in vino veritas

      Третья встреча состоялась спустя неделю, в библиотеке. Авантюрин заказал столик на двоих в тот вечер и планировал заехать за Рацио. Они договорились, что будут обсуждать дела в ресторане, который находился неподалеку от библиотечного комплекса, в которой копошился его новый друг увлеченно и самозабвенно. Доктору необходимо найти некоторые книги, по которым он планировал учить искусству светской беседы. Говорил, чтобы «кое-кто» больше не позорился перед другими. Авантюрин оскорбился до глубины души: его тут поучали в том, в чем он был ас даже без академических рекомендаций, но спорить не стал. Пожелание ученого — закон.       Пока он лениво переключал панель управления, желая хоть чем-то управлять в этой жизни, в голову залез ворох сумбурных мыслей. Авантюрину, на самом деле, было без разницы, с кем сотрудничать, но Рацио ему приглянулся ещё с первых минут, на лекции. Наперекор всем своим словам, он не хотел верить в судьбу, так как она несправедлива, но допускал определенного рода обстоятельства, которые всегда вынуждают действовать вопреки устоям и стабильности. Впрочем, его очень забавляла эта гипсовая голова. Она могла стать нерушимым памятником мудрости, но зачем воздвигать какой-то символ или устой, если это есть в каждом из нас, без всяких методичек? Мудрость своя, не обозначенная правилами и ограничениями. Эта мысль веселила до щекотки в горле, но ему нравилось, что столько противоречий, как и в нем самом, есть в ком-то ещё. И этому «кому-то» хочется довериться, рассказать обо всем, что болит и тревожит, может быть, его поймут.       Он не спешил перед кем-то открывать душу, но перед ним, почему-то, хотелось. Да и что-то явно не могло уйти без внимания — например, эти прикосновения, которые стояли колом в мыслях. Как он трогал его в кабинете Гильдии, собирая документы, как ему было всё равно на чужое стеснение. Рацио нужно расспросить об этом, потому что внутри всё разгоралось и трепетало от желания. Желания узнать, разумеется.       В назначенный час Авантюрин доехал на служебной машине за своим компаньоном. Огромное здание библиотеки высилось к звёздам, панорамные окна сверкали в свете вечерних огней. Огромный научный комплекс привлекал к себе внимание многих; он сам с восхищением оглядывался на него когда-то, но не знал, что там находится. Табличка у двери маленькая, лестница высокая, а телефон с онлайн-картами лень вытащить из пальто. Авантюрин продолжал не знать и жить свою мирную жизнь, пока Рацио не написал смс, и таки пришлось вытащить смартфон из глубины кармана.       Веритас увлеченно рыскал среди бесконечных, казалось, стеллажей в поиске книг, которых и так набралось в две высокие стопки, потому что не определился, какая подойдёт лучше. Решит на месте, а остальное пока мало волновало увлеченный ум. Авантюрин легко отыскал аккуратные стопки на столе в читальном зале, но не думал, что все они предназначены ему. Времени до ресторана было предостаточно, целых три с половиной системных часа. Он специально подобрал такое время, чтоб они не торопились, но пугало отнюдь не то, что его не хватит. Новый друг с желанием поведать все знания мира наверняка желал похоронить его в библиотеке, и, видит Треокая Гаятра, у него б это получилось.       Рацио мельком взглянул на вошедшего в читальный зал Авантюрина, сначала не узнав, а потом обернулся и посмотрел сосредоточенно, словно что-то резко вспомнил. Глубоко задумался, оценивающим взглядом пробежался по шляпе, лицу, волосам, задержавшись лишь на клейме. Право, ему так неловко не было с последней встречи, хотя в этот раз обошлось без касаний. На него просто смотрели, но лучше от этого не становилось.       Эту неловкость он первым решил нарушить. Подошёл ближе почти в тот момент, когда Рацио подозвал к себе лёгким движением руки. Этот странный учёный опустил взгляд на книги, перебирая их, какие-то даже взял в руки.       — Добрый день. Помогите мне, нужно унести лишнее.       — Добрый. Вы и впрямь планируете перед рестораном нагрузить меня этим? — указал на внушительный вес гранитов науки на столе.       — А что не так, молодой человек? Я не планирую работать с неучем, Вы и сами потом спасибо скажете. Побудьте подставкой, Вы не представляете, насколько они тяжелые.       — Не волнуйтесь, я вижу, — он оглядывал его крепкие, накаченные руки. Если док ежедневно таскал такие тяжести, ещё и бегал от стеллажа к стеллажу, а потом до стола и обратно, то это прямо целая тренировка получается.       Эта мысль заставила его тихо хихикнуть, но Рацио было не до смеха.       — Вам кажется это забавным?       — Нет, никак нет, — рука у Веритаса угрожающе поднялась на уровень головы, но Авантюрин достаточно быстр, чтоб увернуться.       — Тогда пошли, не будем тратить время.       Авантюрин вздохнул и послушно пошел за Рацио, не забыв подхватить стопку увесистых томов. Он в шоке, в первый раз, да и в последний тоже, он их видел в кабинете у Яшмы, но не думал, что они настолько тяжёлые. Хотя, если сравнить, то, чем приходилось заниматься, будучи рабом, было в разы страшней и хуже, но то время далеко позади, и он почти об этом забыл. Мышцы неприятно напряглись, стопка на вытянутых руках доставала до подбородка, а книги готовы вывалиться в любой момент. Утешало только то, что, возможно, под присмотром своего компаньона-заучки сможет немного подкачаться.       Рацио изучал корешки на полках, пока Авантюрин старался по названиям поставить всё добытое по местам. В перерыве, когда вес в руках уже не казался проблемой, попробовал пройтись по строчкам первой попавшейся книги, рандомно раскрыв её где-то на середине. У него язык заплёлся на первом же предложении. Об тяжёлый академический слог чёрт ногу сломит. Резко захотелось тут же захлопнуть пыльный томик и убрать на полку, но сдаваться пока не решался.       Рацио мельком услышал, как его новый знакомый выплевывал слова и запинался. Это казалось забавным: возможно, этот назойливый парень не настолько плох, как о нем думал.       — Даже не пытайтесь, это слишком тяжёлая литература для Вас.       Смеялся над ним в лицо. Авантюрин бы его поддержал, не окажись он жертвой насмешек.       — Почему Вы так считаете, доктор? Неужели я, по-Вашему, настолько глуп?       — Ваша глупость меня не смущает, я на то и доктор, чтоб лечить подобный недуг.       Авантюрин думал, что Веритас тиран? Правильно считал. Самое время вступить в клуб студентов Рацио и писать петиции в защиту своих прав на глупость!       — Док, ещё пара таких занятий, и мы уже почти как свои. Может, не будем тянуть резину, и перейдем на «ты»?       — Мне без разницы, как будете меня называть.       — Тогда что насчёт тебя? Так и будешь «Выкать»?       — Это уже моё дело, как Вас называть, — с одной стороны логично, а с другой — досадно. Но кто он такой, чтоб переубеждать зануду?       Прошло несколько минут, и Авантюрин таки избавился от огромного груза со своих плеч. Не успел обрадоваться, так Рацио его нагрузил снова, потому что нашел что-то подходящее на полках. Если б Авантюрин больше увлекался чтением, то назвал это циркуляцией книг, но не в природе, а в его руках. Парень на автопилоте готовился обратно положить три томика обратно, потому что руки ныли неприятно, но его вовремя стукнули по рукам ладонью. На него так свирепо посмотрели, что стало до странного неловко. Книги оставил, быть избитым не хотелось.       Вот бы он на него посмотрел немного иным взглядом. Каким именно, парень сформулировать не мог.       — Извини, я уже по привычке.       — По привычке? Хотите сказать, не хотите учиться? — приподнятая бровь вверх могла быть чертовски сексуальной на статном личике, но не в этой ситуации.       — Да ладно тебе, книги и впрямь тяжёлые. Да и, подумаешь, спутал с теми, что расставлял раннее.       — «По местам» — это поместить туда, где они лежали изначально. А Вы раскидали их куда придется.       — Я не знал, где они лежали!       — По алфавиту не судьба? Или Вас такому не научили?       Подобная дотошность уже злила, ей богу! А Рацио как будто специально накалял атмосферу. Как будто ему мало: злился на пустом месте и учил, что надо, а что не надо. Авантюрин прижал его к стеллажу в надежде унять своих беснующихся демонов, потому что выносить подобное издевательство нет ни сил, ни желания.       Рацио высокий, он подметил это и в первую встречу, но привыкнуть к этому пока не успел. Но Авантюрин наглый и смотрел глубоко, пронзительно. Веритас сложил руки на груди, психологически закрывшись, но уже не терялся в чужом внимании. Лучшая защита — нападение, верно? Вот и Веритас наблюдал и думал, что этот дурак опять вытворит. Нет, топ-менеджер КММ не глупец, но просто настойчив настолько, что сам доктор землю терял под ногами, не понимая — то ли от злости, то ли от интереса. Авантюрин же показательно вытащил из небольшой стопки, которую ранее зажал в подмышке, небольшую книгу. Игриво поддел ею чужой подбородок, с удовольствием наблюдая за красивым взглядом сверху вниз. Ему хорошо до одури и нравилось до дрожи, как будто мог держать в своих руках целую гранитную стену, которую никто ранее поднять не мог.       