-то» сейчас, наверное, достаёт сообщениями, а то и звонками. Н-да, и чего речь зашла о еде, когда они могли уже как полчаса или час быть в Кортлине?       Но из скупого диалога и действий мужчины Дин уловил то, что тот… Ну не мог Кастиэль быть геем! Откуда вообще такие мысли у современных женщин?! Что они смотрят, чтобы быть уверенными в чужой ориентации? Или они со зла вешают эти ярлыки?       Кастиэль — добропорядочный человек, немногословный собеседник, но, наверное, если его разговорить, то он сможет поделиться такой информацией, о которой и мечтать нельзя — выглядит начитанным, как и Анна. И в меру сочувствующий. И чертовски хорош на внешность.       И вообще, если в чьей-то ориентации и стоило сомневаться, то только в ориентации Винчестера. Но и это было под вопросом, потому что единственный мужчина, который смог привлечь его за эти двадцать восемь лет, — Кастиэль Новак. Так что и в случае Дина всё нормально. Просто какая-то ошибка. Мозги переклинило. Всё.       Только куда запропастилась эта «ошибка» — непонятно.       Выдохнув облачко пара, Дин скучающе скользнул взглядом по скудно освещённой улице. Сбоку от кафе стояла парочка курящих и негромко о чём-то беседовала. Двери кафе звякнули и выпустили говорливую компанию на холодный воздух. Следом наконец-то показалась долгожданная фигура, которая сама по себе притягивала взгляд — не только его, но и других людей, когда они ещё сидели в кафе.       И тут-то охотник увидел то, что вполне подошло бы к слову «странно». Точнее, не увидел. И от этого застыл — даже дыхание задержал.       Пока Кастиэль, спрятав руки в карманы, неспешно направлялся к нему, Дин потерянно забегал глазами по улице в поисках прохожих.       Курильщики на том же месте выпускали струйки дыма на тёмном фоне здания. Шумная компания походила на паровоз, испускающий клубы пара в небо. Дин и сам медленно выдохнул, выпуская из лёгких нагретый воздух, который походил на облачко.       От одного лишь Кастиэля ничего не исходило.       Мужские плечи размеренно поднимались и опускались, но нагретый воздух не выходил. Будто Кастиэль задерживал дыхание, при этом продолжая изображать, что дышит. Будто…       — Аллен? — остановившись у пассажирской двери — напротив него, — позвал Кастиэль. Но и при этом пара не последовало!       …Кастиэль настолько холоден, что его тело не способно нагреть воздух. Точно ходячий мертвец.       «…с тем чудищем, что обитает в Кортлине», — всплыл в памяти обрывок оставленных отцом слов. Дин непроизвольная сглотнул.       «Кас не причастен к исчезновению отца и Остина», — увещевал внутренний голос. Однако дело не в том, что Дин запал на младшего Новака и потому искал ему оправдание, а в том, что даже охотничья чуйка воспринимала Кастиэля как нечто абсолютно нормальное!       И это «нечто абсолютно нормальное» не причинит ему вреда. Почему-то Дин верил в это. Нет, не верил — знал. И это странно.       Но нисколько не пугало.       Да, Дин ошарашен, но внешне этого никак не проявил — привычка, выработанная, чтобы прожить подольше и не выдать в себе охотника, когда рядом вампиры. Но он совершенно не был напуган, когда обычный человек на его месте уже бы облился потом от страха или начал читать молитвы! А Дин просто был растерян. И он совершенно не собирался придумывать план по избавлению мира от… Новаков. И… ему всё ещё было спокойно рядом с Кастиэлем.       С Кастиэлем, который не человек. С Кастиэлем, который не вызывает желания остановиться посреди леса, невзначай выйти из машины за мачете и отрубить ему голову.       — Аллен? Всё в порядке? — Кастиэль немного склонил голову к плечу, с обеспокоенным прищуром рассматривая его.       Беспокоится. Кастиэль беспокоится. Даже не притворяется, а, похоже, реально беспокоится! Или Кастиэль играется с ним, проявляя невообразимое актёрское мастерство, ложь в котором даже интуиция Винчестера не чует.       «Беспокоится», — повторило внутреннее «Я», и Дин моргнул пару раз.       — Задумался, Кас, извини, — кашлянув, как ни в чём не бывало ответил Дин. — Поехали? — и, не став дожидаться ответа, забрался в тёплый салон, только сейчас чувствуя, что замёрз до чертиков.       Новак забрался следом, почти что бесшумно закрыв за собой дверь, пока Дин ставил ту же кассету по новой и прибавлял звук. Музыка не повредит. Как минимум помешает начать разговор и поможет всё обдумать.       Выехав на дорогу, Винчестер краем глаза уловил, что за ним наблюдают, но вопросов не последовало. Отлично.       И какого чёрта ему даже не тревожно сидеть рядом с этим типом? Откуда это безмерное спокойствие? И почему тепло из груди никуда не девается? Это ещё что за шуточки?!       