The escape of our fate

В комнате, погруженной в темноту, раздался громкий звук будильника. Мальчик, лежащий в своей кровати, укрывшись тяжелыми одеялами, защищавшими его от осеннего холода, перевернулся во сне, потревоженный шумом. Машинально он вытянул руку из-под одеяла, чувствуя неприятный холод, пока нащупывал телефон. Почувствовав пальцами поверхность стекла, он быстро схватил его, отключив будильник. Он громко зевнул, испытывая тревогу. Если он что-то и ненавидел, так это утренние будильники, знаменующие начало нового дня. Не то чтобы его напрягало выходить из дома и общаться с людьми, скорее наоборот. Он был очень общительным и открытым человеком, но ему всегда требовалось время на раскачку. Он посмотрел на экран телефона одним открытым глазом, пока другой оставался закрыт: было 6:30 — время, которое он выбрал, чтобы приходить в школу вовремя, как и каждое утро. К своему разочарованию, он стянул с себя одеяло, дрожа в своей фланелевой пижаме. Он сел, почесал затылок и слегка пригладил взъерошенные волосы, поставил ноги на холодный керамический пол и вытянул руки вверх. Он позволил себе еще раз зевнуть, после чего наконец поднялся на ноги. Его рутина была довольно заурядна: подъем, жалобы, завтрак, душ, одежда и на автобус. И этот день ничем не отличался. Он быстро выпил несколько глотков холодного молока прямо из пакета, чередуя с шоколадным печеньем, оставшимся в банке на кухне. Позавтракав, он бросился в душ, на ходу снимая пижаму и аккуратно складывая ее на следующую ночь. Он ужасно мучился, когда из душа несколько секунд лилась холодная вода, прежде чем она наконец разогрелась, чтобы быть приятной. Иногда бойлер работал не очень хорошо, но в данный момент он даже не хотел об этом думать. Он натирал свое подтянутое и довольно развитое для его возраста тело, тщательно намыливая его. Ополоснулся и менее чем через десять минут уже кутался в халат, вытирая волосы полотенцем. Он быстро оделся, чтобы защититься от прохлады, царившей в доме, надев простые джинсы и желтую толстовку. Он высушил волосы феном, забавляясь, какие разные положения те принимали: слегка приплюснутые на лбу и выбритые на затылке. Он мельком взглянул на свою фигуру в зеркале, затем схватил рюкзак и, не спеша, пошел к автобусной остановке, вставив в уши наушники и засунув руки в карманы толстовки. По дороге в школу с ним здоровались многие юноши и девушки, он дружелюбно махал им одной рукой, а другой цепляясь за поручень, чтобы не упасть. Он сам не понимал почему, но в маленьком городке, где он жил, его очень любили. Все удивлялись его физическим способностям, настолько, что все семпаи (и даже некоторые учителя) гонялись за ним по коридорам, уговаривая вступить в какой-нибудь спортивный клуб. Они твердили ему, что с ним они выиграют все возможные межшкольные чемпионаты. В реальности он не посвящал себя какому-то конкретному виду спорта, напротив, часто проводил дни, валяясь на диване и поедая картофельные чипсы. Иногда ему казалось, что его метаболизм был дарован каким-то богом, учитывая что, несмотря на почти нулевые усилия, он обрел рельефный пресс и мышцы. Его губы растянулись в еще большей улыбке, когда он увидел сенпая, с которой общался ближе всего, пока выходил из автобуса и направлялся в сторону школьного двора. Сасаки поприветствовала его своим фирменным жестом - подняла очки на переносицу. Это была невысокая девушка с черными волосами, собранными в косичку, довольно милая, но в то же время решительная, если дело касалось раскрытия паранормальных явлений. Игучи, второй семпай, намного выше его ростом и очень крепкий, дружески похлопал его по плечу. Они совершенно не походили друг на друга и образовали небольшую группу, которая, скорее всего, выглядела довольно странно со стороны. У них не было ничего общего, кроме страсти к проклятым и непонятным предметам, настолько сильной, что основали Клуб Оккультных Исследований. До сих пор самым