Рацио же демонстративно фыркнул, опустил чужую руку и сказал требовательно:       — Вам не надоело ломать этот концерт? Я не Ваш любовник, и мы не в переулке, где никто не видит.       — Любопытное замечание про любовника, — золотые глаза неприятно дернулись, — Конечно, ты прав, мы всего лишь в библиотеке.       — Вот именно. А теперь сделайте одолжение, выпустите меня, пока я это не сделал самостоятельно.       — Да ладно тебе, нас даже никто не услышал.       — Услышали, но никто ничего не сказал.       — Тебя ли волнует, что говорят другие?       — Послушайте, меня это уже злит, не пора ли прекратить?       — Прекратим, как договорим.       Рацио не удавалось его переспорить, и это злило до смешного. Протянул руки, чтоб оттолкнуть, а Авантюрин, наоборот, резко притянул ближе свободной рукой за талию. Парень на рефлексе оттолкнулся сильнее, и шкаф невольно пошатнулся. У обоих сердце сделало кульбит, а с другой стороны попадало несколько книг. Они готовы поклясться, что библиотекарь, который слышал их буквально через всё помещение, торопливо направлялся к ним. Шкаф, благо, удержался на своих четырех, а парни забежали по ту сторону стеллажа, чтоб поставить книги на место. Раскидали их с невероятной скоростью, как попало — тут даже у Рацио не было желания спорить.       Чувствовали себя, как нашкодившие дети, которым вот-вот влетит за шалость, и тут, как назло, поймал с поличным старичок-библиотекарь, который ростом по плечи Авантюрину и по грудь Рацио. Казался грозным и злым, как неприятный родственник, с мнением которого нужно считаться. Ему даже не нужно говорить, что хотел с ними двумя сделать — по лицу прочитать труда не составило. Хотя к Рацио более снисходительный, по крайней мере, буравил взглядом не его, а компаньона впереди, который смирился уже везде и всюду быть крайним.       — Все нарушители тишины, убирайтесь вон из библиотеки, — прорычал, отчего поползли тихие шепотки по читальному залу. Потянул свои сморщенные руки к Авантюрину, а ему оставалось лишь сделать шаг назад от старикашки, поближе к доктору.       — Да ладно Вам, дяденька, это не то, о чем Вы подумали! — на секунду в двухцветных глазах заплясало беспокойство, а книги прижал поближе к груди, готовый защищать своё сокровище. Если бы понимал с самого начала, что из себя представляет это чудовищное место, отреагировал бы иначе. Снисходительная улыбка будто приклеилась к губам, держал оборону как мог.       — Правильно я всё подумал! Надеялся, что я не замечу, как ты шумишь, роняешь книги и отвлекаешь посетителей от учебы. Доктор Рацио, он больше не будет Вам докучать, я Вам клянусь!       Рацио засмеялся в кулак. Авантюрин же морально был близок к тому, чтобы своими мокасинами, которые стоят больше ежемесячной зарплаты в Гильдии, отдавить чужие ноги и самолюбие. Веритас его не кинет здесь, и он не умрет в библиотеке, тем более от руки этого дяденьки. Помощь просить не спешил, но внутренне был близок притянуть сзади за край выреза на груди и прошипеть пару ласковых, чтоб ржать прекратил. Но вряд ли бы к нему прислушались.       Но, впрочем, кто ему мешал это проверить?       Проворачивая эту сцену в голове, он действительно совершил то, что хотел, и взгляд задержался на лице рядом. Золотые глаза сосредоточены, брови сошлись вместе на переносице. Удивление сменилось осознанием, и Веритас готов уже оттолкнуть его. Опять Авантюрин проблемы создавал на пустом месте, а участвовать в этом себе дороже.       Но жадный до возмездия хитрец не дал и шанса выпустить чужой руки со своего боди. Вместо этого притянул настолько близко, чтоб прикоснуться к чужим губам. Резво брал инициативу, целовал легко, сминая мягкую кожу. Свободной рукой притянул за голову, запустив пятерню в волосы, чтоб уж наверняка.       Смотрел полуприкрытым взглядом, долго и с вызовом, в удивлённые золотые радужки, а затем легко перевел его на перекошенное гневом и отвращением лицо старика. Сквозь поцелуй улыбался, потому что сумел выиграть в этой странной битве. Ситуация в принципе складывалась великолепным образом, потому что именно такой реакции и ждал.       Веритас провел пальцами по чужим плечам, слегка сжимая, чтоб затем отпрянуть, и больно прикусил нижнюю губу, чтобы напряжение между ними лопнуло, как натянутая струна. Но Авантюрин, несмотря на боль и импульс внутри, не спешил отстраняться и позволить рухнуть тому, что он уже выстроил. Пускай отстранились, но провел пальцами по волосам Рацио с такой хитрой и пошлой улыбкой, за которой должно быть, очевидно, продолжение их трехминутной шалости. У доктора, который о романтике ничего не знал, потому что в учебниках о таком не пишут, сердце замерло в неверии.       — Как видите, мы любовники. По справедливости, Вы должны выгнать нас обоих.       — Д-доктор Рацио?! — у старика не то невроз, не то триггер, но пытался найти ответ в честных золотых глазах, которые едва излучали рассудок. Но ответа ждали, а Веритас слишком горд, чтоб позволить желанию затуманить разум.       — Произошло недоразумение, господин.       — Какое такое недоразумение?! Кто только что заявлял, что хочет меня прям здесь и сейчас, бесстыдник? — хитрец даже и слова вставить не дал, извратив весь смысл сказанного.       — Черт возьми, Авантюрин! Вы хотите, чтобы нас выгнали?       Этот дьявол с клеймом раба на шее лишь довольно улыбнулся, прошептав:       — Не знаю. А что подсказывает твой ловкий ум? — именно этого и хочет, а как иначе?       Не успел он вволю позлорадствовать над Рацио и наконец покинуть стены библиотеки, как сзади, за пальто, его резко схватили и оттащили от Веритаса. Дед обладал немалой силой, хотя был тощий, как спичка. Сосредоточил свой недовольный, но острый взгляд на шее и глазах, и в седой голове, видимо, что-то встало на свои места. Недостающие паззлы охотно нарисовалась сами, а искра осознания сама возникла в темных радужках.       — Доктор, неужели Вы обучаете раба?       Тут уже даже Рацио не нашел подходящих слов. Авантюрин не понимал даже, плакать или смеяться, хотя, по ощущениям, не смог бы удержаться ни от одного, ни от другого. Но переубеждать дяденьку никто не стал, а Веритас мысленно поставил заметку учить этого сумасшедшего в каком-нибудь другом месте.       — Я бы назвал наши отношения иначе, но да, Вы правы, — Авантюрин определенно был рабом, но точно не его, — Мой, кхм, слуга действительно создал много проблем. Я его накажу, а пока позвольте забрать несколько книг на дом. Здешняя библиотека полна великолепных трудов.       — Конечно, Доктор, я всегда рад Вашему приходу, но этот мерзкий раб не достоин снисходительности. Отплатил Вам таким неблагодарным поведением!       — Само собой, этот раб своё получит, — хмуро взглянул на чужие, дрожащие от смеха плечи. Придурок.       Рацио схватил Авантюрина за руку и вывел из узкого книжного коридора. Библиотекарь записал добытые ими книги в карточку Веритаса, напомнив обоим, как и многим, вернуть через две системные недели, либо продлить через официальный сайт.       Рацио осталось лишь шумно вздохнуть и сунуть литературу не глядя, в чужие руки. Не мог смотреть в эти глаза, которые так пылко его прожигали.       — Извращенец. Если бы знал, то не повел сюда. Нам повезло, что библиотекарь счёл Вас умалишенным рабом.       — Это-то я умалишенный? Ты хотел меня похоронить в книгах!       — И ради этого Вы затеяли это?! — про поцелуй заикаться не было ни единого желания, потому намекал как мог.       — Но согласись, было приятно.       Это было чертовски приятно, но Рацио слишком ценил себя и свою гордость, чтобы признавать очевидные вещи. Этот придурочный даже не извинился — просто констатировал факт.       Но он не мог отрицать то, что книги добыты, а добру грех пропадать. Раз взялся — придется учить.       — Хотите того или нет, но Вы будете читать то, что я скажу. В Ваших же интересах принять мои условия. Будьте благоразумны и не создавайте проблем.       — Понял, кэп! — Авантюрин как игрушечный солдатик, так ровно встал, что вот-вот честь отдаст. Это немного позабавило, и гнев на секунду сменился милостью, — Уверен, что ты проголодался. Наш столик будет только через два системных часа, но я могу уточнить, можем ли мы перенести время на пораньше. Если я выиграю, то Вы придёте на следующую встречу, где бы она ни была.       — Ваша упертость меня удивляет. Готов даже отдать в случае Вашего выигрыша на этот вечер свою лавровую заколку, чего, конечно же, не случится.       — Ну что ж, Вы сами это сказали, — хитро улыбнулся и достал из пальто телефон и быстро набрал номер.       Рацио ни на что не надеялся. Чтоб в тот ресторан попасть, нужна огромная удача, но Авантюрин был удачлив настолько, что смог договориться с администратором. Ему сказали, что они могут хоть в ту же секунду приезжать. Сказали, что прошлая запись освободилась в самой красочной и изолированной части ресторана, у панорамных окон, и будет свободна до полуночи. Тут даже и добавить нечего. Безоговорочная победа.       Веритас сморщил нос в недовольстве и готов был возмутиться, но поперхнулся на выдохе. У парковочного места, без лишних комментариев, всучил заколку, которую аккуратно снял с волос. Авантюрин же рассмеялся, глядя ему в лицо. Смешной.