Вскоре огни ночного города сменились сосновым лесом, величественно и грозно возвышающимся над двухполосной дорогой. Стена леса, блестящее от сырости полотно дороги и ни единого источника света, если не считать фар Импалы.       Бесшумно тарабаня пальцами по рулю в такт играющей песне, Дин потёр слегка колючий подбородок свободной рукой. И в который раз за эти полчаса почувствовал на себе взгляд.       Так. Ладно. Единственное, к чему он пришёл за это время и в чём успел убедиться, до этого поверив наитию, — Кастиэль не желал ему зла. Подтверждалось это достаточно просто: во-первых, у Новаков было достаточно времени и возможностей прикончить его, но Дин всё ещё жив; во-вторых, в лесу они уже минут двадцать, цивилизации нет, других машин тоже, а Дин всё ещё жив; в-третьих, Кастиэль потратил на него время и деньги, составив компанию и угостив сладким ужином, а Дин всё ещё жив, не отравился и не крючился от боли в животе; в-четвёртых… Легенды Севера преспокойно лежали на заднем сидении Импалы, и Милтон не препятствовала их получению. А ведь, как он понял, Легенды Севера что-то да значили и хранили в себе ответы на — как бы того очень хотелось — все вопросы. Могло ли быть так, что Милтон и Новаки хотели, чтобы Винчестер узнал правду? Но почему нельзя сказать прямо о своей сущности?       И кто они вообще?       С вампирами не имеют ничего общего. Скорее уж какие-нибудь снежные люди — и бледные, и холодные… Или ожившие статуи. А ведь это означало, что мир полон прочих сверхъестественных тварей…       Захотелось взвыть.       «Что же ты такое, Кас, и на чьей стороне?» — искоса глянув на безупречный профиль, утопающий в тени, мысленно обратился к нему Дин. И всё-таки вздохнул.       Даже знание, что Кастиэль — не человек, не могло остановить и искоренить оплетающие сердце ростки чувств. И ни сам Дин, ни вталдыченные отцом порядки, принципы и прочее не смогли бы их вырвать.       «Я пропал, — отчётливо понял и принял Дин. — Теперь отцу будет противно даже застрелить меня», — безрадужно продолжил он.       Однако такое непонятное существо, как младший Новак, навряд ли стало бы играться с человеком в отношения — вот и ответ тем дамам, почему Доктор Новак на них не смотрит и почему в свои годы не имеет семьи. Ни отношения от дружественных до любовных, ни девушки, ни парни не стоили его внимания. Никто не стоил внимания Кастиэля Новака.       Эта мысль и успокаивала, что Дину уж точно не стоит на что-то рассчитывать, и в тот же момент от неё тягостно ныло в груди. Тёплый ветерок сменился холодом.       Неужели он расстроен тем, что ему ничего не светит с тем, кто даже человеком-то не являлся?       — О чём думаешь, Аллен? — уже по-привычному склонив голову к плечу, негромко спросил Кастиэль. И Дин же со своим не очень хорошим от громкой музыки и огнестрельного оружия слухом услышал его. Тц, поразительная волна на голос Каса.       — А тебе интересно? — криво усмехнулся Винчестер, смотря на Новака дольше положенного.       Кажется, тот даже не задумывался, — сразу кивнул.       — Да.       Растерявшись, Дин быстро заморгал и уставился на дорогу, уже быстрее тарабаня пальцами. Ещё и жарко стало! Стоило бы поубавить печку — кашлянув в кулак, парень это и сделал.       Чёрт, он должен не смущаться и волнительно радоваться от интереса мужчины к себе, а испытывать настороженность и всё прочее! Попал и пропал.       — Ничего интересного на самом деле, — не стал открываться Дин, смотря на дорогу.       Однако от него не укрылось разочарование в поджатых бледных губах, которое породило не волну — цунами, желающее смести это чувство с ангельского лика.       «Английский лик…» — интересное сравнение пришло на ум. Дин распахнул глаза, обдумывая идею, но уже через пару секунд, сведя брови к переносице, отмёл её.       Хотя не мог отрицать того, что всё сходилось. Ну, на его взгляд: красив, холоден, похож на ожившее творение древней эпохи, непреступен… И в снах ему снится, посещая их эфемерным телом с человеческими чертами. Но никогда не в том обличье, в котором Дин видел его вживую.       Дин нахмурился ещё больше.       Бред. Сущий бред!       Но раз Кастиэль из… доброжелательного ряда существ, то можно же согласиться с внутренним «Я» и довериться Касу?       Хотелось. Очень хотелось доверять Касу и считать, что тот ни к чему не причастен. Вот только Дин и так доверял ему.       Н-да, совсем пропал.       — Кас, — убавив громкость музыки, позвал Дин, вернувшись к изначальной идее вернуть расположение духа мужчины, который уже и так сидел с нейтральным выражением лица. — Ты знаешь что-нибудь о Легендах Севера?       