Борт лайнера "Левиафан", Чёрное море, 1898 год
Фандорин поднимал гири. Очень тяжелые, чугунные, с толстыми ручками и стершимися от частоты использования и срока службы обозначениями весов. Но да Эрасту Петровичу они были ни к чему, он и так знал, сколько весит каждая. 25 и 25 кг. Итого полцентнера на спину. Солнце только-только взошло, еще не начинало припекать. По расписанию это день "Левиафан" должен был полностью провести в море, прежде чем прибыть на Эфесис. Пограничный город Турции с Грецией. Всех желающих подняться на борт греков принимали там. В Афины корабль заходить не должен был. Утренние часы на двенадцатой палубе Эраст Петрович привык проводить в тишине и спокойствии, под не навязчивое сопение японского аристократа, выполнявшего на своем неизменном коврике под шлюпками неизменную гимнастику. Однако, покой и Эраста Петровича, и японского дворянина, был нарушен самым беспардонным образом: по палубе, судя по состоянию гимнастического костюма и растрепавшейся прическе наворачивала не первый круг бега Фанория Арсеньевна. Причем тренировка эта была не менее примечательна, чем утренний ритуал самого Эраста Петровича в бытность совместной жизни с Масой. Остановившись точно под шлюпками, Фанория Арсеньевна приняла в начале упор лежа, отжалась от пола, затем упор сидя, из которого выпрыгнула, выполнив хлопок над головой, и вернулась в упор лежа, снова отжалась. Выполнив десять повторений, девушка вернулась к бегу трусцой. Эраст Петрович обратил внимание, что несмотря на изрядное потоотделение, дыхание девицы было совершенно ровным. ЧСС, судя по отсутствию лихорадочного румянца на щеках и характерного для начинающих бегунов блеска в глазах, тоже не выходило из диапазона нормы. Значит, госпожа Сокол так проводит утро не впервые. - Доброе утро, - счел нужным поприветствовать соотечественницу закинувший гирю на плечо Фандорин. Сокол ограничилась ответным кивком. Фандорин, не испытывающий к Гошу никаких тёплых чувств, невольно ощутил солидарность с коллегой: Сокол весьма раздражающая особа. Если бы не очевидно девичья фигура, её можно было бы назвать мужеподобной. Вот вроде той феминистки, что ходит в грязно-салатном балахоне и стрижет волосы под ёжик. И курит столько, что хрипит как моряк, уволенный за пьянство. Но у Фанории Арсеньевны волосы были положенной длины. Не слишком длинные, чтобы заплетать косу, но и не слишком короткие, где-то до ключиц. Если распрямить, будут длиннее. Но перевязанные шнурком, вьющиеся от морского влажного воздуха, выбившиеся из хвоста по бокам и красивой волной обрамляющие лицо, они были бесспорно женственны. И лицо Фанория Арсеньевна специально грубеть не пыталась. Носила платья. Во всяком случае на минувшем ужине она была в платье. Дорожном, скорее удобном, чем нарядном, но из вполне приличного сукна и понятного кроя. Ни цилиндра, ни трости, при себе Фанория Арсеньевна не носила, как мужчина не одевалась и не стриглась. Эраст Петрович далеко не сразу понял, что забыл отвернуться, так и смотря вслед девице в гимнастическом костюме, переходя всякие грани приличия. Поймав на себе внимательный взгляд японца, отставной статский советник мучительно покраснел и вернулся к тренировке дельт. Быть может, Фанория Арсеньевна, подобно Варваре Андреевне, терпеть не может традиционных ритуалов вежливости? Конечно, целовать ей руку при всем честном народе Виндзора, выставлять себя на посмешище, но выдвинуть стул, предложить салфетку - вполне можно. Вот и проверится гипотеза. Контролируя свои вдохи и выдохи, Фандорин вернулся мыслями к минувшему вечеру. Фанория Арсеньевна произвела фурор. Во-первых, наконец коллега Гош был вынужден снять совсем не идущую ему маску и озвучить первые рабочие версии: Клариссу Стампл он посадил в "Виндзор" потому, что та в первый вечер имела глупость придя с веером из парижского отеля, что на рю де Гренель, отрицать, что вообще была в Париже. А по датам выходило как раз период убийства. Рената Клебер попала за отсутствие значка и подозрительные синяки на руках. Как от игл. Итальянский доктор с женой - потому что доктор. Японец потому, что странный, и что подозрительно мало говорит о себе. Индолог за познания и профессиональный интерес к истории, помощник капитана просто как офицаильное лицо компании, а они с Фанорией Арсеньевной, будто два сапога пара. Попались месье Гошу, что говорится, под вдохновение. Вырвало Фандорина из рассуждений новое появление Фанории. Девушка остановилась, ловко подпрыгнула, пружиня ногами от ровной поверхности, и, в мгновение ока взлетела едва не вертикально вверх, уцепилась за одну из перекладин, на которой располагались шлюпки. Подтянулась пять раз, поменяла хват, подтянулась еще пять раз. Подняла вытянутые ноги уголком, напрягая пресс и подтянулась еще пять раз, спрыгнула, приземляясь ловким сальто. Фандорину, и самому мастаку на подобные трюки, аж захотелось проверить свои силы. Девушка, будто прочитав мысли, усмехнулась: - Не трудитесь, у вас получится, я знаю. Вы ведь шесть лет в Японии жили, значит выучили дзюдзюцу. На дзюдзюцу открыл глаза японец. Фандорин только ошарашено смотрел на девицу. До сих пор еще никто не смел читать его как какую-нибудь открытую книгу. - Бросьте уже свои железяки, кому они нужны? - Скептично хмыкнула она на гири. - Вы же не вагоны разгружать готовитесь. Давайте-ка лучше подеремся. Фандорин открыл было рот, но девица не дала ему ничего сказать. - Я вас пригласила. Считайте это женским капризом. Можете даже поддаваться, я не в обиде. Не в обиде буду, когда решите драться в полную силу. Ну? Не хотите поставить папину суфражистку на место? В холодных голубых глазах блеснули мучительно знакомые Эрасту Петровичу непокорные чёртики. "Этого не может быть. Это бред, сон!", мысленно всплеснул руками отставной статский советник. Однако, чёрт бы его побрал на этом самом месте, если перед ним не стояла Варвара Суворова. Эраст Петрович взял себя в руки. Дама, в конце концов, ждала его ответа. А еще ждал ответа господин Аоно. Благородный муж не отступает ни перед какими вызовами судьбы. Даже самым странными. - Х-хорошо, - согласился Фандорин. - Н-но с одним условием, если выиграю я, т-то вы з-заканчиваете ц-цирк и н-начинаете вести себя как женщина. Если бы перед ним действительно стояла Варвара Суворова, она бы непременно спросила, какое право он имеет ей указывать, что ей делать. Но Фанория Арсеньевна была госпожой Суворовой только наполовину. На вторую она состояла из расчетливого турецкого эфенди, поэтому она лишь коротко кивнула. - Условие принимается. Гинтаро Аоно развел их по позициям, скомандовал. Фандорин, рассчитывая на эффект неожиданности, выбросил вперед руку, планируя ухватить соперницу за пояс и легко повалить на пол, но всегдашняя Фандоринская удача вдруг напоролась на стену. Этого удара ждали. Его приемы изучали. Девушка ловко ушла от первого приема захвата, ловко перехватила руку и скрутила её отставному статскому советнику за спиной. Еще один маленький поворот и вывих локтевого сустава. Эраст Петрович соображал быстро. Можно попытаться поддеть близко стоящую девицу ногой, что, безусловно рискованно. Похоже, она о нем знает больше, чем он о ней. От кого? Зачем она на корабле? Кто она? - Х-хорошо, х-хорошо, вы победили, - принял неприятное для своего самолюбия решение Фандорин. - Не ломайте мне пожалуйста руку. Фанория выпустила его, он развернулся, стремительно бросился на нее, но она легко увернулась, и Эраст Петрович едва успел затормозить, чтобы не улететь за борт. - Грязно играете, господин отставной статский советник. - Заметила она. - После боя кулаками не машут. Слыхали? - Кто вы т-такая? Откуда вам известно про меня и про мои навыки? Фанория пожала плечами. - Про вас из газет. Про ваши навыки... Да вы их разве скрываете? Вы достаточно расколошматили, парализовали и вывихнули хитрованских и грачёвских бандитов. О ваших навыках безоружного боя судачат все полицейские, с кем вам доводилось работать. Серьезно, господин Фандорин. Вы медийная личность, но вам сорок. Стареете. Приходит новое поколение, что моложе и лучше вас. - Это вы п-про себя? - Прищурился Эраст Петрович оскорбленно. Новое поколение. Надо же. Сейчас ему еще скажут, что он отстал от жизни. Фанория кивнула. - В том числе. Между нами двадцать лет разницы. Вы в этом возрасте были неплохи. Азазель, Турецкая кампания, Япония. Но вам больше не двадцать. Это вам кажется, что вы еще прыгаете, а на деле только ноги поджимаете. Фандорин был оскорблен. - Будь вы мужчиной, я вызвал бы вас на дуэль. - Холодно заметил он. Девушка, к его большому изумлению, рассмеялась. - За чем дело стало? Вызывайте. Дуэль это не обязательно шпаги и пистолеты. Хотя тир тут есть, можем пострелять. Можем пометать кинжалы. А можем сыграть. Глаза Фандорина блеснули на слове "сыграть". Улыбка девушки сделалась еще коварней. - Надеетесь на свою звезду? Как же, слышала. Саму княгиню Ксению Георгиевну обыграли в теннис, первый раз взяв ракетку в руки. Вы, кажется, всегда хотели от этой удачи избавиться? Считайте, я та, кто вас от нее избавит. Заключим пари. Я ставлю на то, что я раскрою дело месье Гоша быстрее месье Гоша и быстрее вас. Фандорин просиял. Теперь можно было не сомневаться, расследование само собой пойдет как под попутный ветер. Сейчас он был в полном тупике, но с момента спора, можно было не сомневаться, все карты легли ему в руки, факты начнут раскрываться сами собой. - На что же мы будем играть? - Поинтересовался он, едва скрывая азарт, обыкновенно ему не свойственный. - Если я проиграю, я извинюсь. Причем публично. Месье Аоно свидетель моих слов, свидетель того, что я говорю сейчас. Если пари будет мной проиграно, я перед вами извинюсь. А вот если я выиграю.. что ж, вам просто придется признать, что я была права. Идет? - Идет. Спорщики пожали друг другу руки, господин Аоно разбил.Часть 3: Поединок
5 июня 2024 г. в 10:37