Искусство любить

— Окей, так почему тебя бесит Хван Хёнджин? — А почему мы опять об этом говорим? — Феликс без энтузиазма перекатывал фасоль по тарелке, пытаясь заполнить желудок обедом из университетской столовки. Не ресторан, конечно, но всё ещё лучше, чем то, что когда-либо готовил Джисон. Последний, впрочем, никогда не расстраивался по поводу испорченных кастрюль и сковородок и не оставлял попыток в кулинарные шедевры. Феликс после первого же проёба на первом курсе окрестил Джисона местным Се Лянем и пробовать приготовленную им еду больше не решался. Туалет у них в блоке в единственном экземпляре, а в КНБ Феликс хуёвый игрок — не онлайн шутер всё-таки. — Потому что каждый раз, когда он проходит мимо, ты сверлишь его взглядом, как перфоратор, — Джисон ухмыльнулся, подперев ладонью подбородок, — и хуй его знает, что случится быстрее: у тебя бур сточится или он превратится в ходячий кошмар трипофоба. Феликс скривился от упоминания известной фобии, представляя все эти противные картинки из интернета, и закатил глаза. Испытывать естественный страх вообще-то вполне нормально. Это чувство инстинктивно защищает от вреда, опасности и помогает выжить. Феликс в душе не ебёт каким образом боязнь отверстий помогает кому-то выжить, но на практике проверять это совершенно не хочется. — Ну ладно, а ты выбрал себе пару по лабе? — По какой ещё лабе? — Феликс приподнял бровь в изумлении и развернулся к другу с немым вопросом. — Администрирование базы данных, господин Сон на прошлой практике… — Меня не было на прошлой практике. Джисон задумчиво ахнул и почесал затылок: — Точно, значит, сейчас кого-нибудь тебе назначат. — Не понял, а ты? — А я, ну… Минхо предложил делать вместе и… — Чего? Этот приёбок Хёнджина? — вот это новости мирового масштаба. — Ты шутишь! — Да вообще-то не шучу, — Джисон будто уменьшился в размере и виновато посмотрел из-под чёлки. — Вот ты ж сука, Хан Джисон. — Ну ты же знаешь, он мне нравится, я подумал… — Что я сам разберусь и найду кого-то, окей, — Феликс раздраженно отставил от себя тарелку и поднялся, прихватив рюкзак, — идём, Сон не любит, когда опаздывают. Вот так и теряют друзей, думается Феликсу. Сначала они обращают внимание на каких-то фиолетововолосых красавчиков, не затыкаются об их идеальной внешности, и о том, какие там огромные бицепсы, что неудивительно для игрока футбольной команды. Потом ходят мрачной тенью по универу, жадно выискивая привлекательный силуэт в толпе, терпят тупые шутки и подъёбы на уровне пятиклассника. Затем соглашаются делать с ними блядские лабораторные работы, которые вообще-то с первого курса вы всегда делали вместе, а заканчивается всё одинаково — разбитое сердце, вывернутое наизнанку, и грёбаное чувство одиночества где-то под ребрами. Феликс знает, он тоже всё это проходил. Он знает, что Джисон обязательно справится, когда реальность грубо встряхнёт его и опрокинет на лопатки, и Феликс будет рядом, потому что друзья для этого и нужны. Никто не учится на чужих ошибках, ты обязательно должен набить собственные синяки и посмотреть этой правде в кошачьи карие глаза, красивые, но умеющие делать очень больно. Полупустая аудитория встретила слабым ощущением надвигающегося пиздеца. Феликс филигранно игнорировал дурное предчувствие и всю пару внимательно слушал, конспектируя скучную лекцию. Спустя полтора часа и четыре исписанных листа мелким почерком прозвучал приговор: — Всех, кто до сегодняшнего дня не нашёл себе пару для лабораторной работы, прошу остаться, остальные свободны, увидимся через неделю. — Буду на нашем месте, — шепнул Джисон и затерялся в потоке, на ходу застёгивая рюкзак. Сон Чину дождался, когда за последним студентом закроется дверь, и поправил очки на переносице. Феликс сидел на первой парте и понятия не имел, какое количество людей нуждались в распределении, но отчего-то нервно сглотнул и отзеркалил движение преподавателя, дёрнув дужку сильнее, чем обычно. — Что ж, вас больше, чем я рассчитывал. До пяти человек я бы разрешил готовиться индивидуально, но столько презентаций не планирую проверять, — Сон хмыкнул и пробежался глазами по ученикам. — Может всё-таки мы будем работать самостоятельно? Я не хочу ни с кем делить свои знания, — игриво прозвучал откуда-то издалека звонкий женский