The escape of our fate

Юджи продолжал слышать странный голос, эхом отдающийся в голове и сбивающий с собственных мыслей. Может быть, это была просто галлюцинация, спровоцированная травмой, хотя проклятие, заманившее его в ловушку, исчезло, а толстовка была разорвана на мелкие кусочки. А Фушигуро смотрел на него так, словно он был пришельцем, явившимся из другого мира, чтобы уничтожить его. — С тобой все в порядке? — спросил он, обеспокоенный его здоровьем. Он видел, как из головы другого текла кровь. — Ты будешь изгнан как проклятье, — крикнул черноволосый юноша, принимая позу для атаки. — А? Я думаю, нам нужно в больницу... — произнес он, сбитый с толку столь внезапной переменой по отношению к нему. — О, привет, ребятки, — вмешался третий голос, веселый и беззаботный. Юджи перевел взгляд на человека, который только что появился перед ними. Нет, правда, он появился буквально из ниоткуда. Он был очень высоким, с белыми волосами, которые поддерживала черная повязка. Кроме всего прочего, на нем была форма, очень похожая на ту, что носил Мегуми, только ближе к фиолетовому оттенку, чем к синему. При виде этого зрелища в его голове что-то зарычало. Он узнал, что его зовут Годжо и он сенсей Фушигуро в какой-то магической школе или что-то в этом роде. Конечно, надо сказать, что для учителя он выглядел довольно странно. Он вел себя скорее как школьник, издеваясь над бедным студентом-магом и фотографируя его. На его руке висел довольно аппетитный на вид пакет с закусками, и Юджи особенно понравились его энергия и улыбка, которая появилась на лице. Он внушал ему доверие. Ситуация стала несколько неловкой, когда они спорили о пальце, оказавшемся в животе Юджи. Затем произошла целая серия непонятных вещей: Годжо смотрел на него, Годжо приближался к нему, и всегда Годжо смотрел на него в дюйме от его носа. Он чувствовал, как его захлестывает жгучий гнев при этих жестах, но он казался почти далеким, как будто не принадлежащим ему. Судя по тому, что ему только что объяснили, проклятие просто решило остаться внутри него. То есть, как ни крути, именно он позволил ему это сделать. Вообще-то он не умел принимать правильные решения под давлением. Годжо сказал, что хочет проверить его способности как сосуда, но Юджи все еще не понимал, о чем тот, черт возьми, говорит. Ему казалось, что сказанные слова были как будто на другом языке. Он просто выполнил просьбу, пожав плечами, закрыл глаза и сосредоточился на живущей в нем сущности, которая постепенно начала становиться все более явной, совершенно отличной от его души. Он почувствовал, как его затягивает в нисходящий вихрь, почти как ощущение внезапного падения в пустоту, затем все потемнело, и он почувствовал, что засыпает. Сознание Сукуны выскользнуло наружу, от чего волосы встали дыбом, а на лице и на теле снова появились татуировки. Он еще даже не успел сориентироваться, как взлетел в воздух и приземлился на мага. На долю секунды он утратил зрение, а когда вновь сфокусировался на окружающем мире, перед его глазами оказалось лицо черноволосого мальчика. Он растерянно уставился на него. Впервые за время битвы он потерял контроль. Беловолосый идиот сидел на его спине. Сукуна зарычал от злости и досады, но вскоре их вытеснило огромное желание сразиться с ним, кем бы тот ни был. Он слишком долго отсутствовал, и настало время размять мышцы. Мегуми некоторое время наблюдал за тем, как Годжо и проклятие внутри Итадори сражаются друг с другом, разрушая остатки школы, которые еще не успели обрушиться. К счастью, Годжо полностью контролировал ситуацию, и, возможно, ему даже нравилось немного дразнить другого, но юноша все равно не мог не заметить, как удивительные врожденные способности Юджи усилились необычайным образом, когда Сукуна завладел этим телом. Он двигался впечатляюще. Юноша подумал, что если бы вместо Годжо сражался он, то, наверное, уже давно был бы мертв. Но через несколько секунд все закончилось, и на «десять», прознесенным сенсеем, сознание Юджи вернулось, подавив ярость души Сукуны. Мегуми вздохнул с облегчением. Он