***
— Рейн. Рука мягко накрыла небольшую ладошку теперь уже выпускника. Тот вынырнул из своих спутанных мыслей и поднял взгляд на собеседника. — А? — Ты опять ушëл в себя. Сколько ещë будешь мучаться? Пайю смотрел на него строго, но с беспокойством. Наверное с именно так должен смотреть старший, заботящийся о младшем. Когда Пи’Пайю попросил Рейна остаться после испытания, он ещë не знал, чем всë закончится. Никто не мог предположить такого исхода. Сначала Рейн неотрывно наблюдал за не пойми откуда взявшимися волшебными силами Ская, потом совсем растерялся, когда тот начал колдовать всеми четырьмя стихиями, а потом… Какой-то странный чëрный ветер буквально вырвался из тела друга — Рейн видел это чëтко и ясно, как будто это что-то долгое время сдерживало нечто, но теперь все предохранители были сняты, и монстр очутился вне своей клетки. Скай с лëгкостью отправил в нокаут двух волшебников первого класса, а после куда-то убежал и исчез. От него не было никаких вестей довольно продолжительное время, и Рейн вместе с Пле и Сигом уже совсем отчаялись увидеть друга живым, однако вскоре Рейн получил на свой телефон СМС следующего содержания: «Простите, друзья. Я всë объясню. Со мной всë в порядке, не ищите меня». И как тут можно было не переживать? Рейн уронил голову на ладони. Он очень беспокоился о том, что случилось со Скаем. Настолько, что даже стал плохо спать по ночам, хоть никому в этом и не признавался. Внезапно он ощутил, как в его волосы запустили длинные пальцы, а после слегка разворошили рыжую копну. Рейн поднял взгляд вверх и встретился с мягкой улыбкой на лице Пайю. — Ты же не виноват, Рейн, а ведëшь себя так, будто в чëм-то провинился. Нет, наверное, это оказалось самым странным из всех последних событий. Как он вообще оказался сейчас здесь, в одном кафе с Пи’Пайю, на… свидании? Но обо всëм по порядку. После того, как день испытания закончился полным провалом, всех выпускников быстро отослали по домам и попросили не распространяться о случившемся, мол, школа во всëм разберëтся. Ха-а, как же. Впрочем, противиться у Рейна не было ни сил, ни желания, а потому он просто вернулся домой и ничком упал на кровать, думая о прошедшем дне как о кошмарном сне. Родители старались по минимуму беспокоить «их чемпиона» — всë-таки гордость семьи, второй сын получил такой же класс, что и первый! Сильные волшебники и безупречная репутация — вот, чем могла похвастаться семья Пхут. Только это всë. Через один день домой вернулся брат. Это было единственное событие, оказавшееся в итоге способным растормошить Рейна и вернуть эмоциональный фон в относительную норму. С порога он накинулся на брата с объятиями и не отпускал его ни на минуту. Старший оказался ничуть не против и везде таскал с собой Рейна, попутно что-то рассказывая про свои успехи в работе, хоть и видел, что младшего сейчас это ничуть не волновало. В тот день они просто хорошо отдохнули, посмотрели какую-то комедию по телевизору и решили лечь спать. Дз-з! На телефон пришло уведомление, и Рейн, только-только переодевшийся в пижаму и нырнувший под плед, быстро схватил его в руки. Хм? Неизвестный номер? «Доброй ночи, Нонг’Рейн. Прости, что беспокою так поздно». А, это… Нет, погодите, кто это? Рейн только захлопал глазами. Он же вроде никому не давал свой Line, разве что только в тот злосчастный день, и только одному человеку. «Просто хотел убедиться, что ты в порядке. Как себя чувствуешь?» Нет, это определëнно был он, только вот почему не представился? Разве можно же так пугать людей! Рейн закатил глаза и застрочил ответ, перевернувшись на живот для удобства. «Я в порядке. Доброй ночи, Пи’Пайю. Я ложусь спать». Ему хватило секунды, чтобы прочитать и ответить. Какое восхитительное упорство. Только вот что ему вообще нужно? «Погоди. Ты свободен в эту субботу?» Рейн нахмурил брови. Что происходит? «Свободен, Пи'». «Тогда я приглашаю тебя на свидание в кафе. Адрес скину ближе ко дню встречи. С нетерпением буду ждать. P.S.: спокойной ночи, Нонг’Рейн». Минуточку. Рейн отложил телефон, протëр глаза руками и снова посмотрел в переписку. Почему-то сообщение не исчезло, а по всему телу побежали бешеные мурашки. Нет, постойте, это всë реально? Разве это не сон, который ему сейчас снится, а утром он проснëтся и всë забудет? Какое ещë, чëрт возьми, свидание?! Рейн приложил ладони к щекам. Они горели. Боже-боже. Хорошо, что все уже спят, и он может открыто встать и походить по комнате, схватившись за голову, потому что мысль о предстоящем теперь событии никак не хотела укладываться в ней. Волшебник отдëрнул занавеску и выглянул в окно. На чистом, усыпанном звëздами небе, блестел белый месяц. Интересно, как там Скай? Беспокойство вперемешку с виной снова кольнуло сердце Рейна. Разве так уж он был не виноват? Это он не разглядел в своëм лучшем друге того, на что тот был способен, и это он подначивал его отказаться от первого класса… Кто знает, быть может, если бы он поддерживал Ская с самого начала, всë закончилось бы по-другому. Нет, подождите. Что-то определëнно не складывалось. Рейн задумчиво смял в кулаке край рукава от пижамы. Если даже упустить из виду тот момент, что Скай каким-то образом колдовал всеми стихиями, то почему тогда Рейн ни разу за всë время их знакомства не почувствовал ауры друга? Разве такое в принципе возможно, чтобы человек был без ауры и мог колдовать? Все всегда списывали это странное ощущение на то, что аура Ская была крайне слабой, и всë-таки что-то здесь было не то. Рейн решил всë-таки оставить эти мысли на завтра, а сейчас — хорошенько выспаться, потому что завтра он наконец-то сможет провести время с братом. Он так соскучился по их «братской пятнице»!..***
