Коврик в Чертогах, аксиома и неделя чистки

–Джон? Джон, что это? Джон? Джон улыбнулся, откладывая в сторону газету. –Это плед. С рождественской ёлкой и оленями. Шерлок растерянно посмотрел на него, потом на плед. –Но... Но зачем он мне? –Шерлок, как будто я не вижу, как ты передёргиваешься от холода по нескольку раз в день даже сидя перед камином! –Джон, мне не холодно! –Ты ещё посмеешь спорить? Шерлок вздохнул, скидывая любимую простыню и заворачиваясь вместо неё в плед. Джон подавил в себе звериный инстинкт, кричащий ему о сексе прямо здесь, на полу. –Ты... Тебе хоть нравится? – робко спросил он. – Рисунок же банальный... –Банальный? – Шерлок оглдел себя и расплылся в улыбке. – Это самая замечательная банальщина всех времён, Джон! Джон? Джон подошёл к Шерлоку и обнял его со спины. –Вот и хорошо, – тихо произнёс доктор ему в самое ухо. Может быть это ― любовь? Своего рода опьянение ― да. Безумие ― несомненно. Но самое благородное из всех видов опьянения, безумие, внушенное выше, ведущее к божественному... Патрик Зюскинд. «О любви и смерти»