Сотканные из дыма

      Тёплые, такие уютные мужские руки блуждали по телу, вызывая толпу мурашек. Собственное сердцебиение было настолько сильным, что девушке казалось, что сердце просто не выдержит и вынесет грудную клетку прямо сейчас. В раскалённом воздухе пахло мужским парфюмом, он заполнял лёгкие, заставлял разум полностью отключиться. Тихий, еле слышный стон сорвался с губ и отдался эхом по комнате.       Маленькая уютная комната с приглушённым голубоватым светом. На улице, кажется, ярко светит солнце, но из-за плотных штор в комнату не может попасть ни один лучик. Настя опустила взгляд и обнаружила себя практически вальяжно развалившейся буквально на компьютерном столе, вплотную прижатая к сильному мужскому телу. Ладони уверенно упираются в обнажённую татуированную грудь, отталкивая, и хрупкая фигурка девушки оказывается прямо у него на коленях.       На губах предвкушающая улыбка, сердце бьётся всё так же быстро, мысли в голове лихорадочно сменяют друг друга. Пальцы тянутся, касаются мягких волос, пропускают их сквозь пальцы, наслаждаясь этой секундой. Ладони коснулись плеч, медленно поползли вниз, очерчивая контур одного тату за другим. Нестерпимо захотелось наклониться, коснуться их губами, оставить несколько поцелуев, вдохнуть аромат. Перебраться на шею и оставить на ней несколько засосов, как будто для подтверждения, что этот невероятный мужчина принадлежит ей и больше никому. От этой мысли мурашки по коже усилились.       Она чувствовала всё слишком остро: его касания к собственной груди с затвердевшими сосками, его поцелуи на своей шее. Возле своего уха она очень отчётливо слышала шёпот, такой вкрадчивый, манящий. Девушка толком не могла понять, что Егор говорит, но совершенно точно знала, что это было что-то неприличное, что-то, от чего внутри скручивался тугой узел. Хотелось задохнуться, вцепиться в него ещё сильнее, чтобы хоть как-то контролировать эти ощущения.       Она бёдрами чувствовала его желание, чувствовала, что он тоже, так же, как и она, находится на грани и вот-вот сорвётся. Сорвётся и просто возьмёт её немедленно, прямо здесь и сейчас. И она, чёрт возьми, не будет против, даже не подумает сопротивляться. Ей хотелось ощущать его поцелуи, его прикосновения. Хотелось ощутить его в себе, полностью погружаясь в этот водоворот ощущений и эмоций. Взгляд его глаз так близко, они как будто светились, гипнотизируя, не давая возможности отвести взгляд. Это так завораживало.       Его тяжёлое дыхание, вздымающаяся грудь под её пальцами, прикосновения, чёрт! Она металась в узком пространстве между его сильным телом и компьютерным столом, как дикая кошка в клетке. Как будто эти движения могли бы помочь выплеснуть наружу все те чувства и эмоции, которые скопились внутри за эти минуты. Ещё один вздох. Их взгляды снова встречаются, дыхание, кажется, смешивается, собственных губ касаются горячие мужские, не давая возможности сделать вдох, заставляя сильнее вцепиться руками в плечи, обнять, прижаться ближе, хоть несколько мгновений назад и казалось, что ближе уже просто некуда.       Очередной стон, уже гораздо громче, прямо в его приоткрытые губы. Пальцы опускаются с мужской груди на торс, поглаживая кожу, спускаются всё ниже. Подушечки пальцев покалывает от предвкушения. Ни одной мысли не осталось в голове. Да и какая разница, всё равно они все были бесполезными.       Она отрывается от его губ с большой неохотой, держась за плечи парня, приподнимается и аккуратно усаживается на стол, чувствуя обнажённой кожей холод деревянной поверхности. Оглядывает силуэт в полумраке комнаты, сверху вниз, и упирается ногами в края компьютерного стула, на котором сидел Егор, резко толкая его назад, заставляя колесики крутиться, а стул отъехать немного в сторону. Снова зависает на несколько мгновений, пока наблюдает за ним, точно чувствуя себя дикой кошкой, которая приметила добычу и не отпустит её, пока не наиграется. Легко спрыгивает со стола, откидывая волосы назад, они взмокли и невероятно мешали сейчас. Лёгким грациозным движением падает на пол на колени, руки упираются в края стула, голова склоняется набок. Пальцы снова побежали вверх по его рукам, она наклонилась, потянувшись ещё ближе. И...       