Сбежав, как самый последний трус, Скай пулей залетел в первое попавшееся подсобное помещение, захлопнул за собой дверь и в полной темноте упал на пол, зажав уши ладонями. Завывание ветра стало невыносимо громким, хоть внешне он и прекратился. Скай в ужасе уставился в темноту, видя в ней огромного чëрного монстра, готового сожрать его целиком и полностью. Сердце бешено колотилось и никак не хотело успокаиваться. Ему нельзя было колдовать стихией Воздуха. Он же знал, что этим всë и обернëтся. Он, Скай, виноват во всëм, что случилось, и никто другой. В прошлый раз всë было абсолютно так же, только в тот раз он был один и не мог никому навредить, а сейчас… Что, если он всë-таки убил Пайю и Прапая? Дрожащий от страха Скай внезапно застыл, а леденящий душу ужас стал медленно перерастать в абсолютно беспросветное отчаяние. Нет, он же не мог своими же руками избавиться от тех, кто впервые за последние годы воспринял его всерьëз? Он вообще не мог никого убить! Как бы Скай ни относился к человечеству в целом, своих близких он ценил и уважал. Если бы они вдруг погибли по его вине, он никогда бы себе этого не простил. Рука сама начала шарить по полу в поиске какого-либо предмета — в подсобке наверняка было что-то, что могло позволить Скаю отомстить самому себе и той тьме, что скрывалась в его душе всë это время. Нужно поскорее закончить с этим, избавиться от самой главной проблемы в его жизни. Избавить мир от себя. По спине побежали мурашки при одной лишь мысли о том, что всë может быть закончено в одно лишь мгновение, стоит только очень сильно захотеть. Скай наткнулся рукой на какой-то продолговатый и тонкий предмет, вскоре осознав, что это швабра. Действительно, чего он ещë ожидал от кладовки. Здесь, наверное, даже мышь дохлую можно было найти при желании — воняло соответствующе. Раздался тихий звук, отдалëнно чем-то похожий на стук. А, нет, не показалось. В дверь снова постучали, уже увереннее и дольше. Скай лишь поджал под себя ноги и закусил губу. Никто не должен знать о том, что он здесь. Никто больше не должен пострадать из-за него. — Скай, ты здесь? Открой, пожалуйста. Сердце сделало кульбит и забилось быстрее. Ему же не послышалось? Почему… такой знакомый голос? Стук повторился. Видимо, непрошенный гость не собирался сдаваться так просто. Скай сглотнул ком в горле, но ответить так и не решился. Почему-то вспомнилось давно забытое ощущение из детства, когда кто-то чуть повыше подошëл к нему сзади, положил руки на плечи и мягко прижал к своей груди. «Я тебя в обиду не дам». — Пи’Пай… — прохрипел Скай, не понимая, где он сейчас находится, потому что на реальность происходящее мало тянуло. Может, он уже умер, ещë там, на поле, вместе со всеми? Сейчас про него пишут в новостях как о монстре, убившем весь выпускной класс школы, строчат гневные комментарии, возможно, даже отец это уже увидел и тоже негодует… Хотя нет, скорее, ему, как и всегда, плевать на то, что там где-то произошло с его единственным сыном. Да и не сын он ему вовсе. Монстр. Отродье дьявола. В дверь снова постучали. Скай постепенно начал приходить в себя, насколько это было возможно в его состоянии. Это и правда реальность? Прапай взаправду не умер и пошëл за ним, а сейчас и вовсе стоит за этой самой дверью?.. Скай медленно поднялся, вслушиваясь в стуки и обеспокоенный голос, доносящийся снаружи. В какой-то момент ноги подкосились, но он устоял на месте, испытывая при этом тошноту как при сильном головокружении. Почему-то хотелось разрыдаться, но слëзы не шли, будто всë его тело было полностью опустошено. Скай кое-как на слух добрëл до двери и прислонился к ней всем телом. Левая щека коснулась холодного металла, и юноша вздрогнул. — Скай, пожалуйста, дай мне хотя бы знак, что с тобой всë в порядке, и я уйду, — раздался усталый вздох из-за двери. Кажется, Прапай решил сдаться такому упорному сопротивлению. — Мне нужно знать, что я могу оставить тебя одного. Оставить… Нет, не уходи. Не бросай. Вернись! Сердце пропустило удар, на мгновение поверив в то, что он действительно оставит его в одиночестве. Пальцы обессиленно скользнули по поверхности двери, издав не самый приятный звук. Скай закрыл глаза и нащупал ручку, а вместе с ней и замок, на который в спешке заперся, чтобы его никто не смог найти. Впрочем, даже в этих прятках он умудрился проиграть очаровательному Богу Ветра. Скрипнув, дверь отворилась, в глаза ударил чересчур яркий свет, а сам Скай бессильно рухнул на землю. Вернее, он точно упал бы, если бы не руки Прапая, которые тот вовремя выставил вперëд и успел поймать напуганного младшего. Они оказались в очень странной позе по разные стороны