не хотел, чтобы Юджи умер, тот действительно понравился ему. — Этот чувак такой доставучий, — сказал Юджи, возобновив разговор в своем привычном дружелюбном тоне, и хлопнул себя по голове, словно пытаясь остановить голос. Годжо подошел к нему, улыбаясь, положил руку ему на лоб. Через секунду он потерял сознание. Он очнулся в очень странной комнате, освещенной желтым светом нескольких десятков свечей. Его руки связывали довольно толстые веревки, обмотанные исписанными бинтами. Почему эти предметы казались ему до странности знакомыми? Словно в его сознании постоянно происходило дежавю. Перед ним на стуле сидел Годжо и улыбался ему. Он вкратце объяснил, что произошло и что он только что пробудил самое могущественное проклятие, которое когда-либо существовало. Если бы мог, Юджи бы ударил себя. Он узнал, что было еще 19 таких пальцев, на которые разделили проклятие, разбросав повсюду. Видимо, этот парень был очень силен, раз даже самые могущественные маги прошлого не смогли его убить, ограничившись тем, что запечатали его силу в множество мелких частей. Голова Юджи разразилась сильной мучительной болью, пока Годжо всё это ему рассказывал. Словно что-то вот-вот хотело всплыть на поверхность, что-то давно забытое. Но как только оно всплыло, боль исчезла, оставив его в еще большем замешательстве. — Можешь решить, умереть тебе сейчас или после, поглотив все пальцы Сукуны. Таким образом, не только ты, но и проклятие, заключенное в тебе, навсегда покинет этот мир. Помогай другим, все еще эхом отдавалось в голове. Его дед мог бы оставить ему и более простую миссию, проклятый чудак. Если бы Сукуна продолжал жить, погибли бы сотни, а может, и тысячи людей. Юджи непосредственно столкнулся с проклятием и не хотел, чтобы то же самое случилось со многими другими. Годжо дал ему время подумать. Выйдя оттуда, он сразу же навестил своих сенпаев, убедился, что с ними все в порядке, а затем отправился в комнату, где хранился прах его деда. Он хотел попрощаться с ним, в конце концов. Пока он собирал несгоревшие кости, складывая их в специальную банку, то уже принял решение. Он не хотел умереть просто так, не выполнив просьбу деда. Если бы единственной возможностью для него оставалась смерть, он встретил бы ее, только выполнив свой долг. Когда Годжо вошел в комнату, тот без колебаний рассказал ему о своем выборе и тут же проглотил второй палец, который тот тоже принес ему. На секунду татуировки вновь появились на его лице, и он снова почувствовал, как сильная тяга увлекает его вниз, но на этот раз он не тонул. Он словно завис в воде, бесцельно плывя по течению. Подвешенный между жизнью и смертью. В темноте своего сознания он почувствовал прикосновение двух рук, которые обхватили его надежной, но не удушающей хваткой. До его слуха донесся голос. — Помнишь, Юджи, — спросили его почти шепотом. Он явственно ощутил, как его почти бесплотное тело повернулось, чтобы увидеть источник голоса, затем все исчезло в вихре и он снова поднялся вверх, видя перед собой все более сосредоточенную фигуру Годжо. Чуть позже он шел по внешним коридорам Магического техникума, изумленно разглядывая все вокруг. Все было таким новым для него, и казалось абсурдно красивым. Судя по всему, школа для магов находилась в скрытом от остального мира уголке Токио, в здании, выдаваемом за монастырь. Огромное строение скрывалось за высокими и пышными деревьями и статуями древних воинов-самураев. Казалось, в этих пространствах он вдыхает нотки древнейшей Японии, находясь за тысячи лет от них. Он поспешил за Годжо, идя быстрее, чем обычно. Судя по всему, у него должна была состояться какая-то встреча с директором. Во всех отношениях школа выглядела как настоящая. Ему хотелось увидеть Фушигуро снова и узнать, как тот себя чувствует. Он мысленно отметил, что с ним разговаривает Годжо, но смог уловить только последнюю часть его речи, которая продолжалась уже черт знает сколько времени. — … И вот мы посмотрим, примут тебя или нет, — удалось расслышать ему. — А?! А если меня не примут, что будет? Немедленная казнь?! — закричал