Хроники Тэларии. Золотой сокол

      Рынок Бристоля поражал многолюдностью и походил на растревоженный улей, до отказа забитый красочными палатками местных торговцев, вышитыми шатрами приезжих купцов, ломящимися от товаров прилавками, бочками с вином на самый взыскательный вкус, кадками с мёдом, корзинами с фруктами, овощами и цветами. Отовсюду доносился гвалт людских голосов, перемежающихся с блеянием овец, кудахтаньем кур, ржанием лошадей и бряцаньем расхваливаемого кузнецами оружия, которое позволялось опробовать всем желающим на специальных деревянных истуканах. Повсеместно шла оживлённая торговля. В воздухе витал аромат изысканных арамэнских духов, кафимских драгоценных масел, душистой тэларийской сдобы. Продавцы и покупатели не обращали внимания ни на толчею, ни на необходимость перекрикивать друг друга. Толпа становилась плотнее по мере того, как расцветал день.       Вереск никак нельзя было назвать любительницей побродить по рынку и к тому же в летний зной. Она с раздражением пробиралась сквозь людской поток, бормоча ругательства себе под нос. К её досаде, стояло безветрие, а солнце, как назло, особенно щедро дарило слепящие, жаркие лучи.       — Пожалуй, я возьму это! — трепетно проведя по глади изумрудного бархата ладонью, заключила Маэв.       Платье удивительно ладно село по стройной фигуре, подчеркнув тонкую талию и высокую грудь. Маэв предпочитала не замечать хмурое лицо синеглазой спутницы, вынужденной таскаться за ней по всем лавкам в поисках подходящего одеяния.       — Думаю, к этому наряду идеально подойдут лёгкие туфли из замши, — продолжала ворковать Маэв, будто намерено затягивая пребывание в лавке.       — Может, купить ещё и балетную пачку? Знаешь, как удобно в такой верхом, продувается со всех сторон. В летнюю жару так просто сказка, — жёлчно ввернула Вереск и, не глядя, отсыпала золотых на ладонь продавца, очарованного улыбками прекрасной покупательницы, перемерявшей почти все платья с его полок и выбравшей самое дорогое.       — Ой нет, пачку лучше прикупи себе в дополнение к мужицким сапогам и купленной на три размера больше необходимого, бесформенной рубахе, — не осталась в долгу Маэв, грациозно вертясь перед зеркалом.       В длину платье доходило ей почти до щиколоток, сверху облегало, как вторая кожа, а книзу расходилось плавным водопадом, делая цветущую красоту своей счастливой обладательницы ещё ярче. Высокие разрезы по бокам позволяли без усилий забираться в седло, в то время как узкие рукава, расширяющиеся к кистям рук, не мешали ажурным браслетам, которые Маэв приобрела чуть раньше в лавке ювелира.       — Идём уже, чёрт подери! Хватит красоваться! — вскипела Вереск, схватила её за руку и почти силой потащила к выходу. — И так почти битый час тут торчим!       — Спасибо, что уделили нам время! Мы обязательно наведаемся к вам ещё как-нибудь, — на ходу поблагодарила продавца Маэв.       — Мои двери всегда открыты для вас, госпожа! — учтиво поклонился ей мужчина. — Да благословят вас боги!       Оказавшись в оживлённой реке снующих по рынку горожан, Вереск могла желать лишь одного — поскорее убраться. В это время дня на площади яблоку негде было упасть. В её центре разворачивалось костюмированное представление, оглушительно громыхала музыка, лилось пение и стук ступней по деревянному настилу в танце.       — Ты получила, что хотела. Надеюсь, теперь мы можем вернуться в лагерь? — нетерпеливо бросила Вереск Маэв, которая то и дело останавливалась возле лотков с пёстрыми тканями, поблескивающими украшениями, ароматными маслами и душистыми специями.       Глаза красавицы горели воодушевлением.       — Погоди немного. Ещё не всё запланированное приобретено. Извар разрешил мне выбрать себе лошадь.       — Да неужто? — не выказала и капли радости Вереск.       Она предполагала, что этим всё кончится.       — Лошадь, значит? — буркнула Вереск, мысленно прикидывая в какой стороне рынка стоит поискать этот «товар».       — Угу. Любую, какую захочу, — довольно подчеркнула Маэв.       — А чем тебя не устраивает наша Рыська? — поддела её Вереск, изобразив праведное удивление.       — Дай подумать, — подыграла ей Маэв, артистично изобразив чрезвычайно задумчивое выражение лица. — Вспомнила! Она непонятной карликовой породы, лохматая, как горная коза, и больно кусается!       Пребывание в компании Вереск и отряда наёмников научили Маэв не давать себя в обиду в словесных баталиях.       — И что? Ты отлично на ней смотришься, — без зазрения совести продолжала подначивать её Вереск. — А главное весело!       — Кому весело? Тебе?!       — Мне в особенности!       — Так оседлай её сама и веселись сколько душе угодно, — отрезала Маэв, окинув спутницу колючим взглядом. — Ты нарочно мне эту стервозу подсунула, чтобы потешаться.       — Не будь эгоисткой, позволь людям немного радости за свой счёт. Рыська прытко тебя гоняет вокруг костра, когда проголодается. Смотреть на вас одно удовольствие.       — Я тебе не шут, вообще-то.       — Ну да, ты — ведьма!       — Я не ведьма! — гневливо возразила Маэв. — Я — жрица! Способности мага у меня в крови, но это не имеет никакого отношения к колдовству, уясни себе это, наконец!       — Плевать мне, если честно, на тонкости! — взорвалась Вереск, чувствуя, как духота и суета вокруг начинают сказывать на её нервах. — Жрица, маг, хоть тролль пучеглазый! Одна чертовщина!       — Да как ты смеешь?! — в дрогнувшем голосе Маэв появились металлические нотки. — Несносная, вредная девчонка!       Вереск равнодушно хмыкнула.       — Кто бы говорил!       — Я намного старше тебя! — завелась Маэв.       — На год? Два? Не верится что-то, а наплести можно, что угодно!       — Наплести?! Так, по-твоему, я выдумываю?!       — Фиг разберёшь!       — Снова цапаетесь? Не надоело ещё? — поравнялся с девушками Пэтэк — улыбчивый, рыжеволосый лучник — младший в отряде Извара. — Оскомину набил, по сто раз ко дню наблюдая вашу бессмысленную грызню!       — Приелось, так смотри в другую сторону! — рыкнула Вереск. — Заняться нечем больше?       — Посмотришь тут! Вас половина рынка слышит!       В следующий миг Пэтэк с восхищением присвистнул, окинув оценивающим взором соблазнительную фигуру жрицы, затянутую в дорогой изумрудный бархат.       — Вместо того, чтобы отчитывать меня, тебе бы поучиться у Маэв выбирать себе одежду! Только взгляни, какой наряд она себе разыскала — царский, не иначе!       Незатейливый комплимент Пэтэка пришёлся Маэв по вкусу. Обворожительно улыбнувшись, она закружилась на месте, от чего взметнувшиеся в воздух длинные волосы заблестели на солнце, как жидкий чёрный шёлк, а высокие прорези в свободном покрое платья обнажили большую часть её удивительно стройных ног. От такой неожиданно привлекательной сцены Пэтэк чуть не поперхнулся. Проходящие мимо мужчины, засмотревшись, также не остались в стороне от происходящего. Некоторые не преминули выразить красавице свой восторг, а кто-то даже решился искать знакомства.       — Пошли прочь! Не на что тут глазеть! — неприветливо прикрикнула на них Вереск и развернулась к Маэв: — Ты спятила, мать твою?! Хочешь проблем на наши головы? Что за вульгарные танцульки посреди улицы? А ты!       Ухватив за шиворот Пэтэка, Вереск встряхнула парня так, что у того из глаз посыпались искры.       — Ещё раз сунешься ко мне с советами, получишь расквашенный нос, понял? Последнее предупреждение!       — Да что ты взъелась? Я же шутил, — оправдывался Пэтэк, вырываясь из её цепких пальцев, как птенец от ястреба. — Хотел разрядить между вами обстановку, а ты набросилась.       — В следующий раз я разряжу в тебя твой же лук, — угрожающе пообещала Вереск, показав ему кулак.       Маэв укоризненно покачала головой.       — Что за привычка, чуть что на людей кидаться? Слова поперёк не скажи.       — О том и толкую! — подхватил Пэтэк, обижено оправляя пострадавший жилет. — После твоего исцеления она стала невыносимой.       — Исцеление здесь причём? Наверняка Вереск всегда была такой, просто не выдавалось повода показать себя во всей красе, — высказалась в свою защиту Маэв.       — Какого хрена?! Ради своего же блага, заткнулись оба! — зло цыкнула на парочку Вереск, теряя контроль над полыхающим в ней раздражением. — А то кто-то сегодня останется без лошади, а кому-то достанется на орехи!       Все трое продолжали путь по рынку в полном молчании. Пэтэк насуплено плёлся позади. Маэв, наоборот, немного ушла вперёд. Когда троица остановилась у загона для лошадей, Вереск придирчиво осмотрелась. Хотелось поскорее покончить с вынужденными покупками и вернуться в лагерь, разбитый отрядом в роще неподалёку от Бристоля. Испорченное перепалкой со спутниками настроение норовило стать ещё хуже, затянись выбор лошади на долгие часы.       — Взгляни, как тебе та коричневая в белых пятнах слева? Молодая, в меру проворная, послушная, — обратилась Вереск к Маэв, слегка наклонившись к её уху, чтобы стоящие рядом покупатели не слышали высказанных ею определений. — Или та серая, в середине? Выносливая, покладистая, крепкая. Что думаешь?       Маэв с нескрываемым подозрением покосилась на неожиданно участливую Вереск, десятью минутами ранее доводящую её до белого каления своими резкими высказываниями.       — Хм… Не знаю, домашние они какие-то, — капризно поморщив носик, ответила она.       Вереск на секунду прикрыла веки, чтобы перевести дух и не позволить сорваться с языка очередному поводу для раздора.       — Отлично! — натянув на губы улыбку, произнесла она. — Раз ты так замечательно разбираешься в скакунах, просто укажи пальцем на того счастливчика или счастливцу, что пойдёт с нами, а я заплачу. Идёт?       — Хорошо, итак, посмотрим…       Соблазнительно покачивая бёдрами, Маэв двинулась вдоль ограждения, высматривая в скоплении разномастных лошадок ту, что должна была стать её верной попутчицей в странствиях. Внезапно до слуха донеслось громкое ржание коня с противоположной стороны от загона. Привлечённая этим звуком чародейка, не обращая внимания на оклики озадаченной Вереск, устремилась сквозь толпу напрямую к другой ограде.       Великолепный молодой жеребец агрессивно бил копытом по земле, вздымая в воздух облака пыли и швыряясь камнями. Чёрный, как смола, с горящими яростью глазами, он без преувеличения походил на призрачное видение. Длинная грива, отливающая на солнце, развивалась подобно наброшенной поверх его крупа богатой накидке. Высокий и статный, мускулистый и стремительный конь с лёгкостью порыва ветра уклонялся от попыток нескольких мужчин, набросить на себя аркан.       Маэв изумлённо застыла. Картина пробрала её и взволновала. Вереск, подоспевшая следом, удручённо вздохнула. Благородство скакуна, на которого смотрела жрица, действительно завораживало, но такому зверю необходим соответствующий наездник. Маэв, хотя и демонстрировала упрямый нрав, являлась хрупкой, утончённой девушкой. Позволить ей приобрести столь непредсказуемую живую игрушку, означало умышленно подвергнуть её опасности.       — Нам нужно вернуться к выбору на другой стороне, — напомнила Вереск, поймав Маэв под локоть. — Там обязательно найдётся то, что устроит нас обеих.       — Нет, мы возьмём этого, — настойчиво провозгласила чародейка. — Ты сказала выбрать того коня, что придётся мне по вкусу, так вот же он — прямо перед нами! Его хочу! Или ты не хозяйка своему слову?       Вереск обессилено закатила глаза.       — Он не объезжен, мы не можем его взять.       — У нас уговор! Я свой выбор сделала! — непримиримо топнула ножкой Маэв.       — Плохой выбор!       — А это уже мне решать!       Нервы Вереск сдали.       — Неужели неясно? Этот конь дикий!       — Это пока, купим его и приручим!       Приказной тон Маэв отнюдь не способствовал уступчивости Вереск.       — Подумай, что скажет Извар, — прошипела она. — Разве о такой покупке шла речь? Он лучше отрубит себе палец, чем позволит тебе разъезжать на этом дьяволе!       — Пусть тебя это не беспокоит. Его реакцию я беру на себя, — отрезала Маэв.       — Ты оглохла?! Конь — дикий, тебе ничего не светит! Вознамерилась свернуть шею, пойди и бросься с обрыва — хлопот меньше да и дешевле в разы!       — Хочешь сказать, я не способна справиться с лошадью?       — Перед нами не просто лошадь, этот конь не подчиняется людям. Только погляди на него!       Кивком головы Вереск указала на парней, тщетно старающихся усмирить буйного зверя.       — Эти неповоротливые увальни состарятся раньше, чем хоть один из них набросит на него аркан! У них нет шансов когда-либо его оседлать!       — У них, может, и нет, но ты могла бы, — вдруг осенило Маэв.       — Я?! — расширила глаза Вереск.       Чародейка уверенно шагнула к ней, став лицом к лицу так близко, что Вереск ощутила скольжение чужого дыхания на своих губах.       — А что? Тебе по силам его усмирить. Сделай это для меня, и я уговорю Извара отменить твоё наказание. Больше не придётся возиться со мной, выслушивать шуточки друзей по этому поводу и мечтать меня ударить.       — С чего ты взяла, что я о таком мечтаю? Я бы никогда не… — Вереск запнулась и умолкла, понимая, что Маэв отнюдь не оправданий от неё добивается.       — Прошу, — заглядывая в синеву её глаз, шептала та, бессознательно теребя ворот её камзола. — Мне нужен именно этот конь! И я знаю, ты можешь с ним справиться!       Вереск шумно сглотнула. Пленительный омут молящего взгляда Маэв затягивал в свою глубину. Сердце готово было выпрыгнуть из неожиданно ставшей ему тесной груди. Чувственный аромат, исходящий от Маэв, кружил отчего-то потяжелевшую голову. Ощущения смешались, подтачивая волю к отказу. Манящие губы жрицы сложились в нежную улыбку.       — Пожалуйста, — с придыханием повторила она, чувственно обхватив скулы Вереск прохладными ладонями. — Сделай это для меня. Ну что тебе стоит?       Пронзённая интимностью этого прикосновения, Вереск застыла, боясь пошевелиться. Что-то неподвластное контролю пускало корни в её сознании. По телу разливалась предательская слабость. Разбушевавшиеся эмоции игнорировали попытки их приструнить. Чтобы не выдавать одолевшего её волнения, Вереск поспешно кивнула.       — Ладно, так и быть. Сделаю. Но после этого сразу в лагерь.       — По рукам.