порога, но, кажется, обоим было плевать на то, как это выглядело со стороны. Скай внезапно почувствовал, как его начали гладить по голове, и это действие напомнило что-то из далëкого-далëкого прошлого, когда кто-то вроде матери заботился о нëм, окутывая нежностью и лаской. Скай уже давным-давно забыл, что такое любовь. Его никто не любил. Стоило ему только раз поверить в то, что он всë-таки смог стать для кого-то особенным — как его доверие тут же растоптали, вывернули душу наизнанку и наполнили еë до краëв едкой чернотой, которая слилась с его сущностью и стала неотъемлемой частью его волшебства. Скай слишком хорошо помнил последнюю ночь, которую ему подарил Пи’Ган. Как его держали насмехающиеся и с безумными взглядами друзья его тогда-ещë-парня, как он не мог вырваться, как бы ни старался. Он помнил, как Пи’Ган в какой-то момент склонился над ним; Скай лежал весь в слезах, а в его глазах невозможно было разглядеть ничего, кроме всепоглощающего страха. Ган ухмыльнулся, словно только этого и ждал, а потом нежно провëл краем ладони по щеке юного волшебника. — Ты такой глупый, Ска-ай. Действительно поверил в то, что такого, как ты, сможет кто-нибудь полюбить? Скай молчал. Он уже не чувствовал, как чьи-то руки сдавливали его запястья до посинения. Ему было всë равно на насмешки каких-то левых людей. Всë его внимание было устремлено на человека, который в одно мгновение смог разрушить весь его крохотный мир, который он собирал по кусочкам. — Но ты не переживай. Ты был послушным мальчиком, так что я напоследок сделаю тебе подарок. Чëрное волшебство — так называли тот тип магии, про который в Гримуаре был даже отдельный раздел, именуемый «Проклятиями». Когда аура волшебника приобретала больше плохих частиц, нежели хороших, стихия внутри человека мутировала и превращалась в нечто иное, очень плохо изученное современными учëными. Пи’Ган оказался одним из таких людей, но это ещë полбеды. Скай прекрасно знал об этом, но он не думал, что этот человек скажет своë последнее слово в его истории таким образом. Наверное, можно сказать, что он переложил часть своего проклятия на Ская? Не хотелось думать, что Пи’Ган поделился частичкой своей прогнившей души с младшим, и теперь эта частичка где-то внутри него. Суть в том, что теперь Скай не мог в полной мере колдовать стихией Воздуха, поскольку всë, что у него получалось — это чëрный ветер, напоминающий только об одном: как он проиграл и как его сломали. Прапай, казалось, бесконечно долго гладил его по волосам, шептал что-то успокаивающее и мурлыкал какую-то песенку, похожую на колыбельную. Скай открыл глаза, и теперь уставился в одну точку пустым взглядом. Ему было… хорошо. Гораздо лучше, чем могло бы быть, и из-за этого становилось тошно. Теперь он осознавал, что никого не убил, но менее опасным он от этого быть не переставал, а потому сбежать прочь от всех всë ещë хотелось. Он просто ещë чуточку полежит в таких нужных для него объятиях старшего, и всë будет хорошо. Совсем капельку. Чужие губы быстро коснулись его лба и тут же отстранились, но Скай успел запомнить это ощущение и вздрогнул. Он повернул голову вправо и запрокинул еë наверх. Прапай смотрел с беспокойством, но уже не выглядел до смерти перепуганным или, чего ещë не хватало, благоговеющим перед высшей силой. Просто человек, которому небезразлично, что случилось с другим человеком. Просто… — Пи’Пай, — Скай и сам не понял, в какой момент он начал сокращать имя старшего именно так, ведь никто не давал ему такого разрешения, а он и не спрашивал, но вроде бы тот не был против. — Ты прости… меня. В карих глазах напротив промелькнуло недоумение, а после на лице вновь возникла та самая широкая улыбка, как тогда, на парковке. — За что, Скай? — За то, что чуть не убил тебя, — просипел Скай, тут же зажмурившись, чтобы не смотреть на эту улыбку, которая абсолютно не соответствовала ситуации. Почему, ну почему он не кричит, не злится на него, не ругает, а смотрит с такой теплотой, что аж до мурашек пробирает?! Почему… не бросает его? Он ведь мусор. Мусор всегда нужно выбрасывать, когда он начинает мешать. — Глупый, — Прапай с нежностью потрепал Ская по волосам и покачал головой. — Я, конечно, не совсем понял, что это такое вообще было, но тебе в любом случае не стоило так убегать, никого не предупредив. Я беспокоился. Рейн так вообще чуть с ума не сошëл. Что-то защипало в носу, и Скай дëрнулся, но его тут же мягко обняли и прижали к груди. Внезапно он почувствовал себя в облаке, таком же ласковом и уютном. Прапай вновь оставил поцелуй, только на этот раз на виске, и Скай вновь зажмурился, теперь уже от стыда. Он действительно думал о том, что Рейн его не простит, и только сейчас эта мысль сформулировалась столь чëтко и ясно. — Мы во всëм разберëмся, — тихо пообещал Прапай. — Мы?.. — Конечно. Я же сказал тебе позвать, когда понадобится помощь, и я тут же примчусь. Скай резко поднялся и сел, очутившись лицом прямо напротив лица Прапая. В карих глазах отражалось солнечное небо. — Когда это ты говорил мне такое? Прапай усмехнулся, и Скай уже знал, что тот ему ответит. — Ну, тогда. Когда к тебе какие-то дураки приставали, ты ещë