интересным предметом, на который они наткнулись, был камень, который, по слухам, мог исцелить любую рану, но после провальной попытки и сильных порезов на руках они пришли к выводу, что эксперимент был неудачным. Но они, конечно, не пали духом. Юджи любил исследовать подобные предметы, которые, казалось, всегда скрывали какую-то тайну, и кто знает, может быть, рано или поздно они действительно найдут что-то интересное. Говоря об этом, Сасаки вложила ему в руки небольшую коробочку. Она представляла собой деревянную поверхность, на которой были начертаны неразборчивые письмена. Юджи, посмотрев на это, попытался открыть, за что получил удар по руке. — Ауч! — простонал он, потирая ушибленное место. — Мы откроем ее сегодня вечером, не порть атмосферу! — серьезно отругала его семпай. В этот момент, несмотря на скрытое любопытство, розововолосый мальчик положил коробку в один из карманов толстовки, убрав ее в надежное место. С этими словами они распрощались, отправившись на свои уроки, чтобы в полдень вновь оказаться в штаб-квартире своего Клуба. Игучи настоял на том, чтобы он доверил ему коробку, будучи уверенным, что Юджи, снедаемый любопытством, откроет ее раньше без них. С неохотой он согласился, но в качестве компенсации оставил себе пустую коробку. Ему понравилось, как она была оформлена, как будто явилась из далеких времен. Он бегло просмотрел содержимое, заметив сверток из исписанных бинтов вокруг чего-то не очень большого, продолговатой формы. Черт, он не мог ждать столько времени, чтобы узнать, что там! Они оставили этот вопрос и сосредоточились на использовании своего рода спиритической доски, но вместо того, чтобы создать атмосферу ужаса, в итоге у них разболелись животы от смеха. День принял необычайно интересный оборот, когда в класс ввалился учитель физкультуры, который неоднократно говорил о потенциале Юджи, и как бесполезно тот теряет время в этом клубе. В конце концов, все это вылилось в соревнование по метанию ядра, чтобы определить его судьбу: оккультную или спортивную. Мальчик безразлично пожал плечами. В конце концов, ему нравились своего рода соревнования. — Клянусь, как только увижу — сразу же врежу, — проворчал Фушигуро Мегуми, угрожая собеседнику по телефону. Всю ночь он провел в поисках какого-то проклятого предмета, который должен был находиться в старом ящике для инструментов на школьном дворе, по крайней мере, так сказал ему Годжо. Не то чтобы он особенно слушал его, когда тот говорил, на самом деле в 99 % случаев тот просто вызывал у него раздражение. Он и его постоянное желание смеяться и шутить. Они были полной противоположностью друг другу, он — такой ворчливый и замкнутый с черными волосами, другой — с белоснежными волосами и глазами цвета океана. Уже наступило утро, а никаких следов искомого объекта все еще не было. Он обшарил большую часть двора, а также окрестности, заметив даже несколько низкоранговых проклятий. Он был одет в простую белую рубашку и черные джинсы, оставив свою личную форму мага в комнате. Он стал частью техникума еще, когда был ребёнком, его привел Годжо, впоследствии (к несчастью для него) ставший его учителем. У него были довольно смутные воспоминания об отце, не принимавшего участия в его детстве. О матери он помнил только ее лицо с нежными чертами. Единственной связью с родной семьей была его сводная сестра Цумики. Он положил трубку, нажав на экране значок завершения вызова. Он уже всерьез терял надежду и срочно нуждался в чашке горячего, крепкого черного кофе, как вдруг его внимание привлекла толпа учеников, ревущих, радующихся и ликующих. — Что, черт возьми, происходит? — задался он вопросом, осторожно приближаясь. Он почувствовал на себе несколько взглядов, любопытных и настороженных. В конце концов, дети в этой школе видели его впервые и наверняка интересовались, кто он такой. Он вытянул шею, стоя в нескольких шагах от разворачивающейся сцены, чтобы иметь хороший обзор, и