***

      Через дорогу высотка сверкала своим богатством и безупречностью. Это огромный бизнес-центр, в который лишь единицы могли войти, просто не у всех хватало денег и статуса. Благо, у Авантюрина, как и у Рацио, хватало и того, и другого. Бесконечные магазины, заведения пронеслись мимо смазанным пятном, потому что спешили подняться по лифту наверх. Рацио долго смотрел на огни города сверху вниз через стеклянную стену кабинки, пока его компаньон сверкал от радости, разглядывая в отражении лавровую заколку. Знак мудрости на его светлой, к сожалению, не от знаний, голове странно смотрелся и почти сливался с волосами. Авантюрин был не до конца уверен, идёт ли ему, но украшение золотое и красиво сверкало в бликах светодиодных ламп, а ему нравилось всё, что блестит. Вертел головой и довольно улыбался отражению, что вызывало немое удивление у доктора, когда он поворачивал голову просто чтоб посмотреть, какой этаж они проехали. Благо никого в лифте, кроме них, не было, иначе Рацио сам там умер со стыда.       — Раз носите венец мудрости — выглядите соответствующе. Выпрямите спину и перестаньте вертеться у зеркала, — фыркнул, потому что сил терпеть уже не было.       — Не волнуйся, я буду великолепен, когда мы выйдем в зал.       — Прошу, только не позорьте меня ещё больше, — он уже глаза прикрывать начал, потому что ситуации в библиотеке хватило с головой. Авантюрин с этой заколкой на мудреца он вообще не похож. На победителя больше.       — Ну что за недоверие, док?       — Как будто Вам можно доверять.       — Так Вы доверьтесь, хуже не будет!       Веритас усмехнулся: он себе-то не доверяет иногда, про других и говорить нечего. Особенного про Авантюрина. Этот коварный змей умело манипулировал, ему неприятно до скрежета зубов, но пообещал, что не уйдет, ещё и придет на следующую встречу — давать заднюю трусливо, да и не по-свойски. Руки скрещены на груди, пальцами нервно теребил тунику, потому что чужой взгляд сквозь зеркало не только не упускал из виду, но ещё и щурился так по-лисьи. Наедине с доктором он снял очки, и двухцветные радужки ослепляли, задевая где-то внутри. Как будто мысленно сигналы посылал, в духе: «смотри, это не сложно» или «смотри, я же совсем не кусаюсь». Этот гипноз почти невозможно терпеть, и щеки внезапно обдало жаром. Они одни в этой кабинке, но радовало, что считанные секунды оставались до открытия железных створок.       Запереть с дьяволом в одном замкнутом пространстве — что может быть хуже! В голове заезженной пластинкой вертелась мысль, насколько ж мягок и поддатлив его искуситель, когда целовал, насколько соблазнительно смотрел и хватал за волосы. На глазах у того библиотекаря. Желанный звонок прозвучал так же неожиданно, как и внезапная вибрация по ногам, от которой замирало сердце и отдавало чем-то зудящим внизу.       Он вышел из лифта первым, как бы само тело ни хотело оставаться неподвижным и чувствовать каждую напряжённую мышцу. Нервы на взводе, но трезвый ум сохранить хоть как-то нужно было. И сходить в уборную — брюки неприятно стянуло внизу.       — Мне надо отойти, я догоню, — сухо сказал как отрезал. Авантюрин против не был.       — Уборная в той стороне, — махнул куда-то вправо, но Рацио и без него хорошо ориентировался.       Позорно сбежал по направлению чужой вытянутой руки, чтоб удовлетворить свои низменные желания. Скатился ниже некуда, но, может, это всё дело в чужих глазах, может у них эффект такой? Может дело губах, которые так легко смяли всё его естество? Он не понимал и вряд ли сможет, но колотило до дрожи, пока из-за всех сил давил стоны в одиночестве, за дверями просторной туалетной кабинки, где всё блестело позолотой и драгоценными камнями. Сперма стекала вниз по пальцам на поверхность унитаза, позолоченного, как и венок на голове Авантюрина. И в ногах отдавало рябью не то от возбуждения, не то от всё ещё отдававшейся в мышцах вибрации остановки лифта. Его глаза очень похожи на редкие самоцветы в украшениях Яшмы, о которой он не вспоминал до момента, пока не получил пригласительное на лекцию в КММ. И голос, черт возьми, он не мог его сравнить ни с чем, как и самовольные прикосновения в его лицу.       Едва сорвался на голос, колени подогнулись. Клялся самому себе, что обессиленно упадет на пол, но не сделал этого, оперся на стену, немного сместив вес в руку. Он кончил слишком внезапно для себя самого. Сознание Рацио в тумане, смотрел на пальцы, перепачканную в семени, пытаясь прийти в себя, но перед глазами чужие радужки: он готов поклясться, что смог различить цвета до деталей, все переходы и червоточины.       Себя надо контролировать, шепчет себе под нос, хотя бы выдохнуть, но инстинкты заглушили всё внутри, кроме желания чувствовать, касаться. Он с ума сойдёт скоро — уверен на сто процентов, но просто времени нет отходить. И ждать, пока ощущения улягутся в голове.       Он кусал губы, пока наскоро обтирался туалетной бумагой и застегивал брюки. Руки мыл тщательно, остервенело, пытаясь забыть всё, что случилось в кабинке. Ему казалось, что руки пенил слишком долго, непозволительно медленно, чем привлекал внимание других, но ему чисто психологически нужно прийти в себя, но, уверен, не придет спокойствие в его разум. Рацио умыл пылающие щеки холодной водой, и это отрезвило настолько, что он наконец-то сумел выдохнуть. Наконец-то посмотрел в своё отражение и пришел в ужас. Голова без заколки смотрелась странно, а глаза испуганные, как у оленёнка. Волосы местами мокрые из-за воды, но это не страшно. Жар с щек сдавал его всего с потрохами и больше всего уничтожал образ величественного и мудрого ученого.       Ему требовалось больше времени, чтобы угомонить свой разум. Пришлось вернуться в кабинку, чтоб почитать книгу, которую всегда с собой таскал.