***

      На мгновение Вереск утратила способность чувствовать и как никогда раньше радовалась этому обстоятельству. Обзор рассыпался яркими вспышками. Картины сменялись со скоростью, с которой рассудок не успевал их осмыслить. По ушам хлестали потоки воздуха то с одного края, то с другого. Мелкий гравий, пыль и острые щепки от раскромсанных брёвен покосившегося ограждения вонзались в незащищённую кожу. Руки резала грубая верёвка, а тело бросало из стороны в сторону, так что позвоночник вновь и вновь пронзало болью.       Пытаясь просто удержаться верхом, думать о стратегии дальнейших действий Вереск не решалась. Сосредоточившись на резких, мощных и в некоторой степени близких к агонии рывках взбешённого животного под собой, она могла лишь ждать, пока норовистый конь смирится с навязываемой ему волей. Чудилось, этого никогда не произойдёт, а сил справляться с дьявольской пляской демона, воплощённого скакуном, оставалось всё меньше. Во рту разлился солоноватый вкус крови и глубоко в душе зрела вероятность поражения. Но Вереск знала — там из замершей толпы зевак, окруживших загон, на неё взирала Маэв, а значит, отступление отменялось. Желание доказать ей свою отвагу, грозящее сломанной шеей, повергало Вереск в замешательство. Неотвратимое, странное, ослабляющее волю чувство вызывало панику и злило. Борьба, происходившая в ней, разорвала рамки привычного душевного уклада и причиняла боль несравнимо большую, чем страдания истерзанного физической нагрузкой тела. Отброшенный прочь здравый смысл не могли вернуть Вереск даже испуганные крики Пэтэка, прорывающиеся сквозь шум, порождённый сражением коня.       — Хватит, Вереск! Эту бешеную тварь не приручить! — вопил лучник, носясь вдоль загона. — Оставь этого коня, слышишь?! Иначе он прикончит тебя!       Словно в подтверждение его слов, жеребец встал на дыбы, решительно вознамерившись сбросить нежеланную ношу. Вереск машинально отреагировала на угрозу, меняя положение тела. Мышцы мучительно напряглись. Предвосхищая дальнейшие попытки животного избавиться от седока, она ослабила давление на захваченную верёвкой шею коня, даруя ему обманчивый глоток свободы, но как только он обрадовано рухнул передними копытами на землю, Вереск с новой силой натянула путы, заставив его почувствовать своё превосходство.       А теперь, дружок, либо ты правду убъёшь меня, либо я тебя укрощу! — мысленно воскликнула она, готовясь к худшему.       Глаза невольно выхватили из панорамы изумлённой толпы, наблюдающей за схваткой, Маэв. Как ни странно, только её мнение в действительности казалось Вереск важным. Чародейка стояла неподвижно, словно окаменев: лицо бледнее мела, руки крепко прижаты к груди, глаза сияют сверхъестественным блеском.       До чего же она красива! — улыбнулась неуместному выводу Вереск.       Момент покоя длился всего миг. В следующую секунду образ жрицы растворился в смерче песка и пыли, накрученном движениями жеребца, ринувшегося на всём ходу к противоположной стене ограждения, чтобы одним махом перелететь через неё и устремиться в долину за городом. Вереск, невзирая на выступившую на разбитых губах кровь, с облегчением усмехнулась. Сегодня удача была на её стороне. Впереди замаячил тусклый намёк на победу. Она ещё сильнее пришпорила коня, без усилий преодолевающего глубокие овраги и каменистые речушки. Скачка во весь опор должна была измотать и утомить своенравного красавца, а затем, Вереск оставалось лишь стать его другом.