он. Он нисколько не рассматривал такую возможность. Короче говоря, он считал, что тот факт, что внутри него сидит демон, чьи пальцы он должен собрать, уже является достаточной прерогативой для того, чтобы быть принятым. Его крики прервал другой голос, не принадлежащий Годжо. — Что? Так ты здесь не главный? — спросил Сукуна, обращаясь непосредственно к магу. Юджи почувствовал как в его щеке появилось отверстие, растянувшееся до рта с острыми зубами, тянущийся по всей левой щеке. "О нет, только не это!" подумал мальчик, прикрывая его одной рукой. Годжо рассмеялся. Видимо, ситуация показалась ему забавной. — Прошу прощения, сенсей. Иногда он так делает, — смутился мальчик. Он прожил с этим парнем меньше суток, и его сводило с ума количество раз, когда он без предупреждения появлялся на любом участке его кожи. На щеке, на руке, на плече. Он все время бормотал какую-то чушь о королевствах, смерти и разрушении. Он просто не мог понять, почему тот не оставит его в покое. Что может быть нужно тысячелетнему существу от такого мальчишки, как он? Среди прочего, тот факт, что он мог постоянно иметь доступ к его мыслям и образам, проносящимся перед глазами, был ужасно мучителен. Ему приходилось обращать внимание на все. Совместное проживание только началось, а Юджи уже чувствовал усталость от своего нового соседа. Сукуна, казалось, сдался, он больше не разговаривал, но он решил, что проверил это слишком рано, когда почувствовал, что она появилась на руке, все еще лежащей на его щеке, покрасневшей от удара, который он получил от самого себя. — Знаешь, когда я верну себе полную силу, ты будешь первым, кого я убью, — произнесло проклятие, обращаясь к стоящему перед ним человеку. — О, быть целью Сукуны — это большая честь, — усмехнулся Годжо, осознавая свой потенциал. Мальчик тоже шлепнул его по руке, и на этот раз существо внутри него, казалось, наконец-то затихло. — Этот парень действительно так знаменит? — спросил он своего нового учителя, заинтригованный тем, что все проявляли определенное почтение, говоря о нем. — Рёмен Сукуна, по слухам, был вымышленным богом с четырьмя руками и двумя лицами. На самом деле он был могущественным проклятием, которое изначально было человеком, а именно, магом, — пояснил Годжо, и перед глазами Юджи возник образ, настолько яркий, что казалось, он осязает его кончиками пальцев. Четыре его руки были вытянуты в атакующей позе, белое кимоно, которое он обычно носил, было спущено, чтобы оставить свободным татуированный торс, обагренный кровью его жертв. С правой стороны его лица находилось второе «лицо», состоящее из деревянной поверхности с двумя глазами, расположенными в противоположном направлении от двух горизонтальных на другой стороне. Почему этот образ возник в его голове? Кто поместил его туда? В конце концов, к счастью, ему удалось пройти собеседование с директором школы, поистине абсурдным человеком, который манипулировал проклятыми куклами. Он получил несколько ударов по лицу, но выстоял. Годжо проводил его в комнату и объяснил некоторые моменты. Было приятно наконец-то увидеть Фушигуро, который, если не считать обычного угрюмого и хмурого вида и нескольких пластырей на лице, выглядел вполне здоровым. Перед Юджи открывалась совершенно иная новая жизнь и несмотря на страх, ему очень хотелось узнать, что его ждет. Он должен был стать магом, самым настоящим. Внутренне он чувствовал, что это всегда было его судьбой. Учитель принес ему новую форму, которую он наденет со следующего дня, и та была ему очень к лицу. У него будет новый дом и новые друзья, а также новые проблемы. Возможно, даже больше, чем когда-либо, подумал он, ощущая присутствие проклятия внутри себя, как темный ореол. Если он сосредотачивался, то мог услышать эхо его шагов в мыслях. Это было громоздкое присутствие, которое трудно игнорировать. Он снова лег в постель, свесив руки по обе стороны одеяла, и обессиленно опустился на кровать. День, который он только что пережил, несомненно, был самым странным за всю его жизнь, по крайней мере до этого момента. Он