***

      Авантюрин лениво зевал за столом, поглядывая на часы. Прошло минут около тридцати, если не больше, с момента, как расстался с Рацио. Он успел за это время написать ему, чего хочет съесть, предложив варианты из меню, но он так и не ответил, пришлось выбрать на свой вкус. Блюда нежирные, которые постоянно разбирают, и вино лучшей выдержки, в котором стал разбираться с подачи Яшмы и Топаз. Уверен, что не прогадал, потому что всегда угадывал — такова уж его удача, да и знания не подкачали: сорт винограда и впрямь хороший. Он сразу взял пару бутылок, чтоб наверняка: авось вторую либо с собой унесет, либо доку подарит — он ещё не решил.       Спустя ещё пару минут Рацио пришел. В гипсовой голове. Он, такой возвышенный от всего земного и бессмысленного, твердой походкой прошел внутрь, смутив проходящего мимо официанта, который, видимо, был слишком от этого далек.       Авантюрин тоже не знал, как на это реагировать. Вроде они в неформальной обстановке общаться хотели, но отчего-то его новый друг резко хотел укрыться не то от глупости мирской, не то от него самого.       Впрочем, это чужое дело, влезать в душу не хотелось. Но гаденькая улыбка, предвещающая затяжной хохот, сама вырисовывалась на лице.       — Док, ты чего? — это все, что могло слететь с языка, другие слова заглушены приливом очередного веселья.       Веритас ничего не ответил. Невозмутимо сложил руки на груди, в задумчивости подняв одну руку к гипсовому подбородку. Не торопясь подошёл к столу, оглядел книги на коленях Авантюрина и одну в пальцах, которой он прикрывал очередной зевок. Судя по обложке, наверняка начал с самой простой литературы о риторике. Времени прошло достаточно, чтоб прочесть введение, и начать первую главу, но человек напротив наверняка к нему не притронулся: минимум — прошёлся по содержанию и начал первый абзац первой главы, максимум — прочел всю страницу. Он склонился ниже к Авантюрину, опершись о поверхность стола. Бережно притронулся к руке, потому что примерно минут двадцать назад дрочил на его образ, так ловко крутящий фишки в пальцах. Сосредоточил взгляд на страницах первой главы, хотя в мыслях мелькнула сцена, как около часа назад тело напротив вначале прижало к книжному стеллажу, а затем притянул в дерзком поцелуе. И облизывал губы в провальных попытках сформулировать мысль, так как воспоминания возвращали его на несколько дней назад, когда притянул этого наглеца настолько близко, что оба почти дышали в унисон. Почему он поступил с Авантюрином так в Гильдии? Хотел мести за вторжение в своё личное пространство, но сам в итоге попался в ловушку: мысли о касаниях его бёдер о свои сводили с ума.       Он не мог этого выносить и говорил, просто чтобы отвлечься на собственный голос.       — Уже готовы здесь и сейчас приняться за обучение? — Авантюрин лишь удивлённо вскинул брови, так как не ожидал от него таких резких действий. Кожа на его ладони, пусть и слегка грубоватая, но приятная на ощупь, а пахнет мылом. Он весь пахнет мылом и чем-то ещё, чего разобрать не смог.       Если он откинется назад, то почувствует головой грудь Рацио, и эта мысль смутила настолько, что он не сразу ответил.       — Хотелось бы сначала поговорить о том, для чего я тебя сюда позвал. Не в обиду, но не хочу нарушать наше обучение делами, обсуждение которых займет куда меньше времени, — пригубил вина из бокала, которое только и ждало, чтоб к нему притронулись.       Несмотря на всю, казалось, неформальность и лёгкость обстановки, между ними что-то постоянно искрило и не давало нормально сосредоточиться. То, что не давало и шанса ни на обсуждение дел, ни на обучение. Но планку пытались держать оба, как бы сложно это ни было.       — Что ж, и то верно, — он пробежался по строчкам книги напоследок, чтоб отпустить чужую руку и наконец-то сесть за своё место.       За стол-то он сел, а вот гипсовую голову так и не снял. Забыл, видимо.       — Ты и есть тоже будешь в гипсе? — больше подъеб, чем искреннее желание позаботиться и напомнить Рацио, который, в свою очередь, действительно не подумал об удобстве. Самое главное для него было прикрыть лицо и вернуть утраченное спокойствие. Отголоски диких мыслей ещё били по вискам, но он мог с ними совладать, поэтому позволил один раз прислушаться к голосу напротив и снять лишний груз с головы.       Волосы слегка растрепались и прилипали ко лбу. Авантюрину и раньше казался этот профессор красивым, но эти мелочи ничуть не портили его очарования, даже привлекали и манили прикоснуться.       У доктора щеки красные, губы тоже. Как не залюбоваться?       