Любить меня что, так сложно?

– Ты издеваешься?! Я всю свою загробную жизнь отдал ему! - Было уже больше похоже на истерику, чем на простой выговор. Сладкая улыбка сначала сменилась на нервную, как будто Энджел выдавливал её из себя силой, потом вовсе пропала, сменившись подступающими у глаз слезами. Он трясся то ли от злости, то ли от страха того, что он слишком сильно покажет себя настоящего. Хаск тоже был не в восторге. Он впервые видел Энджела настолько опустившим руки и...Одиноким? Ему даже стало его как-то жаль. Еле стоя на ногах, паук присел на край кровати поджав ноги к себе и уткнувшись лицом себе в коленки - что бы Хаск не увидел его лица. Кот даже обрадовался что тот вроде как начал успокаиваться и подвинулся к нему поближе. Энджел опять уснул. Хаск оставил его и ушёл. ... После ухода кота паучок приоткрыл глаза. Как же хорошо уметь притворяться спящим. Он встал с кровати, и залез под неё - за одной важной вещью. Вот и она. Любимая "Святая коробочка". Что это? - Обычная коробка, покрашенная в розовый и обклеинная разными стразами и наклейками с котиками. А почему святая? Потому что всегда помогала. Там Энджел прятал все свои наркотики, какие-то особо ценные или памятные для него фотографии, просто вещи которые хотел скрыть от общих глаз. А что за маленький белый мешочек? Что там лежит? Это...Кхм,лезвия? ... Черри была единственной подругой Энджела, и знала о нём больше чем кто либо другой. И про "Святую коробочку" она тоже прекрасно знала. И про лезвия - тоже. Когда паучку было слишком больно, чтобы просто находится в сознании, он снимал перчатки и доставал страшный мешочек, оправдывая это - "Так иногда становится легче, одна боль заглушает другую." Это и была причина некогда не снимать перчатки. Он был в них даже на съёмках, просто они были с открытыми пальцами, и того же цвета что и мех. Валентино об этом конечно, тоже знал. Но ему впрочем, было опять всё равно. Даже наоборот, он любил излизывать новые раны, расковыривать когтями старые, и тушить об них сигареты, пламя остатки белой кожи в мясо.