All the Sweet Tales

      В последнее время он часто наблюдал за Рацио.       …Это было достаточно странно, не правда ли? То, что он «наблюдал» за Рацио?       То есть… Доктор был здесь, с ним, в больничной палате… всë время?       Но ещё более странным было то, что обнаружил Авантюрин, когда открыл ту дверь резиденции Утренней росы.       Сначала там было темно. Темнота… небытие… точно такое же пространство, которое поглотило его недавние воспоминания.       Но затем он услышал звуковой сигнал. Слабый механический писк… за ним последовал ещё один. И ещё.       …И Авантюрин понял, что его глаза просто закрыты.       Он попытался их открыть. Оказалось сложнее, чем он думал. Но когда наконец удалось разлепить веки, он обнаружил, что смотрит затуманенным взглядом в незнакомый потолок.       …Он жив.       Пришлось признать… это была не самая приятная мысль. Некоторое время Авантюрин тупо смотрел вверх, изо всех сил пытаясь осознать происходящее.       Он был жив. Вернулся в этот жалкий мир, со своим не менее жалким «благословением», обречённый продолжать катать кубик жизни или смерти своими окровавленными пальцами. Вдали от матери, отца, сестры… одинокий и всë такой же неудачник.       Но затем он услышал какое-то бормотание. Точно так же, как голос, прорывающийся сквозь эту безысходную пустоту, оно звало его.       — …Идиот…       Авантюрин повернул голову и понял… он здесь не один.       Рацио был рядом с ним, стоя на коленях у кровати… сжимая его руку в своей. Он до сих пор помнил, какими тёплыми были губы Рацио, прижатые к костяшкам его пальцев… и до сих пор помнил, как болезненно выглядел мужчина, бормоча во сне.       — …Проснись… пожалуйста…       …Он спит?       Авантюрин раньше размышлял над этой теорией. Он и сейчас иногда задумывался об этом, особенно, когда Рацио удивлял его улыбкой или ободряющим комментарием… или когда он просыпался и обнаруживал, что доктор снова спит у его кровати, держа его за руку.       Это же не мог быть тот же самый человек, который так холодно относился к нему на протяжении всей их миссии в Пенаконии, верно?       Холодно?       А правда ли было так?       Он все ещё иногда слышал это — лукавое мурлыканье своего будущего «я».       Однако это заставило Авантюрина задуматься.       Действительно ли Рацио был холоден и равнодушен к нему?       Он встретил доктора, исходя из того, что тот должен был гарантировать, что эта «смерть» будет выгодна КММ… так что Авантюрин мог понять, почему Рацио хотел сохранить между ними безопасную дистанцию. В конце концов, он сделал то же самое.       Я ему не нравлюсь. Он мне не доверяет.       Он предаст меня в одно мгновение.       …Как и все остальные.       Чтобы полностью одурачить других, нужно сначала обмануть самого себя. Ради своей миссии и самозащиты… Авантюрин смотрел их партнёрство через искажëнную призму.       Но ему больше не нужно было этого делать.       — Оставайся в живых. Всего наилучшего.       Слабая улыбка тронула его губы. Это была простая фраза, но в этот момент Авантюрину почудился голос Рацио, и он был… нежным.       Прямо, как в его сне. <i>      — Иди вперёд, Авантюрин. На этот раз я буду с тобой на каждом этапе пути.<i>       — …Хе-хе.       Рацио, сидевший за своим столом у окна, пошевелился и оглянулся через плечо. Лицо мужчины было мрачным и выражало подозрение.       — Что?       Авантюрину потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он громко хихикнул. Всë ещё сонный, он попытался сесть прямо, поморщившись, когда его ослабленное тело пронзила странная боль.       Подозрительность на лице Рацио сменилась завуалированным беспокойством. Он развернул кресло как следует и придвинулся ближе.       — Что-то случилось?       — Не совсем, — Авантюрин привычно одарил мужчину очаровательной улыбкой. — Мне просто интересно… ты всë время оставался здесь? Все девять недель?       Или десять, если точно. Он уже неделю не спал, и за всю эту неделю Рацио не выходил из комнаты дольше, чем на полчаса.       