совсем маленьким был. Я не сразу узнал тебя, но теперь точно уверен в этом. Хотя ты, наверное, ничего не помнишь, всë-таки давно это было… Это был он. Это всë-таки был он. Тот единственный, кто не отвернулся от маленького слабого волшебника без ауры, не задумываясь протянув ему руку помощи. Прапай. Тот, кто за несколько минут, проведëнных вместе, смог подарить Скаю уверенность в себе на будущее десятилетие. «Пи’Пай… Тебе правда пора идти?» «Скажи мне, где тебя искать, Нонг', и я приду по первому твоему зову». «Тогда… Давай встретимся здесь снова, когда станем взрослыми?» «М-м… Думаешь, я тебя узнаю?» «Я улыбнусь тебе и скажу «привет, Пи’Пай!». Ну, как тебе идея?» «Договорились. Э-эй, но ты так и не скажешь мне своë имя?» Всплывшее воспоминание стало добивающим. Из глаз брызнули слëзы, но Скай всë равно вымучил из себя улыбку и положил ладони на плечи Прапая. Тот даже не шелохнулся, чтобы не спугнуть. — Привет, Пи’Пай. Давно не виделись, правда?***
Рейн с разбегу плюхнулся в мягкую кровать. Было что-то поистине чудесное в таком бодром пробуждении. Утро пятницы предвещало только хорошее. Выпускник нагло закинул ноги на чужое тело, но тут же получил в ответ и теперь валялся на полу в приступе дикого хохота после щекотки. — Ты злой, Пи', — пробурчал Рейн, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Кто ещë тут злой, — растянулся в ухмылке Рун, откинув одеяло в сторону окончательно. — Это не я разбудил человека в отпуске ранним утром. — Но я хочу пойти погуля-ять, — младший умоляюще уставился на старшего круглыми глазами. Пи’Рун не удержался и потрепал его по голове. — Ну что мне с таким тобой делать. Собирайся, сначала позавтракаем, а потом пойдëм хоть на край света. — Ура! Рейн действительно не мог объяснить, почему вëл себя так всегда, когда приезжал Пи’Рун. Нет, на самом деле всë было довольно очевидно — когда рядом старший, тебе не нужно пытаться казаться взрослым, достаточно просто быть собой. Тем самым собой, которого ты всë время скрываешь за маской серьëзности и беспристрастности, чтобы никто не цеплялся к твоему внешнему образу. Так ведь все взрослые делают, разве нет? На набережной было немноголюдно — всë-таки ещë раннее утро, и только двум безбашенным отпрыскам семьи Пхут сейчас было дело до спокойных прогулок в будний день. Хотя, в целом, не очень-то и спокойных. Рейн носился туда-сюда, то и дело пытался повалить брата на траву, постоянно фоткал всë, что попадалось на глаза. Рун следил за ним взглядом и улыбался, но ничего не говорил и не останавливал младшего. В этом и была прелесть времяпрепровождения с братом — он не пытался сделать из него «правильного», как это делали родители. Он просто был рядом, и этого было достаточно, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым. Рейн безумно соскучился. В детстве ему казалось, что из-за старшего брата его обделяют вниманием. Ещë бы, он ведь сильный волшебник, претендует на третий класс! Что толку со второго сына, который только и делает, что воображает себе какое-то своë, странное волшебство? Эх, знали бы они тогда… Только Пи’Рун по-настоящему слушал и слышал его. Он приходил к нему в комнату, когда Рейну было грустно, и сидел с ним до самой ночи, пока тот не засыпал. В одну из таких ночей Рун погладил брата по голове и улыбнулся. Отчего-то эта улыбка показалась десятилетнему Рейну очень грустной. — Почему ты так улыбаешься, Пи'? — прошептал Рейн, машинально ухватившись пальцами за край рубашки старшего. Тот медленно, по очереди отцепил пальцы и мягко опустил ладонь полусонного брата обратно на кровать. — Засыпай, Рейн. Мне нужно идти. Пообещай мне, что когда ты проснëшься, не будешь сильно расстраивать маму, ладно? В глазах Руна мелькнули слëзы. Рейн только захлопал ресницами. Он никогда не видел, чтобы брат плакал. Кто его обидел? Почему он вообще об этом заговорил? — Братик… Ты не прошëл испытание? Внезапное осознание холодной волной окатило Рейна. Он тут же вскочил в кровати и ошалело уставился на Руна. Нет, он же не мог провалиться! Это… невозможно. Он же так ждал его всë это время… Наверняка это всë потому, что он заснул! Так не вовремя! Не смог дождаться единственного старшего брата, и вот теперь тот страдает из-за него и вынужден куда-то уехать, убежать, спрятаться… Из глаз тут же брызнули слëзы, и маленький Рейн уткнулся носом в плотную розовую рубашку. Рун растерянно обнял младшего и погладил по спине, прижав к себе покрепче, а потом всë же поспешил разрешить недопонимание: — Братишка, я не могу тебе сейчас сказать, в чëм дело, но ты точно в этом не виноват. Слышишь, Рейн? Кто бы тебе что ни говорил, ты не виноват! Слова из прошлого гулким эхом прокатились по подсознанию в настоящем. Виски запульсировали, и Рейн агрессивно потëр их, остановившись в тени дерева. Пи’Рун подошëл со спины и положил ладонь ему на плечо. — Всë в порядке? — А? Да… Отчасти. Пи’Рун внезапно засмеялся, и Рейн приподнял бровь. В чëм дело? — Какие слова знает мой маленький братишка! А может, ты ещë и в Королевскую Академию поступать собираешься? Того и гляди, всех там обставишь! Рейн тут же накинулся на брата с кулаками. — Тц… Я уж было поверил, что ты