Глава 2
15 июня 2024 г. в 23:53
- Фэйт, клянусь, я думала, что прямо там упаду в обморок от страха! – рассказывала Элизабет, когда они у себя дома вылезали из громоздких вечерних нарядов. – Он такой жуткий! – Даже сейчас, вспоминая о коротком танце и ещё более коротком диалоге с графом, Элизабет подрагивала.
- Насколько я могу судить, ты прекрасно продержалась, - лукаво заметила Фэйт, тоже присутствовавшая на балу и наблюдавшая со стороны.
- Да, но это опять же потому, что я была напугана до полусмерти! – Элизабет с удовольствием надела просторное бледно-зелёное платье, не стягивавшее ни грудь, ни талию. Какое счастье – нормально дышать! – Ты ведь меня знаешь – когда я чего-то по-настоящему боюсь, мой язык начинает жить собственной жизнью. Я будто смотрю на себя со стороны и ужасаюсь, но не могу остановиться.
- Девочки, вы голодны? – раздался голос Джойс, которая проснулась незадолго до их приезда. Они все вставали рано, а она – особенно.
- Да! – хором откликнулись Элизабет и Фэйт, поглядели друг на дружку и прыснули.
- Так и знала, что на этих балах не кормят нормально. Я оставила вам ужин на кухне, на столе. Впрочем, это уже скорее завтрак.
Угощений на балу было полным-полно, но ни у Элизабет, ни у Фэйт кусок в горло не лез, пускай они и сознавали, что другого случая попробовать подобные яства может не представиться. Трудно есть, когда тебя окружают люди, настроенные враждебно-издевательски.
- Спасибо, мама!
- Спасибо, тётя Джойс!
Нельзя сказать, что вскоре они спустились на кухню. Домик у них был маленький, одноэтажный, так что на кухню девушки просто прошли из спальни, которую делили на троих. Сейчас они жили вчетвером – Элизабет, Фэйт, Джойс, Дон. Раньше был и Джайлс…
Их семья никогда не подходила под определение «богатая» или «обеспеченная», даже до смерти Хэнка - первого мужа Джойс. Элизабет было восемь лет, а Дон всего два, когда их папа погиб. Спустя три года Джойс снова вышла замуж – за Руперта Джайлса, давнего друга семьи. Джайлс торговал книгами, и это до поры до времени позволяло держаться на плаву. Через четыре года после свадьбы Руперта и Джойс в доме появилась Фэйт – племянница Джойс, дочь покойной сестры. У Фэйт не осталось других родственников, больше не к кому было податься. Пару лет жили относительно беззаботно и нормально, по крайней мере, не боялись умереть с голоду. Но несколько месяцев назад дела резко разладились, проблемы, сложности, несчастливые совпадения, словно спланировав массовое нападение, валились без перерыва. Джайлс попал в долговую тюрьму, а его девочки, как он их ласково называл, выцарапывались изо всех сил, пытаясь и не погибнуть, и помочь ему.
Недавно умер родственник по линии Хэнка. Родственник был безумно дальний, однако родни ближе Саммерсов у него не обнаружилось, посему наследство предназначалось им. Увы, заключалось оно не в деньгах – всё имущество покойного распродали под ноль в счёт уплаты его долгов, Саммерсы не получили ни цента. Им, точнее, Элизабет, как старшей дочери Хэнка, достался дворянский титул; почивший родственник был не особо богаче их, но титул числился за ним, как привет с того света от более состоятельных предков. Неожиданно для себя Элизабет сделалась баронессой.
Титулом не выплатишь долг отчима, титул не обменяешь на еду или вещи, титулом не починишь протекающую крышу. И всё же из него постарались извлечь выгоду. Понадеялись, что, узнав о новой представительнице дворянства - и позаботившись, чтобы о ней узнали, - её куда-нибудь да пригласят, и стали готовить наряды. Купили в долг материал и общими усилиями сшили два платья, одно для Элизабет, другое для Фэйт, ибо не стоило отпускать семнадцатилетнюю девушку одну на незнакомое мероприятие, полное незнакомых высокомерных людей, многие из которых наверняка захотят над ней посмеяться. Фэйт тоже семнадцатилетняя, но вдвоём уже не так страшно. К тому же и Фэйт заслуживала шанса. Шансы, прямо скажем, очень и очень призрачные, но хоть какие-то, чёрт возьми. Да, маловероятно, что, очутившись в высшем обществе, практически нищая девушка приглянется пусть даже не богатому, а просто обеспеченному мужчине настолько, что он решит на ней жениться. Только кроме этого надеяться вообще не на что. И тут уже не до нытья в стиле: «Ах, как же так – выйти замуж без любви?» Если на кону спасение от нищеты, от холода и голода, от безнадёжности, чёрной дырой зияющей в будущем, любовь может постоять в сторонке. Некоторые поступки ни Элизабет, ни Фэйт не совершили бы ни за какие деньги, скажем, не убили бы человека, сколько бы за это ни предлагали. Но речь ведь не о преступлениях, а о замужестве. В любом случае придётся выйти замуж за первого, кто предложит, если вариант не будет кошмарным; пока, правда, только кошмарные и попадались.
Как ни пленяли слабые надежды да размытые радужные перспективы, Элизабет и Фэйт не обманывали себя. Не тешились мыслью, что приедут на бал и затмят остальных дам, а кавалеры от восхищения примутся падать на колени, наперебой предлагая руку и сердце. Кузины не сомневались, что найдётся предостаточно желающих посмеяться над ними, поострить насчёт их скромных платьев и явного отсутствия достатка. И не ошиблись – злобных остряков разной степени одарённости выискалось предостаточно. Одни язвили впрямую, другие завуалированно, однако тоже доходчиво. Фэйт и Элизабет на распроклятом балу были самыми беззащитными – ни денег, ни могущественных покровителей – и, следовательно, самыми лёгкими жертвами.
К концу бала они чётко понимали, что ничего хорошего или сколько-нибудь толкового им не светит. Зря только влезли в долги за ткань да наёмный экипаж. Если их и пригласят снова, то лишь затем, чтоб понасмехаться. А они если и примут приглашение, то лишь затем, чтоб, уже не оглядываясь на несбыточные мечты, испортить настроение наиболее рьяным «доброжелателям» и дать волю своим острым языкам - развлечься напоследок, прежде чем вернуться к обычной жизни, не забивая головы глупыми планами.
Глаза у них обеих слипались, но ложиться спать девушки не собирались. Они вернулись с бала под утро, впереди ждало слишком много работы, тут уж не до сна. Весь день Элизабет и Фэйт зевали, клевали носом, но держались.