Приключения Аллы Парамоновой, журналистки и девицы на выданье

И всё-таки я купила их... Не желтые босоножки, нет. Мои солнечные друзья теперь казались просто цыплятами по сравнению с прекрасными Леди Пип от Кристиана Лабутена. Пятнадцатисантиметровый каблук, лак классического цвета nude, открытый носок, немного обнажающий пальцы... мечта. Стоимость в рублях кусается, но всё же не туфельки Пигаль из кожи крокодила по цене чугунного моста. Я теперь обладательница фетиша любой модницы, этого чуда с красной подошвой, ура! Мои ножки чувствовали себя в них прекрасно, словно родились в этих гнездышках. В приподнятом настроении я появилась на пороге нашего отдела. Навстречу мне уже летела взволнованная Лена Савкина, она держала в руках папку с краткой наклейкой «на подпись» и еще пару распечаток, похожих на сводку Горобцовой для «Дорогая редакция...». — Парамонова, все уже в зале разборов! Вот засада... — подумала я. — И кто придумал устраивать совещания в полдень понедельника? — И потом, на ресепшене уже полчаса топчется курьер с какой-то повесткой, если хочешь, чтобы получила я, то давай паспорт. — Ах да, конечно, спасибо! — благодарно проговорила я, доставая паспорт, и рискнула спросить: — Михалыч в настроении? — Будет, если поторопишься, — быстро ответила Лена, поправила папку под подмышкой и выбежала прочь. Я тоже ходко двинула к залу разборов. Радость от покупки немного померкла, всё-таки не надо было рисковать, понедельник, рейтинги... И да, таки станут известны результаты стихийно возникшего тотализатора. Я заглянула за дверь: Михалыч разговаривал по телефону, народ в пол голоса переговаривался между собой. Успела! Я пристроилась с краю и замерла в надежде, что меня не увидят. — Ал, иди сюда, — тихо позвал Лопатин, и энергично замахал руками. Я не стала возражать и прошла вперед, сопровождаемая любопытными взглядами. По-моему, не было в зале женщины, не обратившей внимание на мои Леди Пип. — Привет, — поздоровалась я. — Хорошо выглядишь, еще бы вовремя приходила цены бы тебе не было, — едко пошутил Юрий. — Шеф уже вспоминал обо мне? — Не без этого. — Черт... — Скажешь спасибо подружке. — Вот зараза... — Не любишь ты её, — со смешком констатировал Лопатин. — Вообще против неё ничего не имею, лишь бы в прицел не попадала. И вдруг настала тишина. Я подняла глаза и встретилась взглядом с Михалычем. — Смотрю все уже в сборе. Можем начинать? — У нашей Примы надо спросить, — не преминула вставить бодрая духом Шварева. Я не стала цепляться к словам, просто кивнула головой и всё-таки чертыхнулась про себя. В принципе было ожидаемо, что ежегодный бал «МетГала», проводимый в нью-йоркском музее Метрополитен перехватит интерес москвичей. Валом посыпались снимки кинозвёзд, супермоделей и музыкальных небожителей на красной дорожке и афтепати. Проводился бал в вечер воскресенья, но по московскому времени поздно ночью, так что всплеск пришелся только на утро понедельника. Лопатин потирал руки, он был прав, что мы со статьей продержимся на верху рейтинга весь уикенд. С чем его и поздравил Дима Казаков, вручая выигрыш. Говорю же, Юрке всегда везло в игре, чего не скажешь о работе. — Поздравляю, — сказал Казаков и мне, — это отличный результат! Я, честно сказать, не верил. — Спасибо. — Даже не покраснеет, — снова завелась подружка, — присвоила себе практически чужую статью. И выстрелила она, только потому что это Макс... — Да надоело уже, Лика, — вспылила я. — Выстрелила, выстрелила... Да! А я только снаряды подносила. Появившаяся с выпученными глазами Горобцова на минуту отвлекла моё внимание. Она о чем-то эмоционально докладывала на ухо Шваревой, и та просто пошла красными пятнами. Я поняла, что-то произошло... И тут