Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

Миссию получить под роспись дагерротип взял на себя Громов. Я обрадовалась случаю не мозолить глаза Александру Анатольевичу (ака Урфин Джус) и его деревянным солдатам. Мой макияж сегодня удачно скрывал наливающиеся красками синяки, всё же с Михалычем встречались и лишний раз его драконить своими травмами не хотелось, хватало и лангета Максимовского. Господин Малышев, чья визитка оказалась под оберткой упаковки, являлся главой фирмы строительных материалов «МолотОК», вот туда мы и наведаемся в первую очередь. Прибыв на место, указанное в визитке, мы припарковались у большого здания, где сдавались в аренду офисные площади. Как и автомобиль с дополнительной полицейской охраной, Романа оставили дожидаться нас в машине, он не возражал, понимал, как выделяется со своей тростью. На первом этаже располагалась административная стойка, работниками которой были наймиты владельца здания. Надев на лицо приветливую улыбку, я обратилась к портье. — Как я могу встретиться с господином Малышевым? — спросила я, я подвинула ближе к юноше визитку директора «МолотОК». Молодой человек, облачённый в классический костюм, заглянул за моё плечо, где по струнке замер сержант, осторожно держа в руках драгоценный фолиант, снова завёрнутый в упаковочный материал. — Как вас представить? — поинтересовался портье. — Это длинная история. Скажите, что у меня оказалась вещь, принадлежащая господину Малышеву. Человек-костюм взял телефонную трубку и что-то негромко произнес для секретаря директора «МолотОк». — Вас ожидают, пройдите. Это пятый этаж левое крыло, воспользуйтесь лифтом под литерой В. — Спасибо, — поблагодарила я, взяв визитку со стойки, и кивнув Громову, направилась к лифтам. Мы дождались кабинку с нужной литерой, и поднялись наверх. — Теперь главное, убедить его принять фолиант… — Не дурак же он, я на его месте не стал бы связываться с незнакомцами, дело весьма деликатное, — предположил Громов. — Вот и посмотрим, дурак или да. «МолотОК» занимал всё левое крыло этажа, здесь тоже скучал дежурный, который весьма оживился, увидев потенциального клиента. — Это насчет вас звонили? — Да, нас ожидают у директора. — Прошу за мной, — возглавил нашу процессию юноша. Он прытко зашагал по длинному коридору с офисами по обоим сторонам и остановился в небольшом холле с окнами в пол. Холл был уютно обставлен живыми растениями и цветами в горшках и кадках, что захотелось присесть на небольшой диванчик и дать себе несколько минут релаксации. — Приемная здесь, прошу, — пригласил дежурный. Я поблагодарила кивком и шагнула в любезно открытую дверь. Громов неуклонно следовал за мной. Секретарша с интересом взглянула на нашу пару, нажала клавишу селекторной связи и сказала: — Игорь Иванович, к вам посетители, о которых… — Пусть зайдут, — велел невидимый директор, не захотев выслушать конец фразы. В этом я увидела для нас хороший сигнал, видно подозревает Игорь Иванович с чем мы к нему явились. В просторном кабинете директора «МолотОК» существовал огромный дубовый стол, на нем обязательный «чернильный» набор из натурального камня, и никак не вписывающийся в интерьер уходящий в забвение древний факс. Игорь Иванович представлял собой руководителя старой формации: костюм тройка, чуть ослабленный галстук, плешь, скрываемая зачёсанным клоком волос, очки в позолоченной оправе. Но взгляд… Директор смотрел на нас как Феликс Эдмундович Дзержинский на врагов Страны Советов. «Этот орешек непросто будет расколоть», — подумала я. — С чем пожаловали? — негостеприимно спросил он. — Здравствуйте, — улыбнулась я, предпочитая начать беседу с вежливости. — Давайте покороче, — подстегнул меня директор. Тут вмешался Громов. Он подошел к столу и положил на него объемную упаковку. — Что это? — Я попала в ДТП с участием курьерской машины, случайно, — я подчеркнула это «случайно», — у меня оказался этот предмет, и там была ваша визитная карточка. Так что вот, хотим вернуть. — Я никакой доставки не жду, — категорично заявил он. — Насчет визитки, у моего секретаря их множество, любой может воспользоваться, это как продвижение товаров и услуг. — Я правильно поняла… Это не ваше? — Абсолютно. Верните курьерам, они разберутся. — Что ж, извините, что оторвали от работы. До