при этом, оставаясь на безопасном расстоянии. Он не очень-то любил толпу. Он понял, что шум подняли учитель (одетый в довольно несуразный костюм) и ученик со странными розовыми волосами, собиравшиеся в соревноваться в чем-то спортивном. Он наблюдал за происходящим без особого интереса, просто чтобы отдохнуть от своих поисков, которые продолжались уже довольно долго. Старший мужчина вышел первым. Он сделал довольно странную разминку, растянув мышцы почти до предела. Затем он взял в правую руку одну из гирь, демонстрируя идеальную позу для броска. — Предупреждаю тебя, Итадори, я был национальным чемпионом, — похвастался он, повысив голос, чтобы его услышали все. Юджи стоял и смотрел на него, крутя коробку в кармане. У него было безмятежное лицо, будто все это его не касалось. После тысячи провозглашений учитель, наконец, решил бросить гирю, которая пролетела по отличной траектории и приземлилась в мягкую траву поля на действительно значительном расстоянии. "Этому пацану конец" подумал Мегуми, скрестив руки на груди в ожидании поражения. Юджи взял гирю из рук учителя, выступавшего с видом настоящей звезды. — Эм, я не знаю, как это бросать, — смущенно сказал он. — Не переживай, поскольку это первый раз, тебе разрешено бросать ее, как пожелаешь, — успокоил его мужчина, улыбаясь зубастой улыбкой, предвкушая вкус победы. Наконец Итадори бы вступил в легкоатлетический клуб и привел команду к сенсационным результатам. До сих пор было непонятно, откуда у мальчика такой великолепный природный талант. Юджи приподнял плечи, затем отвел руку с грузом назад и потянул на себя, почти как при игре в бейсбол. Гиря вылетела из его руки, пересекла все поле, как ракета, и врезалась в стойку ворот футбольного поля, погнув ее. Он только что побил мировой рекорд. Все ученики на несколько секунд застыли в оглушительном молчании, а затем разразились криками радости, подхватив Юджи на руки, и подняв его в воздух, словно он только что выиграл кубок. Учитель физкультуры остолбенел, его тело все еще застыло в позе ликования. Глаза Мегуми расширились от удивления, с какой легкостью этот юноша, который должно быть являлся его ровесником, только что совершил спортивное достижение. И, похоже, он даже не приложил к этому никаких усилий. — Ну же, ребята, оставьте меня, — рассмеялся Юджи, уклоняясь из стороны в сторону от школьных друзей. Через некоторое время он наконец смог встать на ноги, и привести в порядок скомканную толстовку. — Как ты это сделал? — спросил Игучи с открытым ртом. — Удача, — отмахнулся он, даже сам немного поверив. — Простите, сенпаи, на мне уже действительно пора идти. Я собираюсь навестить дедушку в больнице, как обычно, — попрощался он с ними, начиная бежать в противоположном направлении. Фушигуро остался на месте, видя, как тот пробегает перед ним. Он с любопытством посмотрел на него, и тут его охватило пугающее чувство. Его как молнией ударило, и на долю секунды он увидел темную и плохо очерченную фигуру, похожую на черный силуэт с четырьмя пронзительным красными глазами. Проклятая энергия быстро распространялась вокруг него, полностью окружая его, почти поглощая в себя. Он никогда не чувствовал такой мощной ауры, разве что у Годжо, но его аура не была столь ужасающей. Затем также резко как и появилось, это ощущение исчезло, когда розововолосый мальчик удалялся от него, продолжая бежать к выходу. — Подожди! — крикнул он, но, видимо, метание ядра было не единственным его талантом. Он добрался до ворот за ужасающе короткое время. — Слышал, что он может пробежать 50 метров за 3 секунды, — услышал он разговор двух учеников рядом с собой, и его рот раскрылся. Но, какого черта, здесь твориться? Задыхаясь и обещая себе, что он побьет Годжо за это задание, он отправился за ним. Перед тем как пойти в больницу, Юджи всегда покупал свежие цветы у флориста на углу улицы. Он делал это практически каждый день, за те немногие деньги, что он