изменился! Так долго пропадал на этой своей работе. Рун виновато глянул исподлобья. — Прости, Нонг'. Я правда не хотел исчезать из виду. Младший только хмыкнул. — Знаю, знаю. Чего встали-то, идëм дальше! Так они и бродили по набережной, потом свернули куда-то в сторону, затем пробежались по мосту… Когда они вернулись в район дома, солнце уже дотянулось своей макушкой до центра небосвода, и маленькие облачка окружили его плотным кольцом, будто защищая от чего-то. Неподалёку как раз располагался пруд. В нëм шныряли крохотные уточки, а вокруг всë поросло высокой и густой травой. Рейн опустился на мягкую зелëную поверхность и запрокинул голову. Небо… Такое огромное и необъятное. Когда на него смотришь, ощущаешь себя кем-то крайне незначительным, и хочется тут же встать и прокричать, мол, вот он я! — а оно всë равно тебя не услышит, и ты об этом прекрасно знаешь, но всë равно тянешься к немус пытаясь понять, что же оно на самом деле прячет за своими защитниками-облаками. Рун ткнул указательным пальцу в щëку младшего. Тот ойкнул и сразу же нахмурился. — Чего надулся-то, как шарик, — хмыкнул старший и тоже посмотрел на небо. — Красиво тут. Приятно. В мои времена тут этого скверика не было. Рейн на мгновение прикрыл глаза и представил, что Скай сейчас сидит рядом с ним. Они иногда приходили на это место и делились самыми сокровенными мыслями, а под толстым корнем одного из деревьев даже были спрятаны их секретные письма друг другу. Дружба… Она всегда была столпом, на котором держалось отношение Рейна к этому миру. Кроме брата и друзей близких у него не было. Всë, что он мог почувствовать от своих якобы родственников — лишь завистливые взгляды его положению, хоть и не такому высокому, потому что он Пхут, и этим всë сказано. Мог ли когда-либо кто-нибудь полюбить его по-настоящему, без фальши и не ради поиска собственной выгоды? Был ли у него шанс на нормальные отношения с людьми, или он с рождения какой-то не такой? Ха… Боже. Как же лицемерно, наверное, считать, что в твоей жизни есть серьëзные проблемы, когда другие люди могут лишь мечтать оказаться на твоëм месте. Какого приходилось Пи’Руну, Рейн тоже представлял, но думать об этом совершенно не хотелось. Все проблемы важны в первую очередь для тех, с кем они происходят. Это значит, что люди всегда будут кричать о том, что именно их случай самый тяжëлый и критичный, но на самом деле в масштабе Вселенной все они — просто пешки, и все их ходы заранее прописаны в том самом таинственном Гримуаре, о котором лишь ходят легенды, а в глаза его никто не видел. Рейн покачнулся и уткнулся щекой в заботливо подставленное плечо старшего брата. Хотелось просто сидеть, смотреть на воду и не делать ничего, что могло бы нарушить этот идеальный баланс. Что может быть лучше созерцания своей собственной стихии в еë истинном покое? Битвы — это, конечно, зрелищно, но самые лучшие виды создаëт природа. Рейн непроизвольно обхватил пальцами запястье Пи’Руна, накрыв его ладонь, на которую он опирался, сверху. Брат тут же насторожился, но не пошевелился. Не хотел рушить атмосферу. — Я хочу рассказать тебе, Пи', что случилось на испытании. — М, — Пи’Рун понимающе кивнул. Наверняка он уже что-то слышал от заядлых сплетников, но Рейну хотелось, чтобы брат узнал историю от первого лица. Беспокойство за Ская снова кольнуло сердце. Никаких вестей. Полная тишина, которую можно было сравнить лишь с молчанием воды, хранящей все твои секреты. Почему ты так поступаешь с друзьями, Скай? Где ты сейчас? Ты сам-то в порядке? Рейн стиснул зубы, не находя ответа ни на один вопрос и чувствуя себя эгоистом за свои мысли о том, что Скай ему даже не написал, хотя на самом деле ему сейчас могло бы быть в сто раз хуже. Чëрт возьми, почему он ничего не предпринял, чтобы найти его после испытания? Почему не побежал следом, как это сделал Пи’Прапай, когда очнулся? Рейн почувствовал фантомное движение чьей-то руки, схватившей его за запястье и удержавшей на месте. А… Он вспомнил, что тогда произошло. «Не смей. Если пойдëшь сейчас за ним, закончишь на месте». Пи’Пайю тогда остановил его. Рейн поëжился. Почему-то именно сейчас воспоминания в голове оказались слишком живыми и яркими, а образ Пайю — мрачным и жутким, и он поспешил быстрее переключиться на то, чтобы для начала рассказать брату про свой бой. Пи’Рун слушал внимательно, не перебивая; его брови то и дело вздымались от удивления, а губы подрагивали. Он тоже знал Ская, даже лично, и несколько раз подвозил того до кондо, так что слышать об удивительно возникшем на ровном месте колдовстве было крайне странно. — А потом мы все очнулись, а его и след простыл, — Рейн виновато шмыгнул носом. — И до сих пор нет вестей… — А что насчëт Пле и Сига? Они не пытались искать Ская? — участливо уточнил Рун, погладив младшего по рыжей голове. Рейн медленно достал телефон из кармана и протянул его экраном вперëд. На экране горела открытая общая беседа, в которой всë было заспамлено просьбами Ская ответить, отметками его аккаунта и паническими вопросами. — Ну, в любом случае ты не один, а это уже хорошо, — Пи’Рун придвинулся ближе и крепко обхватил плечи Рейна руками. — Хотя, конечно, удивительная