Громкий неприятный звук ворвался в сознание. Она резко повернула голову и увидела включённый монитор. И не один, а целых два. Маленький красный огонёк камеры и буквы, много-много букв, десятки, сотни смайликов. Трансляция! Это была трансляция, которая всё ещё идёт. Ужас внутри был настолько отчётливый, что, кажется, был осязаемым. Губы приоткрылись с намерением то ли закричать, то ли грязно выругаться. Пальцы онемели, как и всё тело. Ещё один звук, громкий неприятный, как будто что-то упало. Она резко открыла глаза, села на кровати с тяжёлым дыханием.       — Твою мать...       Плед, которым она укрывалась, был влажным, как и подушка. Громкий звук всё ещё никуда не делся и продолжал раздражать. Девушка пыталась прийти в себя. Сон, это всё был чёртов сон!       — Браво... Мои аплодисменты! Какое восхитительное представление! Ты так мило металась по подушке и стонала. Знала бы, сколько мне усилий понадобилось, чтобы не воспользоваться твоей беспомощностью. Сейчас даже жалею.       Она снова вздрогнула, повернула голову и застыла. Денис, абсолютно спокойный и невозмутимый, стоял возле открытого настежь окна с подожжённой сигаретой. Тонкая струйка дыма тут же уносилась ветром. Небо было чистое голубое, и, судя по положению солнца, недавно был рассвет. Она тут же потянулась к одеялу и укуталась в него поплотнее.       — Какого хрена ты тут делаешь? — голос был всё ещё хриплым после сна.       — Позволь уточнить, какого хрена я делаю конкретно в твоей комнате или в квартире? — он сделал ещё одну затяжку и выпустил клубы дыма, заставляя её морщиться.       Она встала, схватила халат со спинки стула, натянула его на себя, и, завязывая пояс, не переставала смотреть на этого придурка. Когда он здесь появился? Стало стыдно и неловко. Она стонала? Да нет, он просто издевается. И вообще, нужно сфокусироваться на злости.       — Что ты делаешь в моей квартире и моей комнате? — она застыла, не решаясь подходить. Не хотелось ощущать эту вонь ещё сильнее.       — Ооо, подожди, ты чего-то перепутала. Это моя квартира. И я хожу, где хочу. Так что, тут вопрос к тебе, — он спокойно пожал плечами, а потом выкинул окурок прямо в окно. Повернулся, подошёл к компьютерному столу, взял с него бутылку с водой, открыл и просто выпил её до конца. Она всё это время молчала, закусив губу, пыталась переварить услышанное.       — Так, я ни черта не понимаю... — прошла и опустилась на стул.       — Конфетка, всё очень просто. Ты мне деньги вернула? Правильно, не вернула. Твой отец деньги мне вернул? Как ты понимаешь, судя по тому, что я здесь, нет. Итого, ты умная девочка, на хорошие оценки учишься, значит, должна понимать: нет денег — есть проблемы. Видимо, ты не настолько сильно их боишься, если игнорируешь меня уже который день подряд. Моя доброта закончилась! — последнее слово он проговорил буквально по буквам, как будто думал, что так до неё дойдёт лучше. Как будто она его не понимала.       — Ты же понимаешь, что у нас их нет. Зачем их... Впрочем, что теперь? Отец меня продал? И я должна буду до конца жизни тебе прислуживать? — она поморщилась, сердце тревожно забилось в груди. Не так девушка рассчитывала встретить рассвет сегодня. Чёрт, всё, как всегда.       — А, твоего папашу я не видел уже дня три. Просто пришёл лично сообщить тебе, потому что, напоминаю, я не настолько скотина, на сколько ты меня таковым считаешь. Я лишь хочу, чтобы всё было справедливо. У тебя и у твоей семьи есть четыре дня, чтобы освободить квартиру, которая принадлежит мне. По документам она, может быть, твоя, но пока ты не выплатила всю сумму, а я напомню, сейчас она составляет... — словно фокусник, он вытащил откуда-то помятый листок, не торопясь развернул его, пробежался глазами и подставил на свет. — Итак, составляет... 