получал, старательно подрабатывая после школы. На самом деле его дедушка терпеть не мог цветы - по его словам, у него была на них аллергия. По правде говоря, он никогда не слышал, чтобы тот хотя бы чихнул. Старик просто любил быть немного ворчливым со всеми. Юджи очень любил его. Пока он шел по ставшим такими знакомыми улицам, которые вели его в аскетичное и полное страданий место, где уже почти месяц жил его дед, он думал о том, что их связывало. Старик практически воспитывал его все это время, поскольку родителей у него никогда не было. Он не помнил ни их лиц, ни когда они исчезли и почему. Он даже не знал, живы ли они еще. Он вообще не знал, были ли у него настоящие родители. Дед никогда не рассказывал об этом, а возможно, его это и не волновало. Он не видел смысла в том, чтобы знать информацию о ком-то, кого никогда не знал. К тому же воспоминания о них и так были довольно сумбурными. Он никому не рассказывал, боясь, что его будут дразнить, но его детские воспоминания были очень странными. Иногда перед его мысленным взором возникали нечеловеческие существа. Возможно, он путал сны с реальностью. Однако, несмотря на все это, Юджи довольно хорошо ладил с дедушкой. Тот был довольно своеобразным и вспыльчивым человеком и постоянно ругал его за ежедневные визиты, за то, как он себя ведет, как говорит. Но в глубине его темных, отяжелевших с годами глаз он по-прежнему видел любовь, и этого ему было достаточно. Он позволил своему лицу расплыться в улыбке, прежде чем переступить порог здания и приветливо поздороваться с медсестрами, которые сразу же узнали его. Эти девушки постоянно присутствовали в его жизни, и, хотя они немного пугали его всеми этими иглами, которые они вытаскивали в любой момент, он ценил их общество. Они всегда были добры и внимательны к нему. Он прошел несколько лестничных пролетов, намереваясь подняться на седьмой этаж, где находилась палата его деда. Ему не очень нравилось ехать в темном лифте и ждать, пока внешняя сила подтолкнет его вверх, оставляя наедине с дурными мыслями. Он бежал через две ступени с перекинутым через плечи рюкзаком и букетом цветов в правой руке, с телефоном в другой. Он добрался до коридора седьмого этажа за считанные минуты, используя свои удивительные физические возможности. От этой обстановки у него каждый раз бежали мурашки по коже: идеально белые стены, лишенные всякого цвета, и светлая плитка, немного подпорченная временем. Неоновый свет отражался на маленьких черных цифрах, обозначавших различные комнаты, и даже его лицо, полное красок, казалось блеклым под этими тенями. Он вздохнул, затем вернул себе обычной счастливое и дружелюбное выражение лица и распахнул дверь. — Добрый день, дедушка! — крикнул он, входя в комнату. К счастью, здесь стены были хотя бы окрашены в теплый цвет охры, а напротив кровати находилось красивое и большое окно. Он не мог смириться с тем, что его дед целыми днями проводит взаперти среди бледных стен в удушливой атмосфере. Старик лежал в своей постели, и его лицо украшала обычная недовольная гримаса. — Сколько раз я должен говорить тебе, чтобы ты не приносил цветы? Ты же знаешь, что я они мне не нравятся! — как обычно, поприветствовал он его. Это уже стало своего рода ритуалом между ними. — Но они не для тебя, а для медсестер, — солгал Юджи, пряча насмешливую улыбку. — И к тому же я говорил тебе не навещать меня каждый день. Разве у тебя нет друзей, с которыми ты можешь проводить время, вместо посещения этого отвратительного места? — отругал он его, скрестив руки на груди. Даже если он не показывал этого, он заботился о своем внуке. О мальчике, который всегда был один, с особенной внешностью и врожденными физическими способностями. Он всегда считал, что в нем есть что-то особенное, что-то, что было рассказано ему в самых далеких снах, в прошлой жизни, тысячи лет назад. В конце концов он так и не решился сказать ему, что сам никогда не встречал его