история. Я правда не припомню, чтобы когда-либо ощущал его ауру… — Я виноват в том, что не пошëл за ним сразу, и не пытайся меня переубедить, Пи', — волшебник заметил открывающийся в возражении рот и предупредил это действие. — Только мне не легче даже от осознания, что всë это — вовсе не моя вина. Где он? Это мой лучший друг, Пи'! Думаешь, я могу так просто отвернуться от его проблем? Пи’Рун похлопал Рейна по спине и улыбнулся. — Конечно не можешь. Друзья так не поступают. Но пойми, Рейн, ты ничем ему не поможешь, если будешь убиваться и искать повод для очередной паники. Телефон в руках завибрировал, и Рейн уныло открыл групповой чат, ожидая увидеть в нëм нечто похожее на предыдущие сообщения, однако пришедшее уведомление заставило его подскочить на месте. «Простите, друзья. Я всë объясню. Со мной всë в порядке, не ищите меня». — Вот видишь, — многозначительно кивнул Пи’Рун. — Теперь ты можешь быть спокоен. Разумеется, Рейн ничуть не успокоился. Напротив, присланное беглецом сообщение взбудоражило его и заставило нервничать сильнее. А вдруг это и не Скай вовсе им написал, а какой-нибудь похитивший его злодей, который увидел силу волшебника во время испытания и захотел еë себе… По глазам Пи’Руна Рейн понял, что всë буквально написано на его лице, и насупился. Ну и что! Он имеет полное право переживать за друга, разве нет? Снова вибрация, новое уведомление. Только вот контакт на этот раз совсем иной. «Не забыл про наш уговор?» Пи’Рун с любопытством заглянул за плечо младшего, но тот быстро спрятал телефон в скрещенных на траве ногах. — О, это что-то новенькое. Не хочешь, чтобы я видел? Рейн отчаянно замотал головой, хоть и не мог объяснить даже самому себе, почему испытывает подобные странные чувства. Пи’Пайю ведь пошутил насчёт свидания, правда? Он просто хочет поговорить насчёт испытания, просто поговорить… «Я приду». Коротко и ясно. Рейн быстро спрятал телефон обратно в карман — самое надëжное и защищëнное место. Пи’Рун снова растрепал его шевелюру, и пришлось опять перекидывать чëлку обратно, как ему было привычно. — Прекрати, Пи'! — Ты мне слишком нравишься, чтобы я прекратил. Братская пятница сложилась просто удачно. Рейн засыпал с самыми приятными мыслями в голове, предвкушая завтрашний день. Что же судьба приготовила ему на этот раз? Ну… В итоге он очутился здесь. Пи’Пайю встретил его у входа в кафе, проводил прямо до столика и даже галантно отодвинул стул, чтобы Рейн мог расположиться поудобнее, затем сел напротив и молча уставился на него. В окно тихо стучался дождь; тоскливая погодка как для свидания. Рейн вздохнул и потëр переносицу. Что он себе напридумывал? Свидание, серьёзно? Нужно сразу же расставить границы, иначе потом может оказаться больно, а сердце и так ныло от тревоги за друга. — Пи’Пайю, — негромко произнëс он, когда старший жестом попросил официанта принести им меню. — М-м? — Пайю поставил локти на стол и положил голову на ладони, склонив еë набок и внимательно глядя прямо в глаза напротив. Рейн сглотнул ком в горле, потому как это выглядело чересчур… мило? Какое-то чëртово несоответствие образа с поведением. Это напрягало. — Зачем ты позвал меня сюда? Прямо в лоб. Рейн всегда отличался излишней прямолинейностью, и многие списывали это на строгие условия, в которых он воспитывался, а завистники и вовсе распускали слухи о том, что второй сын семьи Пхут просто глупенький мальчик, не знающий, когда нужно промолчать. Рейн ни в коем случае не был глупым, просто… Зачем тянуть, если можно сказать сразу? Зачем подставлять самого себя под очередной удар пожирающих тебя мыслей? Нерационально. Пайю смотрел мягко, а кончики его губ намекали на улыбку. Рейн искренне не понимал, что его могло зацепить в нëм. Допустим, это правда свидание. Почему он? Да и вообще, разве ему не должно хватать девчонок, хвостом бегающих за Пи' ещë с самой школы? Рейн почему-то был уверен, что всë было именно так. На кой чëрт ему сдался едва ли пять минут как выпускник одной из тысячи школ, в которой по чистой случайности его пригласили принять испытание? — Ты думаешь, в моëм приглашении есть какой-то подвох? Его нет, — Пайю продолжил неотрывно смотреть на него и улыбнулся шире. Рейн нахмурился. Вот. Уходит от ответа. Рейн совершенно не любил, когда люди так делали. Почему нельзя сразу всë выяснить? Зачем пытаться держать интригу или язвить, пускай даже и в доброжелательном ключе? Единственным человеком, которому позволялось так делать в окружении Рейна, был Скай, и то только потому, что Рейн прекрасно понимал, что это лишь защитная реакция, связанная с чем-то в его прошлом. — Просто ответь, Пи'. Уголки губ Пайю дрогнули. Он сцепил пальцы в замок и положил руки на стол. — Ты мне понравился, Рейн. Разве не это обычно служит поводом, чтобы пригласить другого человека на свидание? Рейн покачал головой. Нет, не всегда. Иногда людям просто скучно, и они хотят провести время в компании кого-то, кому будет плевать, если ты исчезнешь на следующий же день. Порой им необходимо что-то, чем обладает другой человек, и они обманом пытаются втереться к нему в доверие… В общем, поводов масса. Был бы случай. — Нет, Пи'. Я