Был ранний вечер, и мужчина только что закончил свою четвертую и последнюю лекцию за день. Авантюрин проснулся примерно в середине неё и некоторое время лежал в постели, сонно прислушиваясь. Он не понял девяноста процентов слов, которые произносил Рацио, но, чëрт возьми… у доктора был приятный голос. Иногда, во время его лекций, раздавалось пронзительное хихиканье Авантюрина.       — Конечно нет, — прорычал Рацио, в его голосе уже слышалось раздражение. «Должно быть, он устал», — подумал Авантюрин. Тёмные круги под его глазами немного уменьшились за последние несколько дней, но всë ещё были очень заметны. — Думаешь, Гильдия Эрудитов позволит мне тратить на тебя всë своё время?       Авантюрин бросил взгляд на стол мужчины. Это был больничный стол, но он называл его рабочим столом Рацио, потому что, помимо того, что мужчина проводил там большую часть дня, он также был завален его личными вещами. Аккуратно сложенное постельное белье, подушка, бутылочки с мылом, даже резиновая утка…       Он явно жил здесь уже несколько недель.       На его лице появилась улыбка, но Авантюрин постарался не выглядеть слишком злорадным по этому поводу.       Точно так же, как «конечно, я не хотел, чтобы твоя смерть была на моей совести…» Рацио и не думал, что сможет одурачить кого-либо такой откровенной ложью. Авантюрин предположил, что это были завуалированные намёки.       — Давай не будем об этом сейчас.       Вот что на самом деле имел в виду доктор.       В конце концов, разум Авантюрина всë ещё был в неустойчивом состоянии.       …Каждую ночь ему снились кошмары.       Пока он спал, его разум был опустошён, и таким образом мужчина был спасён… по большей части.       Но теперь он снова проснулся, и вместе с сознанием пришла боль, которая всегда сопровождала его.       Авантюрин привык к беспокойным ночам. На самом деле, у него, наверное, за всю жизнь никогда не было спокойной ночи. Но на этот раз всë было ещё хуже.       Его последнее выступление заставило углубиться в своё прошлое. Проходя через этот парк развлечений, заново пережить как свои лучшие, так и худшие воспоминания… и «худших» было намного больше, чем «лучших».       Прошлой ночью его кошмар был особенно ярким. Он лежал, зажатый под деревянными досками импровизированной хижины, затаив дыхание и слëзы, а сверху на него лилась густая тёплая кровь. Она пропитала волосы и стекала по затылку, попадая в уши и забивая ноздри. Он помнил, как изо всех сил старался подавить всхлипы, задыхаясь от них, опасаясь, что, если издаст хоть один звук, его обнаружат, и в конечном итоге он закончит так же, как обезглавленная плоть, разбросанная вокруг.       Но, увы, это был кошмар, а кошмары никогда не бывают приятными. Несмотря на все его усилия, зловоние крови и смерти было слишком невыносимо для Авантюрина, и он издал один-единственный слабый всхлип.       Этого было достаточно.       Земля вокруг безумно задрожала, и десятки тяжелых шагов устремились к его укрытию. Авантюрина охватил ужас, он не мог пошевелиться, когда массивные тени упали на половицы… и устремились к его лицу.       Обычно на этом моменте он просыпался, задыхаясь, всë ещё охваченный животным страхом. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что влага на его затылке — не кровь, а его собственный пот… что вещество, прилипшее к его коже, было не алой грязью, а мягкой тканью.       Но в ту ночь произошло нечто странное. Когда руки теней бросились к нему, что-то окутало Авантюрина, словно щит. В отличие от тошнотворно-тёплой крови, это было чем-то горячим и твёрдым. Оно обняло его и унесло прочь, оторвав от половиц, крови и тел, в небо, которое было необъяснимо тёмным и в то же время успокаивающим.       После этого он проспал всю ночь. Когда Авантюрин проснулся на следующее утро, одеяло показалось ему теплее обычного, а на подушке он уловил запах шампуня Рацио.       Это повторилось и на следующую ночь, только мужчине вообще ничего не снилось. Впервые за очень-очень долгое время он спокойно проспал до утра.       Одеяла снова были тёплыми, как и на следующее утро, и на следующее…       Рацио ничего не говорил и всегда вставал раньше него, так что у Авантюрина не было никаких доказательств.       