СОРОК ВОСЕМЬ
То, что спасение похотливой совы (хотя бы) все больше и больше походило на Дерьмо, Которое Блицу Необходимо Сделать™ еще не означало, что он пренебрегал своими подчиненными-коллегами-семьей. Как там говорилось? От семьи так просто не избавишься. (Он уже это делает. Делал – когда-то – ему пришлось. Он старается это не повторять.) Особенно, когда эта семья останавливается, чтобы помочь, защитить, подобрать его, когда он случайно запинается и падает в лесную подстилку, предупреждая лесорубов о своем присутствии. (...пока он не зашел слишком далеко, облажался достаточное количество раз, чтобы они устали от него и ушли, или это ему пришлось бы уйти первым, или ему бы... Нет, прекрати. Ты блять не будешь думать об этом. Это один и тот же день, снова и снова. Если ты сейчас облажаешься, то сможешь все исправить.) Стараясь изо всех сил подавить эти эмоции, Блиц принял нотации Мокси с молчаливым кивком и извинился, к большому удивлению меньшего беса. ... Позже этой же ночью Блиц смотрел через изрешеченное пулями окно в крыше на труп Столаса и напоминал себе, что вот поэтому он не самом деле не может быть чьей-то семьей.________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ
Да-да, конечно, на Милли можно положиться, она отпиздит Физзароли и позволит Мокси закончить его слащавую песенку в «Оззи» – но может Мокси обойдется без бросания вызова самому Повелителю Похоти? Существует целая куча даже полукинковых любовных песен, которые он может вместо этого исполнить (Ты Трясешь Меня Всю Ночь Напролет, Толстозадые Девчонки, тот приквел к Мустард Донг, и т.д. и т.п.) Но как предложить это Мокси? ... Очевидно, не оскорбляя его способностей к написанию песен.________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ ОДИН
И не указывая на иронию в исполнении песни о любви в Похоти. Мокси упрямо продолжал тянуть свою серенаду. Странная штука у тебя выросла на хребте, Мокс. Действительно выглядит, будто твой позвоночник является продолжением твоего члена, хах. *бам*________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ ДВА
Просто так без обидняков предложить Мокси спеть что-то еще? Неа, это тоже не подходит – даже сама мысль об этом оскорбила нежные чувства этого «оригинального исполнителя».________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ
Трудно было проглотить________________________________________
Блиц продолжал держаться вместе со Столасом подальше от «Оззи» (по понятным причинам). И все же, видеть сову таким депрессивным и одиноким и неоднократно слышать по телефону его невероятную радость от приглашения на свидание, мотивировало беса начать искать оживленные места для ночи – Столас заслуживал больше, чем тихие затхлые бары (плюс, конечно, безопасности среди толпы и высококлассных заведений в том, что Страйкер туда и носа не сунет – именно это было главной причиной, мм-хмм, ахах, ага.) Найти подходящее место, однако, оказалось тем еще испытанием. Столас был оглушен роком и электроникой, играющими в первой парочке клубов, которые выбрал Блиц – хотя Октавии, похоже, нравился поп-панк, именно так Столас и узнал о «Бать, Иди Нахуй» И, похоже, он затаил дичайшую злобу на Валентино (уловили шутку? Дичь?), судя по его настроению, когда Блиц привел его в Адский Клуб 666. Садоводство. Столасу нравились растения. Блицу нравилось курить травку. Это самое близкое, что можно было назвать их общим увлечением, так что этой ночью они отправились в хипстерское местечко, где подавали «дьявольский салат целиком, а не только листочки». И казалось, что ночь шла неплохо. Столас ерзал на своем сидении под звонкое бренчание чьей-то гитары. Блиц накурился и чувствовал, как накопившаяся тревога понемногу улетучивается. Он безучастно глядел в одну точку, а Столас уже погрузился в непринужденную беседу о выращивании конопли с какими-то придурками за соседним столом. Некая затяжная тоска кольнула грудь Блица, и он сделал еще одну затяжку, чтобы ее прогнать.________________________________________