несколько раз перевернулся, подбирая наиболее удобное положение, а затем закрыл глаза. Он заснул почти мгновенно. Ночью ему приснился сон. Он находился в древнем изящно обставленном храме. Все в этом месте говорило о богатстве. Факелы тускло освещали комнаты, через которые он проходил, скрывая в тени самые сокровенные детали. Его зрение было затуманено, словно то, что он видел, могло в любой момент улетучиться, покинув его навсегда. Он оказался в очень большой комнате, в центре которой стоял огромный трон. На нем никто не сидел. Оглянувшись, он увидел позади себя огромную тень, затем пламя факелов погасло, и он остался в абсолютной темноте. Глаза пытались привыкнуть к ней, но он не мог видеть ближе чем на дюйм от своего носа. В мучительной тишине кто-то схватил его сзади и окружил. Во сне Юджи не боялся. Это было знакомое прикосновение, которого он сразу же захотел. Давление на его тело почему-то казалось приятным. — Кто ты? — спросил он, ощущая на губах холодный воздух. Никто не ответил. Через мгновение мир вокруг рассыпался на тысячу осколков, и Юджи очнулся, широко раскрыв глаза. Он не помнил, что ему только что снилось. Он проснулся в холодном поту, дыхание было затруднено, как будто он только что пробежал марафон. Он не сразу понял, где находится, сосредоточившись на деталях своей новой комнаты. Было странно больше не спать в доме, где он всегда жил. Что ж, каким бы ни был его сон, теперь он исчез. Он снова опустил голову на подушку и закрыл глаза. На этот раз сон пришел с трудом. Внутри него ухмылялся Сукуна, восседая на своем громадном троне из костей. Манипулировать сознанием мальчика во время бодрствования оказалось сложнее, чем можно было ожидать, но ночью, когда двери мира снов широко распахивались, он мог спокойно смотреть на него, занимая свое место в этих темных и запутанных коридорах. Юджи ничего не помнил о том, через что они прошли, о ритуале, который они совершили. Юджи ничего не знал о пророчестве, связавшем их друг с другом, как две неразрывные души. И он не станет его торопить. Он дал бы мальчику столько времени, сколько ему было нужно, возможно, подавая ему небольшие сигналы то тут, то там. Заставить его сдаться и уступить, как это уже бывало в прошлом, будет несложно. Мальчишка принадлежал ему по праву, и он сделает все, чтобы это никогда не изменилось. У него были все возможности медленно затащить его в ту пропасть, в которой тот когда-то оказался. Однако теперь ему приходилось действовать с предельной осторожностью, просчитывая каждый шаг. Годжо был весьма опасен, а он все еще не восстановил достаточно сил, чтобы идти на риски. Нужно было выждать подходящий момент, чтобы заключить с мальчиком сделку, обернув ситуацию себе на пользу. И то, что к Юджи бы внезапно вернулась память, могло оказаться опасным. Если бы он хоть что-то сказал этому занозе в боку, которым был магом, его планы были бы значительно осложниться. Он терпеливо ждал. Он делал это на протяжении тысячи долгих лет и сделал бы это еще тысячу, если бы это было необходимо для восстановления королевства. Нобара была злобной, высокомерной и тщеславной девушкой, но Юджи не мог не полюбить ее с первого момента, как увидел ее презрительный взгляд на всех них. Она присоединилась к их группе третьей и последней ученицей и уже в самом начале доказала, что является магом мирового уровня. Во время первого задания они вместе уничтожили проклятие и спасли беспомощного ребенка из его лап. Между ними возникла особая симпатия, хотя они не переставали оскорблять и дразнить друг друга каждые две минуты. Их темпераменты были особенно похожи, буйные и полные жизненных сил, хотя Нобара постоянно твердила ему, что не настолько глупа и отвратителена, чтобы съесть демонический палец. Возможно, ему следовало отдать ей должное. Фушигуро был «не в своей тарелке» в этой компании и отличался от остальных. Всегда недружелюбный и замкнутый, его взгляд словно говорил: «Ты мне не настолько дорог, чтобы занимать мои мысли», но Юджи верил, что ему нужно немного времени, и он тоже оттает. Конечно, Мегуми