10 867 000 рублей, — он сложил листок и убрал его в карман, снова посмотрев на девушку.       — Что? Какое отношение имеет ипотека к долгу в несчастных 300 000 рублей? Ты же понимаешь, что разница между почти 11 000 000 и 300 000 колоссальная! Исправно плачу, ни один платёж не был просрочен. На каком основании ты можешь лишить меня жилья? Это неправильно! — сердце забилось ещё быстрее, как во сне. Только теперь от неприятных эмоций.       — Ну, если так рассуждать, эти деньги вы получили тоже не совсем по правилам, а с моей подачи, смею напомнить. Так что, это мои правила. Что хочу, то и делаю. Просто могу себе это позволить, — он спокойно пожал плечами и бросил пустую бутылку ей на кровать.       — Но... Денис, послушай, я не могу тебе пообещать, что всё верну. Если ты решил таким образом меня напугать, это всё равно ничего не даст. Я чисто физически не смогу найти эти деньги, даже если пойду в эскорт, чёрт возьми! — она раздражённо и немного испуганно всплеснула руками. Сам по себе он её раздражал, а вот остаться без квартиры с больной матерью, при том, что она уже умудрилась заплатить больше 1 500 000, было крайне несправедливо, неправильно, гадко, и ещё куча неприятных прилагательных.       — Во-первых, — парень спокойно начал загибать пальцы, — меня всё это вообще никаким образом не колышет. Если не умеешь быть ответственным за что-то, не берись. Во-вторых, это бизнес, девочка. Либо ты, либо тебя, всё очень просто. Я лучше продам эту квартиру за наличные, а деньги пущу в оборот. Сумма немаленькая, я буду в плюсе. Не надо ничего ждать, никого заставлять идти в эскорт, у меня просто появятся деньги, долг твоего отца будет закрыт, всё в шоколаде. Ну, почти всё. По крайней мере, у меня. А на остальных мне плевать. Прости, милая. Ничего личного, — он пожал плечами и направился к двери спокойным размеренным шагом.       — Стой, но я даже квартиру в аренду не найду за четыре дня! Денис, это издевательство! Ты видел цены? — она схватилась руками за волосы, как будто с намерением выдернуть их все разом. Часто моргала.       Мысли начали вращаться в голове с бешеной скоростью, девушка начала прикидывать: в среднем аренда двухкомнатной квартиры начинается от 40 000, не считая комиссии агенту, залога за первый и последний месяц. Даже если только за последний, это всё равно почти 100 000 рублей.       У неё не было даже половины от этих денег. Да даже на несчастную однокомнатную квартиру в полутора часах от центра тоже не было.       И где их взять? Да нигде. И отдавать эту квартиру просто так — бред.       — Ладно, хорошо. Хорошо. Только потому, что у тебя милое и смазливое личико, я дам одну неделю. Услышала? Сегодня понедельник. В следующий понедельник вас просто вышвырнуть отсюда как тараканов. Не заберёте свои вещи, они останутся здесь. Их позже тоже выкинут. На этом я, пожалуй, отклоняюсь.       Не дожидаясь ответа, блондин просто вышел из комнаты, насвистывая что-то себе под нос. А ещё через пару мгновений хлопнула входная дверь.       Она упала на кровать, упёрлась взглядом в потолок, закусила губу, чтобы не расплакаться прямо сейчас. И что делать? Этот вопрос вертелся в голове, и ответа на него не было вообще. Смысл валяться и съедать себя заживо? Решение проблемы от этого не придёт.       Как же она сейчас ненавидела своего отца. Хотела задушить, прибить, да хоть продать на органы. Лишь бы они с матерью наконец-то начали жить спокойно и их никто не трогал. Мерзкие мысли, но они были.       И этот сон — она никак не могла сфокусироваться на важном, в голове постоянно мелькали картинки из сна. Да и не только из этого сна.       