свидания, — попрощалась я. — Всего доброго, — напутствовал нас директор. Вот так несолоно хлебавши мы покинули вёрткий «МолотОК», и поспешили к ждавшему нас Максимовскому. — В принципе, мы это предсказывали. Директор из вэри стронг, — усмехнулась я, двумя словами описав нашу встречу с Игорем Ивановичем Малышевым. — Надеюсь в «Меркурий и Ко» нам повезёт больше, — сказал Громов, пристраивая фолиант рядом с собой на заднем сиденье. Ребята под прикрытием уже пристегивались ремнями безопасности, чтобы быть готовыми ко второй стадии нашей операции, когда Максимовский вдруг выдал: — Может подход изменить? — Интересно как? — спросил Громов. — Сержант оденет форму и принесет улику, как установленный факт принадлежности к структуре, предоставляющей курьерские услуги. — Типа: не отвертитесь? — продолжила я. — И потом уже полиция отследит всю цепочку. Наша задача — вернуть, — заключил Максимовский. — Попробовать можно, — задумчиво проговорила я. — У нас есть только одна попытка, — сказал сержант. — Для начала я доложу полковнику об изменении в нашем плане, если даст добро, то будем исполнять. — Вперёд, — дала отмашку я. Александр Анатольевич внимательно выслушал сержанта, попутно задавая вопросы, и в итоге согласился. — Поедем ко мне, надо переодеться, — сказал сержант после доклада. — Есть ещё один момент… я думаю нам поможет. — Что за момент? — живо заинтересовалась я. — Я всё объясню у меня дома за чашкой кофе. Максимовский кофепитие одобрил, и мы тронулись в путь. Сержант жил недалеко от отдела полиции, в сталинке из семи этажей. Большие, почти «питерские» лестничные пролеты, высокие потолки, лифт в шахте из чугунных кружев, окна лестницы были заменены на стеклопакеты, но были изготовлены по образу оригинальных рам сороковых годов прошлого века. Чувствовалось, что на содержание дома идут большие усилия, деньги, и желание. Подъездом эту красоту было трудно назвать, скорее прекрасное преддверие квартир счастливцев, заселяющих этот храм быта. К нашему удивлению, в квартире сержанта было современно, просторно и хозяйничал там британец по имени Васька. — Проходите, чувствуйте себя как дома, — пригласил Громов. Кот, по-видимому, так не думал, он с серьёзным видом разглядывал нас словно говоря: чего приперлись? Он напомнил мне один знакомый кошачий экземпляр — Котофилю… Я даже призадумалась, а не пометят ли нам обувь? Поэтому свои любимые лабутены я припрятала в калошницу. Сержант усмехнулся и сказал, глядя на мои манипуляции: — Васька кастрирован, и такими мелочами не промышляет. — То есть… он по-крупному? — распахнула глаза я. — Он воспитанный, Алла Геннадьевна, — уверил меня Громов. — Береженого Бог бережет, — парировала я. — Роман, тебе тоже советую. Васька мотнул башкой и выражая собственное превосходство над нами развернулся и ушел в глубь квартиры. — Прямо и направо гостиная, налево туалетные комнаты, — показал нам хозяин, — я на кухню варить кофе. В гостиной, несмотря на минимализм, было уютно. Я сделала вывод, что современные холостяки или являются поклонниками этого дизайнерского стиля, или им просто была не нужна лишняя мебель. Однако у Васьки был собственный уголок с высоким игровым комплексом, домиком и когтеточкой. Он внимательно наблюдал за гостями лениво развалившись на обитой мягким войлоком платформе. — Кис-кис, — позвала я, намереваясь очаровать Ваську своим дружелюбием. — На его месте я бы двадцать раз подумал, — прокомментировал Роман. — Поздно, Макс, раньше надо было думать. Хотя… у тебя и не было шансов. — Быстро я попался, да, — согласился Макс, добродушно улыбаясь. — Учись, Васька, на моих ошибках. — Не учи невинное создание своим проё… ошибкам, — посоветовала я смеясь. В разгаре битвы за внимание кота вернулся Громов. Он поставил поднос с чашками на столик, приглашающим жестом показал нам, мол угощайтесь, а сам взял в руки конверт до того зажатый подмышкой. — Что это? — заинтересовался Макс. — Я решил подстраховаться, чтоб наверняка, и как сказала Алла Геннадьевна «не отвертелись», — он открыл конверт и стал выкладывать на столик распечатки с компьютера. — Фото с места ДТП, водитель и курьер. Я увеличил и подписал фамилии. Вот на этой хорошо видно выпавший на ваш капот груз. А это копия для страховой, плюс копия акта вскрытия из полиции. — Отлично, Саша! — похвалил