никогда не станет таким, как он, Нобара или Годжо, но он был уверен, что они могли бы стать очень хорошими друзьями. Вечером того же дня начиналось их первое групповое задание, и Юджи был взволнован. Он уже многое узнал о мире магов, а Годжо дал ему странный кинжал, пропитанный проклятой энергией, с помощью которого можно было защищаться и нападать. Иногда ему казалось, что его жизнь превратилась в кино, полное действия и веселья. Но очень скоро он изменит свое мнение. Им было поручено расследовать проявление так называемого «проклятого чрева», которое обнаружилось в тюрьме для несовершеннолетних. Небо было покрыто темной пеленой, словно отгораживая ее от остального мира. У входа плакала женщина, искавшая своего сына. Трое молодых людей вошли в здание, пораженные тем, что предстало перед ними. Реальность здесь словно искажалась, подчиняясь собственным правилам, далеким от внешних. Тюремные комнаты и коридоры исчезли, оставив лишь каменные стены и темный пол. Юджи, Нобара и Мегуми последовали за двумя гончими, которые указывали им путь. Несмотря ни на что, они не теряли оптимистичного настроя. Однако все быстро оборвалось, когда перед ними возникла разорванная фигура, лишенная тела от пояса вниз. На лице застыло выражение ужаса. Юджи затошнило. По нашивке, которую он носил на груди, они поняли, что это сын женщины, которую они встретили у входа. — Мы должны вернуть его ей, — сказал Юджи, представляя, какую боль будет испытывать женщина. Возможно, возвращение тела юноши было бы очень слабым утешением. — Нет, это будет слишком рискованно, — возразил ему Мегуми, пытаясь увести его, чтобы вернуться к поискам особого ранга. — Мы не можем бросить его здесь! — Юджи сделал паузу, чувствуя, как в нем разрастается чувство справедливости. — Мы не станем рисковать жизнью ради того, кто совершил неописуемые преступления. Это просто позор для общества, — ядовито проговорил тот, показывая ему карточку преступника через телефон. — Тогда почему ты спас меня?! — крикнул Юджи, хватая черноволосого юношу за воротник формы. Мегуми молча смотрел на него. Действительно, зачем он спас того, кто потенциально мог стать худшей из катастроф? Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервал сердитый голос Нобары. — Вы, два идиота, можете прекратить?! Давайте попробуем… — не успела она закончить фразу, как ее увлекло в черную дыру, появившуюся на полу под ней. В одно мгновение она исчезла. Юджи и Мегуми в потрясении смотрели на то место, где она стояла несколько секунд назад. Их охватила паника, когда Фушигуро заметил, что одна из его гончих уничтожена. Затем они оба ощутили перед собой ужасающее присутствие, и, прежде чем они успели сделать хотя бы один шаг, чтобы убежать, в нескольких сантиметрах от их лиц появилось отвратительное существо. Оно было гораздо выше ростом, с очень белой кожей, испещренной черными полосами, и четырьмя глазами на макушке. На руках, и на ногах у него были очень длинные когти. Беги, беги, беги, продолжал раздаваться голос в голове Юджи, но тело не реагировало на команды. Машинально он достал из футляра оружие, которое дал ему Годжо, и почти наугад взмахнул им перед лицом проклятия. Из-за чего когти метнулись перед ним, и кинжал отлетел в сторону вместе с рукой, державшей его. Юджи уставился на оставшийся окровавленный обрубок пустыми глазами, даже не чувствуя боли. Он перестал чувствовать что-либо. — Юджи! Юджи, мы должны бежать! — закричал Фушигуро, но он был уже слишком поздно. Тогда ему в голову пришла безумная идея. — Сукуна, если я умру, то ты тоже, верно? — обратился он к проклятию, сидящему в нем. Если уж им пришлось вести вынужденное сосуществование, то они хотя бы были полезны друг другу, верно? Он бы сжирал все его драгоценные пальцы, давая ему все больше и больше силы, а взамен получал бы его защиту. Сукуна материализовался на его лице открыв один глаз, а под ним — зловещий рот. — Вообще-то нет. Вокруг разбросаны еще 18 фрагментов моей души, так что мне не так уж важно, умрешь ты или нет. Но сидеть взаперти меня очень раздражает, так что