В последний раз, когда она виделась с Егором, всё пошло как-то не так. Не так, как она вообще могла подумать, всё не так! С того момента прошла практически неделя, каждый из них был занят, когда одним разом всё навалилось, им даже не удалось как следует поговорить. Нет, они, конечно, общались всё так же каждый день, без особой неловкости, правда всё же немного меньше. Всё время занимали дела, учёба, работа.       Ей хотелось снова увидеться, поговорить, просто посидеть. Или, может, обсудить то, что произошло? А что произошло? Произошёл секс.       Она ощущала себя шестнадцатилетней девочкой, постоянно находясь в смешанных чувствах. Его взгляд, взгляд в тот момент, когда он только вошёл в комнату, он был таким... Таким же, как в её сне. От этого взгляда всё полыхало внутри, на неё никто никогда так не смотрел. С таким восхищением. Это при том, что она понимала — он видел в своей жизни красивых девушек, и она не была даже близко настолько идеальна, как какая-нибудь из них. Хотя с самооценкой у девушки всегда были проблемы. Все мы видим людей по-разному, но... Она махнула головой, выныривая из своих мыслей, которые опять захватили её и вместо того, чтобы размышлять о делах, завели куда-то не туда. Села на кровать, а потом, как всегда, отправилась в душ, переоделась и вышла из комнаты, собирая волосы в хвост по пути. Несмотря на то, что сегодня понедельник, и нужно было поторопиться, делать этого желания не было совсем.       Прошла, открыла дверь в комнату матери. Та, конечно же, не спала. Женщина стояла возле подоконника, крепко уцепившись пальцами за его край, и смотрела куда-то в окно. Обернулась медленно и посмотрела на дочь.       — Когда съезжаем? — без лишних слов спросила она, ещё крепче цепляясь за подоконник, настолько крепко, что пластик заскрипел, а костяшки пальцев побелели.       — Пока ещё ничего не решено. Он и к тебе приходил? — девушка прошла в комнату. Мама явно пыталась навести здесь порядок своими силами. На столике стояла пустая тарелка.       — Да, притащил мне завтрак. Кажется, был настроен поболтать, — женщина поморщилась, протянула руку, схватилась за край комода и сделала медленный осторожный шаг в сторону кровати. На её лбу выступила испарина. Девушка тут же подошла, схватила под руку, с намерением помочь матери как можно скорее добраться до кровати.       — Какой вежливый, завтрак принёс, — она вздохнула, помогая женщине сесть, и забрала посуду.       — Я попытаюсь что-нибудь с этим сделать, у нас есть неделя. Отец приходил? — она застыла с грязной посудой в руках.       — Нет, его нету уже третий день... Телефон выключен, я пыталась звонить его дружкам, но ни один из них тоже не берёт трубку, — мать покачала головой и осторожно передвинулась к спинке кровати, упираясь на несколько маленьких подушек, и прикрыла глаза. Вид у неё был усталый, измождённый, как будто пробежала несколько километров. На лице виднелись следы от слёз.       — Ясно. Ладно, в общем, я пойду, постараюсь вернуться сегодня пораньше. Если тебе нужно будет что-нибудь, позвони. Вернусь к обеду, — она поспешно схватила тарелки, не давая женщине возможности ответить, пошла к выходу и сразу же закрыла за собой дверь.       Блять! Сука!       Других подходящих слов в голове не нашлось.       Забросила посуду на кухню, собралась, и через 15 минут уже покинула квартиру. А оказавшись в вагоне метро, засунула наушники в уши и разблокировала смартфон. На нём не было сообщений. Ни одного, абсолютно ничего. И от этого стало немного грустно. Даже привычного пожелания доброго утра от Егора не было. Внутри появилось волнение. Она надеялась, что хотя бы у него всё в порядке. Он просто занят, просто устал, может быть, спит.       Через какое-то время, когда привычный женский голос громко объявил Бульвар Дмитрия Донского, и она уже собиралась выходить из вагона вместе с толпой людей, слушая в наушниках Майкла Джексона, на телефон пришло уведомление. Она тут же крепко ухватилась за его корпус и опустила взгляд на экран. Егор: Привет. Мария сказала, что ждёт тебя к 11 в репетиционном зале. Удачи.       Она немного улыбнулась.