родителей. Именно он нашел его много лет назад, когда тот был еще младенцем, завернутым в пеленку. В тот день ему показалось, что он ждал его там, укутанный в зимнем снегу, который начал спускаться на лужайку их города. Он просто взял его на руки и принес с собой. С каждым днем его кашель ухудшался, провоцируемый болезнью, с которой старик уже не мог бороться. Он боялся оставить такое маленькое сокровище, как Юджи. Что же ему теперь делать? Он увидел, как тот аккуратно расставляет цветы в вазе, стараясь не повредить лепестки. — Юджи, не заканчивай, как я, — серьезно сказал он ему, отвернувшись от него. Ему очень хотелось закрыть глаза и отпустить все. — Хм? — Юджи повернулся к нему, удивленный этими словами. Перед глазами старика возникла картина приближающейся смерти. У него были розовые волосы, как у его внука, и четыре руки, убранные в рукава длинного прекрасного белого кимоно. Позаботься о нем, пока я не вернусь, - вот что он сказал ему. Возможно, разум начал изменять ему. — Помогай другим, помогай тем, кто не в силах защитить себя, — сказал он мальчику, чувствуя, как из одного глаза скатилась маленькая слезинка, прежде чем закрыть их, позволяя себе погрузиться в самый долгий сон. — Дедушка? — позвал его Юджи один, два, три раза. Страх закрался в его душу, как змея, которая крепко сжимает его в своих объятиях, заставляя задыхаться, жаля сердце. Несколько секунд спустя медсестры получили от него вызов. Он бесконечно долго заполнял различные документы и бумаги, облокотившись спиной на стойку, пока тело его деда выносили из комнаты. Юджи долгое время не плакал, его слезы быстро высыхали. Его просто охватило гнетущее чувство одиночества и покинутости. Он был еще несовершеннолетним и оставался им еще несколько лет. Что будет с ним дальше? Окажется ли он в приюте или еще где-нибудь? Дед оставил ему не так уж много, он происходил из очень скромной семьи, которой удавалось содержать себя только благодаря тяжелой многолетней работе в поле. Кроме того, теперь, когда его не стало, ему не на что было существовать. Он собрался наконец подписать последний документ, на котором были напечатаны мириады символов, которые он не удосужился прочитать. Когда он все еще держал ручку в руках, его отвлекла фигура, появившаяся справа и частично скрытая в тени закрытых окон. — Это же ты Итадори Юджи? — спросил он его. Это был мальчик примерно одного с ним роста, может быть, на пару дюймов выше. У него были очень густые черные волосы и довольно скучающее выражение на лице. — Прости, сейчас не самое лучшее время, — попытался он отстраниться от него. Сейчас ему не хотелось ни с кем разговаривать, особенно с незнакомцем. — У тебя есть то, чего быть не должно, — продолжал Фушигуро, не обращая внимания на предыдущие слова. Юджи наклонил голову, сбитый с толку этим заявлением. Он увидел, как другой мальчик возился с телефоном, после чего поднес его к глазам. На экране появилось изображение. Это была деревянная коробка, которую он носил с собой! Но как он узнал, что она у него? — Ты должен отдать мне этот артефакт, Итадори. Он очень опасен, — сказал ему Мегуми, протягивая руку в ожидании. — Да, конечно. Хотя я даже не понимаю, почему… — Юджи сдался, вытащив предмет, о котором шла речь, из кармана толстовки. Фушигуро взял его, испустив незаметный вздох облегчения. Наконец-то миссия была выполнена. Он открыл коробку, чтобы убедиться, что все на своих местах, но был разочарован, когда понял, что она пуста. То, что я почувствовал, было лишь остатками проклятой энергии? Удивился он, расширив глаза. Он все еще не забыл то ужасающее ощущение, которое охватило его тем утром. И, видимо, это было ничто по сравнению с той истинной силой, которой обладал этот предмет. — Г… где содержимое? — спросил он, серьезно обеспокоенный. — Оу, у моих сенпаев. Они собираются открыть его вечером но я не смогу пойти... ну, знаешь, из-за того, что случилось... — объяснял розоволосый, видя, как