вмешался Лопатин. — Успокойтесь, девочки. Соавторская работа вещь довольно сложная. Они пара... И тут раздался истерический смех моей противницы. Лика просто сложилась пополам и мне пришло в голову: а не позвонить ли в неотложку? — Пара? Вот не тут-то было. А... вы не в курсе, что наша Прима пару дней назад вышла замуж! И муж... тут фанфары... не Максимовский! И теперь выходит так: хороший левак укрепляет брак. Прям стихами, да Аллочка? Не обращая внимание на едкие слова бывшей подружки, я лихорадочно думала о том, каким образом то, что знают только двое, стало всеобщим достоянием. Понимала, шила в мешке не утаишь... но, чтобы так скоро... Равнодушным взглядом я обвела обалдевших участников тотализатора и вдруг увидела виноватое лицо Лены Савкиной. Глаза её смотрели на меня с мольбой — прости. Со словами «не обязана объяснять», я развернулась на каблучках и пошла к себе. На моем столе лежал паспорт, так опрометчиво оставленный секретаршей и злосчастная повестка: дома курьер меня найти не мог, вот и приперся на работу... Я присела к компьютеру и представила реакцию Максимовского. То, что он узнает сногсшибательную новость с минуты на минуту я не сомневалась. Над перегородкой появилась говорящая голова Лопатина. — Войти можно? — Юр, извини, не сейчас. Всё расскажу потом, — проговорила я, хватая сумку. — Если будут искать, то я ушла на интервью. — Бежишь, словно из чумного барака. — Поднадоел этот театр. Достала. — Иди, конечно, но шузы надо бы обмыть, а то носиться не будут. Я рассмеялась, и с благодарностью взглянула на говорящую голову эрзаца. Юрка достал из кармана крохотную плитку шоколада и протянул мне. — День удался, — сказал он. — Понедельник, чего ж взять... Иди уже. Спускаясь со ступенек крыльца нашего холдинга, я перевела дыхание. Никакого интервью у меня не было и может уже никогда не будет, когда до Михалыча дойдет информация о моем так называемом муже. И тандема с Максимовским тоже... Но тема-то моя! Я пожертвовала ради неё слишком многим чтобы так просто подарить кому-то! Надо ехать к Луноликому, разведать, если можно будет так и внедриться... Раньше я бы без сомнений стала девушкой Диогена, ведь мне было всё равно каким путем добывать информацию, один Бариханов чего стоил, а теперь... нет, и еще раз нет! Я даже притопнула ногой усиливая моё категоричное «нет». — Красависа, шаурма хочишь? Я оглянулась по сторонам. Топала лабутенами я около палатки ловкого узбека, который с восхищением смотрел на меня масляными глазами. — Нет, спасибо, — промямлила я, ступая с тротуара на проезжую часть в надежде поймать такси. — Такой худой... — продолжал умиляться узбек. — Диетический шаурма есть, вкусный. Мне повезло и очень скоро машина остановилась рядом со мной. — Куда едем? — спросил спортивный мужчина за рулем Шевроле. — Рязанский проспект, — бросила я водителю с заднего сиденья, — дом тридцать девять. Таксист включил навигатор и спокойный женский голос сообщил, что маршрут построен. Я достала из сумочки пластиковый футляр для бейджика и визитницу. Не раз они выручали меня, и сегодня я выбрала именно то, что нужно. Всунула карточку в футляр и прикрепила к блузке. Вид у меня вполне официальный, думаю прокатит. Машина остановилась у бывшего Дома Культуры, а ныне пристанища Ордена Детей Луны. — Спасибо, — сказала я, заплатив за проезд означенную сумму. «Санитарный день» прочла я объявление на входных дверях. Просто отлично, скорее всего самого Луноликого и приспешников здесь нет, а только младший персонал типа уборщиц. — Городское управление эксплуатации зданий, — представилась я на вахте ткнув в бейджик. — По договоренности? — лениво спросил меня дюжий молодец, отвлекаясь от спортивного канала