сержанта Максимовский. — Теперь уж точно не отвертятся, а если стрелки переведут на Орден, то нам ещё лучше, больше доказательств будет. — Я в полицейской униформе поеду на скутере, вы за мной. В «Меркурий» пойдем вдвоем, также как в «МолотОК», — объяснил порядок наших действий сержант. — На том и порешили, — одобрил мой напарник. — Удачи нам всем, — пожелала я. Мы конечно же встали в пробке. В районе возводили автодорожную развязку, поэтому движение было ограничено. — Можно уже работать над наброском статьи? — я начала прощупывать почву и закинула простой вопрос. Дело в том, что мне не давала покоя сложившаяся ситуация в деле сводни. Некоторые скажут — гордыня, а я скажу, что журналистские амбиции. Текст статьи был написан Максимовским, но в разработке и генерации я принимала непосредственное участие, даже ценой своего здоровья, а иногда и жизни. — Сначала закончим с операцией «Возврат», — ответил мне напарник. — У меня ладошки чешутся, — призналась я, — так хочется начать! — Потерпи немного, Парамонова, торопливость нужна сама знаешь в каком случае. — Легко сказать, — не удержалась я, и боялась, что меня прорвёт, хотя время для подобных диспутов было выбрано неверно. — О сводне ты писал практически один, пока я валялась в городе мебели, лазала по окнам полицейского участка, и отходила от всего этого ужаса… — Алла… — Макс внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять к чему я веду. — Мне Шварева всё припомнила, больше не хочу. — Вот в чём дело. Не обращай внимания, Лика специально выводит тебя на эмоции. Ты лучшая в своём деле, Шварева рядом не стояла. — Можно? Я хотя бы черновой вариант набросаю, а то не дай Бог что случится опять… — Что опять? — испугался Роман. — Ну… я за Диогена переживаю… — Чудачка. Мне, честно, пофиг на всех наших героев, ты для меня — главное, за тебя переживаю. Поэтому, будь добра, не лезь куда не следует, умоляю! — Не буду, — заверила я. — А набросок? — Хорошо, вернёмся домой и будешь работать над черновиком. — Спасибо, бро! — Я не бро, я твой люб… — Любовник? — Любимый, надеюсь, — с укором посмотрел на меня Максимовский. — Конечно, любимый Председатель, вопросов нет. — Твоя несерьёзность и всегда внезапная истеричность меня настораживают. — Истеричность у меня внезапная? Это когда в подвале Глафиру хотели заменить мною? Или в молельне у Диогена, где меня закрыл хургадский дайвер? А… нет, в городе мебели, точно внезапно истерить начала! — Не обижайся, возможно я не прав, но мне кажется иной раз на пустом месте. — Лучше молчи, мне ещё в Меркурий идти, а я на нервах благодаря тебе! — Это я тебя так настраиваю, — вывернулся Макс. Я решила прекратить спор, и потом наступило неловкое молчание. Пробка наконец-то начала рассасываться, и мы стали догонять скутер Громова. «Меркурий и Ко» находился в одном районе с Орденом, наверное, поэтому был выбран представителями детей Луны. Курьерская служба расположилась в тихом дворике, с небольшой детской зоной, несмотря на припаркованные в ближайшем кармашке небезопасные фургоны Меркурия. Я назвала их небезопасными, потому что сама попробовала его на прочность, хилая оказалась конструкция. Мы решили поставить арендованный Вольво рядом, игнорируя знак «только для служебного транспорта «Меркурий и Ко». Мы же по делу, можно сказать служебному. — Не обижайся, дай поцелую, — провожал меня Макс. — Я не обижаюсь, спасибо тебе за настрой, он будет уместен при расспросах, этакая нервная дамочка, — сказала я, подставляя щеку для поцелуя. Максимовский звонко чмокнул воздух рядом, не рискуя испортить мой маскировочный макияж. Я подхватила упаковку с фолиантом и оглянулась в поисках сержанта. У подъезда соседнего дома мельком я заметила машину с сопровождением и рядом скутер нашего помощника и защитника. Я взмахнула рукой и когда увидела ответный жест направилась ко входу в здание, где висела табличка «Меркурий и Ко». Там и встретились, я передала фолиант сержанту, и мы вошли во входную группу. Это я погорячилась с высоким званием входа в Меркурий, потому что антураж напоминал скорее прилепленный к пятиэтажке дополнительный подъезд и сама организация занимала две соединенные и оборудованные офисной техникой квартиры. Административной стойки с портье тут не было и в помине, за школьным