голос. — Наён, а они у тебя есть? — Справедливо, — девушка рассмеялась, подхватывая шутку препода. — Окей. Тишину, пожалуйста, — Сон хлопнул в ладоши и придвинул к себе лист со списком присутствующих, — Ю Наён и Ли Минхёк, Кан Ёнджун и Чон Уён… Феликс ждал своей очереди и надеялся только на то, что ему не достанется никто из футбольной команды, потому что эти спортсмены кроме тренировок больше ничем не интересуются, следовательно, честное распределение труда в выполнении задания будет сомнительно. Громкое «Ли Феликс и Хван Хёнджин» прозвучало настолько неестественно, что пришлось переспросить: — Что? — Ли Феликс и Хван Хёнджин, — словно приговор. Феликс никогда не был на заседаниях, но уверен, что каждый осуждённый не сразу осознаёт всю силу акта правосудия. Можно подать апелляцию, попытаться доказать свою невиновность, нанять адвоката, в конце концов, вот только лабораторная работа на кафедре автоматизированных и вычислительных систем никак не относится к судебной практике. Вселенная схлопнулась в очередной раз и, согласно законам термодинамики, в ней постоянно нарастает хаос. Согласно закону Мёрфи «хаос» и «Хван Хёнджин» какого-то хуя эквивалентны. Феликс не запомнил, как оказался во внутреннем дворе университета. С весьма недовольным видом он сел на скамейку рядом с Джисоном. — Я в какой-то ёбаной дораме? Джисон понимающе хмыкнул, будто уже прочитал сценарий, и протянул стаканчик с кофе: — Бро, это судьба. — Какая, нахуй, судьба? Нет, скажи мне, по шкале от нуля до десяти, вот на сколько я похож на героя сериала, которого преследуют идиотские клише? — Ноль целых хуй знает десятых, бро. Вообще-то, совсем не похож, — Джисон покрутил в руках пачку сигарет и пристально посмотрел на друга. — Хван? — Он самый. Чёрт его знает, что лучше — тупой нападающий из футбольной команды или Хёнджин. Ни один из них не обладает достаточным рвением к учёбе, чтобы без проблем выполнить лабораторную работу. Разница лишь в том, что тупой нападающий не будет мешаться и просто забьёт на задание, а Хёнджин… Феликс не знал, что сделает Хёнджин. — Цыпа, — Феликс уже три года ненавидит эту привычку появляться из ниоткуда, — к тебе или ко мне? — В библиотеку. — В семь после пар? — Восемь. Хёнджин молча кивнул и вернулся к своей компании, которая преданно дожидалась у кофейного аппарата. — И это всё? То есть вы вот так просто без пререканий, без тонны пиздежа друг на друга, без убийственных взглядов, взяли и договорились? Это что за акт невиданной вежливости? — Джисон покрутил головой в изумлении и хитро прищурился, — я чего-то не знаю? — Это я про тебя и Минхо должен спросить. Джисон мгновенно покраснел и отвёл взгляд, продолжая перебирать в руках пачку мальборо. Феликс знал, что тот ему ничего не расскажет, пока в организме не появится пара промилле чего-то крепкого. Существует мнение, что выпившие люди становятся честными. Феликс же уверен, что алкоголь не работает как сыворотка правды, он лишь снижает способность человека контролировать свои реакции, помогает расслабиться и меняет баланс нейромедиаторов. Ещё он замедляет обработку информации мозгом, и это затрудняет понимание того, что человек на самом деле чувствует и какие последствия будут у его слов и поступков. Другими словами, тот, кто выпил алкоголь, может сказать что угодно. Будут ли его слова правдой — совершенно другой вопрос. Моральные ориентиры остаются теми же. Да, выпившие люди могут иначе интерпретировать эмоции и информацию, но не могут стать другими. Если кто-то всегда врал другому, это не значит, что под алкоголем он вдруг начнет говорить правду, даже если показалось иначе. Джисон врать не умел, но говорить о своих чувствах серьёзно — тоже. Поэтому он предпочитал молчать, и Феликс не мог его за это осуждать, потому что поступал точно так же. Лабораторная работа вообще была не в тему. В середине сессии, когда ты и без того готовишься к огромному количеству зачётов и экзаменов, лаба, способная накинуть тебе максимум треть баллов до проходного, такой себе островок надёжности. Феликс и без неё был уверен в своих знаниях, но господин Сон строг к своему предмету: не выполнено задание — недопуск. Вылет на допсу мог в конечном итоге стоить бюджетного места, а это совершенно не входило в планы Феликса.