ведь тебе зачем-то нужен, не так ли? Может, тебе интересно узнать, не собираюсь ли я подавать документы в Королевскую Академию, потому что вам не хватает высокоуровневых волшебников в королевской армии, и… Широкая ладонь перехватила ходящую ходуном от жеста ладонь Рейна, и тот резко замолчал. Пайю нахмурился, но было видно, что он не злится. Это чувство напоминало Рейну моменты, когда старший брат брал на себя ответственность за его детские шалости, чтобы родители не были с ним так строги. — Чш-ш… Рейн, — Пи’Пайю большим пальцем успокаивающе погладил костяшки левой ладони младшего. — Это правда, мне интересно узнать твои мысли о будущем, но не потому, что я чего-то от тебя жду. Я просто хочу узнать тебя, Рейн. Тебе не хочется мне рассказывать, верно? Я тебя пугаю? Да, Рейну страшно. Он абсолютно запутался в себе после испытания, которое, казалось, должно было помочь ему понять верный путь. В итоге всë стало в тысячу раз сложнее. Особенно страшно было осознавать, что всë это происходит именно с ним и именно сейчас. — Я не понимаю тебя, Пи', — честно признался он, почему-то понизив голос, словно не желая, чтобы кто-либо ещë услышал их странный диалог. — Чем я тебе понравился? Пайю внезапно просветлел и даже энергично придвинул стул поближе. — Рейн, ты невероятный. У тебя поразительное чутьë! То, как ты концентрировался на определëнных задачах, не упуская при этом из вида общую цель — очень серьëзное качество для волшебника. Так нет же, ты не просто сильный и умелый маг, ты творишь искусство, создавая новые заклятия с помощью обычной логики. Не представляешь, насколько я был поражëн, когда ты вдруг очутился на облаках и побежал по ним. Я так растерялся, что совершенно забыл, какое заклинание в тот момент колдовал, — признался Пайю и засмеялся. — Неужели ты правда думаешь, что не мог заинтересовать меня этим? Я не собираюсь тянуть тебя на сторону короля, Рейн, мне это не даëт никакой выгоды. Я просто хочу с тобой познакомиться. О… Вот в чëм дело. Рейн настолько сильно привык к бесконечному совершенствованию своих навыков, что совершенно сбился с курса. С детства он мечтал быть изобретателем с большим сердцем, чтобы помогать людям своим волшебством, а не растрачивать его зазря, проживая где-нибудь в тихом и спокойном месте. Странно, но он никогда не задумывался о том, что кого-то это сможет поразить настолько сильно. — Извини, — шмыгнул носом Рейн и отвëл взгляд в сторону. Хм, какая интересная барная стойка… О, у бармена волосы тоже заплетены в хвостик. — За что? — улыбнулся Пайю, и его правая рука сделала странное движение по направлению к младшему, но остановилась за несколько сантиметров и просто легла на стол. — Я привык искать в людях двойное дно, хоть и верю в дружбу. Не знаю, почему, но так уж сложилось. Ладонь непроизвольно сжалась в кулак — хорошо, что под столом, однако Пайю явно заметил то, как напрягся младший, а потому поспешил разрядить обстановку. — Я понял, Рейн. Может, возьмëшь меню и сделаешь заказ? Я угощаю. Рейн задумчиво пролистал пару-тройку страниц и остановил свой выбор на комплексном витаминном салате. Он буквально кожей ощутил вселенское изумление Пи’Пайю и хмыкнул. — Я уж думал, ты какой стейк закажешь безумно дорогой, не за свои же гуляешь, — парень почесал левой рукой шею и усмехнулся. — Скромняга. — В следующий раз своди меня на свидание в автомобильный салон, тогда и посмотрим, — рассмеялся Рейн, а потом внезапно застыл, осознав, что только что сказал. Кажется, Пайю тоже слегка растерялся от такого напора. Ещë одно свидание… Какой, к чëрту, следующий раз, Рейн?! С ума сошëл? Вот вы сейчас посидите, попьëте кофе, он поймëт, что в тебе нет ничего интересного, а потом разбредëтесь, как корабли в море, и всë — конец «счастливой» истории! Так ли тебе хочется испытать это на себе, Рейн? Пайю неожиданно снова улыбнулся, и Рейн вздëрнул бровь, мол, что на этот раз? — Да так, забавно просто наблюдать за тобой. Знаешь, я привык, что обычно волшебники стихии Воды такие спокойные, размеренные, а ты… Сплошной комок нервов. Тот, кто не может усидеть на одном месте. Вечно лезет на рожон, испытывает себя и никогда не сдаëтся. Да, это про него. Только можно ли это считать плюсами? Рейн прикрыл веки, ожидая, что Пайю скажет что-то из того, что он успел себе надумать за это мгновение, но его в который раз за день сильно удивили. — Ты как море. Нет, ты и есть море. Рейна до мурашек пробрало от этой фразы, поскольку ему вдруг показалось, что нечто подобное он слышал от Ская в последние минуты его нахождения на поле для испытаний. Только вот это никак не помогало сейчас найти ответа на главный вопрос: почему этот очаровательный парень с важным лицом сидел сейчас перед Рейном, говоря ему что-то такое в его адрес?.. — Постоянно в движении, всë время волнуешься, — не дожидаясь вопроса, пояснил Пайю, и Рейн тихо выдохнул, чувствуя какое-то облегчение. Всë-таки его мысли не сошлись с реальностью, и это не могло не радовать. — Я люблю смотреть на море, когда приезжаю в Паттайю. Ложишься так на песок, раскидываешь руки — и ты в раю. — Но если ты ляжешь на песок, то будешь смотреть на небо, — фыркнул Рейн не без