Мой любимый хилер

Перемены к лучшему? Я не думаю, что перемены к лучшему. Так вот, это изменение точно не станет исключением. Я почти смирилась, так что в моей голове совсем не осталось идей, как убедить маму не отдавать меня отцу, не отпускать в Японию, потому что… ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я ЛЮБЛЮ ЕВРОПУ! Я знаю, чего хочу от жизни, знаю, кем хочу быть. Я готова брать ответственность за свои решения. МНЕ ПОЧТИ 18! Я ПОЧТИ совершеннолетняя, но этого все ещё недостаточно для того, чтобы моя семья считалась с моим мнением. Кажется, придется начать жить с чистого листа: сменить страну, номер телефона, начать есть палочками 24/7, отрезать волосы, найти опасное хобби… Что ещё нужно сделать?! «Aftermath» by vaultboy только и делает, что с каждым куплетом подкидывает мне не самые здоровые идеи. Ах, да. Мою мысль прервали кратким инструктажем по безопасности на борту, скоро мы взлетаем. Я тревожно вцепилась в подлокотник, глаза взирали на глянцевую обложку, с которой на меня смотрели отголоски прошлого. «Офелия Амади, кумир миллионов, объявляет о перерыве. Юная певица устала от головокружительного успеха или это пиар-ход со стороны её команды и нам стоит ждать мировой тур? В этом году EP альбом «Depeer» стал дважды платиновым, так чего же нам ожидать?». ГРЕБАНЫЕ СМИ! ГРЕБАНЫЕ ЖУРНАЛИСТЫ! —Мисс Амано, не желаете что-то из напитков? Так непривычно слышать чужое имя, но теперь, судя по новому паспорту, оно принадлежит мне. —Кофе. В иллюминаторе мелькают облака причудливых форм, по телу проходит резкая вибрация, значит, скоро мы пойдем на посадку. ТВОЮ Ж МАТЬ! Я все еще не верю, что моему отцу хватило одного звонка, чтобы стереть все следы, которые могли привести ко мне. Он стер все возможности для моего возвращения. Он убил стер Офелию. 4:30 утра. Международный аэропорт Токио почти пустой. Мой отец позаботился о моем сопровождении, я просто следовала за сотрудниками аэропорта как в тумане, переодически кивая на «Амано-сама, позвольте взять ваш багаж, прошу» и жест, показывающий на машину. —Добро пожаловать в Японию, Амано-сама, ваш отец назначил меня вашим личным водителем. Моим водитель оказался приятный молодой человек лет 30. Хошими-сан завернул по гравийной дороге, от чего раздался характерный хруст, и, припарковав свой автомобиль, он открыл мне дверь. —Амано-сама, сегодня господин Амано встретится с вами за ужином, поэтому в вашем распоряжении будет время на отдых и необходимые приготовления. Хошими-сан взял мой чемодан и двинулся по вымощенной дорожке, которая плавно огибала часть японского сада. Изящная вилла являлась симбиозом традиционной японской культуры и желанием взять максимум от того, что может предложить современность: технологии и обилие черного цвета. За виллой и её территорией, как оказалось, следили 2 постоянных работника. Я получила ключи и, после прогулки по вилле, топографический кретинизм дал о себе знать. Может, просто нужно время, чтобы освоиться и запомнить здесь всё? До ужина осталось меньше часа, я чувствую пряный запах карри с кухни. Запах специй смешался с ароматом тлеющей палочки благовония, это щекочет ноздри. Моя комната просторная, минималистичная, с окнами в пол, отсюда виден сад с причудливыми деревцами. Я вскакиваю с кровати и запускаю пятерню в свои волосы цвета сакуры, которые впитали влагу и начали формироваться в хаотичные завитки. Радужка глаз сверкнула розовым, вернув глазам естественный, как его называют мои друзья, морской-зеленый цвет. В животе завязался неприятный узел, ведь у меня не было возможности попрощаться и объяснить им, что… У меня самой нет ответа и я не знаю, где его искать. Волосы, начиная с кончиков, плавной волной стали впускать в себя бежевый, как крем-брюле цвет. Так выглядит Амано Ао. Плавным движением руки я провела по бедрам, расправляя ткань брюк. Они немного длиннее, наверное европейский S, рассчитанный на 170, а мне не хватило 4 см. Судя по весам, я поправилась на пару кило: 52 кг. ЕБАНЫЕ ЛИШНИЕ КИЛОГРАММЫ! ~Снова безбожно драматизирую.~ Пора вернуться к тренировкам. Я привыкла к весу 49 кг, и так как камера всегда прибавляет пару кило, это был самый удобный вес. Я до сих пор чувствую себя некомфортно, когда поправляюсь. Мой тип фигуры - это не сильно выраженная груша, то есть первым делом сочнее я становлюсь в бедрах. Воздух медленно покидает мои легкие и слышится глубокий выдох. В солнечном сплетении ощущается комок нервов, а воздух начинает вибрировать. В пространстве появляются прозрачные пятнышки разных оттенков тонкого мира. Для меня это так естественно, что сложно представить, как другие живут без этого ощущения. На территории виллы включились фонари, на парковке остановилась машина с тонированными окнами. Отец приехал. Я спускаюсь по лестнице, мне нужно быть хитрее, не поддаваться эмоциям. Я выдыхаю и захожу в зал. Если хочешь мира, готовься к войне. —Ао, присоединяйся. Цепкий взгляд хищных, голубых глаз прошелся по девушке, оценивая каждое движение. Он начал есть без неё и ожидает, что она будет ему подыгрывать. Левый висок начинает вибрировать, способности моей семьи дарят отличное средство для воздействия на окружающих. НЕ СМЕЙ ЛЕЗТЬ КО МНЕ В ГОЛОВУ! Чем ближе к моей семье, тем опаснее становится. Каждый готов продемонстрировать насколько он