***

Хёнджин, нахмурившись, посмотрел на список профессионально важных качеств администратора баз данных и медленно отодвинул от себя несколько учебников: — Может, ну его нахуй? — Ну так иди. — Кофе? — Латте, — пробубнил Феликс, не отрываясь от ноута, — с малиновым сиропом. — Понял, — Хёнджин улыбнулся и резко встал со стула, разминая спину, которая за два часа в одном положении, вероятно, ощущалась каменной, — сейчас вернусь. Феликсу хотелось быстрее закончить с презентацией и вернуться в общежитие. Время, потраченное на дополнительное изучение материала, он мог уделить своей работе и оживить несколько девайсов, оставленных клиентами на ремонт. Ему действительно нравится копаться в железе. Есть в этом что-то седативное. Техника не умеет говорить, но может общаться. Если она хорошо спроектирована, то большую часть времени мы её игнорируем. Например, чайник обращается к нам, только чтобы сказать: «Я вскипел», но в остальное время он молчит. Его можно включить, забыть, но он всё равно привлечёт к себе внимание, когда это необходимо, потому что его так научили. Автомобиль покажет тебе на приборной панели ошибку, когда что-то не так. Компьютер не включится, если какая-то блядская оперативка не стакается с материнкой. Феликсу нравится общаться с железом, потому что оно честное. Лишняя деталь — вся система не будет работать, нет исключений. Искренности в технике Феликс всегда видел больше, чем в людях, поэтому и относился к ней по-особенному. — Ваш вкуснейший латте с малиновым сиропом, — Хёнджин наигранно поклонился, закинув одну руку за спину. — Ага. — Слушай, извини за вчерашнее, я немного перепил и… — Способность к самоконтролю, — Феликс придвинул к себе бело-зелёный стаканчик и, не поднимая взгляд, перелистнул несколько страниц в конспекте. — Что? — Способность к самоконтролю, — повторил Феликс, — способность к анализу, синтезу, обобщению получаемой информации. — Хорошее развитие кратковременной и долговременной памяти, — Хёнджин ухмыльнулся. — Так ты не злишься? — С чего мне злиться? — Не знаю. — Вот и я не знаю, Хван. Феликс наконец отлип от экрана и посмотрел Хёнджину в глаза. Несмотря на иронию в голосе, взгляд последнего был печальный и даже несколько виноватый. Чёрт знает по какой причине пережало что-то в груди. Хотелось то ли откашляться, то ли выйти из окна, жаль, что библиотека находилась на первом этаже. С первого этажа только по лестнице — путь через окно не привлекал своим слишком низким процентом переломать шею. Особенно, когда шею хочется переломать не свою. — Серьёзно? — Феликс уставился на рисунок, красовавшийся на бумажном стаканчике, и закатил глаза, — ты что, в детском саду? — А что, не похож? Маленький цыпленок в очках, выведенный чёрным маркером, цеплялся за стопку учебников, изо всех сил пытаясь забраться наверх. Одна из задних лапок комично соскальзывала, отчего создавалось ощущение, что пернатый вот-вот сорвётся в огромную лужу, также старательно нарисованную небезызвестным художником. Феликс признавать очевидное сходство и таланты Хёнджина не планировал, поэтому промолчал и закрыл крышку ноутбука: — На сегодня всё, доделаем завтра. — Завтра библиотека не работает, — Хёнджин откинулся на спинку стула и мотнул головой в сторону выхода, на котором висело какое-то объявление, — ремонт. Подстава. Нет, это какая-то глупость. Феликс недовольно нахмурился и вспомнил, что ремонт действительно обещали уже пару лет. Капитальный такой. Такой же капитальный, как пиздец от осознания того, что и в общежитие к нему в ближайшую неделю Хёнджин тоже не попадёт: проверка комитета. — Хорошо, скинь адрес. Доделаем у тебя. Скиньте лучше Феликсу сценарий этой ёбаной дорамы, иначе он быстрее сойдёт с ума, чем закончится первая серия. — Цыпа, буду ждать. И улыбку свою не забудь, а то опять потерял где-то, — Хёнджин прихватил кожанку с вешалки и направился к выходу, оглянувшись через пару шагов, — так-то она у тебя пиздец красивая. Знаете, с какого момента нужно откладывать на терапию? Когда начинаешь улыбаться от сообщений другого человека. Это не касается друзей или родителей, все понимают, что имеется в виду. Феликс не улыбался сообщениям, но уголки губ предательски дрогнули от глупой фразы и карикатуры на стаканчике. Хван Хёнджин всё еще был заносчивым университетским распиздяем, но отчего-то его уже не так сильно хотелось прибить на месте.