столом боролся со сном одетый в камуфляж ЧОПовец. Мы принялись ему объяснять цель нашего прихода, предъявили документы: я паспорт, сержант удостоверение. Ему было настолько плевать на наши россказни, он записал в книгу посетителей наши данные, и отправил к секретарю, в надежде продолжить свой послеобеденный отдых. В секретарском отделе пахло бумагой, нагретой ксероксом, там громоздились шкафы с номенклатурной документацией, было аккуратно и по-деловому устроено. Секретарь была более внимательной, она видимо была осведомлена о ДТП с участием их сотрудников. — Так это ваших рук дело, — хмыкнула она, — учтите в суд мы однозначно будем подавать, никаких договоренностей. — Это ваш директор решил? — решила уточнить я. — Я уже подготавливаю документы. В наше противостояние вмешался Громов. — Мы немного по другой части, — сказал он, положив на стол секретаря распечатанные на компьютере фотографии. — Вот этих товарищей можно увидеть? — Зачем вам? — всё ещё не понимала секретарь. — Вернее нам нужен курьер, или лицо его представляющее. — Для чего? — Вернуть утерянный груз. — Разве была утрата? — сделала удивленные глазки секретарь, но получилось у неё неправдоподобно. У этой женщины и мышь не проскочит, чтобы погрызть тома, спрятанные в шкафу. — Вы уже приказ готовите о его административном наказании и штрафе, не так ли? — предположила я. — Как там его фамилия? — снова театр одного актера. — Здесь всё указано. Вот фотофакт, как вы выразились утраты, — ткнул в копию Громов. Секретарь решила не бодаться с представителем закона и вызвала по селектору курьерскую группу. — Воробьев на месте? — Ждёт отправки, — ответили на том конце. — Пусть срочно зайдёт в секретарский отдел! — Инна Сергеевна, у него выезд через пять минут… — Бегом! — приказала Инна Сергеевна. Воробьев явился через несколько секунд. Торопился, да и квартирки в пятиэтажке не отличались большими площадями. — Тут я, — запыхавшись объявил курьер. — К тебе пришли по поводу ДТП, — представила нас секретарь и пододвинула к курьеру фотофакты. Воробьев посмотрел, отодвинул фотографии и спросил: — И чё? Я не водитель… — Вы отвечали за груз доставки? — строго спросил сержант. — Ну я… — Вот, — сержант положил на стол секретаря фолиант, и сказал: — Возвращаем, распишитесь. Курьер обрадовался, уже отменяя в уме выговор и весьма внушительный штраф. — Давайте расписку, я тороплюсь. — Проверьте состояние упаковки, она вскрывалась и была переупакована, — посоветовал Громов. — Зачем вскрывалась? — тут же спросила секретарь. — Было повреждение, в отделе полиции был составлен акт-опись содержимого, — объяснил сержант и показал курьеру. — Вот на оригинале акта и распишитесь. Можете вскрыть. — Да некогда мне вскрывать! — в голосе Воробьева сквозило отчаяние. — Давайте вашу писульку. Инна Сергеевна примите на хранение, — попросил курьер, быстро ставя свою закорючку и выскакивая за дверь. — Деваться просто некуда, — констатировала Инна Сергеевна. — Тогда и вы распишитесь, вот здесь под подписью понятых, — указал Громов. — После этого вы оставите нас спокойно работать? — с надеждой спросила секретарь, и в тоже время словно ставя условие: не уйдете подписывать не буду. — Вот здесь, — снова напомнил Громов, и обещал, — и вы о нас забудете. Мы с чувством выполненного долго покинули «Меркурий и Ко». Отпустили ребят из поддержки, договорились с сержантом, что отчет о проведённый операции Урфин Джусу предоставит он, мы же отчитаемся шеф-редактору. Я была в предвкушении поработать с текстом, хотя сразу была предупреждена Максимовским, что финала в нашей истории нет, поскольку ещё не известна официальная реакция Ордена и не доказано личное участие Рината Сайдекова в изготовлении криминального товара и использовании труда лиц с ограниченными физическими возможностями. Но тем не менее радость была неподдельной, о чём я сразу поведала своему напарнику крепко его поцеловав не боясь размазать мейк-ап. — Смешная ты, — только и смог сказать Роман, поворачивая ключ зажигания. — А как же сумасшедшая? — удивилась я отсутствию своего «ярлыка». — И сумасшедшая точно! — подтвердил он. — Поехали домой, там у нас много интересного предстоит… — Ты о постельке? — Я о статейке. Но твоё предложение рассмотрим, — рассмеялась я, похлопав Максимовского по бедру.