Не то чтобы ему это было нужно, — он не возражал. Хотя он очень скучал по своей семье, ему не очень-то хотелось каждую ночь переживать ту кровавую бойню. Конечно, его озадачивало, что присутствие Рацио могло избавить его от ночных кошмаров, но он был благодарен.       Что касается того, что этот человек «холодный» и «безразличный»… ну, теперь даже Авантюрин не мог убедить себя в этом. Рацио тщательно заботился о нём, и результаты начали проявляться.       В течении следующих нескольких дней головокружение прошло. Головные боли стали менее частыми, и теперь он мог бодрствовать почти полные пять часов. Аппетит приближался к норме, и силы тоже возвращались, хотя и медленно. Он всë ещё чувствовал слабость и призрачную боль в разных частях тела, неуверенно стоял на ногах, — но он мог ходить. Когда Рацио позволил ему.       Однажды утром, вероятно, из-за повышения уровня энергии, Авантюрин проснулся раньше обычного — на рассвете. Небо снаружи всë ещё было тëмно-рыжим от восходящего солнца, и на мгновение Авантюрин растерялся, потому что сначала решил, что это закат.       Может быть, именно поэтому он почувствовал такое сильное беспокойство, когда осознал, что впервые проснулся без Рацио поблизости.       Сел, инстинктивно похлопав по матрасу рядом с собой. Ему не снились кошмары, так что… да, было ещё тепло. Рацио, должно быть, был здесь недавно. Его терминал всë ещё лежал на столе, но некоторые вещи пропали. Одежда, полотенце, мыло… исчезли.       Ушёл? Убрал свои вещи, как только Авантюрин начал восстанавливаться?       …Теперь он один?       Авантюрин чувствовал себя странно. Возможно, это из-за длительного воздействия Небытия на его психику, но мысль о том, что он один, о том, что у него ничего нет… что его ничто не окружает… заставляла чувствовать себя странно.       Это был не совсем страх или паника, а скорее, простая, примитивная потребность, которой он не мог сознательно противостоять.       Он не хотел оставаться один.       Откинув одеяло, Авантюрин соскользнул с края кровати. Пол казался ледяным под босыми ногами, и, поскольку этого ощущения он не испытывал так давно, оно было немного болезненным.       Ошеломлённый, Авантюрин медленно подошёл к двери. Он не покидал больничную палату с тех пор, как очнулся, да и как-то особо не думал об этом — о том, чтобы открыть дверь и выйти.       Снаружи был коридор. Самый обычный коридор, длинный и тихий, уходящий далеко влево. Справа от него было большое окно, выходящее на восход солнца, заливающее весь зал тёплым абрикосовым светом. Авантюрин повернулся к нему, неосознанно очарованный видом восходящего солнца. Золотое, окружённое сияющим теплом… совсем, как глаза Рацио.       — Авантюрин!       Резкий голос вывел его из оцепенения. Авантюрин едва успел повернуть голову, как его с силой схватили за плечи и развернули к себе.       С губ сорвался удивленный возглас, но Авантюрин был ещё слишком слаб, чтобы почувствовать настоящий шок. Он посмотрел на нападавшего, на панически хмурый взгляд и блестящие глаза Рацио и ухмыльнулся.       — Привет, док…       На Рацио была только верхняя одежда. Его волосы были ещё влажными, и от него пахло свежим шампунем.       — Почему ты не в своей комнате? — низкий голос мужчины был резок от гнева. — Неужели ты не понимаешь, какой катастрофой это может обернуться, если тебя кто-нибудь увидит?       — А?.. — Авантюрин оглядел длинный пустой коридор. Разве в этой больнице не работает Гильдия Эрудитов? — Но разве Семье не будет трудно зайти так далеко?..       Рацио сделал паузу, и в его глазах, казалось, промелькнул странный блеск. Но он исчез прежде, чем Авантюрин успел что-либо подтвердить, и в следующее мгновение мужчина развернул его и легонько подтолкнул обратно в комнату.       — Если тебе что-нибудь понадобится, просто скажи мне, и я принесу.       Откинув голову назад, Авантюрин улыбнулся мужчине.       — Ты.       Рацио посмотрел на него сверху вниз, в замешательстве прищурив глаза.       — Ах, я имею в виду… я искал тебя. — В груди у него что-то забурлило, и Авантюрин фыркнул. — Ха-ха! Вот это парадокс, верно?       Рацио раздражённо вздохнул, — надо же, как часто он слышал это в последнее время, — и откинул одеяло, помогая Авантюрину забраться обратно в постель.       — Я просто быстро принял душ, — пробормотал он. Его голос по-прежнему оставался хриплым, но значительно смягчился, по сравнению с его первоначальным ворчанием. — Сегодня я должен лично присутствовать на встрече, поэтому меня не будет пару часов. Остаёшься в палате, понял? Я не могу позволить, чтобы медсестра позвонила мне посреди презентации и сказала, что ты где-то упал с лестницы.       — М-м-м… — пробурчал Авантюрин, выражая несогласие. Его вполне устраивало оставаться в комнате, но он и думать не собирался, что упадёт с лестницы.       — Я позабочусь о том, чтобы у тебя было всë необходимое, чтобы развлечься на те несколько часов, пока меня не будет, — сказал Рацио, и хотя его голос был спокоен, выражение лица казалось взволнованным. — Если у тебя есть какие-то особые пожелания, выскажи их сейчас.       — …Ванна.       Рацио снова нахмурился в замешательстве.       Авантюрин нахально улыбнулся.       — Я тоже хочу принять ванну.       Он ждал, что Рацио испустит тяжелый вздох и скажет, что он надоеда, но, к его удивлению, мужчина повернулся и ушёл, резко бросив:       — Жди здесь.       Авантюрин был настолько застигнут врасплох, что послушно оставался в постели, пока Рацио не вернулся, всего через две минуты, с тазом и несколькими белыми полотенцами.       Мужчина постоял некоторое время у раковины, ожидая, пока вода нагреется, затем наполнил таз и отнёс его к кровати.       «Я не это имел в виду», — подумал Авантюрин, но знал, что это очевидно, поэтому не сказал этого вслух. Кроме того… это было здорово. Если бы он мылся, то, вероятно, был бы один. Но так… Рацио будет с ним.       — Я сейчас сниму с тебя халат. — Голос Рацио звучал впечатляюще беззаботно. Он и сам выглядел впечатляюще беззаботным, когда завёл руку Авантюрину за шею, отвëл волосы в сторону и ослабил завязки больничной рубашки.       С другой стороны, впечатляюще ли это было? «Беззаботный» и «Рацио», вместе взятые, не были чем-то необычным.       С каждым днём он всë меньше понимал этого человека. Заворожённый, Авантюрин смотрел на лицо Рацио, пока тот снимал с него халат — единственное, что прикрывало его тело.       Глаза Рацио встретились глазами напротив, а затем он отвёл взгляд. Но это было всë — единственный намёк на то, что что-то тревожит его разум. Он сложил халат Авантюрина, отложил в сторону, а затем намочил в тёплой воде чистое полотенце и выжал его.       В тишине Рацио начал вытирать его тело. Начал с ближайшей руки, с кисти, пропуская жёсткую, но мягкую ткань полотенца между каждым пальцем.       Авантюрин наблюдал со слабой улыбкой, послушно поднимая конечности и поворачивая тело по мере необходимости. Выражение лица мужчины было сосредоточенным, но спокойным, совершенно непроницаемым, когда он двигался вдоль туловища и очищал грудь Авантюрина.       — …Подними руку.       Нарушив тишину, Рацио с шёпотом указал на его другую руку. Его голос был слишком тих, чтобы Авантюрин мог быть уверен, но звучал он немного хрипло.       Он сделал, как ему сказали, — поднял руку и протянул её Рацио. Мужчина нежно сжал его пальцы, приподнял, подсунул под неё полотенце и старательно протёр все складки верхней части тела Авантюрина.       Рацио явно с этим сталкивался. Авантюрин предположил, что он, вероятно, делал это, пока тот спал.       Подняв руку, мужчина жестом попросил его, чтобы он повернулся спиной. Авантюрин повиновался и услышал тихий плеск полотенца, когда поворачивался всем телом.       Сидя неподвижно, Авантюрин закрыл глаза и сонно наслаждался ощущением тёплого полотенца на своей спине. Оно скользнуло по его лопаткам, вниз по позвоночнику, ниже талии, опустилось по ягодицам… Но он не придал этому особого значения. Было слишком приятно, и, кроме того, после всех диагностических тестов, которые провёл Рацио, он уже привык к прикосновениям этого человека.       — Повернись. — глубокий голос Рацио так плавно проник в сознание Авантюрина, что даже не прервал его транс. Он так и сделал, едва приоткрыв глаза и слегка выгнув спину, когда зевок пробежал по его телу. — …Теперь немного раздвинь ноги.       Команда Рацио была настолько монотонной, что Авантюрин подчинился ей, даже не задумываясь.       Однако через несколько секунд он всë понял — уже после того, как раздвинул колени. Нахмурившись, он с некоторым трудом открыл глаза и пристально посмотрел на Рацио. Но голова мужчины была опущена, выражение его лица было скрыто за тёмными прядями волос. Полотенце — и его рука, лежавшая неподалеку, — скользнули по внутренней стороне бёдер Авантюрина и, как ни в чём не бывало, прижались к его паху. Движения Рацио были уверенными и неторопливыми, и хотя Авантюрин затаил дыхание… ничего неожиданного не произошло.       Хотя… что вообще значит «неожиданно»? Чего же ожидал Авантюрин?       Секунд тридцать или около того, вот и всë. Затем Рацио отстранился, освежил полотенце и вернулся, чтобы закончить с остальной частью его тела.       Ему начисто вытерли бёдра, затем голени, лодыжки. Стоявший у ног Авантюрина Рацио прижал полотенце к его ступням и попросил оттолкнуться, ещё раз проверяя силу.       — Становится лучше.       Голос мужчины звучал удовлетворённо, и по какой-то причине, это доставило удовлетворение и Авантюрину.       Затем доктор сменил полотенца и вернулся, чтобы вымыть лицо. Как обычно делал всякий раз, когда касался головы Авантюрина, Рацио сказал ему:       — Сейчас я умою тебе лицо.       «Тебе больше не нужно этого делать, доктор, — подумал Авантюрин с несчастной улыбкой. — Я так привык к тебе за последние несколько дней». Но он не сказал этого, так как не думал, что Рацио всё равно будет слушать. Мужчина, казалось, считал, что все его слова были ложью.       — Как долго мне придётся здесь оставаться? — вместо этого проговорил он, закрыв глаза, когда Рацио откинул назад его волосы и провел полотенцем по лбу. — Конечно, не раньше, чем вся сделка с Пенаконией будет завершена? На это могут уйти недели.       — Тебя выпишут, как только твоё состояние стабилизируется, — ответил Рацио.       — Что значит «стабилизируется»? — невинно спросил Авантюрин.       Вздохнув, Рацио перевернул полотенце и начал вытирать за его ушами. Однако ничего не сказал, и через мгновение Авантюрин продолжил.       — Разве это уже не стабилизировано? — В его голосе слышался слабый протест. — Я чувствую себя вполне хорошо, доктор. И, чтобы внести ясность, я имею в виду не то, что я в здравом уме. Я знаю, что не смогу убедить тебя в этом.       При этих словах Рацио издал слабый смешок.       — По крайней мере, ты это понимаешь.       Наступило короткое молчание, во время которого мужчина то ли сосредотачивался, то ли колебался, но потом снова заговорил.       — При таких темпах мы, вероятно, сможем выписать тебя через несколько дней, — тихо признался он. — Ты поправляешься быстрее, чем я ожидал.       Авантюрин покраснел — это был лучший ответ, чем в его голове. Довольный, он злорадно усмехнулся.       — Конечно! Моё тело способно выдержать многое, знаешь ли… — Он замолчал, охваченный дрожью, когда полотенце скользнуло по чувствительной части мочки его уха.       Стоявший перед ним Рацио замер. Странный блеск промелькнул в его глазах, и когда Авантюрин понял, насколько напряжённым стал этот человек, не смог сдержать улыбки.       — О? — Он наклонил голову и озорно ухмыльнулся мужчине с каменным лицом. — Доктор… о чëм ты думаешь?       Рацио моргнул. Отвёл взгляд, затем вздохнул и отстранился, отложив полотенце в сторону и пробормотав:       — Просто потому, что ты можешь, не значит, что ты должен это делать.       …Эх…       Немного удивившись его искреннему ответу, Авантюрин надул губы.       — У тебя странная склонность к альтруизму, доктор.       — Это не альтруизм, — пренебрежительно ответил Рацио, относя таз и грязные полотенца к раковине и приступая к уборке. — Я просто делаю свою работу.