Глупый вопрос — Дин это прекрасно знал. Зато тема для разговора нашлась, и, может, Кастиэль поделится чем-то важным.       — Конечно, — ответил хрипловатый голос с какой-то странной интонацией. — Читал пару раз.       — И… о чём книга?       — А сам как думаешь? — повернул к нему голову Кастиэль, и веснушчатое лицо вновь отчего-то начало стремительно нагреваться.       — Э-э… — Дин глубоко вдохнул, надеясь, что Кас не из тех, кто слышит стук чужих сердец. — О легендах севера? — изогнул он бровь.       Ответа не последовало.       Украдкой глянув на мужчину, Винчестер никак не ожидал снова приклеиться к глазам цвета пасмурного неба. Да и не только к глазам. Кастиэль снова улыбался. Не насмешливо, не с издёвкой, а как-то… И снисходительно, и очень тепло, учитывая, что сам мужчина — в прямом смысле — холоден.       Застыв, Винчестер не мог и не хотел начинать отрицать, что проблеск улыбки стал очередным толчком к ещё большему признанию, что он очарован этим странным типом. И никакие правила, никакие порядки, устои и принципы не могли вызвать отвращение ни к самому себе, ни к тому, что чувствует, ни к тому, кто будоражит его.       — Название отражает содержание, — с той же улыбкой кивнул Кастиэль, прерывая затянувшийся зрительный контакт.       Облизнувшись, Дин возвратил взгляд на дорогу. Не хватало ещё завершить путь об одну из этих сосен!       А, может, оно бы стоило того.       Поняв, что тогда пострадает его Детка, Винчестер беззвучно чертыхнулся под нос и принялся внимательнее следить за дорогой.       — Выходит… — Голос показался хриплым, и Дин прокашлялся. — Выходит, это просто сборник легенд?       — Частично.       Интересно, какова максимальная длина предложений? Почему, обладая таким неповторимым голосом, нельзя говорить чуточку больше? Разочаровывает прям. И в тот же момент заставляет ценить каждое слово и ждать следующее.       — И насколько эти легенды правдивы? — убедившись, что поворотов не предвидится, Дин поднял взгляд на зеркало заднего вида.       Зелень глаз вновь столкнулась с серым небом.       Некоторое время Кастиэль молчал, внимательно смотря на отражение, пока медленно не произнёс:       — Настолько, насколько посчитаешь нужным поверить, Аллен. — Новак перевёл взгляд на лобовое стекло. — Справа будет поворот, не пропусти.       «Да я не Аллен», — уже по привычке, которой раньше никогда не наблюдалось, подумал Винчестер, но брошенная фраза переняла на себя внимание.       Настолько, насколько посчитаешь нужным поверить…       Да Дин, похоже, скоро и в бога с ангелами уверует, а тут какие-то легенды! И всё же… Означало ли слова Каса, что всё написанное в Легендах Севера — правда?       — Аллен, притормози, — прервал ход мыслей низкий голос с хрипотцой, и Дин на автомате выполнил просьбу, с шорохом шин останавливаясь посреди дороги. — Вон там съезд, — указал Кастиэль куда-то вперёд, на голые кусты, освещённые фарами.       Пришлось прищуриться, чтобы чуть поодаль от кустов заметить подходящий для машины проезд меж деревьев и следы шин.       — Мы с братом живём за городом, — пояснил Кастиэль, когда Дин повернулся к нему с вопросительно изогнутой бровью. — Здесь недолго идти, так что тебе не стоит заезжать в лес.       Не успел Винчестер ничего ответить, как Кастиэль уже открыл дверь и выбрался наружу, с тихим хлопком закрывая за собой.       Какой порыв им двигал — Дин не понял, но уже через пару мгновений стоял на холоде, опираясь предплечьем на чёрную крышу Импалы и беспомощно смотря на то, как Кастиэль неспешным и абсолютно бесшумным — точно кошачьим — шагом идёт к тому съезду.       Однако одно он понимал ясно как белый день.       Зная, что Кас — не человек, он всё равно волновался за него. И ни язык, ни сердце, ни лёгкие не слушались его.       — Кас! — крикнул Дин вдогонку, когда Кастиэлю оставалось несколько шагов до кустов. — А если звери?!       Кастиэль застыл. Секунда — развернулся, и Дин заметил, как тот недоумевающе нахмурился в свете фар, смотря в ответ. Ещё секунда — и Дин сквозь рокот мотора услышал смешок.       Склонив голову к плечу, Кастиэль улыбнулся шире обычного, оголив клыки. Опять же, не угрожающе — по-доброму снисходительно, словно слова Дина позабавили его.       — В Кортлине нет зверей, Аллен, — щурясь, мягко произнёс Кастиэль и развернулся.       Оставшись в одиночестве посреди дороги, Дин ещё несколько минут, пока не замёрз, смотрел на лес, поглотивший Кастиэля. И вместе с тем поглотивший чувство безграничного спокойствия и защищённости.