если хочешь меняться - вперед. Знай, что я убью этого мальчишку раньше, чем это сделает другой. А потом разыщу девчонку и позабавлюсь с ней, — усмехнулся он, заметив, как побледнело лицо Юджи. Конечно, он никогда бы не позволил мальчику умереть по-настоящему, но он не мог быть благодушным с ним. Он не хотел, чтобы мальчик сошел с ума, решив, что сможет переступить свою гордость. И потом, если его судьба действительно заключается в том, чтобы возродить короля проклятий, ему придется оттачивать свои техники и силу. Он будет вмешиваться только в случае крайней необходимости и залечивать все его раны. Ну а, что касается двух других сопляков, то они были бы не против отведать такого молодого мяса спустя долгое время. Боже, Сукуна и впрямь оказался засранцем. Юудзи в этот момент подумал, что его конец, вероятно, уже близок, и хотел хотя бы уменьшить ущерб. Он приказал Мегуми сбежать и забрать Нобару – он был уверен, что она еще жива. Проклятие будет занято, и только когда они будут в безопасности, он выпустит на него Сукуну. Он надеялся, что сможет продержаться так долго. После первоначального сопротивления другой мальчик сдался и убежал вместе со своим шикигами Нуэ. И так, Юджи и Особый уровень остались наедине. Это было поражение. На мгновение у Юджи мелькнула безумная мысль, что он мог бы в одиночку противостоять этому проклятию, но это была ошибка. Какое бы действие он ни предпринял, он был осмеян и предугадан этим чудовищем, которое с обезоруживающей простотой уничтожало в нем малейшую надежду. Он не добился ничего, кроме того, что его таскало из одной части этого места в другое, разрывая на части приемами, о которых он даже не слышал. Особенно мощный удар раздробил верхние фаланги его оставшейся руки. Боль пронзила его. Из носа пошла кровь, и ему казалось, что он в любой момент может потерять сознание. Помогай другим. Голос деда снова зазвучал в его голове. Он разразился отчаянными слезами, как маленький мальчик, которым он все еще оставался, несмотря ни на что. Он был не в состоянии бороться, защищать себя. Он никогда не чувствовал себя таким слабым и испуганным. — Я не хочу умирать! — кричал он сквозь слезы, не в силах смириться со своей участью. Особый уровень все еще стоял перед ним, неподвижный в своей позе, дразня его. Помогать другим? А кто поможет ему? Выпусти меня, я смогу защитить тебя. В его мысли вкрался другой голос, заглушивший рыдания. Юджи закатил глаза. На мгновение он забыл о Сукуне. Да, он бы оставил это дело на его усмотрение и отступил бы в тепло темноты и бессознательности. Он бы знал, что делать. Он подумал о том, чтобы просто отдаться тому, что он в себе несет, и позволить ему управлять своим телом, чтобы вытащить его оттуда, но тут же сознание вернулось и напомнило ему, что есть причина, по которой он все еще сдерживает Сукуну. Мегуми и Нобара все еще находились где-то поблизости, и он не мог позволить им умереть. Проклятие, которое он носил в себе, представляло слишком большую опасность. Он тряхнул головой, пытаясь переключить внимание на мир перед собой, отвергая глубокий, обнадеживающий голос, говорящий прямо в его сознании. Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя, что ноги устали и дрожат, а тело покрыто более или менее поверхностными ранами. Опустив взгляд и закрыв глаза, он попытался сконцентрироваться и аккумулировать весь гнев, печаль, отчаяние и, несмотря ни на что, энергию, хранившуюся в его жилах, сконцентрировав ее в руке, сжатой в кулак. Это был его последний выстрел. Неважно, помогло это или нет, он мог попытаться. Он бы все равно умер. Странный красный ореол окружил его руку и почти на полной скорости устремился к стоящему перед ним проклятию. В этот момент всплеска адреналина исчезло все: боль, мысли, слёзы, даже Мегуми и Нобара, Годжо и магический техникум. Сукуна тоже, казалось, затих. С криком, в котором было заключено все, что бурлило у него внутри, он выставил свой огненный кулак против другого, но все надежды были окончательно разрушены, когда он с несравненной уверенностью схватил его, сжав