другой постепенно бледнеет. — Они могут пострадать? — забеспокоился он. — Гораздо хуже. Они умрут, — слабым голосом констатировал он. В этот момент Юджи подумал, что тот издевается над ним. Как они могут умереть от содержимого безобидной коробки? Но серьезное выражение его лица заставило его заколебаться. Он ничего не стал говорить, а просто последовал за ним к выходу из больницы, с бешеной скоростью взбегая по лестнице, а затем спускаясь вниз, на асфальт, остывший к вечеру. Юджи чувствовал, как горят его легкие, когда он бежал с бешеной скоростью, подворачивая рукава своей толстовки из-за жары, которую ощущал, несмотря на зимний сезон. Дорога в школу никогда не казалась ему такой долгой как сейчас. Но что происходило в его жизни? Он считал себя обыкновенным старшеклассником первого года, но уже через несколько часов все, во что он верил, было разрушено. Пока они бежали, Фушигуро рассказывал ему о странных темных артефактах и магах, о проклятиях и смерти. Его голова кружилась как никогда раньше. Они добралась до главных ворот здания школы, и он наткнулся на невидимый барьер. — Подожди здесь, ты не в состоянии сражаться, — только и произнес юноша, а затем, ничего больше не сказав, перешагнул барьер и направился внутрь. Юджи стоял и смотрел на двор, в котором другой только что скрылся, его обзор частично закрывали металлические прутья ворот. Он сжал два пальца, не зная, что делать. Он не имел ни малейшего представления о том, что происходит, и был чертовски напуган. Может быть, ему действительно следовало остаться там, в безопасности. В конце концов, от него не было бы никакой пользы. Он стал бы еще одной помехой для Фушигуро. Помогай другим. Последние слова деда прозвенели в его голове как колокол. Ах, черт возьми, каким же занозой в боку он ему оставил. Старик хорошо знал, что он всегда выполняет свои обещания. Глубоко вздохнув, он вскарабкался на ворота и в считанные секунды перелез через них. Он попытался разобраться в ситуации, выглядывая из окон на втором этаже, но все, что он увидел, - это свое отражение в закрытых окнах. Затем его внимание привлек рев, доносившийся сверху, вероятно, с третьего или четвертого этажа. Что происходит? Тревога охватила его. Донесшиеся до его слуха девичьи крики леденили кровь. Он не мог больше терять времени, он должен был что-то предпринять. Он должен был. Он полез, даже не задумываясь, по окнам и уступам на внешних стенах школы, стараясь добраться туда как можно быстрее. Он бы не пережил сегодня еще чьей-то смерти. Сцена, разворачивающаяся перед ним, когда он добрался до окна четвертого этажа, заставила его выпучить глаза и открыть рот. Мгновенно мозг связал увиденное с детскими «воспоминаниями» (или, что очень вероятно, снами). В центре зала стояло уродливое, гигантское существо, больше похожее на дефолтного монстра из ужастиков, нежели на человека. Он начал понимать, что тот держит в руках, словно вбирая ее в себя, Сасаки, его сенпая. В нескольких футах от нее на полу лежал распростертый Игучи, его голова была впечатана в какое-то другое отвратительное существо. Фушигуро лежал рядом, изможденный и истекающий кровью. Он ясно увидел, что тот попал в беду. Приготовившись к удару, он с размаху ударил ногой в окно, которое разлетелось на тысячи мелких осколков. Он приземлился на проклятие, утопая ногами в той странной и отвратительной слизи, которая, казалось, образовывала его мокрое тело. Он быстро схватил Сасаки, вытаскивая ее из этого монстра, и, нанеся еще один удар ногой прямо в лицо, освободился, приземлившись на пол. Его партнер была в безопасности. Мегуми смотрел на него с открытым ртом, но тут же очнулся: жестом руки он подозвал двух своих гончих, белую и черную, которые быстро сожрали ужасную тварь. Юджи убедился, что с Сасаки все в порядке, и, к счастью, ей показалось, что она просто упала в обморок. Он поправил очки на ее лице, а затем заметил, что она что-то держит