подростковый каприз

      верить авантюрин очень любит, но только не в худшее. любит верить, что все у него хорошо. небо никогда не заполонят облака, черная кошка не перебежит дорогу, телефон не разрядится в неподходящий момент, тарелка не выскользнет из рук и с треском не разобьется о пол. любит, когда все идет по его плану, когда ничто и никто не мешает ему проживать день в этой симуляции бесконечного удовольствия.       может, верит он даже слишком сильно. навязывает себе лучший исход и навсегда будет уверен в том, что его то неудача обойдет стороной.       это так интересно, действительно подобно игре, когда проигрыш не расценивается по настоящему – всего то маленькая оплошность на безостановочном пути вперед.       внутри все плавится от переизбытка чувств, когда риск оправдывается и удача ослепительно блестит перед глазами. азарт важен, он подтверждает самоощущение авантюрина, его ценность в собственных глазах. именно поэтому он, наверное, вообще развязал эти схемы, паутиной расползшиеся и связавшие его по рукам. казалось, что с самого рождения ему была предписана такая судьба – заниматься чем то незаконным да по голове за это не получать. авантюрин даже представить себе не мог, что будет заниматься чем то совершенно обычным и непримечательным.       авантюрин хочет внимания, хочет денег и личного удовлетворения обстановкой. он знает, как внушить доверие. пусть не близким – толпе бездумных козлов перед экранами, но знает.       что вызывает недоверие? скрытность. определенно. не видя лица и не зная имени, каждый точно начнет подозревать что то неладное, но стоит засветиться разок перед людьми, как огонек над его головой обязательно изменится с ярко красного на тепло зеленый.       начало его 'бизнеса' повело за собой постоянные интервью. авантюрин с радостью откликался на все предложения сверкнуть своим лицом перед камерами, даже если за это не предлагали оплату. он вел социальные сети, как если бы общался через них с кем то очень близким, никогда не скрывал подробностей своей личной жизни, ведь знал, что такому жесту доверятся.       эта уверенность в себе ослепила авантюрина. годы шли, но его никаким образом даже тронуть не пытались. ему верят, а значит за спиной можно проворачивать разные вещи. деньги для авантюрина мало что значат, гораздо больше ему важен именно способ их заработка, количество нулей на счету, пусть и особого применения им нет.       даже сидя в допросной, казалось, что это лишь очередной этап его забавной игры, в которой просто невозможна плохая концовка. сейчас он предложит дознавателю вкусную сумму, а после – сразу покинет это место.       угрюмый мужина, который сопровождал его в это не самое приятное место, как сторожевой пес сидит напротив и охраняет его. дожидается следователя, вероятно.       спустя пару минут в помещение входит и он – тот, кто своим хитрым взглядом поразил само чувство собственного совершенства... и девчонка какая то, видимо – помощница.       омерзительная тишина, прерываемая лишь звуками шагов и передвинутыми стульями.       – сандей, следователь по вашему делу, – короткое представление из вежливости, хотя проявлять ее едва ли хотелось. он указывает на сестру, – робин, моя помощница.       короткий кивок от авантюрина. он действительно не может осознать всю серьезность происходящего.       – могу я поговорить с вами наедине?, – чего ждать? авантюрин готов раскрывать свои ходы так сразу.       – о чем мы можем поговорить наедине? о чем то, что не должно попасть на записи камер?, – естественно, сандей сразу догадался об этом плане. не единожды ему уже предлагали взятки, но с авантюрином он намерен дойти до самого конца, знатно потрепав ему нервы.       авантюрин улавливает в тоне неявный отказ. не хочется получить по шее еще и за дачу взятки.       – тогда еще один вопрос. можно?       – вы его уже задали. я слушаю.       – я ведь смогу... в теории... выйти под залог до суда?       – в теории – да, – начало авантюрина уже радует. он прикусывает губу, стараясь скрыть улыбку, но продолжение отбивает какое либо удовлетворение ответом, – но я этого не допущу. вам хватит средств и связей, чтобы сбежать. вашу поимку уже можно считать чудом и великой удачей.       – вот как..., – нервный вздох. все планы отхода подрезают на корню, – а супруге позвонить можно?       – авантюрин, – обращение сопровождается хлопком папки с делом по столу, – можно, но не сейчас, хорошо? мне нужно допросить вас.       – пожалуйста! это важно. я ведь имею на это право?, – авантюрин в растерянности, ему просто необходимо доложить обо всем топаз. она ведь наверняка ждет его сейчас и не может дозвониться...       – неугомонный... галлахер, телефон, – приказной тон говорит о недовольстве, но мужчина слушается и протягивает свой гаджет.       – большое спасибо, – игриво на выдохе произносит авантюрин, и, взяв в руки телефон, осознает, что тремор настиг его в самый неподходящий момент. он боится?       звук набора номера перебивает наставшую тишину. за пару коротких гудков трубку снимают, женский голос слышен на том конце связи.       – топаз, это я. аккуратнее со словами, – голос немного подрагивает. на другой стороне слышно, как женщина выругалась матом, – меня задержали.       – придурок, просто конченный идиот. чем ты думал? я же говорила сразу...       – тише, – он перебивает ее, не желая палиться перед следователем, что топаз что то знает.       – как тебя поймали?       – я просто... заехал к себе... понимаешь, там такая ситуация...       – твоя мягкотелость до хорошего тебя не доведет, я говорила!       – говорите по делу, – холодный тон сандея заставляет инстинктивно дернуться, прикрывая телефон рукой.       – да, точно... топаз, ты же меня выручишь, да? мне сказали, что под залог меня не выпустят. плохи дела...       – разузнай там все... нет, стой. ты же опять ничего нормально не сделаешь. я могу со следователем поговорить?       разговор проходил на громкой связи. сандей услышал этот вопрос и подумал о том, что может переговорить с... супругой авантюрина. хуже от этого не станет, к тому же, она тоже интересовала его.       – да, – сандей отвечает согласием, протягивает руку, чтобы ему передали телефон.       – слушаю, – кратко произносит следователь, держа в руках телефон.       все это кажется забавной игрой, в которой удалось дойти до самого желанного момента спустя долгое время. глядя на авантюрина в допросной даже не верится, что это случилось вживую.       – вы можете сказать, кого вы вместе с авантюрином забрали? его друзья наверняка с ним загремели?       авантюрин нервно сглатывает. мысленно напрягается от услышанных слов и удивляется тому, как топаз ловко пытается разузнать нужную ей информацию. у него и друзей то никаких нет, в близких отношениях он только с ней самой. напридумывала топаз уже достаточно, главное, чтобы в будущем им это не вышло боком. порой ее критическое мышление просто поражает.       – нет, у нас обвиняемый только авантюрин, – просто довольное выражение лица сменяется широкой улыбкой губами, что смотрится жутко. кажется, он уже понял, к чему топаз клонит. определенно.       авантюрин, наблюдая это все, только осознает ужас происходящего, в чьи руки попал...       он не может так открыто попросить топаз умолкнуть – сандей поймет, что к чему, но и оставлять все вот так тоже рискованно.       – однако, если сообщники у него имеются, и авантюрин сдаст их, это поможет смягчить его наказание, – обращено это было скорее самому авантюрину.       – нет... никого нет, – авантюрин старается говорить без дрожи в голосе. – 'никого нет' или 'я никого не сдам'?, – в ответ лишь молчание.       – когда я могу встретиться с авантюрином?, – женский голос вновь доносится с той стороны провода, сандей спешит ответить.       – через три часа. либо завтра с утра. когда вам будет удобно?       – буду сегодня, спасибо, – звонок обрывается.       телефон с хлопком прилетает в руки обратно галлахеру. сандей усаживается за стол, раскрывая папку с делом.       а авантюрин все успокоится не может – переживает за топаз. она ведь прямая сообщница.       – почему вы с таким довольством с ней говорили? она не причем. вам ведь только я нужен?       – вопросы здесь задает сандей, давай по спокойней, – галлахер подает голос, с явной неприязнью оглядывая авантюрина. сандей жестом указывает коллеге помолчать.       – да, не причем. дело на нее не заведено. аккуратнее со словами, хорошо? если не хотите проблем, то отвечайте на мои вопросы и не говорите не по делу.       авантюрин коротко кивает. да, ему действительно стоит следить за языком. стоит хорошенько обдумывать каждый ответ, если не хочется...       – скажу сразу, я заподозрил что то неладное в вашем скачке по карьерной лестнице еще девять лет назад. все это время я собирал информацию о вас, у меня есть все доказательства в вашей виновности, я знаю, с кем вы работаете и кто вас покрывает. наша задача сейчас: обговорить все перед камерами и запротоколировать. отвечайте честно. солгать вы могли бы перед кем нибудь другим, но точно не передо мной.       это чувство... абсолютная доминантность. сандей понимает, что с момента задержания авантюрина игра идет по его правилам. он не может сдерживать в себе все, что копилось в мыслях долгое время. это просто невозможно.       а у авантюрина холодок по спине проходит от слов о том, что под него копали девять лет. буквально все время, что он работает. разумеется, это может быть простая манипуляция для того, чтобы вытянуть из него побольше информации, но страх уже завладевает разумом. авантюрин даже не думал, что может оказаться в такой ситуации.       в любом случае, остается надеяться на топаз. она девочка умная, поймет, что нужно избавиться от телефона и сим карты. да и... никто и словом не обмолвился, что она тоже под подозрением. авантюрин, конечно, не в курсе, как все должно проходить, но не станут ведь топаз так подло заманивать и задерживать? ей бы точно заранее сказали, что она обвиняется так же. да, определенно.       авантюрин хочет выдохнуть спокойно, но удается лишь с волнением развести губы. он никогда ничего не боялся, но следователь, который, пусть и сидит напротив, точно возвышается над ним, заставляет чувствовать себя некомфортно. будь он в игре, на фоне заиграла бы какая нибудь психоделическая музыка, застучало бы по стенкам черепа глухим звуком, а картинка поплыла перед глазами.       стоит воспринимать это как игру. авантюрин ведь мастер лжи и обмана, как окружающих, так и себя. всего то нужно убедить себя, что нет в этой ситуации ничего страшного. он будто главный герой какой нибудь книги, где пройдет через все неприятности и в конце с улыбкой попрощается с читателями.       только вот сандей ровным счетом такого же мнения о себе. он тоже хочет идти только к успешному концу, но поиграться с авантюрином очень уж хочется.       по большей части, ему хочется больше не посадить его на большой срок, а насладиться моментами их взаимодействий. быть может, он хотел бы даже помочь ему в том, чтобы получить наименьшее наказание.       все это время сандей держал зрительный контакт, смотрел прямо в глаза, пусть и казалось, что он уже насквозь испепелил душу... авантюрин не сводит с него взгляда, но замечает, как жест рукой обращается в его сторону.       меж пальцев черной ручкой написано: 'не сдавайте джейд. поговорим позже. это в ваших интересах.'       сандей переводит взгляд на свою руку, хочет, чтобы авантюрин увидел его послание. тот показательно моргает глазами, мол 'увидел'.