Настя:

Ага, я уже еду. Через минут 20 буду на месте. Ты как?

      Она спускалась по лестнице, раздумывая.       Что ей даст сегодняшняя встреча с танцовщицами Егора? Она приняла для себя решение, что обязательно сходит. Они обязательно пообщаются, и может, девушкам действительно удастся сработаться. В конце концов, это действительно неплохие деньги, наверное. Это тебе не работать официанткой в кафе и надеяться на большие чаевые. Да, это никак не вяжется с учёбой в университете, но сейчас, особенно сегодня, она как никогда остро понимала — это выход. Наверное, выход... Если всё окончательно пойдёт не так, как надо — хоть верить в это и не хотелось — может, хотя бы появятся деньги на аренду приличного жилья, если сохранить это всё-таки не удастся. Егор: Я ЗАЕБАЛСЯ. Рано утром у меня вылет в Пензу, нужно что-то решать с площадкой для проведения сольного концерта, до него остался месяц. Здесь за площадку запросили, вообще почти 30 000 000, видите ли, ценники у них поднялись. Три часа провёл на встрече по поводу этого. Столько времени потерял. Короче, у меня горит... А ты?       Она пересела в другой вагон, снова нацепив наушники. Да, услышать его голосовое сейчас было бы приятно.

Настя:

А что я? Забила хрен на пары, еду встретиться с твоими девочками. Блин, звучит так... Ладно, неважно, что я там подумала. Потом на работу. Сейчас еду в метро и думаю.

      Она откинула голову назад, снова воспроизводя песню. На этот раз настроение плейлиста кардинально поменялось, теперь в ушах на всю громкость играла Анна Асти со своей «Царицей». Да уж, прям самое то сейчас. Егор, Голосовое сообщение: Оу, потом расскажешь, как там всё прошло. А я завалюсь поспать на пару часов. О чём, кстати, думаешь?       Она всё-таки получила голосовое сообщение. Голос на всю громкость разлился в её ушах. Усталый, немного хриплый и совсем не громкий.

Настя:

Егор, ты заболел?

      Она выключила музыку. Егор: Да чутка. Что-то непонятное, иммунка походу просела. Горло болит ппц.       Она закусила губу.

Настя:

Егор?

      Отправила сообщение и затаилась. Егор: М-м-м?  

Настя:

Можно я переименую тебя в «Йогурт?»

      Она улыбнулась. Егор, Голосовое сообщение: Йогурт? Это то, о чём ты думаешь? Ты сегодня завтракала? Она слышала в его голосе улыбку.

Настя:

Нет, не завтракала, но это никак не связано. Я тут подумала, я передумала у тебя спрашивать, я в любом случае напишу «Йогурт». Ты не болей там, выздоравливай и, пожалуйста, выпей лекарства. Оно само не пройдёт.

      Она вздохнула, нажала на информацию о контакте и медленно, аккуратно стёрла буквы, как будто немного нерешительно.       Уведомление. Йогурт: П-ф, ладно, леди, как скажешь. И я, кстати, не против, меня всё детство мама называла йогуртом, по-моему, это мило.       Она улыбнулась. Наивный, она бы всё равно переименовала, как с Таней. За долгие годы их дружбы она девушку как только не называла, и каждое из этих слов имело свой тайный смысл, понятный только им двоим. Это придавало особенности их дружбе. Вот и сейчас она хотела, чтобы их с Егором связывало что-то особенное. Пусть это будет всего лишь прозвище, имя контакта, но оно точно что-то значит.

Настя:

Ладно, договорились. Как только выйду, напишу. 💋

      Она отправила сообщение, заблокировала телефон и вышла из вагона метро, направляясь по нужному адресу. Телефон был на беззвучном, так что очередное уведомление она не услышала. Йогурт: Ок ❤️       Через две минуты Йогурт изменил сообщение: Ок 🤗       Когда она зашла в большой зал, осмотрелась. С пола до потолка стены были отделанный зеркалами, сам пол был глянцевым и тёмным, выложенным почти чёрным паркетом, а над головой светились несколько десятков мелких белоснежных лампочек. Перед одним из зеркал стояли две девушки — блондинка и брюнетка. Стройные, красивые, изящные. Из больших колонок доносилась музыка, знакомая песня. Кажется, Ариана Гранде. Видимо, девушки оттачивали какие-то движения и заметили её не сразу. Этот зал не шёл ни в какое сравнение с теми, в которых ей приходилось тренироваться когда-то. Это был самый настоящий рай, несбывшаяся мечта.       Разговор с девушками занял минут двадцать, они казались милыми. Вежливо улыбались, задавали вполне логичные вопросы о танцевальном образовании, опыте постановки номеров, работе на публике, гастролях и ещё о куче всего. В итоге они переместились за небольшой стол, стоящий в углу рядом с колонками. Когда Мария застыла и поджала губы, Настя откинулась на спинку стула и сделала глоток кофе, который им удалось раздобыть из автомата в этом же зале.       — Слушай, ну двигаешься ты неплохо, мне точно понравилось. Немного неуверенно, но это всё, наверное, твои переживания, — Мария посмотрела на коллегу и подругу по совместительству. Та кивнула в ответ.       — Да, мне тоже понравилось, но, по-моему, тебе как будто правда не хватает уверенности. То, что ты хорошо умеешь делать, навыки, которые ты оттачивала годами, да, хороши. А вот что касается чего-то нового.... Подстроиться быстро, сходу придумать что-то необычное, интересное. Очевидно, тебе не хватает для этого опыта, и нужно чуть больше времени. Это неплохо, мы все когда-то с этим столкнулись. Чем больше ты будешь работать над своими танцами, чем больше ты будешь в это погружаться, и чем больше ты будешь придумывать всё новые танцевальные движения, совмещая их с тем, что ты уже умеешь, тем лучше.       — Да, — Мария утвердительно кивнула и допила свой кофе.       Настя кивнула, тоже поджимая губы, прислушиваясь. Возможно, они могут быть и правы. Никто никогда не оценивал её профессионально. Она всегда просто танцевала, делала то, что хочет, то, что умеет, для людей, которые чаще всего просто наслаждались красивым зрелищем. Так что девушка не обиделась, даже была благодарна за замечания, которые были сделаны достаточно спокойно.       — Спасибо... Я буду стараться улучшать свои навыки. Стремлюсь к идеалу, — она неловко улыбнулась.       — Понимаем. И желаем тебе в этом успехов. Сами когда-то начинали, это тяжело. Танцы — это настоящее искусство, которое требует много усилий и времени. Слушай, не пойми меня неправильно, но мы не можем тебя взять в нашу команду без этого всего, — брюнетка развела руками.       Настя настолько была ошеломлена, что застыла и не сразу смогла открыть рот и произнести хоть что-то.       — Чего нет-то? Всё настолько плохо? — сейчас стало тревожно, и знакомое чувство обиды уже зарождалось в груди.       — Нет, правда, всё неплохо, и нам правда понравилось, но... Понимаешь, скоро у Егора начнётся новый тур, это новая программа, которую мы разрабатывали последние полгода. Новые треки, новые номера. Это очень большой объем. С учёбой и работой у тебя просто физически не будет времени на то, чтобы всё нагнать. Понимаешь, всё должно быть идеально. Нам нужен человек, готовый схватывать буквально на лету, кто-то опытный. Понимаю, что ты готова выкладываться на полную катушку, но... — девушка отрицательно покачала головой и опустила взгляд. По выражению её лица ничего не было понятно.       Неприятное ощущение внутри всё-таки разрослось и достигло пика.       — Я понимаю. Я в любом случае... — это был шанс на хороший заработок, возможность, ради которой она хотела пожертвовать даже обучением в медицинском университете, на которое потратила последние пять лет.       Каждый кастинг, каждая встреча, каждый малейший шанс заканчивались всегда подобным образом. Какой это раз? Да уже и не сосчитать. И от этого стало ещё больше паршиво.       