ТиВи. — Всё бы вам по договоренности, — пошутила я, — не любите нежданчиков. — Диогена Хрисанфовича сейчас нет. — А мне он и не нужен, план аудита есть, пройдусь посмотрю, как содержится здание. Отчет вышлю по электронной почте. Сейчас всё просто, двадцать первый век на дворе. Охранники переглянулись между собой и видимо не нашли во мне ничего угрожающего. — Проходите, только паспорт оставьте. Опять мой многострадальный паспорт! Я даже хрюкнула от смеха, но ребятки тоже не дураки, если что они подстраховались. — Оставить не могу, — заявила я, и пояснила: — Инструкция не позволяет. А данные, пожалуйста, запишите. Молодцы меня поняли и не возражали. Переписали номерок да имя с фамилией, отдали паспорт и разрешили пройти внутрь. Я не торопилась, расположение помещений я знала благодаря экскурсии Рината, так что сначала заглянула на задний двор, и прошлась по второму этажу делая записи в планшете. Охрана первое время за мной присматривала, но потом видимо не усмотрела в моих действиях ничего подозрительного и снова отвлеклась на просмотр спортивных программ. И тогда я поднялась на третий этаж... За дверью, на которую я возлагала столько надежд, простирался обычный длинный коридор. Совершенно пустой, не считая несколько совсем непримечательных дверей по левой стороне. На правой находились окна, наглухо закрытые рольставнями, из чего я сделала вывод, что дневным светом тут не пользуются. Я сделала несколько шагов, как меня остановил окрик. — Стоять! — бесцеремонно остановила меня тетка с тёмными усиками над губой и в красной спортивной куртке с надписью «Дайверс Хургада». Я оглянулась. Она возникла словно ниоткуда, щелчка двери я не слышала, да и она загораживала её собой отрезая пути к отступлению. — Кто такая? — грозно спросила тетка. — Хм... Аудиторская проверка эксплуатации зданий, — кашлянув, проговорила я, стараясь держать спинку ровно и гордо вскинув голову. — Пускать посторонних разрешения не было. — Я из городского управления, по результатам проверки буду вынуждена указать на препятствование должностному лицу, — припугнула я бабищу. — Разрешения не было, — не обращая внимания на мои слова, повторила она. — Подозреваю, что вам нечем..., но всё же попробуйте понять... — съязвила я и напрасно. Тетка раскраснелась от злости и стала наступать на меня горой. Честно, я струхнула, и, наверное, от страха начала отступать вглубь коридора. Однако рот мой было не заткнуть. — Славные опричники у Диогена... вам собачьей головы не хватает... и метлы... — Ах ты, коза! — теряя терпение вскрикнула тетка, явно знакомая с историческими персонами. — Я овца, — возразила я. — Во всяком случае была ею до сегодняшнего дня. Бабища оторопела и с удивлением воззрилась на меня. — Чего пялитесь, звоните кому надо, уточняйте, а то я позвоню, — нашла в себе силы пригрозить я. Мои слова произвели на неё впечатление. Она достала телефон и набрала номер. — Алло, — сказала тетка, шустро вышла за дверь и закрыла её на ключ. Я не стала терять времени, быстро пошла по коридору дергая за ручки все попадающиеся мне двери. Они были закрыты. Я опечалилась, сейчас вернется тетка и выкинет меня отсюда... Но мне повезло, последняя дверь оказалась не запертой. Я шагнула внутрь и увидела что-то вроде школьного актового зала. Ряды скамеек стояли по обе стороны от узкого прохода к подиуму, на нём возвышался очередной портрет Луноликого в окружении погашенных свечей, увядших цветов и небольших свернутых листочков, типа записок. Я поняла, что попала по адресу. Молельный дом. Но за дверью уже слышались голоса. Я в панике и в полном нежелании покидать церковь Детей Луны стала искать убежище. И нашла. В полом ящике, служащим подставкой для портрета