***

      сандея заслуженно считали самым ответственным и моральным человеком в отделе. специалист, который всегда подходит к работе с трезвой головой, никогда не совершает ошибок и абсолютно всегда доводит дело до конца, несомненно закрывая его с успехом… гордость каждого, кто знал его лично. только вот... едва ли эта трезвость будет касаться авантюрина…       он будет кульминацией маленькой истории сандея, как следователя. тот, ради кого вообще все было начато. тот, кто сам себе вырыл могилу. тот, без кого сандея, как личности ‒ властной и искаженной, никогда бы и не было.       ошибкой авантюрина был не его незаконный план, а то, что такой нестабильный человек, как сандей, заинтересовался именно им, а не кем то другим. осознать это придется лишь спустя время.       в этот конкретный момент карьера успешного следователя отходит на второй план, как и все моральные качества законопослушного гражданина ‒ этакий предатель, чужой среди своих.       еще в юношестве неокрепший разум искал, за что же зацепиться. жизненная ситуация вынуждала организовывать свое будущее немедля, а мотивацию хотелось получить любую, пусть даже надуманную, раздутую из совершенного ‘ничего’.       сандей, будучи молодым парнем, постоянно зависал в сети, избегая любого контакта с тем, что могло бы ранить его хрупкое эго, выращенное на почве собственного самообмана. разумеется, получалось это неосознанно ‒ все поголовно глупцы, а он ‒ уникальная личность, выше каждого на этой планете и, несомненно, умнее. всем известно, что источник вдохновения просто обязан быть у влиятельного человека, только вот… влиятельным человеком еще предстояло стать.       он наткнулся на авантюрина. молодого бизнесмена, который сомнительно быстро поднялся в люди, отсвечивая своей улыбкой с фотографий и интервью. наконец то. вот она ‒ цель, к которой нужно идти. чрезмерно думающий и тревожный сандей не мог пропустить такую фигуру, буквально возводя в абсолютный идеал. сандей хотел узнать о нем все и узнал, только вот его поразила информация о том, что все в этом деле не так чисто. жаль, что простому человеку будет трудно докопаться до истины, но так хотелось публично разоблачить авантюрина, чтобы это имело последствие. сандей ведь должен быть единственным возвышенным человеком, таким вот невероятным умником, вокруг которого обязательно начнет крутиться мир.       стоит лишь немного подождать.       в тот момент цель уже была поставлена ‒ нужно стать тем, кто сумеет поставить авантюрина на его законное место.       эта симпатия была в тесной связи с отвращением, которая и стала мотивацией.       сандей, пусть и являлся следователем, который поражал своим изумительным уровнем знаний в юриспруденции, понимал, что когда придет время столкнуться с авантюрином, какое либо следование законам отойдет на второй план. разумеется, это сойдет ему с рук. он, подобно паразиту, обжился связями в этой сфере. начало было положено.       ‒ допрос окончен, уводи его, ‒ отдается эхом в помещении, когда последняя строчка была отмечена в протоколе. на этом стоит закончить.       сандей не раскрывает всех карт сразу, он затянет это расследование на долгое время ‒ насладится вдоволь авантюрином и наблюдением за его медленным падением, как человека. он мог бы посадить его прямо сейчас, но просто не позволит себе сразу выложить всю информацию, которой обладает.       ‒ подождите, вы ведь..., ‒ авантюрин вспоминает о надписи на руке следователя. они ведь должны были переговорить, разве нет?       ‒ повторяю ‒ допрос окончен. подождете в изоляторе свою супругу, она скоро должна быть здесь.

***

      топаз. о ней сандей так же знает достаточно много, у него есть все основания возбудить уголовное дело и на нее тоже, но пока он откладывает это дело, создает иллюзию непричастности, а через некоторое время обязательно и ее кинет в изолятор, делов то! сейчас он нацелен вовсе не на нее.       женщине разрешили переговорить немного с авантюрином немного под наблюдением галлахера. к сожалению, услышать их разговор нельзя, но не так уж и нужно это, сандей слишком уверен в своих силах, чтобы полагаться на нищенскую информацию от топаз.       ‒ мы закончили, ‒ глухо доносится голос из за стеклянной двери, сопровождаясь коротким стуком. ту выпускают, и теперь они могут поговорить наедине.       