Блиц ошивался рядом с особняком каждую ночь, после каждой попытки-на-свиданке. Он мог бы попросить разрешения войти или даже зайти по собственной воле – какая-то часть его всегда к этому тянулась – но узел в нижней части живота удерживал его, тянул назад. Хотя, возможно, это было необходимо. Потому что неважно где Блиц стоял на страже, Страйкер компенсировал это, находя новую точку, с которой сможет снять принца Гоэтии. Крыша – бам. Деревья в саду – бам. Невозможный ноускоп с обратной стороны особняка – бам. Из хозяйской спальни этой ночью – бам. Блиц застрелил Страйкера в голову, когда бес вышел наружу через балкон Столаса, и еле различимый розовый пух его не утешил.________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
Это был не «Оззи», но этот клуб в Жадности все еще был достаточно шикарен, чтобы оставить Столаса в восторге. Напитки – тошнотворно привлекательные коктейли – стоили как все четыре конечности, но не то чтобы Блиц действительно выбрасывал свои честно заработанные деньги на ветер. Они довольно быстро опьянели и захотели больше. Они вошли в ритм – почти похожий на обычные разговоры, которыми у них иногда заканчивались встречи в полнолуние, но более грубые и с перчинкой из-за выпивки. Совсем как в старые времена было с Физзом и Веросикой – это должно было стать звоночком, но он настолько наебенился, что даже почти забыл об этой хреновой временной петле. Затем Столас начал говорить непристойности. И это мгновенно отрезвило Блица. Он уже почти расслабился и начал получать удовольствие – блять. Блиц встал, обматерил Столаса, потому что если бы он просто хотел поебаться, то он бы попросил это напрямую, а не затевал эту тупую идею со свиданием, и откуда ему было знать, что Столас чувствовал к нему, если он в мгновение ока из заикающейся девочки-подростка превращался в нуждающегося жадного до кончи маньяка, и выскочил на свежий воздух, слыша за спиной слабые невнятные извинения Столаса. Он был достаточно трезв, чтобы идти по прямой, но недостаточно, чтобы заметить, как выскочил на дорогу.________________________________________
ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
Луна была задумчивой, дерганной, нервной. Блиц удивился, как это он не заметил этого раньше. Он вроде обычно уже уходил в это время вечера, вместо того, чтобы остаться в квартире, сделав эмоциональную передышку перед следующей петлей? Он склонился над ее плечом, потому что вторжение в ее личное пространство было самым надежным способом, что на него обратят внимание. Она зарычала, но тут же успокоилась – это было достаточным приглашением, чтобы начать задавать вопросы о предстоящей ночи. Что-то Блиц уже узнал из последних 50-сколько-то раз (ебать его в зад, прошло уже два месяца?), но какие-то детали упустил. Например, что Вортекс френдзонит Луну со времен Спринг Брейка на пляже. Втайне он радовался. Но Луни, очевидно, по уши втрескалась. И это срезонировало с чувствами Блица, оставшихся после свидания из прошлой петли. Так что, будучи лицемером, он дал ей совет, которым сам пренебрегал. Двигаться дальше не означает оставить их позади. Если он предлагает быть друзьями – даже если только друзьями – хватай этот шанс. Возьми плату или заплати вперед, неважно, потому что чувства не бесплатны, и ты будешь погребена под огромной дурно пахнущей кучей эмоциональных долгов. Луна после этого даже немного улыбнулась, шутливо попрощалась (ее способ сказать чистосердечное спасибо) и ушла на свою вечеринку... Блиц задумался. Столас был единственным, кто предлагал ему свое сердце, и чаще всего именно Блиц ему отказывал. И вот он накапливал боль и изоляцию, которых, как он когда-то убеждал себя, избегал.________________________________________