в руках. Он схватил странный предмет и растерянно уставился на него. Он больше походил на палец, чем на предмет. Довольно большой палец, как будто он принадлежал какому-то огромному мифологическому существу. По правде говоря, после того, что он только что увидел, он, наверное, уже ничему не удивился бы. Палец выглядел довольно старым, но хорошо сохранившимся. Можно сказать почти человеческим, если бы не его размер (он был по крайней мере вдвое больше его пальцев) и не острый черный ноготь на конце. Он не знал почему, но в нем было что-то знакомое, как будто он напоминал ему о чем-то, что он уже видел. Он с любопытством повертел его в руках. — Отдай его мне, — прервал его размышления Фушигуро, вставая и протягивая руку. — А, это то, что ты искал? Но что это? — спросил он, искренне заинтересовавшись. — Это артефакт, который я искал, он может быть смертельно опасен. Это палец мощного проклятия, существовавшего тысячу лет назад. Другие проклятия хотят съесть его, — непринужденно ответил он. — Хм? Это полезно? — спросил Юджи, пребывая в полном неведении по этому вопросу. — Не говори ерунды, они делают это, чтобы получить больше проклятой энергии, — задирал его второй, закатив глаза от только что сказанного. — Я понял, — розоволосый юноша дал понять, что до него дошло, и протянул руку вперед, чтобы отдать предмет. Однако в этот момент над ними что-то шевельнулось, сорвавшись с потолка. Молодой маг оттолкнул его вместе с Сасаки и пальцем, который он все еще держал одной рукой, приказывая ему бежать, а затем на пол упало огромное проклятие, более чем в два раза больше предыдущего, в результате чего часть этажа обрушилась. Мегуми попытался бороться с ним, но в итоге его стало таскать из стороны в сторону, смягчая страшные удары, которые он получал только благодаря проклятой энергии, которой он обладал. Чудовищное существо вытолкнуло его в окно и скатилось на придворовой этаж. Школа позади них была наполовину разрушена. Наступит ли для него конец? Неужели это все, для чего он был предназначен? Он уже почти сдался, но тут что-то, а точнее, кто-то крепко вцепился в проклятие, не давая ударить его длинной рукой. — Что ты делаешь, ты не можешь противостоять ему без проклятой энергии! — крикнул он, видя, как Итадори пытается сражаться, используя только физическую силу. Юджи бросало из стороны в сторону, он чувствовал, как хрустят кости и течет кровь из порезов и царапин, но сдаваться не собирался. Помогай другим. Последнее завещание деда эхом отдавалось в его голове даже в этот момент. Проклятие, вероятно, намеревалось положить конец этой маленькой игре, схватив его и пытаясь зажать в своих челюстях. Мальчик всячески пытался сопротивляться, давил ногами на его зубы, делал все, чтобы не быть съеденным. Его взгляд упал на палец, который он все еще держал в руках, и слова Фушигуро настигли его. Ему нужна проклятая энергия? Ну что ж, он бы ее как-нибудь раздобыл. Свободной рукой он подбросил древний артефакт вверх - за несколько мгновений до того, как его затянуло в удушающие путы. Держись, Юджи, держись. Он успел схватить падающий предмет зубами, ощутив во рту едкий привкус. У меня не осталось иного выбора, подумал он. Если сделать то, что он собирался, ситуация может только улучшиться. С огромным усилием, чувствуя, как дыхание сбивается из-за проклятия, бушующего под ним, он открыл рот и, не задумываясь ни о чем, проглотил палец. Крики Фушигуро, который просил его не делать этого, были уже слишком далеко. Его мозг умер, мышцы отказали, голова поникла. Он почувствовал, как сознание постепенно покидает его, и поплыл, казалось, в другой мир. Неужели он умирает? Может быть, Мегуми был прав, этот артефакт был слишком могущественен для него. Он закрыл глаза, поддавшись чувству оцепенения, которое охватило его, и адреналину, который выстрелил в его тело. Он услышал глубокий, низкий смех, доносящийся из глубины его сердца. Такой знакомый смех. Затем