Она поднялась со стула, посмотрела на девушек, выбросила в мусорку пустой стаканчик из-под кофе и просто кивнула. Всё хорошо. Всё будет. У неё обязательно получится. Она не бездарность, она старается, пытается учиться, и она сможет. Рано или поздно. Танцы станут её работой, она превратит это в дело своей жизни, как бы не была против мама, и как бы все вокруг не утверждали, что она им не подходит. Скорее, они не подходят ей. Вот так думать гораздо проще.       — Удачи тебе... — девушка тоже поднялась.       Настя просто кивнула и, не дожидаясь больше никаких слов, пошла к выходу. Ситуация всё-таки была неловкая. Неприятно, даже больно. Видела она выход? Нет. На что она надеялась? Что её сейчас возьмут с распростёртыми объятиями, все всему научат, покажут, отнесутся понимающе, а может быть, даже выдадут аванс за пару выступлений вперёд? Ага, конечно. Когда ей везло? Правильно, никогда. Никогда и ни в чём.       Достала телефон. Писать Егору абсолютно не хотелось. Да и что она скажет? Я облажалась? Нет уж, спасибо. Вот он спит, вот и пускай дальше спит. Хоть у кого-то из них всё будет неплохо. Тем более, он болеет, может, выспится, и его немного попустит.       Вышла на улицу, посмотрела на небо, на котором всё так же не было ни облачка, а потом на часы. Они показывали только 12.       Что же, теперь похоже пора вспомнить, что существует университет, который прогуливать нежелательно, иначе останешься без работы, без жилья, без диплома, и вообще без всего. От этой мысли по всему телу прошла волна мурашек.       Решение было принято, и девушка, поколебавшись, направилась в сторону университета. Дорога займёт больше 20 минут, как раз успеет к началу следующей пары.       Учёба тянулась бесконечно долгое время. Она абсолютно не была к ней готова и совсем не хотела сосредотачиваться на лекциях и практических заданиях, и тем более вести разговоры о предстоящих практиках.       Куратор курса постоянно напоминала про эту проклятую практику. Ей бы самой в больнице не оказаться, не остаться жить на улице. На фоне предстоящего пиздеца все эти учебные проблемы казались такой ничтожной мелочью. Особенно злило, когда каждый преподаватель считал своим долгом напомнить, что, если в зачётке не будет стоять хорошая оценка, они все будут бездарями, неучами, и ничего в этой жизни не смогут добиться.       Всё это растянулось настолько надолго, что, когда она посмотрела на часы, они показывали уже почти 7 вечера. Она была выжата как лимон. Настроение было ниже нуля. Говорить ни с кем не хотелось, делать что-либо тоже. Наступила полная апатия и безразличие. Она потерялась. Может быть, не зря Егор когда-то назвал её потеряшкой? Видимо, всё же ей это очень подходит.       Телефон по-прежнему молчал. Ни одна из подруг не написала. Парень тоже, кажется, или спит, или снова занят делами. Мобильный телефон отца по-прежнему недоступен. Она села в метро, в котором, вместе с толпой людей, тряслась практически полтора часа. Потом, не имея желания идти домой, направилась в ближайшую Шоколадницу и без зазрения совести оставила там немаленькую сумму, наградив себя парочкой десертов и любимым том-ямом в надежде, что это хоть как-то исправит внутреннее состояние. Вкусная еда ей часто помогала. Как и хорошая компания. Хорошей компании здесь явно не хватало.       Доедая кусочек Наполеона с мороженым, она всё-таки взяла телефон и набрала Таню, которая подняла трубку, как всегда, очень быстро. Вот как эта девушка умудряется делать свою работу, заниматься делами, и при этом всегда отвечать на все звонки и сообщения?       — Ооо, нифига себе, какие люди. Привет, солнышко, как ты? — любимый родной голос подруги согрел изнутри лучше всяких десертов и вкусняшек.       — Привет... — ух, собственный голос звучал так ужасно. Хотя она вроде даже не плакала. — Не знаю, надеюсь, что у тебя все в порядке, потому что я звоню пожаловаться, уж прости...       — Пожаловаться? Твой отец опять натворил какую-то херню? — Настя услышала непонятный звук, потом телефон моргнул, а Telegram требовал переключить режим на видеозвонок. Она облокотила телефон на вазочку с цветами и увидела лицо подруги, она, оказывается, работала. Впрочем, как и всегда.       — Да, помнишь, говорила тебе про деньги? Так вот, проснулась сегодня в обществе Дениса, слава Богу, он был не в моей кровати, — она поморщилась. — Но в квартире. И, кстати, сообщил, что она больше нам не принадлежит. Попросил свалить нахрен в ближайшую неделю, — когда произносишь такие вещи вслух, становится ещё хуже, лучше бы она этого не делала. Пустая чашка из-под чая, которая была в руке у Тани в этот момент, упала и кажется, разбилась, или покатилась полу. Непонятно.       — Чего блядь? Чего нахуй? Ещё раз! — она ближе наклонилась к телефону, несколько посетителей кафе обернулись и с возмущением посмотрели на Настю. Звук явно стоило сделать потише. Но ей было сейчас плевать.       — Да. И я не знаю, как его уговорить. Много денег я нигде не возьму, отец опять пропал, искать новое жильё у меня тоже физически денег нет, и вообще это нечестно... Есть у меня, конечно, одна идея, — она поморщилась, доела десерт и отодвинула в сторону тарелку. — Но мне кажется, это сразу плохая идея... — Таня вопросительно подняла бровь в маленьком экранчике телефона. И, кажется, наклонилась поднимая злосчастную кружку.       — Ну вот, из-за меня досталось красавчику... Как его зовут? Феликс? Из-за меня разбился Феликс, а такой красивый мальчик... Я не знаю, я думала о том, чтобы попробовать отыграть деньги в карты? Ну, в смысле, в казино. Ну, в смысле, не знаю... — она закусила губу настолько, что даже почувствовала вкус крови. Таня снова забыла про кружку. И та снова упала на пол, на этот раз от неё откололся не один кусочек, а фарфор буквально разлетелся в дребезги.       — Казино? Карты? Ты с ума сошла? Когда ты сказала про карты, я думала пойдёшь к дружкам своего придурочного отца. Ты, вроде, и в покер играть не умеешь. А ты мне такое выдала. Даже не смей. Ты проебёшь всё. Всё, что у тебя есть, слышишь? И тогда останешься вообще и без еды, и без одежды, и крыши над головой. И без мозгов! Включи голову, дура, — Настя всё-таки протянула руку и сделала звук потише.       — Таня, угомонись. Я понимаю, что это ебанутый поступок, но я просто не знаю, что ещё делать. Выхода никакого нет. Я не умею играть в покер, но я могла бы попытаться, я не... — она заморгала, потому что на глаза начали наворачиваться слёзы, а все накопленные внутри эмоции были готовы вот-вот готовы вырваться наружу одним сплошным потоком, — Я видела, как играет Егор. Я понимаю, что это маленький шанс. Я понимаю, что это идиотская идея и что я полная дура. Но шанс на то, что мне повезёт, всё-таки есть, понимаешь? Это может меня спасти. Да, закрыть ипотеку я не смогу, у меня нет денег на такие большие ставки, но вернуть долг отца... Это вот вполне возможно, — она опустила глаза.       — Видела, как играет Егор? Слушай, у него финансы позволяют в это играть. Ты пойми, ты проебёшь! С вероятностью 99,9% проебёшь, очнись! У тебя не останется ничего, понимаешь, ничего! — Таня даже поднялась со своего места от возмущения. Настя в свою очередь покачала головой. Не зря она не хотела ни с кем сегодня разговаривать, каждый разговор её раздражал.       Она не понимает, она её не понимает, хотя всегда понимала и поддерживала. Да, идиотский поступок, да, самая тупая идея, которая могла только когда-либо прийти в голову, но неужели они все думают, что, если бы был какой-то простой выход, она бы не воспользовалась? Да, с большой радостью, ещё как воспользовалась бы! Но она его просто не видела. Эти деньги, что такое 30 000?       Она поднялась со своего места настолько резко, что тарелки на столе задрожали.       — Ладно, я потом тебе позвоню, прости, мне пора.       Тут же отключила телефон. Увидела несколько уведомлений от контакта «Йогурт», но проигнорировала даже его. Слёзы всё-таки побежали по щекам, обжигая глаза. Вылетела из кофейни и понеслась в сторону дома настолько быстро, как будто её преследовали. Или вот-вот начнётся гроза. Или ледяной град со всей силой ударит по голове. Может, так и надо. Может быть, тогда и мозги встали бы на место.       Взлетела по лестнице на седьмой этаж, даже не заметила, как. Слёзы продолжали застилать глаза, мешая обзору. Вставила ключ в замок, но дверь была открыта. На улице потемнело, часы показывали 11-й час. Зашла в прихожую и застыла от яркого света, который ударил в глаза. Протёрла их, шмыгнула носом, переминаясь с ноги на ногу, остановилась, медленно закрывая собой дверь.       Опустила взгляд и застыла. Весь пол усыпан горой вещей. Джинсы, футболки, толстовки, бижутерия, обувь — всё это валялось несколькими кучами, разбросанное по полу. Сложив руки на груди, в большой просторной гостиной стоял отец, рядом с ним на полу, заливаясь слезами, сидела женщина, прижимая к себе несколько вещей, и что-то бормотала. В кровь поступила такая доза адреналина, что голова закружилась.