Диогена, и полностью задрапированным бордовой велюровой тканью. Я слышала, как открылась дверь в молельный зал, как звучали шаги в гулком помещении, как люди переговаривались между собой. — Та негде ей больше быть, всё закрыто, — уверенно сказала тетка. — Вы двое обыщите ряды, — приказал один из мужчин. — А ты пройдись вокруг подиума, да занавеси проверь. Я замерла. Боялась дышать пыльным от велюра воздухом, вдруг чихну! Я сосредоточилась и представила себя в другом месте... Приятном и не опасном. Это меня расслабило, и даже когда совсем рядом с моим убежищем протопал один из искателей, я пережила этот момент без потрясений. — Нет её нигде, — сказал кто-то из мужчин, и тут же посыпались вопросы и предложения. — Уже всё осмотрели, будто провалилась. — Что будем делать? — Караулить? — А ничо, — ответила тетка. — Дверь закрою, так что никуда ей не деться, ночку посидит, потом сама запросится. — Верно, — согласился командир поисковой группы. — Запирай, Валя. Отряд протопал к выходу и всё стало тихо. Для верности я посидела еще немного в ящике, и потом вылезла наружу. Вокруг было темно. Включить свет я не решилась, отдергивать тяжелые занавеси с окон было напрасно, там были такие же рольставни, как и в коридоре. Я вздохнула, присела на первый ряд и достала телефон. При включении на дисплее отразились несколько пропущенных звонков и SMS. Меня разыскивал Максимовский. Но я твердо решила — пока не сделаю работу, на связь не выйду и помощи не попрошу. Телефон мой был почти полностью заряжен так что у меня будет и фонарик, и фотокамера. Я начала делась снимки молельного дома, портрета, записок. В них были просьбы, просто пожелания, иногда люди делились радостью или скорбью. Мне было неловко снимать это, но я знала, что надо. Надо для понимания того, что здесь происходит. Отсняв всё, что на мой взгляд могло пригодиться в расследовании, я решила прилечь отдохнуть. Что еще делать в кромешной тьме? Вытянулась на стульях, было не очень удобно, но терпимо. Примерно через час я поняла, что замерзаю, работали кондиционеры и кожа моя покрылась мурашками. Накрыться было нечем, разве что драпировкой от ящика, который еще недавно служил мне убежищем. Я разорила святилище Луноликого: составила всё на пол, отодрала пришпиленную большими скобами драпировку, с трудом выдернув её из-под портрета здешнего божества. Снова легла на стулья, подложила под голову клатч, завернув его в один край велюра и накрылась другим. Я почти сразу уснула, было тепло и довольно удобно. Сколько я проспала не знаю. Разбудил меня шум из-за двери, там явно шла какая-то потасовка. Я подскочила на своей импровизированной лежанке, оберегая полученную информацию сунула выключенный мобильник в бюстгальтер, наспех надела туфли, и завернулась в велюр на манер римской тоги. А, будь, что будет, — подумала я, — не век же мне здесь сидеть! В коридоре еще пошумели, и вдруг всё стихло. Я ощутила некоторое разочарование... Неужели мне еще какое-то время здесь сидеть-лежать? Видимо от стресса есть, пить, в туалет и проситься самой на выход мне не хотелось. Но не успела я обдумать свои будущие действия, как тихо звякнула связка ключей и дверь в зал аккуратно приотворилась. В проем вступила мужская фигура: худощавая с неестественно неподвижной правой рукой. — Вы? — только и смогла вымолвить я, когда луч фонарика осветил лицо Рината. — Быстро на выход, — скомандовал он, и ткнув пальцем на велюровую тогу приказал: — это оставить здесь. Я скинула спасшую меня от холода тряпку и поспешила за ним не задавая вопросов. Ринат быстро закрыл дверь из зала, вытянул затянутую в перчатку руку в направлении противоположном от входа в коридор, а палец другой приложил к губам, мол, тихо. Я