в когтях одной руки. Все было кончено. "Я могу защитить тебя", все еще звучало у него в голове. Затем, словно луч солнца, осветивший самые темные тучи, тишину разорвал вой, и для Юджи он был подобен свежей воде в самой жаркой пустыне. Они снаружи, они были в безопасности. Он даже не оставил себе времени на раздумья. Он просто отпустил себя, увлекаемый в бесплотное существование, увлекаемый двумя татуированными руками, появившимися вместо его. Это было почти как утопление, но вода, вошедшая в легкие и отключившая мозг, никогда еще не была такой приятной. В реальности, вдали от этого обмена душами, тело Юджи изменилось. На лице, шее и груди под толстовкой появились черные отметки. Еще два глаза, красные и настороженные, открылись под его. Губы скривились в довольной ухмылке. — Вот же надоедливый паршивец, да? — начал он, наконец-то выдохнув слова через настоящий рот. Несмотря на минувшее время, мальчик продолжал оставаться упрямым, впрочем как всегда. Готовый умереть, лишь бы ему не помогали. Но он никогда бы этого не допустил. Если бы проклятие, лежавшее перед ним, осмелилось поразить его в жизненно важных местах, чего пока не произошло, он бы принудил его и без лишних церемоний завладел бы этим телом. Минимум дополнительных усилий было бы достаточно. Особый уровень быстро сделал шаг в сторону с удивленным видом. Возможно, тот был не так глуп, как он думал. И Сукуна в тот вечер чувствовал себя настолько благосклонным, что даже предложил сотрудничество, которое могло бы сохранить его жалкое существование. Но, видимо, он переоценил его ум. Невероятно, как мало нужно, чтобы он передумал. На его попытки бороться он ответил пожатием плеч и почти нежной улыбкой, а затем уничтожил его. На всех уровнях. Он прирастил недостающие руку и пальцы к телу юноши, и это было весело – наконец-то выплеснуть свою тягу к убийству и сражению, даже если проклятие перед ним действительно было отстойным в плане борьбы. Даже разрывать его на части, отрывая руки и ноги одну за другой, пока оно едва улавливало его движения в тени врожденного домена, было почти неинтересно. А ведь они оба относились к особому уровню. Он чувствовал себя оскорбленным тем, что его сравнивают с таким слабым существом. Некоторое время он дразнил его, видя, как тот пытается восстановить недостающие части своего тела, но вскоре ему надоела эта односторонняя дуэль. Слабость всегда наводила на него скуку. Он призвал свое расширение территории, используя лучшие колдовские техники, которым научился тысячи лет назад, еще до того, как стал сам проклятием. Как только он втянулся в его домен, от белокожего проклятия ничего не осталось: оно разделилось на множество маленьких кусочков, почти равных друг другу, изгнанных навсегда. — Я возьму это, — ликовал Сукуна, вытаскивая палец из дыры в центре его избитой груди. Еще один шаг к полному могуществу. Вокруг проклятия вспыхнуло пламя, ознаменовав уничтожение Особого уровня. Его мысли тут же вернулись к Юджи. — Если хочешь меняться, то делай это сейчас, — раздраженно сказал он. Он чувствовал его спокойное сознание рядом со своим собственным и был уверен, что с ним все в порядке. Теперь, когда он исцелил тело, у него не будет проблем. Убедившись, что с сопляком все в порядке, он хотел бы еще немного побыть в этом теле и посмотреть, как изменился мир. Тогда он получил бы общее представление о том, как вести себя в будущем. — Сопляк? — снова позвал он, но ответа не услышал. Тот спал, укрывшись в безопасности, которую обеспечивало присутствие другого. Сукуна широко улыбнулся, обнажая острые, как бритвы, клыки. Не хочешь выходить, да? Ты напуган? Ты же видел, каким жестоким может быть мир, если меня не будет рядом, верно? подумал он, ужасно довольный. Он огляделся по сторонам, а потом почувствовал, как что-то шевельнулось. Не здесь, снаружи. Он чувствовал чье-то присутствие, вероятно, мага. У него не было много проклятой энергии, но в той, что он чувствовал, было нечто интригующее и особенное. Может ли это быть черноволосый мальчик? Сукуна был полон решимости выяснить это.