Рацио не взглянул на собеседника, вовремя заметив бокал с вином напротив. Сделал глоток горького и вкусного и наконец-то сумел расслабиться. Откинулся на стул и только тогда, без страха или нелепого возбуждения, взглянул на Авантюрина. Он улыбался.       — Пока нам несут горячее, мы можем начинать, — отложил бокал в сторону, невербально намекая о серьезности своих намерений, — Много ли у тебя знакомых, кто негативно относится к Корпорации?       — К чему вопрос? — не отвечает и нападает в ответ.       — На рассуждение. Я понял, что даже если Гильдия эрудитов сотрудничает с КММ, то сами учёные не рвутся взаимодействовать с нами.       — Не удивительно, было много негативных примеров. Кельдерон Чадвик, 79 член Общества гениев, две янтарные эры назад создал оружие «Мнимый взрывной импульс» под руководством Корпорации, но был вынужден бежать от неё же.       — Неужели? Впервые о таком слышу, док. Но зачем они гнались за ним? — удивлённо вскинул брови Авантюрин.       — Если интересно, можете спросить у покойного. Возможно, он создал то, чего создавать не следовало.       — Ты так сухо об этом говоришь.       — Просто констатирую факты.       Вновь между ними возникло молчание. В перерыве, пока оба думали над сказанным, им принесли горячее. В голодных желудках взыграл аппетит, и на какое-то время они замолчали, сосредоточившись на еде.       Рацио был аккуратен даже когда пользовался столовыми приборами. Авантюрин тоже старался, этикету обучен, но засматривался на чужой бокал и тарелку, подмечая, что компаньон напротив ел, а что игнорировал.       Веритас чувствовал взгляд, а вместе с ним и аппетит куда-то пропал.       — Прекратите, — сказал четко и сухо, не оторвав внимания от пасты на тарелке.       — Прекратить что?       — Вы прекрасно знаете. Я не хочу здесь устраивать драку, а поводов у меня уже накопилось.       — Не будьте таким злым, я даже ничего не сделал.       — Просто заткнитесь и ешьте.       Авантюрин опешил, пришлось отстать ненадолго, раз доктор просил. Хотелось пить и разговаривать, но голодный умник придерживался иного мнения. Он, на редкость, задумчивый подошёл к панорамному окну и смотрел вдаль, где огни ночного города сливаются в одно большое сияющее пятно. Глядя на мир с высоты, на автомобили внизу и сияние высоток, можно забыть, кто ты и откуда. Авантюрин любил забывать, любил думать, что он тоже часть этого пейзажа, этого места, в котором не сумеет найти покоя. Жизнь, полная риска, почти стала родной стихией, и он правда доволен своим положением. Ему везло, и потому поднимался всё выше и выше, но высота под ногами, порой, смущала и пугала. Ему интересно, каким будет его падение, когда пизанская башня из фишек, высотой в этот небоскреб, наконец-то рассыплется.       Пальцы сзади сжали одну из них, в трансе ощупывая со всех сторон; казалось, что все выемки и все шероховатости знает наизусть. Не заметил, как Рацио подошёл ближе. Он захватил бокал с вином со стола и пил, когда оглядывал таким же глубоким взглядом ночной город. Надеялся найти то, за что зацепился взглядом его компаньон, но не смог. Похоже, якорь внимания упёрся во внутрь, в самые глубокие червоточины разума.       Он не торопил его, просто стоял рядом и смотрел. Отражение этого низкого роскошного одетого человека едва заметное, так как в их изолированном пространстве лишь приглушенный свет фонарей освещал полутьму. В почти-мраке хорошо видно город, но не достаточно, чтоб увидеть отражения обоих, однако сил и нервов не хватило бы открыто повернуться к друг другу и признаться, как среди огней они пытались высмотреть их лица.       Авантюрин нарушил тишину, но не повернул головы.       — Ты не боишься работать со мной? Если будешь работать не с Корпорацией, а именно со мной.       Рацио от неожиданности поперхнулся вином, отчего закашлялся. На звук обернулись, и в обеспокоенном жесте взяли из руки ещё полный бокал, чтоб не пролилось. Легонько шлёпал по плечу в надежде помочь, но толку от этого мало. Но не для Рацио.       Наконец откашлялся, почувствовав вес прикосновений. В поиске бокала столкнулся с чужими пальцами, по которым прошел статическое электричество, и они от неожиданности готовы выронить ножку бокала из руки. Авантюрин смотрит удивлённо, но всё ещё улыбается хитро и беспечно.       — С чего бы мне Вас бояться? Вы такой же человек, как и я. Чего именно от меня хотите?       — Я хочу, чтобы ты был моим информатором. Добывали для меня сведения о планетах и кораблях, на которые я попаду, о власти ищущих и жителях, с которыми придется работать, и быть компаньоном, если потребуется. В подчинении хотя и есть некоторые отделы, которые этим занимаются, но я хочу, чтоб помогал мне именно ты.       