рванула в указанную сторону. В конце коридора значился пожарный выход, за ним лестница, но пробежали мы по ней только два пролета. — Давай в окно, — велел Ринат. За стеклом в вечерней темноте виднелась стальная лесенка, узкая и на вид весьма хлипкая. Ринат открыл фрамугу и шагнул первым. Лестница издала скорбный звук и пошатнулась. — Выбора нет, — сказал шепотом Ринат. — Ключ от нижней двери пожарного выхода у меня есть, но он ведет на задний двор, а там наверняка люди. Сначала я наблюдала за спуском Рината, потом сбросила вниз свои туфельки, на всякий случай перекрестилась и оперлась ногой на первую ступеньку. Это было страшно, хоть высота была и небольшая, метра три-четыре, но мне бы хватило и этого. Держась трясущимися руками за прутья лесенки, я героически нашаривала ступней следующую перекладину, и при этом сильно закусила губу, чтобы не издать ни звука. Наконец внизу меня подхватила рука Рината. Он сразу потянул меня в сторону, но я отчаянно сопротивлялась — надо найти туфли! Понятливый парень помог мне найти горемычную пару, и мы быстро двинули к кустам барбариса, рассаженным вдоль периметра, принадлежащему дому Ордена. Пробираясь сквозь густой кустарник, я подумала, что от моей юбки-карандаш, прекрасного оливкового цвета, останутся одни лохмотья, и еще более я уверилась в этом, когда за колючим барбарисом мне пришлось лезть в дырку, проделанную кем-то в ограждение-рабице, между Диогеновым царством и стадионом «Комета». Преодолев освещенную площадку перед крыльцом стадиона, мы вошли внутрь, и я, отринув все возражения Рината, направилась в туалетную комнату. Там я оценила ущерб как минимальный, отряхнула с юбки колючки и листики, умыла лицо. Найдя моего спасителя рядом с дамской комнатой, я начала задавать вопросы. — Что это было? Ключи от всех дверей? Почему не отдали меня охране? — Для начала подошло бы и «спасибо». Я присела на спортивную скамью в холле перед гардеробом. — Спасибо, — искренне сказала я. — Действительно, спасибо. Ринат присел рядом и начал рассказывать. — Ключи у меня имеются, потому что я работаю на Диогена Хрисанфовича. — Понятно. А что с охраной? — Ваш приятель Роман позвонил мне с просьбой выручить вас... — Роман? — удивилась я. — Позвонил вам? Как? — Еще при нашем первом знакомстве мы обменялись визитками, а вчера он пригласил меня на встречу, ну... что-то вроде интервью. — Вот это новость, — промямлила я, соображая, что, отказываясь от моего приглашения на пикник Максимовский задумывал вербовку нового информатора. — А сегодня, в мой выходной день, — уточнил Ринат, — сначала мне позвонили с поста о проникновении в здание некой девушки, и потом о поиске этой девушки журналистом, его вызывающем поведении и чуть ли не драке на техническом этаже, а апогеем этой истории был звонок Романа с просьбой выяснить что с вами случилось. — Блин..., — чертыхнулась я, представив какую кашу заварила, опять втянув туда Максимовского, а он тоже хорош, между прочим... — Пока вы были в туалете я позвонил ему, он должен прибыть с минуты на минуту. — Спасибо, мне пора, — заторопилась я, стараясь оттянуть неприятный разговор с партнером. — Э нет, — схватил меня за ладонь Ринат, — я передам вас с рук на руки, пока вы еще что-нибудь не натворили! И тут в раздвижные двери холла стадиона «Комета» вошел он, моя любовь и мой палач — Роман Максимовский. — Черт, — сказал он, — пришлось перепрыгнуть через забор Ордена, чтобы попасть к стадиону. — Да, очень неудачный подъезд, — буднично подхватил Ринат, пожимая руку Романа. — Ну, здравствуй, дорогая, — улыбнулся мне любимый, чувствительно захватывая моё предплечье. — Просто праздник души и именины сердца. — Угу, — буркнула я, предчувствуя недоброе.