Bribe me, gambler.

Чего можно ожидать, когда после работы решаешь как обычно заглянуть в гости к родителям? Мать, стоящую за плитой на кухне? Быть может, отца, смотрящего телевизор на диване с бутылкой пива в руке? Или наоборот? В прочем, ничто из этого не имеет отношения к квартире, дверь в которую каждые три-четыре дня открывает запасной ключ Веритаса Рацио. Первым делом в глаза бросается тёмный коридор, который на некоторое время завладеет ореховым пальто. Большой дверной проём в гостиную, являющийся единственным источником света для тех, кто не нашел включатель, приведёт к просторной уютной комнате с софой и плазмой, непонятно зачем вообще купленной. И тут сразу станет ясно, в кого у Веритаса привычка всё время заседать с книгой: отец, находящийся в стандартной для семейства Рацио философской позе, с каменным лицом (похоже, что в отличие от сына, ему даже гипсовая голова не нужна) и предметом, что многие в современном мире променяли на тот самый бесполезный телевизор. Без лишних слов — Аль-Хайтам во всей красе. Он даже глаз не поднимет на Рацио-младшего, разве что издаст еле слышимое «мгм» вместо приветствия. Кинув в ответ такое же междометие, Доктор двигается дальше на кухню. Увы, но это помещение встречает вовсе не ароматом домашней индейки с картофелем, а запахом стройматериалов. А ещё опилками. В кастрюлях на плите. — Папа, — прикрыл глаза от пыли Веритас, — я же говорил тебе не макетировать на кухне! — О, милый, это ты, — обратил на него внимание Кавех, прекратив пилить брусок. — Извини, но это самое подходящее место для работы. А на ужин мы с отцом всё равно закажем доставку. — Это не соответствует технике безопасности. Тут все кухонные принадлежности в древесной стружке — вы же потом будете оттуда питаться. — Ничего, выбросим, — махнул рукой блондин, легко улыбнувшись. — Есть ещё опция «помыть посуду», — закатил глаза Веритас. Нелегко бывает, когда ты рождаешься в семье с повышенным процентом IQ и пониженным интересом к бытовым вопросам. Но Рацио как-то справился. Вырос, получил работу, приобрел собственную недвижимость и теперь может не бояться, что в тарелке с супом вместо моркови его будет ждать кусок дерева. — Иди пока побеседуй с отцом. Я скоро закончу. — Он сейчас явно не настроен на беседу. — Брось, ты его знаешь, — ухмыльнулся Кавех. — Делает вид, что вообще не слушает, что он предмет интерьера… или ты предмет интерьера, но на деле может на следующий день пересказать весь твой монолог от начала до конца. А, кстати! Спроси у него про взятку — он точно заговорит. — Какую взятку? — тёмные брови слегка приподнялись. — Да там такой скандал будет в университете! — всплеснул руками второй. — Иди-иди, спроси! Я сам до сих пор в шоке. Веритас нахмурился, когда к слову «взятка» прибавилось «университет». Это что ещё за дела такие? И почему он, придя как раз оттуда, ничего об этом не слышал? Интерес и подступающее к горлу чувство справедливости привели-таки его обратно к Аль-Хайтаму в гостиную. Усевшись рядом с ним, Рацио в лоб спросил: — Что за взятка? Отец ответил не сразу — лишь после того, как дочитал абзац и перелистнул страницу. — Какая-то очень важная компания отправила к нам на курсы своих сотрудников. Я слышал, тебе тоже досталась группа. — Более того, отец. Я лично сотрудничаю с КММ, — скрестил руки на груди Доктор. — Ясно, — кивнул Хайтам, так ни разу и не взглянув на сына. — Тогда тебе, вероятно, известно, какого рода личности работают там. — Допустим, — подтвердил тот. — Своеобразный контингент. — Так вот этот, как ты выразился, «своеобразный контингент» сегодня подложил мне конверт с купюрами и попросил проставить полное посещение и хоть какие-то баллы. — Подожди, — опешил Веритас. — Вся группа что ли?! — Нет, — мужчина всё же прикрыл книгу. — Лишь одному хватило наглости. Остальные ещё кое-как делают вид, что им интересно терять драгоценные нерабочие часы на лекции. — И что ты сделал? — Проигнорировал его. Что ещё я должен был сделать? — Отец, — Рацио-младший широко распахнул глаза, — ты оставил это безнаказанным? Просто проигнорировал? Вновь послышался шелест бумаги, и серебристая макушка склонилась над текстом. — Я считаю, что сделал достаточно. Мне без надобности лезть в чужую жизнь и что-то в ней менять. — Отец! Это беспредел, — вспыхнул Доктор. — Кто этот человек? Назови мне имя, я завтра же сделаю так, чтобы он оказался в моей группе. Аль-Хайтам вздохнул, потерев переносицу. — Помни, что повышенное чувство справедливости у тебя не в меня, а в человека, который сейчас превращает нашу кухню в сарай.

***

А ведь Кавех был прав: скандал будет, да ещё какой! Вообще, редко бывает, что дело обходится без скандала, когда за него берётся Веритас Рацио. Уж об этом наслышан весь университет. Но точно не Авантюрин, который весьма удивился, когда на электронную почту пришло сообщение о его переводе в другую группу. Но ещё более странным было то, что имя преподавателя не поменялось (а он как раз запомнил только фамилию). Что ж, очень интересно. — Топаз, — кинул он в сторону соседнего рабочего места, — тебе тоже пришло такое письмо? Девушка, что увлечённо писала отчёт для начальницы, отреагировала не сразу, но через пару секунд повернула голову к чужому монитору. — Э-э-э… Нет, — замешкалась она, несколько раз перечитав имейл. — Мне такое точно не приходило. — Как странно, — задумался парень. — Ладно, пусть переводят в другую группу, но почему преподаватель один и тот же? Зачем вообще мне об этом сообщать? Ошибка? — Не-зна-ю, — протянула Топаз, продолжив клацать по клавиатуре. — Вообще… Какая разница? На тебе ещё бумажки для Алмаза, дедлайн до конца недели, не забудь. — Да-да, спасибо за напоминание, — закатил глаза тот, откинувшись на спинку стула. Как жаль, что Авантюрину никто не сможет сказать: «Спойлер: в последующих эпизодах твоей жизни тебя ждёт кое-что поважнее отчётов для Алмаза. И оценивать важность будешь далеко не ты, а Веритас-два-отца-его-Рацио».