намëка в голосе, на что Пайю закатил глаза. Тоже мне, старший. — Тогда море будет лизать мне пятки. — Фу-у! — Рейн замотал головой, пытаясь выбросить из головы картину, мгновенно возникшую у него в голове. Наглый старший только рассмеялся и развëл руками. — Что? Это правда. Принесли салат и две чашки кофе. Рейн со скоростью ветра осушил свою и теперь то и дело поглядывал на соседскую. Пайю точно должен был заметить это зырканье, но только ухмыльнулся и в какой-то момент придвинул чашечку к себе поближе — моë. — У-у, Пи', тебе жалко, что ли, — обиженно надул губы Рейн, не сводя глаз с чашки и продолжая жевать лист салата, который наполовину торчал из его рта. — Мне просто нужен был повод… — Пайю приподнялся с места, склонился через весь стол и аккуратно придвинул чашку с кофе ближе к своему собеседнику. Рейн медленно поднял взгляд наверх, а Пи’Пайю в этот момент ухватил пальцами его подбородок, оказавшись совсем близко. Сердце тут же бешено застучало, и Рейну показалось, что его вмиг услышали все посетители кафе, коих было не так много, но всë же. Старший слегка притянул голову младшего за кончик подбородка и клацнул зубами, ухватив добрый кусок от несчастного недожëванного листочка салата. Секунда — и Пайю оказался на прежнем месте, словно ничего этого и не было. Он невозмутимо отхлебнул кофе из чашки, а после кивнул на неë Рейну. — …Сделать так. Почему не пьëшь? Ты же хотел. Пылающие от смущения красные щëки и такие же яркие уши выдавали Рейна с головой, но он не мог так легко позволить растоптать свою гордость. Нет, он ещë поборется! …Или нет. Рейн упал лицом в раскрытые ладони, не в силах больше вынести всего происходящего. Пайю, кажется, искренне веселился, и впервые за день Рейн ощутил себя полностью свободным. Это неожиданное чувство резко ударило под дых, выбив весь воздух из лëгких. Думать и анализировать не хотелось. Рядом с Пайю границы как будто бы стирались, и Рейн не чувствовал себя должным быть ответственным за что-то. Здесь они не Пи и Нонг, и даже не волшебники третьего и первого класса. Они не разных стихий. Они просто два человека, которые случайно пересеклись, переплелись судьбами и стали друг другу интересны. Выйдет ли из этого что-то большее? Время покажет. Рейну всегда хотелось найти человека, с которым он не будет нести ответственность за репутацию семьи или нечто схожее. Конечно, он не собирался пускаться в приключения по типу сумасшедших историй Сига с его бесконечных пьянок с друзьями, однако иногда хотелось хотя бы на какое-то время забыть, что он Пхут, второй сын влиятельной семьи именитых волшебников, и хотелось быть просто Рейном, который любит дождь и ненавидит пустые обещания. Слова ничего не значат — пускай человек на деле докажет, чего стоят его чувства. Тогда и посмотрим. — Ты милый. Никак не налюбуюсь. Сердце снова ëкнуло, а Рейн уже трижды проклял себя за свои слова о прямолинейности. Ну не может человек на первом свидании говорить подобные вещи! Внезапный телефонный звонок как нельзя кстати сменил тему разговора, однако Рейн быстро сбросил. — Кто звонил? Фанаты? — Смешно, Пи'. Мошенники какие-то, ну их, — плюнул Рейн и отправил в рот очередную порцию салата, предусмотрительно зыркнув на Пайю — вдруг тот снова затеял что-то подозрительное? — У тебя есть братья или сëстры? Неожиданный вопрос заставил Рейна поперхнуться. — Кхм, прости. У меня старший брат есть, Пи’Рун. Очень хороший человек, я им восхищаюсь. «Ты ведь наверняка слышал о нëм. Не мог не слышать, на твоëм-то факультете. Зачем тогда спросил?» Вот чëрт… Он снова попался на эту ловушку таинственности. Так не пойдëт. — А-а, знакомы, виделись в Академии, — кивнул Пайю. — А у меня нет никого. — Родителей тоже? — В детстве ещë похоронили. Я с бабушкой рос какое-то время, потом начал подработки брать и потихоньку съехал. Отсылал ей большую часть с зарплаты, а потом и еë не стало. С тех пор я совсем один, — волшебник сказал это совершенно обычным голосом, но Рейн тут же нахмурился. Вольный ветер, гуляющий на огромной высоте без страха обрушиться вниз. Всë потому, что ему больше не на кого рассчитывать, кроме как на себя. Таким Рейн запомнил Пайю в их первое свидание. Осознание чужого одиночества почему-то тоскливо отозвалось в собственном сердце. У Рейна всегда были друзья, но кто оставался с ним рядом, когда другие пропадали или отворачивались? Самый лучший на свете старший брат. Пайю же стал ветром ещë раньше, чем Рейн научился говорить. Как можно было не проникнуться такой историей? Он повторял это снова и снова, а слëзы текли из глаз без остановки. Рейн лежал на кровати вечером и прокручивал в голове сегодняшний день. Расстались они на позитивной ноте, и всë-таки остался ощутимый привкус горечи. Одиночество. «Я обязательно буду ждать ещë одной встречи с тобой, Рейн». — Ты такой упрямый, Пи', — вздохнул Рейн и, лëжа на спине, закрыл глаза тыльными сторонами ладоней. — Чем я вообще могу быть тебе интересен?.. Он снова и снова задавал себе этот вопрос, никак не желая принимать тот факт, что на самом деле он сам жаждал скорой новой встречи с волшебником, решившим его судьбу пару дней назад на выпускном школьном испытании.