все вокруг исчезло. Фушигуро наблюдал за происходящим перед ним с замиранием сердца. Должно быть, этот юноша был полным идиотом, другого объяснения не было. Он начал бороться с проклятиями ударами и пинками, только что проглотил палец особого уровня, хотя тот предупреждал его об этом. Он увидел, как его тело печально болтается в хватке этого монстра. Он умер, потому что ничего не мог сделать. Он, маг, позволил этому случиться. У него перехватило дыхание, когда он услышал громкий взрыв и звук разрываемой плоти, из которой хлынула кровь. Юджи только что освободился. Он вырвался из хватки огромных рук и, слегка пошатываясь, опустился на каменный пол. Движения его были похожи на движения человека, только что пробудившегося от долгого сна. Он был повернут к нему спиной, и не было видно его лица, он не знал все ли с ним в порядке. Он заметил, что на обоих его запястьях появились две полосы черных отметин. Проклятие попыталось обрушиться на него снова, но было уничтожено жестом руки, разделившись на две половины, разбросав повсюду свою отвратительную плоть. Ногти Юджи стали длиннее, острее и определенно чернее. Проплывающее мимо облако поредело, давая простор лунному свету, освещавшему его лицо. На лице появились татуировки — странные символы вокруг челюсти, под глазами и на лбу. Под его глазами образовались две трещины, в которых виднелись еще два красных, как кровь, глаза, которые резко дернулись, чтобы оглядеться. Мегуми испуганно отступил назад. Это больше был не Итадори. Злобный и глубокий смех разорвал тишину, когда новое существо, только что вернувшиеся в этот мир, в нетерпении разорвало желтую толстовку, разодрав ее в клочья. По всей груди и животу виднелись одинаковые черные следы, собранные в толстые и симметричные черные линии. — Ах, так и знал! Лунный свет стал еще красивее на коже после стольких лет! — крикнул он. Этот голос не принадлежал Юджи. Жестокий взгляд, пропитавший его черты, никак не мог принадлежать этому мальчику. Рёмен Сукуна, самое могущественное проклятие особого уровня, воплотился, подумал черноволосый юноша, осознав всю серьезность ситуации. Он увидел, как тот озирается по сторонам, злобно ухмыляясь всему вокруг. Он взобрался на парапет, с которого открывался вид на Токио, и раскинул руки, чувствуя, как холодный воздух обволакивает его. — Ах, в какой замечательный период я попал, женщины и дети кишат, как черви... будет резня, — снова рассмеялся он в безумии собственного злодеяния. Он вернулся, наконец-то вернулся в мир. О, как прекрасно было бы восстановить свое королевство, сокрушая целые цивилизации и опустошая все вокруг. Он почувствовал потребность в свежем, напуганном мясе. Он ждал слишком долго. В чьем теле он оказался? Кто был достаточно силен, чтобы быть достойным удерживать в себе самого Короля Проклятий? Та же рука схватила его за подбородок, и голос, вырвавшийся из его рта, был уже другим. — Эй, что ты творишь с моим телом? — спросил он его. Это был голос юноши. В голове Сукуны вспышкой мелькнули сотни забытых воспоминаний. Это ты, подумал он. Ты сдержал свое обещание. Поразмыслив несколько секунд, он отстранился, позволив мальчику вновь овладеть своим телом, зарывшись в его сердце и желудок. Татуировки с мышц постепенно начали исчезать, волосы вернулись в свое обычное положение, два нижних глаза закрылись, оставив после себя два шрама в форме полумесяца. Итадори растерянно огляделся по сторонам. Но с кем он разговаривал? Кто это шептал у него в голове? Заглянув прямо в его воспоминания, Сукуна понял, что парень ничего не помнит о своей прошлой жизни. Возможно, это было частью договора, который они заключили много веков назад. Очередной смешок вырвался из-под его контроля, эхом отразившись от пустых стенок грудной клетки, в которой он находился. — Не волнуйся Юджи, я вернусь и буду править миром с тобой рядом. Обещаю тебе, — сказал он, и его фраза отдалась далеким эхом в мыслях юноши.