лучше, умнее, сильнее, искуснее в считывании твоей энергии, внушении, воздействии. Мысленно закрываюсь, ставлю запрет на прочтение себя. —Неплохо, Ао, но есть над чем работать. Злишься, такой темперамент тебе передался от меня. Злюсь ли я? Внутри меня трясет, ведь как ребенку мне обидно, всегда казалось, что папа меня поймет и поддержит, только вот он в первый раз взял за меня ответственность как родитель, когда я уже выросла в семье моей мамы, мысленно мечась из стороны в сторону между родителями. В детстве я тянулась к папе, пропуская мимо ушей все колкие фразы бабушки и истерики матери. Они усердно сохраняли вид воспитанной семьи, в которой при ребенке никогда не ругают фигуру отца, потому что так советуют психологи. Теперь я на другом берегу, со своими ценностями, выводами и способностью смотреть чуть глубже, чем другие люди, в душу. —Ао, в местной больнице принимают на стажировку людей с причудой исцеления. —Отец, я не думаю, что… —Ао, я знаю про твои срывы, но тебе нужно расходовать энергию до того, как она начинает разрушать тебя. Во всем мире необычные способности принято называть «причудами», только вот моя связана растениями и их свойствами, что позволяет менять цвет глаз и волос, но исцеление… —Не произноси слово «способность», особенно в Японии. В твоих документах теперь стоит причуда «биоэнергии», итого у тебя две причуды. С понедельника ты будешь зачислена на стажировку, а на выходных ознакомишься с особенностями поступления, здесь культ героев больше, чем где либо, держи это в уме, тебе предстоит последний год старшей школы, музыкой тут много не заработаешь, а факультет управления в Токио станет отличным стартом. —Я не хочу быть частью компании, которая разрабатывает и тестирует оружие, даже если оно для про героев. —Ао, ты напоминаешь мне своим упрямством и обостренным чувством справедливости меня, но мира, в котором ты хочешь жить, просто не существует. Обдумай мои слова, ты не глупая. Я много вложил в развитие твоих способностей и ещё больше в сокрытии той информации, что может навредить тебе. ~Вы тоже чувствуете умелую манипуляцию по внушению чувства вины? Должна ли я быть благодарна своим родителям за то, что они… Делают то, что и должны родители? Выполняют функцию обеспечения своего чада всем необходимым и закрывают базовые потребности.~ Так я осталась в своей комнате, прокручивая его слова. У меня нет надежд на свою семью, я знаю, что люди не меняются, тогда почему так больно? Разочарование сворачивается комом в горле. Я с детства была серьезнее других детей, жила в своем воображаемом мире, полном разных ощущений и вибраций, туда хотелось сбежать и там хотелось остаться, но меня раз за разом оттуда выдергивали. «Летящая, невнимательная, неаккуратная, ленивая, как твой отец» так кричала моя бабушка, она ничего не знала о способностях и не была в восторге от причуд. В Европе всем было не до этого, злодеев было не так много, их быстро ловили полиция и про герои. Тогда я увлеклась творчеством, погрузилась в искусство создания клипов, живых выступлений в удивительных локациях, экспериментировала со стилем и красовалась перед зеркалом, начиная чувствовать свою красоту и наслаждаться ей, но бабушка назвала меня «высокомерной дрянью». Должна признаться, из меня старательно делали хорошую и удобную девочку, а любое сопротивление подавлялось, и я становилась «неблагодарной дрянью». Приемы пищи были самыми счастливыми, потому что рот может либо говорить, либо поглощать пищу, многозадачность в данном вопросе была бы ни к месту. ~На моей памяти родители всегда были отдельно, у меня словно было две семьи, а я по середине, не вписываюсь никуда.~ Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Я стала сильнее, собрала себя по кусочкам. Я стала хитрее. Офелия Амади — мой творческий псевдоним, благодаря которому я до последнего могла не впускать свою семью в свой мир и в свою душу. Повезло ли мне? Мои глаза горели, душа вырывалась наружу, я собрала команду, которая была со мной на одной волне, мы вместе готовились к релизам, разрабатывали стратегии. Гениальные, смелые и молодые люди, увлеченные музыкой, способные создавать шоу. Они помогали хранить мой секрет, моя причуда здесь была очень кстати. Розововолосая и розовоглазая, со сладким и чувственным голосом, уникальным стилем музыки и видением. В один день Офелия вспыхнула яркой звездой, по ней фанатели, о ней говорили, приглашали на интервью, снимали в рекламных компаниях люксовых брендов, её поймали. Близкая подруга семьи восторженно рассказывала о кумире ее дочери и показала моей маме глянцевую обложку. Она гордилась, говорила, что все таланты перешли от нее. Бабушка смягчилась, она наслушалась восторженных людей, сказала: —Ты изменилась в лучшую сторону, но, видимо, не унаследовала твердость характера. Благо, теперь не всегда по твоему унылому лицу можно сказать, что у тебя тревожно-депрессивное расстройство. Я знатно тогда злилась, еле сдержалась, чтобы не высказать ей всё, что о ней думаю, но было бы глупо срывать с нее маску лицемерия, ведь она сидит на ней как вторая кожа. Она всегда находила способ ужалить побольнее, а потом ткнуть тебя носом в твою же слабость. Люди не меняются, но можно поменять своё восприятие и не впускать в себя чужой негатив. Пусть сами пьют свой яд!