Из-за того, что он пропустил их свиданку этой ночью, Блиц взял с собой букет цветов. Уже было слишком поздно их дарить, но он в любом случае их взял. Ими он выбил все дерьмо из изрешеченного пулями снайпера.________________________________________
ШЕСТЬДЕСЯТ ОДИН
Пока Мокси бегал по лесам, пытаясь понять, как пользоваться бензопилой, Блиц попытал счастья и задал Милли тонкий вопрос о расплывчатой неэстетичной концепции выражения любви. Да Бог бы побрал это все, как она поняла, что он спрашивал о Столасе? У нее хотя бы хватило такта не поддаться на его отрицания. Тщательно обдуманным ответом Милли стало «общение». (И Блиц знал, что был в этом профаном.) Не только через слова, очевидно, еще и через действия. Мелочи. Выражения интереса; заботы; знания, что другой хочет & любит & нуждается – или хотя бы пытаться узнать. Усталая, но неизменная улыбка Тиллы – мамы – когда он или Барби были рядом. Физз, постоянно касающийся и дарящий подарки. «Прилипчивость» Веросики – ну, возможно, это было не тем, может, это было желанием удовлетворения и взаимности. Пристальный взгляд Столаса, ловящий каждое его слово, каким бы заурядным оно ни было. Нежность, выходящая за рамки простого собственничества, с которой он произносил Блицци и Мой маленький бес. Вопросы о том, как прошел день Блица. Явное желание провести время вместе, так или иначе... Блиц спросил, как именно нужно отвечать такие проявления любви. Милли хихикнула, сказала, что нет какого-то определенного паттерна – даже она изначально «надумывала», ухаживая за Мокси – а затем отправилась убивать ту парочку бородачей. ...Блять. Ладно. В том, что метод проб и ошибок не был неправильным, была некая доля удовлетворения. (очень, очень маленькая.)________________________________________
ШЕСТЬДЕСЯТ СЕМЬ
С такой стороны «Оззи» казался неизбежным. Это было единственное заведение, которое действительно взволновало Столаса (и в глубине души заставило трепетать и сердце Блица). Через неделю это превратилось в хорошо отрепетированную рутину, практически идентичный первой петле: вмешаться в выступление Асмодея, чтобы защитить любовную жизнь M&M. Быть окликнутым Физзом и Веросикой (подавляя чувство вины). Смотреть, как Столас съеживается под внезапно направленным лучем прожектора, и как осуждающие взгляды его жены и дочери отворачиваются от него. (Внимательно смотреть, краем глаза, на беспокойство, вину и бессилие на лице Столаса, а не стыда.) ... В этот раз Блиц позволил когтям Столаса коснуться своих.________________________________________
Столас неуклюже выбрался из фургона и заглянул внутрь через окно. Снова, несмотря на все произошедшее, ему понравилось проводить время с Блицем. Он снова пригласил Блица выпить; посмотреть кино; поболтать; пообниматься. И впервые Блиц согласился. Он был измучен; устал от этой петли и опустошен совершенными ошибками, и сыт по горло тем, что не может просто сказать, что ему нравится Столас, как бы ни старался. Он не думал о спасении совы или о том, чтобы дожить до завтра. Блицу просто нужна была передышка – ему нужно было это. Так что он поднялся по ступенькам вместе со Столасом и поплелся в особняк. Вино было сладким бальзамом на его языке. Фильм помог отвлечься. Они не разговаривали, хотя все невысказанное, возможно, все-таки передалось между ними. И как только Столас снял свой модный наряд и вернулся в мятом халате, объятия стали такими же мягкими и воздушными, как Блиц помнил.________________________________________
Блиц проснулся от звука шагов, щелчка взведенного курка, усмешки. Сработал инстинкт, и он попытался утащить Столаса за собой, когда пригнулся и перекатился с дивана, но было уже поздно. Столас хрипел и стонал, истекая кровью из опаленной пламенем дыры в груди. Страйкер перезарядился и снова прицелился, взвел курок... Блиц набросился на него с пола. Ты умрешь в одиночестве... Нет, иди нахер, такого не будет. Сквозь ослепительное наступление забытия, Блиц провел когтями по неподвижным перьям Столаса.