разумеется, разговор должен проходить при свидетелях, что по своей задумке должно исключать различные нарушения, но кто же мог подумать, что каждый из этих свидетелей будет на стороне следователя?       робин проходит к изолятору первой, пропускает брата и запирает дверь. она бы хотела не присутствовать здесь, вообще не участвовать в планах сандея, но просто не имеет на это права. они уже обсудили то, что ‘должны’ были обговаривать с авантюрином, но у следователя совсем другие планы. он уверенным шагом направляется к авантюрину, отпирая это подобие двери и заходя внутрь.       ‒ что вам известно о джейд?, ‒ взгляд авантюрина несколько скромен, он выглядит уставшим и разочарованным. теперь его история пишется вовсе не его рукой, и разговор с супругой ему вовсе не внушил уверенности в будущем.       ‒ все. все, что поможет посадить ее, а также сбавить вам срок, ‒ на эту персону у сандея особенные планы. авантюрин обязан пойти на сделку со следствием.       ‒ вы и ее теперь ищете?       ‒ нет. на нее уголовное дело не заведено. мне известно, что она является одной из ваших соучастниц, ‒ после последней фразы авантюрин заметно взволновался, поднимая голову на сандея.       у него всего две сообщницы, первая ‒ джейд, вторая ‒ топаз. топаз, которая только что самостоятельно приходила к нему, на эту опасную территорию, где за ним особенно приглядывает конченный следователь, зацикленный на одном лишь авантюрине. ее задержали без каких либо усилий? ложью заманили в ловушку? разве никто не понесет за это ответственность? ‒ а вторая? кто вторая?, ‒ авантюрин старается спрашивать уверенно, но сама суть вопроса выдает волнение. особенно заметно это перед тем человеком, кто специально обучен эти детали подмечать.       ‒ так их всего две?, ‒ насмешка сандея заставляет авантюрина от негодования сжать кулаки на коленях, он тяжело вздыхает, понимая, что сам себя же и подставляет, ‒ вторая ‒ топаз, ваша дорогая супруга. волнуетесь? эти женщины делали за вас всю грязную работу. не стыдно было сваливать на них весь груз ответственности, который стоило нести самому?       галлахер бросает неодобрительный взгляд за такие высказывания, но в разговор не влезает. не стоит перечить сандею, дьяволу, на стороне которого удалось оказаться не по собственной воле. впрочем, он ждал именно этого человека долгое время… наиграется и бросит, возвращаясь к своим обязанностям, за которые неоднократно получал похвалу.       робин понимает, насколько разнятся взгляды на выполнение этой работы у них всех: сандей всю свою карьеру построил ради одного авантюрина, желая собственными руками отловить такого вот миловидного преступника, сама робин поплелась работать сюда из за видения стабильности в профессии, пусть и желала другого. она просто должна помогать брату раскрывать дела… за исключением авантюрина, а галлахеру в принципе глубоко плевать на это все. он держится здесь из за высокой зарплаты. все равно ему что на сандея, пусть и не совсем его способы галлахеру ясны, что на авантюрина ‒ какая разница, посадят его или оправдают, если никаких премий с воздуха он с этого не получит? будь он чуть смелее, то наверняка бы и сам какие нибудь схемы проворачивал. это дело не каждому подойдет, здесь важна смелость.       девушка понимает, что ничего ей за покрывание брата не будет, но совесть обязательно замучает. он ведь тоже здесь… планирует парочку правил нарушить. это непозволительно. почему взрослый мужчина ведет себя подобно ребенку? что забавного в том, чтобы плести какие то интриги с преступником? раз нашел основания ‒ посади, не мучай себя и коллег. робин этого не понять...       ‒ почему вы так говорите со мной, это не официальный тон. вы задержали топаз?       ‒ так и мы здесь не официальные разговоры ведем. нет… топаз не задержали. ваша супруга будет на свободе, ‒ будет на свободе, но до какого времени? за ложь можно получить по шее, но за недоговоренности ведь ничего не будет?       и все же, стоит перейти ближе к делу. авантюрина интересует то, о чем хотел поговорить сандей. о джейд.       ‒ а что с джейд? объясните это крысятничество и послания на допросе.       ‒ хочу предложить вам… обменять вам свои потенциальные годы заключения. ваши на ее. готовы пойти на… сделку со следствием? назовем это так.       ‒ …, ‒ авантюрин всегда держал в голове мысль о том, что его кинут все при любой удобной возможности, но хотел бы он заручиться чужим доверием сам. так не хочется докладывать на тех, кто помогал ему, пусть от этого и будет зависеть собственная свободна, но…, ‒ конкретнее?       ‒ конкретнее, конкретнее…, ‒ фиксация на совершенно ненужном путает мысли, мешает отработанную честь с подростковым капризом в присвоении себе свободы другого человека. сандей на секунду поворачивает голову на сестру, та жестом указывает, что он может делать, что вздумает, пусть сама и не одобрит такое, но этого достаточно, ‒ знаете… я не имею цели повесить на вас большой срок. при вашем желании я даже помогу вам избежать жесткого наказания. все в ваших руках. я хочу лишь с интересом довести это дело до конца, поэтому сотрудничество с вашей стороны должно вас в первую очередь и интересовать. мне оно совершенно не нужно.       ‒ блять, ближе к делу. к чему вся эта вода? мне неинтересно слушать бред идиота, ‒ грубо, но авантюрин еле держит себя в руках. эмоциональный фон нестабилен, когда волнение за топаз бьет по ушам.       ‒ если вы будете помогать мне с ваших показаний приписывать вашим сообщницам побольше обвинений, то я сокращу вам срок. разумеется, я знаю все детали, ваша задача лишь заключается в том, чтобы признать все в суде.       да, именно так. кажется, именно об этом и стало говорить с самого начала. сандей вел себя более уверенно до того, как не подошел момент озвучивать собственные идеи, и все же ‒ он правда надеялся отыграться по полной, дожидаясь разбирательства по этому делу долгие годы.       он был послушным сотрудником несколько лет, пришло время дать себе передохнуть. изначальной целью ведь было полное сокрушения карьеры авантюрина, с чего бы тут вообще этой странной игре взяться?       верно ‒ мысли приходят со временем и постоянно обрабатываются, оттого сандея иногда и меняется во мнении. он убедит себя, что это не очень плохо.       ‒ почему вас интересует именно джейд?, ‒ первый по важности вопрос, интересующий авантюрина. нет сомнений, он рад, что топаз какое то время будет в безопасности, и разумнее подставлять джейд, но… все же, почему она?       ‒ человечности я не лишен. оставим вашу супругу в покое, хорошо?       ‒ безупречный ответ…, ‒ сказано с сарказмом, авантюрин закатывает глаза и склоняет голову, обдумывая, правильно ли будет вообще сотрудничать с этим ненормальным. он прямым текстом говорит, что ему плевать на конечный итог дела, хочется сандею только поинтереснее развлечь себя, как будто других способов нет… авантюрин не в цирк нанимался работать, собачкой веселя следователя.       хотя… может, он и лгать способен. кто его знает?       ‒ сделайте так, чтобы джейд испугалась, что вы сдадите ее. попросите ее помогать вам и покрывать дальше, таким образом она будет лгать во вред следствию. в конце вы признаете ее своей соучастницей. робин разберется с тем, как сделать так, чтобы все сложилось в вашу пользу. идет?, ‒ улыбка его медленной полоской растягивается на лице. сандей протягивает руку в дежурном жесте рукопожатия, на что авантюрин лишь хлопает ресницами.       его буквально подстрекают на предательство. так вообще можно поступать после всего, что джейд сделала для него? он разгуливал на свободе и делал деньги только благодаря ее поддержке. но ведь сейчас его собственной безопасности угрожает опасность. не лучше ли сохранить себя?       он разрывается между этими вариантами. следователь знает абсолютно все, и авантюрин, считавший это все злой шуткой, начинает понемногу верить в подобную, казалось бы, ложь.       ‒ идет, ‒ авантюрин пожимает руку, после сразу отпуская ее. он подписал им двоим смертный приговор.       он позаботится о себе, а потом обязательно поможет джейд. отплатит ей за помощь… если она вообще простит его после такого. все же, в бизнесе иметь друзей нельзя.       пока коллеги со скрытым недовольством наблюдают за происходящем, сандей лишь воодушевленно оглядывает их и снова возвращается к авантюрину. все выходит так легко, что даже не верится в то, что какое то разбирательство может пройти абсолютно спокойно и точно по плану сандея.       ‒ я зайду к вам завтра. обсудим детали и свяжем вас с джейд. отдыхайте, авантюрин!, ‒ это было последнее, что за сегодня услышит авантюрин. его жизнь тасует события слишком резко, переворачивает все с ног на голову.       трудно осознать происходящее, но у авантюрина вся ночь на осмысление собственных ошибок и пути их исправления.