Сказки Древних

Ныне Мертвый город когда-то звался Светлым. И жили в нем те потомки Древних, которые не хотели перерождаться в смерть с помощью ужасовой силы колдуна, а потому были обречены на погибель своими недоверчивыми сородичами. Другой город звался Темным. Звались они так оттого, что строились из темного и светлого камня. Много ли мало ли прошло времени, началась Война двух королевства (как записана она в Истории Королевства), хотя королей в ту пору не было, ровно как и королевств, но История Королевства — штука сказочная и нелогичная, а потому правды в ней не больше, чем лжи. Итак, темногородцы напали на светлогородцев, потому что сами боялись быть атакованными за то, что предали Древних и выбрали Рождение в Смерть или Новую Жизнь. Темногородцы были теми потомками Древних, которых очень тяготила их затухающая сила творца. И будь дело только в этом, они бы явно поостереглись ходить в лес к колдуну. Но помимо силы творца, которая с каждым делением угасала, в них рос страх, что они исчезнут, подобно Древним. Что ждет их небытие, а что в том небытие, они знать не знали, ведь Древние не дали им этого знания. А то, чего они не знали, пугало их еще больше Ужаса. То и дело поглядывали они с завистью на лес колдуна, которому благодаря Ужасу удалось сохраниться. И хотя всех, как одного, потомков Древних бросало в дрожь от Ужаса — так уж было заложено в них Древними — все же они пересилили свой ужас и решили обратиться к колдуну за помощью, уповая на его добрую волю, ведь и он когда-то был Древним. А колдун тем временем порядком успел заскучать в своем лесу и охотно помог потомкам Древним родиться в смерть. И если прежде потомков Древних мог уничтожить только Ужас, и жизнь их была не просто долгой, а бесконечной, как и страхи с опасениями, то теперь… Теперь все было по-другому в их жизни. Но сколько новых возможностей открывала им эта жизнь! И наглухо закрывала двери в жизнь прежнюю… Впоследствии эти родившиеся в смерть потомки Древних стали зваться алрами, но это случилось далеко после окончания войны. А война была долгая. И редко между шумом битв наступало короткое затишье. Темногородцы брали числом, захватывали в плен потомков Древних, проводили эксперименты, изобретали оружие и заклинания, которые могли бы им помочь уничтожить потомков Древних. И хотя покалечить потомков Древних они могли, убить мог только Ужас, и темногородцы это прекрасно знали. Знали они, где и раздобыть Ужас. Но даже им казалось, что так часто ходить в лес к колдуну слишком уж невежливо с их стороны, ведь взамен им предложить ему совершенно нечего. Но колдун ничего и не просил. Хорошенько все обдумав, темногородцы снова отправились к нему в лес с просьбой о помощи. Они просили наделить их оружие его силой, силой столь великой и ужасной, что от одного вида этого оружия потомки Древних затрепещут. Колдун не отказал, ведь был он проклят Древними и только радовался тому, что хоть какая-то часть их потомков в итоге обратилась против своих творцов, да еще и не брезгует просить его о том-то и о сем-то. Колдун осознавал свое могущество. Ему было приятно, даже нравилось, ведь он знал, что Великие Древние не помогут светлогородцам, что обречены те на гибель. И поделом им за то, что прокляли его. У Древних нет сил, нет и самих Древних. Только он один остался. И силы у него хоть отбавляй. Превосходство темногородцев было очевидно. К концу подходил день последней битвы. Из потомков Древних — жителей Светлого города — осталось не больше дюжины тех, кто еще намеревался отстоять Древность или погибнуть. Выделился среди них некто Афертис. Был он молод, прекрасен, верно, и десяти лет не прожил, а, может, даже года. Бился как лев он в этот день, заманивая темногородцев в смертельные для них ловушки, но в конце концов сам был окружен, и намеревался предводитель темногородцев пронзить его мечом, наполненным ужасовой силой колдуна. Сила Ужаса так велика была в мече, что Афертис в страхе замер и не мог шелохнуться. Солнце садилось, окрашивая теплым светом белые камни невысокого дворца. Оставшиеся потомки Древних стояли поодаль и понимали, что их ждет та же участь, что и Афертиса, если они сейчас же не уберутся куда подальше. Но гордость и вера в свое правое дело не давали им двинуться с места. Они не могли помочь, но и убегать не стали. Кто знает, что думал прекрасный и смелый Афертис в свои последнии мгновения, молился ли он Древним или был настолько печален, что позабыл все их имена, но меч, вонзенный в его грудь, вышел из груди того, кто его вонзал. Предводитель темногородцев, будущий король, пал с мечом, вонзенным в спину по рукоять. А Афертис поднялся с колен. Безмолвие повисло в воздухе. Ветер не дул. Птицы не пели. Все замерло. Все стихло. Казалось, не закончится это гнетущее беззвучие, хотя длилось оно несколько секунд. Как гром раздался голос Афертиса, проклинал он эти земли, будущее королевство, будущих королей, заведомо пророча погибель каждому, кто примет корону, и королевству, которого еще и в помине нет. Темногородцы стояли пораженные. Все они испугались. Все ощутили, что Древние все видят и все слышат, что наказали они их за похождения к колдуну, чья мощь казалась им безграничной, но подвела в самый решающий момент. Трудно сказать, кто победил, а кто проиграл. Оставшиеся потомки Древних ушли в сторону заходящего солнца, и темногородцы окрестили ту сторону Закатными землями. Долго стояли темногородцы в недоумении, долго смотрели им вслед. Солнце село, сумерки опустились на поля. Тогда-то темногородцы снова поверили в Древних и решили воздвигнуть храм в их честь, чтобы хоть как-то искупить свою вину. Они отпустили всех пленных, ушли из Светлого города и никогда больше не трогали потомков Древних. Однако они не могли уничтожить оружие с ужасовой силой, а оставить его им не позволяла совесть. Тогда-то они набрались смелости и в третий раз пошли в лес к колдуну просить его помощи, хотя теперь они шли к нему не с благоговейным страхом, а со страшным отвращением. Но колдун и на этот раз исполнил их просьбу. Прошло много времени, прежде чем королевство превратилось в то, что не стыдно называть королевством, а королем стал достойный и верный алр. Но странное дело происходило с престолонаследованием. Стоило королю умереть, появлялся из неоткуда некто, кого в народе прозвали палачом, ибо вел он королей на трон так, словно корона — их гильотина. Многие знания открывались королям, великой силой они обладали. И в то же время знали они, что с каждым днем смерть их приближается к ним намного стремительнее, чем будь они обычными жителями королевства. Но время шло. Палач исчезал. Все страхи умирали, ведь вокруг жило столько радости и веселья. Все было в руках у королей, все — к их ногам, но смерть — за их троном.