Рацио нахмурил брови. Он мог быть кем-то лучше, чем простым информатором. Пустая и неинтересная сделка, но отказывать почему-то не хотелось. Веритас выхватил бокал из руки напротив и залпом выпил все до капли.       — И что же я получу взамен?       — Всё, что захочешь.       — Раз так, то не вижу смысла отказывать. Но и соглашаться не спешу. С чего бы мне тебе доверять?       — Ты можешь мне не доверять, — как просто и легко слетели слова, даже как-то слишком. Все просьбы довериться разрушились, словно карточный домик, — Можешь использовать в своих целях, если вдруг понадобится, я не против. Но, я надеюсь, у нас выйдет сработаться, не люблю работать в убыток.       Рацио не заметил, как потерял логическую цепь разговора. Будто слишком мало выпил, чтобы воспринять информацию, но возвращаться к столу за добавкой не хотелось. Хотелось с размаху кинуть пустой бокал на пол, чтоб осколки попали на обувь и брюки, чтоб поцарапали кожу на ступнях, и боль хоть как-то вернула рассудок и понимание.       — То есть, ты допускаешь, что я могу тебя предать, но хочешь, чтобы я этого не делал? И твои слова о доверии, оказывается, пустой звук?       — Всё возможно, я предпочитаю смотреть наперед — в этом нет ничего такого, что могло тебя смутить.       — Вы знали, что в обучении важна конкретика? Если её нет, то и о результатах говорить нет смысла. Я бы и мог Вам помочь, если б понимал, что конкретно Вы от меня хотите.       — Чего хочу? Я много чего хочу, но Вы это и так знаете. Могу притянуть ближе и повторить Вам это в лицо.       Рацио замолк, потому что пропал в лилово-голубом настолько, что выронил бокал из рук. Он не разбился, но куда-то покатился. Слова путались, голова резко опустела, но сказать что-то в ответ хотелось.       — Но я спрашивал совсем не об этом.       — О, теперь ты уходишь от конкретики. И как же, прошу прощения, собираешься меня учить, док?       Рацио так легко, оказывается, можно загнать в тупик. Отвёл взгляд в сторону огней ночного города.       — Впрочем, я не стану этого делать, то есть, повторять всё ранее сказанное. Добавлю то, что ты интересен мне настолько, насколько и я тебе. Уверен, ты не особо интересуешься идеей учить меня, как и участвовать в моей работе. Не хочешь раскрыть карты?       — Зачем мне говорить о них, если ты не можешь рассказать о своих, — демонстративно поднял бровь.       Авантюрин не сдавался напору и вернулся к столу, чтобы наполнить свой бокал вином. Рацио свой поднимать не стал, решил, что официанты это сделают за него.       — И то верно. Можем перенесем обсуждение на следующую встречу. Ты когда-нибудь был в казино?       Неужели его новый знакомый не только придурочный, так ещё и картежник?       — Повторите.       — Казино. Вы когда-нибудь там бывали?       — Нет, и не планировал, — всё-таки картежник, досадно.       — Ну, что-то всё же бывает в первый раз. Буду рад с Вами сыграть в рулетку.       Пока Рацио думал, что сказать на чужую наглость, в дверь постучали. Официанты как тени: заменили что надо, и убрали там, где нужно, и их даже никто не заметил.       — Я бы не хотел с вами играть, мухлёвщик.       — Что Вы, я играю честно, даю своё слово! Ну так что, согласны?       — Я отвечу завтра.       — Конечно, не настаиваю. В любой момент можете отказаться, хотя Вы мне проспорили, — вновь напомнил о проигрыше. Сил злиться на пьяную голову не было, трезветь в этот вечер не хотелось, лишь смотреть на красавца напротив без капель неловкости.       — Вы невыносимы.       Впрочем, они оба хотели смотреть друг на друга изучающе, восхищаясь.       За этим столом поднимались разные тосты, которые казались всё абсурднее с каждой новой опустошенной бутылкой. Рацио не чувствовал веса тела, он в принципе больше ничего не чувствовал, потому что вырубился раньше, чем ожидал. Его компаньон заметил это не сразу, но как увидел, щупал и гладил чужое лицо, касаясь щек и уголков рта подушечками пальцев и едва ли собственными губами.       О книгах, которые всё это время лежали на стуле, никто не вспоминал. Авантюрин бы забыл о них, если б не официанты, так вовремя напомнившие об их существовании. Спасибо им, иначе Рацио его б на утро уничтожил.       Служебную машину забрали подчиненные, а сам увез с собой Веритаса на такси. У них ещё будет время отойти от похмелья и поговорить.       Всё же вести дела за бутылкой и одновременно учиться — явно дурная идея, но, может, в следующий раз получится?